Gold, Иден Барр, Amor, благодарю; рада, что у нас бывают разные взгляды на героев и ситуации; мне кажется, так еще интереснее делиться мнениями и впечатлениями
Gold, Amor, вы правы, это Перл
Итак:
Никто не открывал на ее настойчивый стук в уже закрытую дверь главного входа и тогда она решительно подошла к левой стороне здания и частой дробью постучала в освещенное окно.
* * *
– Окно, – прошипел Кейн и Круз, чертыхнувшись, бросился задергивать штору. Кейн схватил ружье, мотнул головой в сторону шкафа и Круз молча повиновался, нырнув в его спасительную тень и вытащив револьвер. Кейн мягким прыжком переместился вплотную к двери и замер. С той стороны постучали еще раз, на сей раз громче. Кейн резко рванул на себя дверь, одновременно делая шаг назад и вскидывая к плечу ружье. Несколько секунд он смотрел на человека, стоящего на пороге дома.
– Фу-уу, – шумно выдохнул Кейн и дуло ружья почти уткнулось в пол.
Перед ним стоял Перл, на физиономии которого довольная ухмылка стремительно сменялась изумлением, затем испугом, и превратилась наконец в озадаченность.
– Значит, так теперь наш горный человек встречает своих старых друзей? – осведомился Перл и сопроводил свой вопрос неопределенным взмахом руки.
– Прости, Перл, мы никак не ожидали, что кто-то присоединиться к нашей компании сегодня вечером.
Кейн открыл пошире дверь и Перл прошествовал за порог, бросив на пол сумку, раскрыв объятия и сопровождая их радостным приветствием. Перл слегка охнул, выдерживая натиск Кейна, и тут же издал еще один радостный возглас, лицезрев выходящего из-за шкафа Круза. Последний выразительно стукнул себя ладонью по лбу и, крепко обняв друга, поприветствовал его:
– Как же я рад видеть тебя, дружище!
Он повернулся к не пришедшему еще в себя от удивления Кейну и немного извиняющимся тоном произнес:
– Не успел сказать тебе, что еще позавчера связался с Перлом и попросил его приехать сюда, если он хочет участвовать в этом сложном деле. Правда, не ожидал, что он так скоро объявится.
Перл расплылся в улыбке и подмигнул:
– Обижаешь, Круззи! Чтобы старина Перл промедлил откликнуться на заманчивое предложение вспомнить старые добрые времена и окунуться в опасное расследование? Таинственные знаки, загадочный труп на пляже и прекрасная девушка, похищенная неизвестно кем и заточенная неизвестно где… Что может более романтичным и захватывающим?
Кейн провел рукой по бороде и, поддерживая тон, предположил:
– Ну, может быть, не менее таинственный знак, загадочное убийство в Лазар-Пэлас и героический рыцарь, несправедливо обвиненный и…
– …и вовремя спасенный отважными друзьями и прекрасной девушкой, – подхватил Круз. – Только не забывайте, на этот раз неизвестен конец истории, она может развернуться самым непредсказуемым образом; мало того, я даже не уверен, что знаю, где у этой истории начало.
Они вновь расположились за столом, на этот раз втроем. Кейн вопросительно посмотрел на Перла:
– Ты не против, если мы пока пропустим обмен новостями в стиле встречи одноклассников и продолжим совещание?
Перл чуть откинулся назад и скрестил руки на груди:
– Конечно, я только рад буду, но хотелось бы знать, на чем вы остановились и чего я еще не знаю. Круз сообщил мне кое-какую информацию и даже попросил кое-что разузнать, так что, возможно, у меня есть для вас новости.
Круз удовлетворенно кивнул:
– Отлично, надеюсь, в скором времени мы к ним перейдем. Я рассказал Кейну то же, что и тебе, но ты не видел той записки, вот, можешь ознакомиться.
Круз подвинул к нему записку, прокомментировав, как переводится текст.
Перл склонился над ценным сообщением с призывом о помощи и внимательно рассмотрел его:
– Выглядит так, будто ей пришлось долгое время прятать записку в руке или в маленьком кармане, столько сгибов…
– Не забывай, в чем она была спрятана, – напомнил ему Круз.
– А-аа, ну да, в ботинке ей тоже пришлось бы несладко. Но зато сразу ясно, что текст адресован тебе, ну, в смысле, нам ясно, посторонним-то не догадаться, значит, она опасалась, что записку перехватят.
– Мы тоже пришли к таким выводам.
– Да-а, и вот еще что радует, – Перл перевел взгляд с одного на другого. – Придумано это неплохо, а это значит…
– …что Иден прекрасно соображает и знает, что делает, – закончил Круз и чуть нахмурился. – Да, это, к сожалению, пока самый лучший вывод из этой истории. А как насчет «пчелки», тебе удалось что-нибудь выяснить?
Кейн встрепенулся:
– Да, кстати, что еще за «медовая пчелка»?
Лицо Круза сразу смягчилось и помолодело:
– Мы с Иден как-то долго сидели в аэропорту в ожидании летной погоды и развлекались тем, что придумывали новые названия самолетам разных авиакомпаний. По поводу одного из них мы чуть не поссорились. Я настаивал на «морском волке», а Иден упрямо твердила о «медовой пчелке». Спор уже грозил перерасти в настоящую ссору, когда Иден предложила «морскую пчелку» или «медового волка», разрядив атмосферу, причем и погодную тоже, потому что тут же объявили посадку на наш рейс… В общем, это были самолеты местной и довольно небольшой авиакомпании «California Wings», у них по три поперечные полосы снизу и сверху.
Кейн радостно потер руки:
– Ага, значит, над тем местом, где ее держат, совершают регулярные рейсы именно эти самолеты.
– Скорее всего, да, и хотя этой информации может быть недостаточно, я попросил Перла узнать как можно больше об этом. Сам я не осмелился делать какие-либо запросы, думаю, что за мной следили довольно тщательно. Я скрылся от преследования на трассе, но если бы я занялся этой информацией, они вполне могли бы меня засечь.
– Очень даже запросто, – согласился Перл, а Кейн просто кивнул.
– Ну так…
Перл достал из кармана блокнот, пролистнул пару страниц и продекламировал:
– Рейсы авиакомпании «California Wings», как вы понимаете из названия, совершают полеты над Тихим океаном в районы прибрежной зоны на следующие острова, список номер один прилагается…
Он выдернул из другого кармана сложенный вдвое лист бумаги, развернул и положил на стол, продолжив:
– Также рейсы пролетают по воздушным трассам над некоторыми островами, не делая там посадок за неимением на них аэродромов или необходимости на них приземляться. Список номер два прилагается…
Второй лист, развернувший, лег рядом с первым. Перл наклонился к дорожной сумке, с которой зашел в дом, и вытащил оттуда довольно большой, свернутый в свиток, лист.
– После составления этих занимательных списков я нашел карту нашего красивейшего западного побережья и отметил на ней все острова из вышеупомянутых списков. В результате получилась прекрасная карта поисков. Оная в единственном экземпляре прилагается к спискам один и два.
Перл довольно эффектным жестом развернул карту посреди стола, умудривший не задеть списки номер один и два. Трое друзей дружно склонились над столом.
Круз нетерпеливо провел пальцем по разноцветным флажкам, усердно нарисованными Перлом, резко остановился на одном из них и воскликнул:
– Прекрасно! Кажется, мы на верном пути! – Глаза Круза заблестели от радости.
* * *
От радости, что в окне горит свет, Иден не сразу обратила внимание на крайне недовольное лицо Джона. Он открыл окно и сердито уставился на нее. Увидев, кто это, он нахмурился еще больше.
– Что это тебе понадобилось в такое время? – Джон забыл про свои вежливость и выдержку, возведенные, казалось бы, в культ. Но Иден было не до психологических изысканий причин его нестандартного поведения. Она с достоинством ответила:
– У меня есть новая и совершенно срочная информация по эксперименту.
Джон приподнял одну бровь:
– Что с ней может случится до утра?
– С ней – ничего, а с ее источником – что угодно.
Джон посмотрел на часы:
– Подойди к главному входу. У тебя ровно пять минут.
Иден молча развернулась и через десять секунд возникла на пороге, куда Джон тоже успел дойти из кабинета и открыть дверь. Она была взволнована, но постаралась говорить четко и по существу:
– Полчаса назад я услышала, что охранники говорили между собой, что им не известен ни один участник эксперимента, который бы покинул этот остров. Их разговор подтвердил мои предположения, что по сути все участники являются здесь пленниками, и я тоже! Ты обещал, что я покину остров, как только закончится экспериментальная работа и тогда я ничего не буду должна тебе за то, что ты помог мне выздороветь! Я поверила тебе, но, кажется, зря! Теперь мне понятно, почему никто из участников не должен общаться между собой, откуда здесь столько охраны и почему нельзя поддерживать связь со своими близкими даже по переписке! Так что же происходит на самом деле, Джон?!
Пока Иден, постепенно повышая тон, высказывала подозрения и сомнения, Джон приобрел свой обычный невозмутимый вид и подчеркнуто вежливо ответил ей, терпеливо дождавшись конца тирады:
– Твои обвинения и подозрения совершенно неуместны, особенно в это время. Я понимаю твою тревогу, вызванную нелепым замечанием охранника, но он понятия не имеет о том, что здесь происходит, потому что он не компетентен в вопросах, связанных с ходом эксперимента. Его прямые обязанности – охрана всех, кто находится на острове. И хоть в договоре этого не прописано, я могу доказать тебе справедливость своих слов. Если ты примешь приглашение поучаствовать в проводах на большую землю одного из участников, то можешь лично убедиться в моей правоте. Он уезжает послезавтра. Я позволю тебе поговорить с ним десять минут. Этого вполне должно хватить для того, чтобы ты получила ответы на свои вопросы.
Иден хотелось верить ему, он не выглядел пойманным с поличным, тон и слова казались хоть и прохладными, но искренними. Пожалуй, это вполне в духе Джона – принять высокомерный вид оскорбленного достоинства под градом обвинений в нечестности. С его-то пунктиком насчет не произнесения лжи и плакатом «Честность – лучшая политика» другой реакции и ожидать не стоило. И все-таки Иден уточнила:
– Он действительно участник?
Джон кивнул:
– Это мужчина средних лет, полноватый, темные волосы. По программе вы иногда пересекаетесь на соседних друг с другом участках, где на одном – исследование вещей пропавших, на другом – рисунки снов. Когда он тебя видит, то всегда машет рукой, скорее всего, из симпатии; он редко кого выделяет.
Иден, внимательно выслушав Джона, задумчиво кивнула:
– Да, я его вспомнила… Когда я могу с ним поговорить?
Джон несколько секунд как будто что-то прикидывал в уме:
– Послезавтра ровно в полдень тебя проводят к пристани, где ты можешь переговорить с ним десять минут и убедиться, что он благополучно отплыл на катере.
Иден, тоже кое-что прикинув, медленно кивнула, соглашаясь и сказала, начиная понимать, что, если он говорит правду, то она несколько погорячилась:
– Спасибо, что выслушал меня, Джон. Надеюсь, я не слишком серьезно нарушила договор.
Джон склонил голову в почти светском поклоне:
– А я надеюсь, что развеял твои сомнения. Доброй ночи.
– Спасибо. Доброй ночи.
Иден развернулась и пошла в сторону домов. Она ни разу не оглянулась и не видела, что Джон так и остался стоять в проеме двери. Сначала он смотрел ей вслед, а затем, когда она скрылась из виду, Джон вернулся в кабинет, подошел к окну и тяжело привалился лбом к холодному оконному стеклу. Он чувствовал себя измотанным. Он понимал, что остался верен себе, ловко строя предложения так, чтобы избежать произнесения неправды, но ясности в его словах было не больше, чем в знаменитом парадоксе «я лжец». Чем дольше над ним думаешь, тем больше путаницы. Так и с его ответом на ее вопрос: неладное она вполне может почувствовать, но на самом деле она затрудниться это объяснить.
* * *
– Объяснить могу, – с готовностью отозвался Круз на вопрос Кейна, может ли он объяснить, почему считает именно этот остров местом, где Иден держат в неволе. – Доказать могу. Подтвердить пока не могу.
Он взял кружки с недопитым кофе и поставил их по краям карты. Затем вновь указал на остров Санта-Каталина и пояснил:
– Во-первых, это остров, а я уверен, что Иден на каком-то острове. Во-вторых, в таком месте вполне можно приобрести загар, подобный тому, что есть у Иден, агента и погибшего, если не отдыхать там, а работать или прибывать в заведении, не предназначенном для отдыха. В-третьих, там летают самолеты авиакомпании «California Wings». И наконец, в-четвертых, там есть частная клиника для реабилитации после различных заболеваний, включая психиатрические. Информации о ней так мало, а слухов о ее закрытости так много, что я почти уверен, что Иден там.
Кейн неопределенно повел плечами и спросил:
– А почему ты решил, что она на острове?
Круз взял у Перла записку и протянул ее Кейну:
– По-моему, родимое пятно здесь не просто так, не только для того, чтобы я окончательно убедился, что послание от Иден. Дело в том, что Иден как-то сказала про родимое пятнышко Адрианы, что оно как островок на ее ручке.
Перл высказал свои сомнения:
– Ну хорошо, а почему ты считаешь, что она именно в клинике, а не в каком-нибудь доме?
Круз дотянулся до фотографии Иден и показал ее Перлу и Кейну:
– Посмотрите внимательно. Это единственная фотография, где она держит что-то в руках. Именно эта фотография побудила меня действовать. Я сразу понял, что Иден отправила мне через нее знак. Мне пришлось срочно придумать предлог для отъезда, выяснить кое-какие вопросы, связаться с Перлом и попросить его о помощи. Самое опасное было в самом моем отъезде. Как только меня не смогут найти по заявленному мною месту прибытия, это может спровоцировать их на применение своих угроз, но я всерьез рассчитываю на то, что пока им неизвестно, что со мной, они ничего не станут предпринимать.
Кейн протянул:
– Будем надеется, что так. А что за знак ты увидел на фотографии?
Круз показал в центр фотографии:
– Видите, это книга, какой-то сборник эпиграмм, а в ней торчит закладка. Вооружившись лупой, я разглядел номер, идущий по канту закладки, которая, как я предполагаю, на самом деле является авиабилетом. На вопрос, при чем здесь авиабилет и имеет ли он вообще отношение к делу, я крайне затрудняюсь ответить, может, вы чем поможете, но номер натолкнул меня на мысль о знаке, который хочет передать мне Иден, тем более что две цифры там подчеркнуты. Я убрал эти цифры из номера и получил другой номер, точнее его часть, последние четыре цифры шестизначного телефонного номера клиники, расположенной на острове Санта-Каталина. Скажите мне, насколько это может оказаться совпадением?
Перл восхищенно присвистнул:
– По-моему, в яблочко! Считаю, самое время разработать план действий! А ты что скажешь, Кейн?
Кейн взял в руки фотографию и вгляделся в нее. Не отрываясь от своего занятия, он задумчиво проговорил:
– Однажды в самолете моим попутчиком оказался мужчина по фамилии Гарвер. Мы разговорились и выяснили, что дни рождения у нас в один день, служили мы недалеко друг от друга и в одно время, что у нас до сантиметра совпадает рост, а в детстве у обоих были собаки одной породы, которых еще и одинаково звали. И что? Просто встретились в самолете на соседних местах двое, чтобы узнать, что у них есть что-то общее. А какие-то люди, кажется, вы их знаете, встретились в Европе, чтобы узнать, что они из одного города, а позже они встретились в своем городе, чтобы узнать друг друга еще лучше.
Круз и Перл с любопытством смотрели на Кейна. Тот заметил это и выразительно пожал плечами:
– Я только хочу сказать, что мир полон совпадений. Но версия правдоподобная и я, конечно, за план действий. А еще – за ужин, как вам такая идея?
С такой идеей согласились все и сразу, не задавая вопросов и не высказывая сомнений.
* * *
Сомнений у Иден становилось тем больше, чем ближе был час встречи с участником, отплывающим с острова. У нее будет всего десять минут и желательно их использовать с максимальной пользой. Иден второй день готовилась к этому разговору так, будто это ее профессиональное интервью и оно претендует на премию в номинации лучшего журналиста года. Что для нее самое главное? Задать вопросы так, чтобы услышать правду; узнать то, что может пригодиться ей в дальнейшем, ведь он уедет и она в любом случае ни о чем не сможет его больше спросить; нет, наверное – и это самое сложное – попросить его о помощи, незаметно передав ему записку.
Прокрутив на десятки раз всевозможные варианты их будущего диалога и почти придя в отчаяние, что ничего нельзя записать (персонал мусор в корзине и тот тщательно перетряхивает, а при обнаружении любых записей буквально вынюхивает информацию даже между строк), Иден проявила чудеса изобретательности в составлении непосредственно самой записки, а самое главное – в ее сохранении до передачи из рук в руки.
В отношении этой передачи ей пришлось понадеяться исключительно на везение, но во всем остальном – опереться только на тщательную подготовку и продуманные действия. Она просто обязана быть на шаг впереди своих вежливых экспериментаторов и ни в коем случае не недооценивать их. Составление первых двух планов побега очень наглядно продемонстрировали Иден, как она далека от их реализации именно в силу прямо-таки фантастической готовности всего персонала предотвращать побеги, даже не особо акцентируя на этом внимания. Можно подумать, это их узкая специализация, отточенная годами практики до высшего пилотажа.
Как бы там ни было, но к моменту встречи с участником Иден чувствовала, что готова рискнуть и прибывала даже в приподнятом настроении, вызванном волнением из-за предстоящей беседы и желанием одержать верх над самой ситуацией.
Трудно было сказать, в чем она проявила бОльшую оригинальность – в составлении записки или в способе ее хранения. Причем она была столь осторожна, что написала ее на клочке бумаги, что нашла в ящичке рабочего столика и умудрилась написать текст, да еще нарисовать родимое пятно во время задания по описанию трех снов прямо под носом специалиста по образам и символике, благо, что тот тут же читал ее только что выполненные описания и не обращал внимания, что и на чем она в это время пишет, и она просто не могла не воспользоваться этим. Записку пришлось спрятать под кольцо, предварительно одев его на мизинец, чтобы осталось место для клочка сложенной в несколько раз бумаги.
С этого момента было трудно одновременно следить за тем, чтобы не демонстрировать никому левую ладонь, и в то же время как можно естественнее двигать рукой, тогда как больше всего хотелось сжать ее в кулак.
Ровно в полдень она оказалась лицом к лицу с человеком, который перестал быть участником эксперимента и собирался покинуть остров. Он не высказал никакого удивления при встрече с Иден и сказал, что готов ответить на любые ее вопросы. Охранник, сопровождавший участника, сказал, что отнесет пока его вещи на катер и пошел, унося с собой небольшой чемодан и дорожную сумку. Иден понимала, что пришедший с ней охранник, маячивший совсем неподалеку, все слышит, и решила начать с предсказуемого вопроса, надеясь, что это усыпит его бдительность.
– Каким образом вы оказались в программе эксперимента и как долго участвовали в нем?
Мужчина смешно двинул бровями.
– Ого, вы прямо как журналист! Ну, полтора года назад я попал в аварию, очень сильно страдал амнезией, но зато мне стали сниться вещие, как оказалось, сны. Мой врач порекомендовал мне доктора Джона, или меня ему, уж не знаю точно. Мы с ним решили так: он меня лечит от амнезии, а если лечение проходит успешно, я участвую в научной программе по раскрытию своих способностей. Предложение показалось мне выгодным и я подписал договор, когда находился на завершающей стадии выздоровления.
– Сроки вашего договора истекли?
Мужчина растерянно провел рукой по волосам:
– Ммм-м… а разве не у всех договоров размытые сроки? Просто мне сообщили, что сроки моего договора истекают преждевременно.
– Почему? Что-то произошло?
– Вот уже два месяца, как мне не приснился ни один вещий сон, тогда как раньше они снились через два-три дня. У меня вообще теперь бессонница, просиживаю по полночи у окна. Никакие другие способности во мне больше не проявились и доктор Джон сказал, что нет смысла дальше разочаровывать друг друга и понапрасну тратить время.
– Доктор Джон сам предложил вам уехать домой?
– Да, правда родных и семьи у меня нет, так что я могу начать новую жизнь где угодно.
Иден краем глаза заметила, что охранник что-то говорит по рации и воспользовалась этим:
– О, я вам даже немного завидую. У меня есть муж, его зовут Кастилио, он живет в Санта-Барбаре; я очень скучаю по нему, ведь пока я участвую в эксперименте, мы не можем общаться.
Мужчина сочувственно посмотрел на нее:
– Не представляю, как вы справляетесь. Правда, здесь очень интересно работать, и деньги неплохие платят, и программа так важна для нашей страны; но я не знал, что есть участники, способные на такие жертвы. Я был уверен, что все участники здесь одиночки, как я.
Иден умоляюще посмотрела на него:
– У меня к вам просьба передать от меня маленькую записку. Я знаю, что это против правил, но я и правда не ожидала, что мне будет так трудно без всякой связи с ним.
Собеседник понял ее по-своему:
– Что вы, вам не о чем беспокоится, такую женщину, как вы, любой мужчина готов ждать хоть годами!
– Спасибо! Просто мне бы хотелось, чтобы и он знал, что я жду встречи с ним!
– А, понимаю, да-да, я бы на его месте тоже волновался, не появился ли у вас тут какой поклонник.
Мужчина заговорщически подмигнул ей и спросил:
– И что же, как вы под носом охранника собираетесь передать мне записку своему мужу, миссис Кастилио, я правильно запомнил?
Иден готова была расцеловать его, но она лишь благодарно улыбнулась и ответила:
– Я просто пожму вам руку.
В это время она заметила, как охранник закончил свой разговор, вновь повернулся к ним и уже сделал несколько шагов в их сторону. Иден протянула левую руку мужчине, тот взял ее обеими руками и сначала пожал, а затем наклонился и слегка прикоснулся к ней губами. Иден почувствовала, как ослабло на пальце кольцо и постаралась не уронить его, когда мужчина выпустил ее руку. Она тепло улыбнулась ему:
– Спасибо вам большое, что согласились поговорить со мной и развеяли мои сомнения. Надеюсь, что вы начнете новую жизнь именно так, как вам хочется и от всей души желаю вам успеха.
Он улыбнулся ей в ответ, кивнул и в сопровождении своего уже вернувшегося охранника пошел к катеру. На полпути он вдруг неловко споткнулся, видимо, за шнурок, потому что тут же наклонился, чтобы завязать ботинок.
Глядя, как катер отплывает от берега, Иден почувствовала, как дурные предчувствия невольно охватили ее, но их быстро оттеснили радость и восторг, что встреча прошла именно так, как ей хотелось. Иден вполне могла гордиться собой, как проведенным разговором, так и результатом встречи.
Но теперь, когда Иден вновь во всех подробностях вспоминала этот эпизод, она внезапно почувствовала, как ее все больше охватывает тревога. Она не понимала, что с ней происходит. Ведь тогда все получилось даже лучше, чем она рассчитывала! Да, она давно уже не чувствует той радости и триумфа, которые поддерживали ее несколько недель и сохраняли надежду на успешную передачу записки. Но у нее оставалась вера в то, что пускай даже мужчина каким-то образом выдал себя и ему не дали связаться с Крузом (о самом страшном она боялась подумать), но по крайней мере, здесь, на острове, все прошло очень гладко. Похоже, что она ошибалась, что-то было не так. Но что именно? В чем дело?
© OlGal, 2013
0
Последние сообщения
OlGal (Понедельник, 03 декабря 2012, 16:39:17) писал:
Жалко дядьку.
Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
Среда, 03 апреля 2013, 20:34:51
Наверх