Птенец Кондора

Глава 4.

Зов души

Зов души не спутать ни с каким другим. Главное - услышать его. Он никогда не спорит; зато остальные голоса спорят с ним, будь то голоса совести, разума или морали. Он верит.
Зов души не устает звучать. Главное - прислушаться к нему. Он надеется.
Зов души иногда кричит. Главное - расслышать его. Он любит.
Если зов души смолк, значит, он больше не верит в то, что его услышат, не надеется, что его послушают, и думает, что любви нет, раз ему так и не ответили. Он знает, что его дух мертв... но, самое страшное то, что человек может быть еще жив.

***
Может быть, кому-то сегодня ночью приснился кондор…
- Кому?!
- Тому, кто знает о нем.

Круз сидел на крыльце, ощущая босыми ногами придорожную траву, которая росла так близко к дому, что упрямо проникала между ровных досок крыльца и даже выбивалась из-под выпуклых бревен фундамента, на которых стояла хижина Гильермо. Круз шевельнул плечами и мельком пожалел, что не накинул хотя бы рубашку: солнце еще не вышло из-за горы и было прохладно. Пока он был занят важным и увлекательным делом, то не замечал этого. В дом заходить было лень, и Круз дотянулся до пестрого одеяла, на котором со вчерашнего дня лежали ягоды туна*. Он пробовал просушить их на солнце, чтобы они получились похожими на знаменитую еду вождя Охитеки, но те лишь чуть подвялились, и Круз решил оставить их на воздухе и сегодня. Ягоды он аккуратно разместил по одной досточке, выложив из них яркую дорожку до флейты, лежащей на самом краю, а одеяло накинул на плечи, как плащ. Почти сразу он согрелся, зато не так удобно стало натягивать тетиву. Но оставалась буквально пара подтяжек, и лук был готов! Круз победно вскинул его в руке, представляя себя на вершине горы, и в этот момент из-за дома вышел Гильермо. Круз вскочил на ноги и приветствовал дядю кличем ацтеков.
Гильермо звучно ответил ему, и сказал, протянув руку к луку:
- Отлично, мальчик! Ты делаешь успехи. Тебе есть, чем гордится, и мне – тоже.
Круз переполнился воинственным торжеством и почувствовал, как его дух стремится к подвигам:
- Все мы едины под солнцем! Так пусть победит сильнейший!
Гильермо проницательно посмотрел на него, пуская в глаза янтарные лучи выглянувшего в этот миг просыпающегося солнца, и сказал, кивнув на туна:
- Это будет тоже твоей победой, если ты добьешься настоящего результата.
- Это ведь просто ягоды, дядя Гильермо! Как их можно победить? – отмахнулся Круз, увлеченный совсем другой картиной: как он сразился с Сунаккахко, победил его в труднейшем бою, и стал вождем своего племени.
- Их – никак. Ты одержишь победу своего духа над своей слабостью, и станешь сильнее. В этом больше силы, чем в размахивании томагавком.
- Великий Монтесума не готовил ягоды туна, даже если они были особенной едой, - возразил мальчик.
- Но не исключено, что именно с этого он когда-то начинал путь великого вождя, - очень серьезно ответил Гильермо, и это произвело впечатление на Круза; он подумал, что сегодня подходящий день для заготовки особых ягод: ветреный и солнечный.
Гильермо улыбнулся, видя, как выражение лица мальчика стало более одухотворенным, и предложил:
- Через неделю День Кондора. Мы можем готовиться к нему все семь дней, чтобы подняться на гору, где живет его дух.
У Круза от мистического восторга перехватило дыхание:
- Ты берешь меня с собой?!
- Ты достоин этого. Достоин того, чтобы твой дух встретился с его духом.
Круз уже не издавал победных кличей: он ощутил, как широко взмахнуло крыльями его сердце…

...Неясная тень промелькнула в вышине, и Круз ясно понял, что ему больше не десять лет, но сколько – он не мог понять, потому что он перестал ощущать свое тело и свое сердце так хорошо, как это было секунды сна назад. Он лишь видел, как стоит у подножия горы Кондора, сжимая в руке свой лук, и, торжествующе угрожая вершине, кричит в небо:
- Я великий воин! Я великий вождь! Сегодня я убью Кондора, и перо в моем солнечном роуче всем скажет о том, насколько я всемогущ!
Смех растаял в небе, и тень резко взмахнула крылом, погружая Круза в тьму завершившегося подступающим ужасом, вызванным своим желанием, сна. Он резко выдохнул, будто выныривая с глубины, и окончательно проснулся. Перед глазами в одну секунду промчался сон, и Круз с легкой паникой понял, что сейчас он забудет его, как забывал в последнее время все, приснившееся ему. Он попробовал ухватить остатки сна, но они мелькнули перед ним ярким перьевым хвостом, и, оставив за собой странную смесь возвышенности, светлой грусти и отчаяния, исчезли в первом луче рассветного солнца, выбивающего тропу между двумя плотными шторами. Только одно слово осталось после пробуждения, но Круз знал, что как только он встанет, то забудется, затеряется в памяти сна и оно.

В музыкальной теме к нашему слайд-шоу звучит песня иркутского автора-исполнителя Олега Медведева "Мальчик"

*Древние ацтеки использовали эти плоды в качестве лекарства от всех болезней, а тольтеки считали, что ягоды, подобно кукурузе, были переданы людям древними богами, посетившими Землю в далёком прошлом. Для многих месоамериканских народностей этот плод и по сей день является символом здоровья, любви, счастья и процветания.

Сообщение отредактировал OlGal: Суббота, 28 июня 2014, 22:45:14

К хижине, о которой говорил дядя, и в которой он иногда подолгу жил, они подошли уже ближе к вечеру. Это был простой дом около серой скалы, но детям он показался очень большим и уютным. Адриана первая радостно забежала в него и огляделась - большой каменный очаг, ниша в стене, укрытая овечьими шкурами, обычный деревянный стол, небольшой комод, а в углу стоял огромный старинный сундук. На окнах, куда врывалось солнце, были яркие полупрозрачные занавески, отчего вся комната, в которую они вошли, казалась радужной.
- Мне тут нравится! – восхищенно воскликнула девочка. – Это здесь поженились мама и папа?
- Нет, они поженились на вершине этой горы, - сказал Гильермо, заходя следом за ней, – но в этой хижине они ночевали.
Чип вошел последним, почему-то немного задержавшись у входа.
- А когда мы пойдем на вершину? – нетерпеливо спросила Адри.
- Можно прямо сейчас, если вы не устали, - улыбнулся Гильермо ее нетерпению, снимая с плеча сумку и помогая Чипу освободиться от рюкзака, – но я хочу, чтобы вы выбрали… Если мы пойдем сейчас – мы встретим на вершине закат солнца; а если пойдем рано утром, то мы можем встретить там рассвет. Чего вам больше хочется? Оба зрелища неповторимо прекрасны… Закат – это время, когда солнце встречается с луной, и передает ей права над миром; рассвет – это начало нового дня и новой жизни.
Адри смешно наморщила лоб, сосредоточенно обдумывая дядины слова, и на личике ее отразилось недоумение.
- А можно сходить туда два раза? – спросила она.
- Конечно, можно, - с улыбкой согласился Гильермо, – можно ходить туда не только два, но и три, и четыре, и много раз…но первый раз будет всего один, понимаешь?
- Тогда…тогда… А ты, Чип, как выберешь?! – обратилась Адри за помощью к брату.
Чип не торопился с ответом, и, казалось, что он думает вообще о чем-то другом. Он внимательно посмотрел на дядю Гильермо, которому привык доверяться во всем, но лицо дяди хранило непроницаемость.
- Рассвет… - тихо сказал Чип.
Он оглядел комнату, задержав взгляд на необычном панно во всю стену. На тканевом холсте, как живой, в полный рост стоял индеец. Вся его фигура излучала силу и энергию – обнаженный торс бугрился упругими мышцами, сильные ноги, обутые в сандалии, словно вросли в землю. Черты лица были резкими и точеными, словно вырезанными из коры дерева, тонкие губы упрямо поджаты, а черные глаза горели недобрым, как показалось Чипу, огнем. Индеец победно вскидывал вверх руку, в которой был кондор – Чип сразу узнал птицу. Но одна мысль не давала покоя мальчику – это индеец сжал кондора, и не отпускает его, или это птица вцепилась в пленившую ее руку со всей силой своих когтей…
– Мы пойдем на вершину завтра, – уже уверенней произнес Чип, отворачиваясь от панно – индеец ему не нравился.
Гильермо от всей души улыбнулся мальчику, и сказал, обращаясь к Адриане:
- Ты согласна с братом?
- Да! – с облегчением воскликнула Адри, и добавила. – Чип очень умный, потому что он старший, а я... пока еще маленькая!
- Для каждого возраста, Адриана, свой ум, – Гильермо улыбнулся каим-то своим мыслям. - Но они не всегда совпадают.
Адриана очень сосредоточенно обдумала слова дяди, и медленно кивнула, как будто не столько понимая, сколько запоминая их; порой она слушала кухонные разговоры Гильермо и Кармен, а через некоторое время произносила очень взрослые фразы, не свойственные ее детскому возрасту.
- Итак, решено! Поднимаемся на вершину завтра, а сейчас поужинаем и как следует отдохнем! – заключил Гильермо.
Он принес охапку хвороста и разжег огонь в очаге – Адриана очень удивилась, откуда дядя взял хворост, но он объяснил девочке, что всегда хранит здесь запас топлива, на случай, если придется жить здесь несколько дней, а также для всяких «неожиданных гостей».
- Каких гостей? – спросила Адриана.
- Иногда путешественники забредают сюда, или местные крестьяне останавливаются здесь на ночлег, во время своего пути через горы, или когда их застигает плохая погода и надо ее переждать – и тут должно быть все готово, чтобы человек ни в чем не нуждался. Все местные знают об этой хижине, и если останавливаются здесь, всегда оставляют что-нибудь, что может пригодиться другим таким же путникам, или мне… Это может быть что угодно – соль, спички, чай и кофе, вязанка хвороста, консервы и даже лекарства. Так в горах люди помогают друг другу, - объяснил Гильермо.
На ужин были тушеное мясо с бобами, которое Гильермо разогрел на очаге в большом чугунном котле, и овощи. Дети отдали должное и сладкому пирогу с абрикосами, который им в дорогу испекла Кармен. Гильермо смотрел на счастливые лица детей и радовался вместе с ними.
Хотя дети устали, спать им не хотелось, к тому же их взгляды, как подметил Гильермо, то и дело останавливались на предмете, что давно будоражил их воображение – на огромном деревянном сундуке. Первой не выдержала Адриана:
- Дядя, а что у тебя в сундуке? – с невинным любопытством спросила она.
- Я сам уже не помню, - с улыбкой сказал Гильермо. – давай-ка посмотрим!
Он поднял тяжелую, резную крышку, и Адриана с восторгом погрузилась в исследования. Подошел и заинтересованный Чип. Гильермо присел на стул, и с интересом смотрел на детей. Адриана вытащила из сундука белое полотняное платье с бахромой, и развернула его.
- Какое большое платье! – воскликнула она, показывая его Гильермо. Подол платья был слишком длинным для роста девочки и волочился по полу.
- Чье оно? – спросил Чип.
- Это свадебное платье. Оно передается в нашей семье уже много лет… Последней его одевала ваша мама, а перед ней бабушка Кармен, когда они выходили замуж.
- Свадебное? – удивилась Адриана – Но оно же совсем не нарядное!
Гильермо улыбнулся и ответил:
- Это особенное платье для особенной свадьбы. На этой свадьбе соединяются души мужчины и женщины, и их любовь. А душа, полная любви, и есть самая большая ценность, и она прекрасна безо всяких украшений! И ваша мама была очень красивой в этом платье.
- А в чем был папа? – спросила Адри.
Гильермо поднялся, подошел к сундуку и достал из него второй наряд, такой же простой, и показал его девочке. Когда она разочарованно вздохнула, он усмехнулся и показал Адри два ярких алых пояса:
- Это единственное украшение к этим нарядам… По окончании церемонии мужчина и женщина обвязывают этими поясами друг друга, чтобы всегда быть вместе…
- Они так и ходят, завязанные? - не поняла Адриана.
- Нет, Адри, но когда они вспоминают день своего венчания, они помнят и о том, что навеки связаны друг с другом, - с оттенком грусти сказал Гильермо.
- Папа и мама ни разу не рассказывали про это место, - тоже грустно отозвался Чип. - Они забыли об этом?
- Не знаю, - Гильермо смотрел Чипу прямо в глаза, - но думаю, что забыли.
- Почему ты так думаешь?
Гильермо кивнул в сторону сундука:
- Может быть, потому что они забыли здесь одну важную вещь.
- Дядя, что это? Дудочка?- Чип заглянул в сундук и достал оттуда тонкую трубочку с дырочками.
- Это флейта, мальчик. Старинный музыкальный инструмент нашего народа. В ее звуке живет душа гор... – Гильермо бережно взял флейту из рук Чипа.
- Как это? - не поняла Адриана. - Как в звуке может жить душа?
- Попробую объяснить... - произнес Гильермо и поднес флейту к губам. Подув в нее, он пробежал пальцами по отполированной поверхности. Раздался красивый и пронзительный звук, а следом зазвучала нежная и немного грустная мелодия. В ней было все - утреннее пение птиц, и журчание горного ручья, легкий крылатый ветер, и приветливое сияние лучистого солнца... Дети завороженно слушали.
Гильермо доиграл финальные переливчатые аккорды и протянул флейту Чипу:
- Эта флейта в детстве принадлежала твоему отцу…теперь она твоя.
- Папа играл на ней? – удивился Чип.
- Да, когда был таким, как ты... - ответил Гильермо. Он хотел еще что-то добавить, но не решился, видя как Чип осторожно, думая, что этого не видят, погладил флейту.
- Я хочу тоже на ней играть! - Адри явно вдохновилась дядиным искусством.
- Обещаю начать вас учить, как только мы вернемся с гор домой, - ответил Гильермо, - а пока ложитесь поудобнее, и я расскажу вам историю на ночь.
- Это сказка?
- Это легенда про флейту...
Дети уютно расположились на куче овечьих шкур, которые Гильермо постелил на пол у очага, а сверху закутались в легкие, но теплые разноцветные одеяла. От очага тоже шло тепло, но оно было не обнимающим, а привычно домашним, растекающимся по комнате. Гильермо устроился поудобнее, опустившись на пол и облокотившись о свернутое одеяло, и стал рассказывать:

Сообщение отредактировал алёнка77: Суббота, 21 июня 2014, 21:22:58

«Давным-давно, много поколений назад, у людей были барабаны, тыквенные и другие погремушки, но не было у них флейт. Однажды юноша отправился на охоту. Мяса было мало, и люди в его лагере голодали. Он нашёл следы оленя-вапити и шёл по ним очень долго. Олень-вапити, мудрый и быстрый, является тем, кто имеет дыхание любви. Если мужчина обладает Магией Оленя-вапити, он становится успешным охотником. Если мужчина обладает Магией Оленя-вапити, девушка, которая нравится ему, узнает о нем во сне. Этот юноша, о котором я говорю, не владел Магией Оленя.
После долгих часов преследования он, наконец, понял, что с ним играют. Он был отличным лучником, и имел с собой великолепный новый лук и колчан, наполненный прямыми стрелами, хорошо окрылёнными и окрашенными. Однако вапити всегда удавалось оставаться далеко за пределами выстрела, ведя его куда-то. Юноша был так сильно увлечён преследованием своей добычи, что он едва замечал, где он шёл. Когда настала ночь, он оказался глубоко в глуши дремучего леса. Следы оленя исчезли, и не было луны в небе. Он понял, что заблудился, и что в ночной тьме ему не найти обратную дорогу.
К счастью он наткнулся на ручей с прохладной, чистой водой. И он был предусмотрительным, потому что захватил с собой мешочек с васна, сушёным мясом с ягодами и почечным жиром, питательным продуктом, который может поддержать человека в течение нескольких дней…»

- Бедный! – от всей души посочувствовала ему Адриана, покосившись на стол, за котором недавно они наслаждались вкусным ужином, а затем с опаской взглянув в сторону окна, темного от подступившего к хижине позднего вечера.
- Ничего страшного! – воскликнул Чип, бросив взгляд на панно, что явно продолжало притягивать его. – Он ведь индеец, настоящий воин и охотник, разве он может чего-то боятся? К тому же он мужчина.
- Ты бы тоже не испугался, Чип? – простодушно восхитилась смелостью брата Адри.
- Ну… - Чипу хотелось быть одновременно честным, и сохранить авторитет. – Я учусь не бояться темноты и трудностей. Когда я стану совсем взрослым, я не испугаюсь, если окажусь ночью в лесу.
Адри наблюдательно заметила:
- Сейчас ты намного смелее, чем был, когда мы жили с…
Возникла напряженная пауза, но Гильермо не дал ей заполнить комнату, сказав:
- И ты, и Чип с тех пор повзрослели. Мы с Кармен очень гордимся вами. Она так рада, что ты многому научилась, и не останавливаешься на этом, Адриана. И ты делаешь успехи, мальчик. В тебе течет кровь индейца, храброго и хорошо чувствующего природу.
Чип гордо расправил было плечи, но тут же сник:
- Я вообще не похож на индейца, ни капельки. Когда мы приехали, Мигель мне сказал, что я тут чужой и всегда таким буду, ведь я белый.
Гильермо улыбнулся, но ответил очень серьезным тоном:
- Во внутреннем мире человека нет цветов и наций. Иногда и индеец не бывает индейцем. Или перестает им быть.
- Почему? – тихо спросил Чип; ему отчего-то захотелось смотреть в пол.
- Потому что не все выдерживают испытания, - просто ответил Гильермо, и Чип поднял на него глаза.
- А этот индеец выдержит?
- Скоро узнаем…

«…После того, как он попил и поел, он закутался в свою меховую одежду, и, прислонив свою спину к дереву, попробовал отдохнуть. Но он не смог уснуть, лес наполнился странными звуками и криками ночных животных, криками сов, стонами деревьев и воем ветра. Было так, будто бы он слышал эти звуки впервые.
Вдруг появился совершенно новый звук, который раньше никогда не слышал ни он, ни кто-либо ещё. Это так напугало его, что он достал свой лук из-под своей одежды, и приготовил его к стрельбе. С другой стороны, звук был подобен песне, грустной, но красивой, наполненной любовью, надеждой и тоской. Постепенно убаюканный этой мелодией, неожиданно для себя он уснул. Ему снилось, что появилась птица, называемая вагнука, красноголовым дятлом, которая пела странно красивую песню и сказала ему: «Иди за мной, и я научу тебя».
Когда охотник проснулся, солнце было уже высоко. На ветке дерева, напротив которого он спал, он увидел красноголового дятла. Птица улетела к другому дереву, и к другому, но не очень далеко, она всё время оглядывалась на юношу, как будто говоря ему: «Пошли!».
Тогда он вновь услышал ту замечательную песню, и его сердце наполнилось желанием найти певца. Летя к этому звуку, и ведя охотника, птица мелькала в листве, но её красное оперение было хорошо заметно. Наконец, на поляне кедров она остановилась, и начала стучать об дерево, подобно быстрым ударам маленького барабана.
Внезапно налетел порыв ветра, и снова охотник услышал этот красивый звук прямо над ним. Тогда он обнаружил, что песня исходит из сухой части дерева, где дятел бил своим клювом. Индеец понял также, что это был ветер, который производил этот звук, так как он дул в отверстия, которые пробила птица.
- Кхола, друг, - сказал охотник, - позволь мне взять эту ветку домой. Ты можешь сделать себе другую.
Он взял ветку и пошёл назад в свой лагерь, не добыв мяса, но всё равно счастливый.
В своём тхипи юноша попробовал заставить ветку петь для него. Он дул в неё, он махал ей, но звука не было. Это опечалило его, он так хотел услышать этот замечательный, новый звук. Тогда он поднялся на вершину одинокого холма. Там, в покое с самим собой, по соседству с большой скалой, он постился, проведя без еды и воды три дня и три ночи, плача о видении, которое сказало бы ему, как заставить петь ветку.
В середине четвертой ночи, вагнука, птица с яркой красной вершиной, появилась, и сказала: «Наблюдай за мной!», - и превратилась в человека, и показала охотнику, как заставить ветку петь. Когда он проснулся, он нашёл дерево кедр. Он взял ветку и начал работать много часов, сделал ветку полой и просверлил такие же отверстия, какие сделал дятел в его сне. Он сделал ветку в форме птицы с длинной шеей и открытым клювом. Он покрасил верх головы птицы в вашаша, священный красный цвет. Он молился. Он окуривал ветку дымом тлеющей полыни, кедра и свитграсса. Он положил пальцы на отверстия, также как птица в образе человека делала в его видении, и одновременно мягко подул в мундштук.
Внезапно появилась песня, подобная духу и красивая без слов, она медленно полилась к лагерю, где люди, услышав её, изумились и обрадовались. С помощью ветра и дятла, юноша принёс им первую флейту…»

- Как красиво… - произнесла Адриана сонным голосом. – А ты сыграешь нам еще, дядя Гильермо?
- Сыграй, пожалуйста, - попросил и Чип. – Ты знаешь ту мелодию, что играл храбрый индеец?
- Это мелодия любви, - ответил Гильермо, беря в руки флейту. – Храбрый индеец играл ее не только для людей своего племени, которые восхищались флейтой, музыкой и тем, кто ее создавал. Он исполнил ее для дочери вождя, но это немного другая история.
- Ты расскажешь ее? – спросил Чип, укладываясь таким образом, чтобы видеть панно; теперь, к его удивлению, индеец показался ему решительным, мужественным и полным отваги, и рядом с таким не страшно было представлять, что там, за темнотой окна.
- Завтра… Для этой истории есть завтра… - ответил загадочно Гильермо, и извлек мелодичный звук, следом за которым будто полилась горная река, плавно погружая сегодняшних обитателей хижины в детские сны.
Гильермо играл, смотрел на спящих детей, и вспоминал, как когда-то давно другой мальчик, немного постарше Чипа, также ночевал здесь… Он был таким же любознательным, смелым, и не по годам сообразительным… Он так стремился ввысь...
- Где теперь этот мальчик? - со вздохом подумал Гильермо, поворачивая в пальцах тонкую флейту…

Легенда взята нами из составленного Генри Кроу Догом сборника индейских легенд, и авторски преобразована.

...Ночью Чипа разбудил какой-то странный звук. Мальчик открыл глаза и прислушался. В каменном очаге тепло потрескивали дрова, рядом сонно посапывала Адриана… Чип поднял голову и прислушался – странный звук шел снаружи, проникая в приоткрытое окно. Он казался похожим то ли на вскрик, то ли на плач, и был очень громким в ночной тишине. У Чипа сжалось сердце – столько в этом звуке было безысходности и тревожного горя. Гильермо тоже проснулся и прислушался.
- Что это, дядя? – тихо спросил Чип.
- Погоди, мальчик… Я сейчас посмотрю,- сказал Гильермо, откидывая одеяло и вставая.
Он распахнул дверь – на мгновение Чип увидел сияющее, улыбчивое лицо полной луны – и вышел на улицу. Чип услышал, как мелкие камешки шуршат под удаляющимися шагами Гильермо, а затем наступила тишина. Чип смирно лежал и прислушивался, но когда вновь раздался этот пронзительный плач, эхом отозвавшийся от горных склонов, мальчик не вытерпел, встал, и набросив на плечи одеяло, так как знал, что ночи очень холодные, вышел следом за дядей. Он нашел Гильермо на краю горной тропинки, которая круто спускалась вниз. Гильермо стоял, глядя на вершину соседней горы, которая была чуть выше той, на которой они находились. Странный звук шел оттуда. Дядя обернулся на звук шагов мальчика и вздохнул:
- Я же велел тебе оставаться на месте, Чип…
- Ты знаешь, кто это так кричит? – тревожно спросил мальчик, кажется даже не услышав укора дяди.
- Похоже, это птенец кондора, - задумчиво нахмурившись произнес Гильермо. – Я часто слышал такие звуки в юности, когда был в этих горах с отцом… Вероятно, птицы устроились на вершине той скалы… Странно только, что птенец не спит ночью… Ладно, пойдем обратно.
- Он что, там совсем один? – заволновался Чип. - А вдруг он замерз? Или ему страшно?
- Кондоры всегда живут высоко в горах, а у птенцов есть теплые пушистые перья, что предохраняют их от холода… Идем, Чип. Помнишь, мы видели кондора, когда шли сюда? Я уверен, что родители птенца скоро прилетят.
Но от Чипа не укрылся обеспокоенный вид дяди, когда он уходя обернулся, вновь вслушиваясь в жалобные звуки.
Чип поплотнее закутался в одеяло, и со вздохом подчинился, когда дядя взял его за плечи и повел обратно в хижину.
В ней было спокойно и надежно. Чип вновь свернулся калачиком рядом с очагом, но уснуть уже не мог, снова вслушиваясь в тревожные звуки. Мальчику казалось несправедливым, что вот он лежит здесь, в тепле и комфорте, а совсем рядом бедный одинокий птенец такой красивой и величественной птицы замерзает от холода. Перья казались мальчику ненадежной защитой, что бы там ни говорил дядя. Так Чип и лежал, всем сердцем отзываясь на плач птенца, пока усталость не смежила ему веки и он не задремал. Во сне он видел огромных, прекрасных птиц, широко раскинувших крылья, похожие на концах на растопыренные пальцы… Птицы беззвучно скользили по воздуху, отражая солнце своим оперением… Чип любовался на них, а они летали так высоко, что ему пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть этих могучих и сильных созданий…

- Чип, пора вставать! – услышал он голос Адрианы над самым ухом – Вставай же! Дядя Гильермо говорит, что пора идти на вершину!

Сообщение отредактировал алёнка77: Суббота, 21 июня 2014, 20:21:17

Спасибо за такое большое продолжение!

Цитата

Цитата

Значит, Круз ему не нравился?

Иден Барр (Суббота, 21 июня 2014, 21:43:39) писал:

Иден Барр, спасибо за вопрос!

Цитата

Однозначно ответить не получается, потому что мы считаем, что у Чипа на данный фиковский момент времени вполне могут сформироваться противоречивые чувства к своему отцу. При всей любви к Крузу, у Чипа могут, даже должны быть на него обида, злость и отчуждение из-за чувства брошенности и ненужности. И если так и есть, то многое, что напоминает Чипу об отце, вызывает, прежде всего, не самые приятные ощущения. Кроме того, Чип нуждается в объяснениях, отчего отец хочет избавиться от него и Адри, сплавляя к бабушке. Объяснения этому дети находят обычно простые: они плохие, они не угодили чем-то, они в тягость, они приемные, они не похожи на родителей. Что думает Чип, глядя на фото, например, при взгляде на которое ни один посторонний человек не скажет, что Круз - его отец? И так будет всегда, потому что в чиповской внешности нет ни одного мексиканского, индейского и даже просто "смуглого" гена. Фантазия может быть проста: или он приемный, или отец не принимает его из-за такой несхожести. И тогда естественно, что для Чипа индейская тема болезненна, но он хочет верить, и идет на вершину, чтобы узнать... что именно, он, возможно, пока и сам не понимает, но это что-то может примирить его со злостью и обидой к отцу, или хотя бы уменьшить их.

Сообщение отредактировал OlGal: Суббота, 21 июня 2014, 22:16:07

Вообще интересно, что не подобрали детей для игры в детей Круза, хотя бы отдаленно похожих на него, поскольку доминирующие гены должны быть именно Круза. Неважно, кто была мать детей - Тори или Иден - светлоглазые и светловолосые, но почему, более сильные гены не передались? Думаю, этим не задумывались создатели сериала, но все же возникает немало вопросов у тех, кто получил минимум знаний в школе по биологии.

Девочки, спасибо за продолжение! Так много сразу...Все как всегда очень увлекательно и красиво!

Цитата

Верно подмечено...

Мне кажется, что птенец Кондора кричит все - таки неспроста...
Это наверное Чип, душа которого неспокойна, который ищет ответы на свои вопросы и свои переживания...

Все очень понравилось! И музыка тоже очень красивая...
Буду ждать продолжения!

Какие интересные сон и легенда! И как тяжело переживает происходящее Чип...

Девочки, спасибо за продолжение.
Как и в предыдущих главах, все очень трогательно и интересно. Особенно зацепили два момента , в них чувствуется такая детская тоска по родителям и по прошлой жизни.

Цитата

Для Чипа это не просто игрушка, а вещь, которую держал в руках его ПАПА.
И второй момент, это слова Адри

Цитата

Даже не сами слова, хотя Адри так и не решилась произнести слово мама, а последовавшая за ними напряженная тишина, говорят о том как тяжело малыши переживают всю ситуацию потери родителей. Сколько такта, терпения и любви нужно иметь Гильермо, чтобы утешать детей, помогать им пережить эту разлуку. Чипу и Адри просто повезло, что рядом с ними оказался такой чуткий и мудрый человек.