***
Они сидели на скамейке в саду клиники и разговаривали. Иден рассказывала Крузу о своих чувствах и переживаниях. По совету врача она старалась быть откровенной во всем, хотя это давалось ей нелегко.
- Когда я оцениваю поступки мамы холодным разумом, то я могу ее понять, - говорила Иден. – Это плохо и аморально – то, что она изменяла папе, но в целом ее поведение не является чем-то таким уж необычным. Так бывает и в других семьях, я знаю о множестве таких случаев среди моих знакомых. И я реагирую на подобное совершенно спокойно, кого-то из своих друзей я могла при этом даже поддержать в разводе и новых отношениях. Других людей я не осуждала за измены их супругам. Но маму я не могу простить. В глубине души, очевидно, я так и не сумела ее простить. А все потому, что она моя мама. Она особенная для меня, и моя любовь к ней – это не только ее счастье, но и ее беда. Ей непозволительно делать то, что допустимо для других. Всем можно, а ей нельзя.
- Ты была ребенком, Иден, когда узнала о романе своей матери с Лайонеллом Локриджем. Возможно, именно поэтому твоя психика не выдержала. Если бы ты была старше, то все могло быть иначе.
- Может быть. Но сейчас я уже не ребенок. Я взрослая женщина, которая знает, что такое любить, что такое страдать. Которая даже знает, что это такое – разрываться между двумя мужчинами. И тем не менее маме я так и не могу простить измену отцу. Если Лиса по-прежнему дает о себе знать, значит, я так и не могу ее простить.
- Но ты сердишься ведь не только из-за этого? Ты не можешь простить Софии смерть Ченнинга?
- Да, и это тоже. Я не знаю, что больше. И здесь я тоже пытаюсь оценить ситуацию рационально. По факту это ведь был несчастный случай. Я знаю, что мама не хотела смерти Ченнинга. Я верю, что меньше всего она хотела этого. И такое… такая роковая случайность может произойти с каждым. Никто от этого не застрахован. Пытаясь… пытаясь простить маму, я вспоминаю другие примеры. Келли невольно стала виновницей гибели Дилана. А я сама… Я сама стреляла в Роберта и, вполне возможно, что именно я убила его.
- Ты знаешь о Роберте? – удивился Круз.
Боясь сболтнуть лишнее и расстроить Иден, он тщательно вспоминал, какие события, произошедшие в Санта-Барбаре, она застала, а какие уже нет, и он помнил, что правда о Куинне вскрылась уже после ее исчезновения.
- Ты знаешь о том, что погиб Роберт, а не Куинн? – спросил Круз.
- Я ведь читала газеты, - напомнила ему Иден. – А в них писали не только о твоей личной жизни.
Да, конечно же. Как он не подумал об этом?
- Я знаю, что Куинну удалось скрыться из Санта-Барбары, а Флэйм судили за убийство Роберта, но сняли обвинения из-за сотрудничества с полицией, - продолжала Иден.
- Ты в курсе всего, - отметил Круз.
Она кивнула.
Они помолчали.
- Ты переживала? – спросил Круз.
- Да. Как же иначе? Человек, который меня любил, который отсидел за меня пять лет в тюрьме, погиб. И погиб он, возможно, по моей вине.
- Ты не знала, в кого стреляешь, - напомнил ей Круз. – Ты была уверенна, что перед тобой вооруженный Куинн.
- Да, но и мама тоже! Она не знала, что в комнату войдет Ченнинг, а не Лайонелл! Она не знала, что пистолет заряжен!
Иден сорвалась на крик и тут же затихла, испугавшись сама своих эмоций.
Крузу безумно хотелось ее утешить, поддержать, успокоить, но он не знал, что ему сделать. Он коснулся Иден, слегка погладил ее по плечу, но потом убрал руку. Она смотрела куда-то перед собой и, погруженная в свои мысли, не замечала ничего вокруг.
- И все же себя я сумела простить, - продолжила Иден после паузы. – Я намеревалась вылечиться и вернуться к тебе и детям. Я хотела жить… Он мертв, а я собиралась жить.
Иден повернулась и посмотрела на Круза. Он отреагировал легким кивком, давая понять, что внимательно слушает ее, ловит каждое ее слово. Осторожно он накрыл руку Иден своей рукой, слегка сжал ее ладонь. Она посмотрела на соединение их рук и на несколько секунд позволила Крузу держать ее за руку. Потом осторожно вытащила руку из его руки, но прежде, чем убрать ее своем, погладила его ладонь, благодаря его этим своим прикосновением за поддержку.
- Я как-то сказала маме, что как же она может жить после всего, что она сделала, - вспомнила Иден. – Как же она смеет после такого жить и радоваться чему-то. Я упрекнула ее за это. Но сама я… Сама я хочу жить. Что бы ни произошло, чтобы я ни натворила, я хочу жить.
- Но ведь это прекрасно, Иден. Прекрасно то, что ты хочешь жить. Ты не представляешь, как я рад этому.
Иден посмотрела на Круза, затем опустила глаза.
- Был момент, когда не хотела, - призналась она. – Только это было не из-за Роберта.
Круз молчал, боясь спросить о том, что она имеет в виду. Ему казалось, что он догадывался об этом. И эта догадка… С одной стороны, она говорила о чувствах Иден к нему так явно, что сейчас, когда ничего самого страшного не случилось, это давало ему надежду на возвращение любимой. Надежду на то, что ее чувства, настолько сильные, не могли исчезнуть безвозвратно. Надежду, которую он совсем не заслуживал. Но с другой стороны… С другой стороны, конечно же, это просто убивало.
- Ты хочешь поговорить обо мне и Келли? – спросил Круз.