Записки новичка

Хотя, с того памятного для меня дня, прошло уже два года, и с Куртом мог быть кто угодно. Может тех людей давно и в живых-то нет. Самое разумное - перестать об этом думать, но я не могу, и пытаюсь прикинуть, как бы раздобыть информацию.
Спросить у Курта? Он может догадаться об истоках моего интереса и ничего хорошего из этого не выйдет. Одним из условий проекта "Фантом", было обязательство сообщать Мэдлен обо всём что я вспомню. А мне, во всяком случае пока, не хочется этого делать. Но придется, если Курт поймет, что я вспомнила тот день. Донесет - не донесет, рисковать и молчать, в таком случае я не буду. А я хочу сначала сама сжиться, свыкнуться со своими воспоминаниями, чтобы иметь возможность спокойно и без эмоций, рассказать ей. Тогда, когда я буду к этому готова.
Какие еще у меня возможности? Попробовать самой залезть в систему? Я не самоубийца. Попросить Биркофа? Это все равно что сказать Мэдлен. Он хороший парень, но живет по правилам. Всё, круг замкнулся, остается только изводить себя мыслями, что я с упорством обреченного и делаю.
А на третий день моего затворничества, ко мне зашел Курт, чего я совершенно не ожидала. Я надеялась, что Мэдлен будет честно соблюдать свой договор, и поэтому встретила его довольно неласково. Выглянув из-за двери и не открывая ее целиком, я настороженно спросила:
- Тебя послала Мэдлен?
- Нет. Я зашел узнать, как у тебя дела.
- Всё нормально.
Но он проигнорировал мое утверждение:
- Ты что, болеешь?
- Да, - не стала я отрицать очевидное. - Но мне уже лучше.
Курт с сомнением окинул взглядом ту часть моего лица, что была ему видна из-за двери и спросил:
- Могу я войти?
- Да, конечно, - все еще не зная, как воспринимать его визит, разрешила я, отступая от двери и давая ему пройти.
Закрыв ее за собой и окинув мимолетным взглядом прихожую, он сосредоточил свое внимание на мне:
- Ты плохо выглядишь.
- Я просто простыла. Все будет в порядке.
- И давно ты простыла?
- С того дня, как вернулась с задания. А что?
- Почему ты не обратишься за помощью в Отдел? Там тебя быстро поставят на ноги.
- Нет! - с излишней поспешностью, и пожалуй даже испуганно, отказалась я. И в ту же секунду поняла, что этим пожалуй, выдала себя с головой и дала ему повод что-то заподозрить.
Курт удивленно вскинул глаза, но я совладав с эмоциями, и внутренне кляня себя за несдержанность, уже спокойно добавила:
- В этом нет необходимости.
Ну как я могу ему объяснить, что несмотря на то, что в общем-то он прав, я даже подумать не могу без содрогания, об отделовских медиках и медблоке. Слишком свежи в памяти недавние воспоминания о моей полнейшей беспомощности и боли, пережитой там.
- Ну что ж, как хочешь, - не стал настаивать Курт. - Может тебе что-то нужно?
- Нет, спасибо, у меня все есть, - и я еще раз добавила, пытаясь убедить то ли его, то ли себя. - У меня все нормально.
И без всякого перехода, ощущая, как наливается ватной слабостью от страха все тело и примерзают к полу ноги, я неожиданно спросила:
- Это ты убил моего отца?
Мгновенное ошеломление в ту же секунду сменилось на его лице непроницаемой маской:
- О чём ты?
- Не притворяйся, - устало попросила я. - Ты был в тот день у нас в доме. Ты тащил меня к фургону. И ты вырубил меня.
- Ты всё вспомнила, - констатировал он.
- Не всё.
- И чего ты хочешь?
- Правду. Это ты его убил?
- Если ты будешь знать, это для тебя что-то изменит?
- Может да, может нет. Не знаю.
- Некоторые вещи лучше и не знать.
- Это признание?
- Это дружеский совет.
Курт окинул меня задумчивым взглядом и направился к выходу. И похоже, мое подсознание живет своей собственной жизнью, ибо он уже открыл дверь, когда я опять неожиданно для себя, поблагодарила его:
- Спасибо, что зашел.
Он на мгновение приостановился, не обернувшись, и вышел тихо закрыв за собой дверь. А я осталась стоять со странным теплым чувством в груди. Почему-то я рада тому, что он навестил меня. И в конечном итоге, может он прав? Знать, помнить, чувствовать? Иногда лучше даже не знать.

Вызов в Отдел последовал на следующий же день, после окончания моего незапланированного и так бездарно профуканного отпуска. И застал меня уже в нормальном состоянии, я почти совсем оправилась от болезни. В Отделе я появилась на два часа раньше назначенного срока, пожертвовав ради этого завтраком, и с намерением сначала разделаться со своей неприятной обязанностью, направилась к Мэдлен, предварительно осведомившись у Биркофа, у себя ли она.
Войдя в кабинет, я дождалась ее сухого: "Слушаю", и начала рассказ. За прошедшее время, эмоции улеглись и я смогла отстраненно и бесстрастно изложить суть, вынеся за скобки свои переживания, одновременно исподтишка наблюдая за Мэдлен и ища хоть малейшие признаки неловкости с ее стороны. Но тщетно. Даже меня, это похоже смущает больше чем ее. Мне неловко из-за того, как она поступила со мной, а для нее это в порядке вещей.
И если бы я не была так увлечена своими поисками чувства вины на ее лице, то гораздо раньше заметила бы, что над моей головой сгущаются тучи. Мэдлен молча и как-то хмуро выслушала мой доклад, все так же молча, холодно кивнула в знак того, что приняла его к сведению, и поняв, что я закончила, и как-то странно глядя на меня, поинтересовалась:
- Это всё?
- Да, - не подозревающая никакого подвоха, удивленно ответила я.
- На следующие полтора месяца, ты лишаешься выходных, - равнодушно проинформировала меня Мэдлен.
Не чувствующая за собой никакой вины, ошеломленная и прибитая новостью, я потрясенно спросила:
- За что?
- Месяц - за несоблюдение секретности. И две недели - за попытку это скрыть. Тебе был отдан ясный и прямой приказ не разговаривать ни с кем, о том, что хоть как-то может касаться проекта "Фантом". Ты его нарушила.
- Но... - попыталась было возразить я, и была прервана еще более похолодевшим голосом Мэдлен.
- То, что Курт уже в курсе, тебя ни в малейшей степени не оправдывает. К твоему сведению - если бы это было не так, то столь легким наказанием, ты бы не отделалась.
И не терпящим возражения тоном, она пресекла все мои жалкие попытки оправдаться:
- Ты свободна.
И когда я уже подходила к двери, меня догнало ее брошенное мне в спину:
- Ах, да. Тебе НУЖНО еще раз напомнить о необходимости держать язык за зубами?
- Нет. Простите. Это больше не повторится, - и с побитым видом я выскользнула из кабинета.

Оказавшись в коридоре, оглядевшись по сторонам и никого не увидев, я чтобы хоть чуть-чуть выпустить пар, треснула кулаком в стену, и с ожесточением выругалась: "Черт! Черт! Черт! Идио-отка!" С чего интересно я решила, что на Курта приказ Мэдлен не распространяется? Но если уж быть совсем честной, то в тот момент я вообще об этом не думала. Окажись на его месте кто-то другой, я точно так же могла бы сорваться. Я не контролировала себя - это правда. Так что наказание вполне заслуженно. Надеюсь, это научит меня держать себя в руках и стать умнее.
Интересно, сколько они мне там между выполнением заданий времени на отдых и сон дадут? Часов шесть? Восемь? Думаю, это будет зависеть от того, насколько Мэдлен мной недовольна. Я конечно вольна буду распоряжаться ими по своему усмотрению, насильно держать в Отделе меня никто не будет, но тратить столь драгоценное время на дорогу до дома и обратно, а не на сон - попросту глупо. Так что, на ближайшие полтора месяца - прости прощай моя уютная квартирка, и здравствуй отделовская комната для отдыха.
Вот уж воистину, все познается в сравнении, и сейчас моя недавняя жизнь, показалась мне чуть ли не раем. Хотя, для меня такое наказание не впервой, подобное уже было во время моего обучения, только в еще более жёстком, если не сказать жестоком варианте.
Помнится, в первые три дня, времени на сон мне почти совсем не оставалось, а в остальные семь - по два-три часа, урывками. Да, Мэдлен промурыжила меня своими дополнительными заданиями целых десять дней, а чтоб неповадно было веселиться на ее уроках. Жить захочешь - выдержишь.
Но блин... полтора месяца! И Курт... не знаю почему, но я от него такого не ожидала. Жалкий доносчик.
Настроение испортилось капитально. А до брифинга, на котором хочешь не хочешь, а по-любому отвлечешься, еще порядочно времени. И я решила сходить в отделовскую столовку, позавтракать. Идти для этого в город и тем паче возвращаться домой, смысла нет, могу и не успеть к брифингу, а мне сегодня только этого еще для полного "счастья" не хватало. И голодной оставаться тоже не дело, кто знает, как оно там все повернется, может и сразу же выезжать нужно будет.

На входе в столовую, я столкнулась с группой новичков под руководством Родригеса. Привычно выцепив среди них взглядом Аннет, я невольно присвистнула. Похоже, не у одной меня день сегодня не задался. Всё ее лицо в начинающих наливаться бордовым цветом, синяках. И походка какая-то странная, но знакомая. Такая бывает, когда тебя пару раз с размаху к матам припечатают. Конечно, на тренировках всякое бывает, но это как бы уже слишком.
И я наплевав на то, что Мэдлен скорее всего об этом узнает, решительно направилась к Родригесу. С некоторых пор я стала относиться ко всему проще. Мэдлен в курсе, что в каком-то смысле, Аннет моя протеже, так зачем скрывать свой к ней интерес, она все равно о нем знает. Лучше я воспользуюсь ситуацией.
Подойдя к Родригесу, я вежливо поинтересовалась:
- Ты не против, если Аннет позавтракает со мной? Не беспокойся, я ее не задержу.
Родригес смерил меня взглядом, но все же видимо вспомнив, что в самом начале тренировала Аннет именно я, разрешил. Я кивнула с интересом поглядывающей в нашу сторону Аннет, на свой столик, и она с видимым удовольствием присоединилась ко мне. Дождавшись, пока она усядется, я напряженно спросила:
- Что случилось?
На что Аннет весело хмыкнула:
- Да расслабься ты, все нормально.
- Нормально? Ты себя в зеркале видела?
- Видела. О, что-то новенькое, - кивнула она на мои едва заметные и почти совсем уже зажившие ссадины от ремней на руках. - Не расскажешь?
- Нет.
- Ну и ладно.
Я опустила рукава пониже, вот ведь глазастая, и вновь настойчиво спросила:
- Так что случилось?
- Попыталась дать в морду Стиви.
- Стиви? Зачем? Ты что, идиотка? - и вспомнив себя, я чуть было не добавила - тоже.
- Идиотка, - согласилась Аннет. - Но не потому, почему ты думаешь.
И снисходительно и насмешливо глянув на меня, она поинтересовалась:
- Так тебе рассказать, как все было, или будем слушать какая я дура?
- Валяй, - хмуро буркнула я.
- Ну так вот. Сегодня на занятиях в тренажерке, замечаю я одно весьма примечательное для меня лицо. Ба-а, и кто же это? Да это Стиви, собственной персоной, тот самый, который интересовался, когда же я наконец возьму интервью у шефа. Разве могла я его забыть? Что поделать, я злопамятна.
- И что?
- Ну как что. Я не смогла удержаться. Решила доставить себе удовольствие, ведь здесь это такая редкость. Незаметно переместилась к нему поближе, дождалась, когда он закончив тренировку будет проходить мимо, и от души врезала по его подлой морде.
Я недоверчиво хмыкнула, и Аннет нимало не смутившись, согласилась:
- Ну да, попыталась врезать. И вместо этого, почему-то в ту же секунду припечаталась лопатками к полу.
- Естественно. Против Стиви у тебя ни малейшего шанса.
- Я знаю, но когда это меня останавливало? - лукаво подмигнула она мне. С учетом того, что глаз у нее наполовину заплыл, выглядело это довольно дико и в то же время комично. И все же, судя по всему, несмотря на жуткий вид, на аппетит ее состояние не повлияло. Рассказывая, она уминала свою порцию, при этом морщась, когда случайно задевала разбитую губу.
- И что дальше? От этого у тебя не было бы таких синяков. По тебе словно каток прошелся.
- Дальше... Да, ты права. Стиви меня больше не тронул, но уходя, коротко так глянул на Родригеса, словно говоря: "Уйми свою шавку". Вот он и унял.
- Он тебя просто избил? - неверяще переспросила я.
- Нет конечно. Он сделал это под видом учебного поединка.
И чуть помолчав, она задумчиво протянула:
- Знаешь, наверное я сама виновата, что он меня так отделал.
- Нисколько не сомневаюсь, - язвительно вставила я.
- Просто всякий раз, когда он сбивал меня с ног, я опять поднималась и шла на него. Упрямство - еще одна черта моего характера, - констатировала она. - Он прекратил экзекуцию, лишь когда я не только уже подняться с пола не смогла, но и сил и желания шевельнуть хоть пальцем, у меня не осталось. Как он там сказал, нависнув надо мной? Ах, да - "Будешь продолжать в том же духе, я из тебя эту дурь совсем выбью, вместе с остатком мозгов."
- И правильно, - одобряюще кивнула я.
- Правильно? - странно посмотрела на меня Аннет. - Ты сначала дослушай что он сказал дальше. Видимо поняв по моему упрямому взгляду, что меня такие мелочи не остановят, сменил тон и уже по хорошему поинтересовался, что я к нему вообще прицепилась-то? Я ответила, что за мной должок. Ну и помимо того, что мне еще очень долго тренироваться надо, чтобы его отдать, он сообщил, что Стиви здесь вообще ни при чем. Это оказывается была твоя идея.

Я вздрогнула. Твою ж мать. Родригес оказывается в курсе моего метода выведения Аннет из ступора, в котором она была попав в Отдел. Видимо, это вошло в ее досье. И видимо, никто не посчитал нужным скрывать это от Аннет. Блин, неловко-то как.
- Вот поэтому и получается, что я идиотка, - продолжила Аннет. - Знай я об этом с самого начала, я не полезла бы к Стиви.
- И вместо этого попыталась бы дать в морду мне? - горько спросила я. - Так еще не поздно, воспользуйся случаем.
- Нет уж, на сегодня трёпки мне вполне достаточно, - трогая опухшую губу не согласилась Аннет. - На самом деле, я ведь понимаю, почему ты так сделала, и пожалуй даже благодарна тебе.
- Серьезно?
-Да.
У меня словно камень с души свалился. Я не хотела с ней ссориться, но не была уверена, что она благосклонно воспримет эту новость.
- И еще я благодарна Родригесу.
- За то, что он тебе все рассказал?
- Нет. За то, что просто избил. Мог ведь пальцем не тронуть, но доложить.
- А с чего ты взяла, что он этого не сделает? Одно другому не мешает.
- Нет. Он не такой. Я разбираюсь в людях и моё чутье меня еще не подводило. Если бы он хотел меня сдать, то не тронул бы. Лучше уж так, чем карцер, - вздохнула она.
- А ты уже успела и там отметиться? - с невольным восхищением, обалдело спросила я, правда при этом умолчав, что в свое время отсидела там же целый месяц. Хотя уверена, это произвело бы на Аннет неизгладимое впечатление. Поди сразу же начала бы прикидывать, ЧТО я должна была сделать, чтобы заслужить такую кару, и мой авторитет в ее глазах несомненно вырос бы. Но лучше уж не надо. Она вовсе не нуждается в дурном примере, у нее и у самой неплохо получается.
- Да, неделю, - немного смущенно призналась Аннет.
- Ну ты даешь. У меня такое чувство, что мы с тобой поменялись местами. Мне как будто уже под тридцатник, а ты чудишь, словно еще не вышла из тинейджерского возраста.
- Да нет, дело не в этом. Просто ты порядочная трусиха. Ну подумай сама - не убьют же они тебя, если ты совсем чуть-чуть, как следует расшевелишь это болото? Зато какое удовольствие наблюдать за их недовольными рожами!
- Не убьют, говоришь? Меня вот например, один раз чуть не убили, - припомнила я случай с Мэдлен и револьвером.
- Правда что ли? Неужели и ты могла что-то учудить? Давай, колись, рассказывай, - она даже есть перестала и с нетерпением заерзала, но болезненно поморщившись, вновь замерла, стараясь не делать резких движений.
- Да и рассказывать-то особо нечего. Я просто отвесила кое-кому пару пощечин, на уроке Мэдлен.
- Самой Мэдлен, да? - оживленно подкинула версию Аннет.
- Кха, - я даже подавилась, услышав это. - Конечно нет.
- А жаль, - разочарованно протянула Аннет.
- Да иди ты. Ты вообще можешь быть серьезной?
- Могу. Но не хочу, - вновь заулыбалась Аннет.
И глядя на нее, я невольно улыбнулась тоже. Несмотря на синяки и на то, что ей явно больно сидеть, она прямо-таки лучится торжеством и весельем. Для меня такое расположение духа, не то что в первые месяцы, а и во весь первый год, было совершенно немыслимо.
- Ну и чему ты радуешься? Тому, что тебя отметелили на тренировке?
- Нет, не этому. Странно, что тебе нужно объяснять. Конечно же тому, что я не изменила себе.
- И надолго тебя хватит, с таким настроем? - скептически поинтересовалась я.
- Хватит. И никакие Мэдлен и Родригесы этого не изменят.
- Ну-ну. Сохранить себя в Отделе - практически невозможно. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя. А Мэдлен здесь и вовсе ни при чем, она просто делает свою работу. У нее выбор еще меньше чем у нас.
- А ты смотрю, ее все так же защищаешь? Но она не нуждается в твоей защите, и ты это прекрасно знаешь. Кто бы тебя от нее защитил.
- Мне это не нужно, - возмутилась я.
- Угу, конечно, - скептически фыркнула Аннет, и чуть помолчав, задумчиво продолжила. - Знаешь, в этом есть что-то ненормальное. Восхищаться Мэдлен можно только находясь от нее на безопасном расстоянии. Причем, похоже, никакое расстояние для этого не будет безопасным. По-моему, тебе просто не хватает матери, и ты пытаешься найти ее в Мэдлен. Но это глупо.
- Замолчи, - оборвала я ее, и видимо сделала это таким тоном, что Аннет и правда заткнулась, но не потому что испугалась, а поняв, что задела за что-то очень больное. А я помолчав, чтобы чуть сгладить резкость, добавила. - У тебя она хотя бы жива.
- Извини, я не знала, - на самом деле виновато, проговорила Аннет.
- Откуда тебе знать. Ты вообще ничего обо мне не знаешь, - буркнула я.
- Так расскажи, - тихо попросила она.
На что я лишь несогласно мотнула головой, сдерживая подступающие слезы.
- Ну как оно там? - внезапно спросила Аннет.
- Где? - не сразу въехала я в столь резкую перемену темы.
- На воле.
- А-а. Сыро. Грязно. Холодно. Ты не много потеряла.
Аннет согласно кивнула, но тоскливое выражение ее лица без слов сказало мне, что она многое отдала бы, чтобы сейчас оказаться там, где так сыро, грязно и холодно. Все ее торжество и веселье исчезло, и я поняла, что она лишь пытается прикрыть ими те же самые страх, тоску и отчаяние, что в свое время терзали и меня. И это странным образом меня успокоило. Вот это - нормальная реакция, а на том экзальтированном веселье, которое она мне демонстрировала в начале нашего разговора, в Отделе далеко не уедешь. Хотя может я и не права, и маскирую этими мыслями свою собственную слабость духа.
- Вас не выводят наружу? - не подумав, спросила я.
- Нет, а вы что, бывали снаружи? - по безумной надежде, мелькнувшей на лице Аннет, я поняла, что она решила, раз я спрашиваю, то значит нас - выводили, и значит это возможно и для них.
- В первый год - нет.
Надежда вновь сменилась на уныние. И это я еще немного приврала. Я - особый случай, из-за Бергмана, а вот Аннет может безвылазно просидеть в Отделе и еще дольше. Но знать ей сейчас об этом не обязательно. Ей и так хреново.
- Аннет, пошли, - раздался оклик Родригеса.
- Иди, не раздражай его, не заставляй себя ждать, - посоветовала я. - И не нарывайся там.
- Это уж как получится, - и Аннет кивнула мне, поднимаясь и направляясь к группе. - Ну ладно, увидимся. - неловко попрощалась она.
И лишь сейчас до меня дошло, что она намеренно сменила тему, сместив фокус с меня на себя. Заставив ее этим пожалеть, и я купилась. Вот пройдоха. Я усмехнулась. Но что ни говори, а это часть ее обаяния.
И все же меня тревожит ее поведение. Помнится, Мэдлен упоминала, что у Аннет будут проблемы с дисциплиной, и оказалась как всегда права. Несомненно, зам шефа в курсе всех ее выкрутасов и неизвестно когда она может решить, что Аннет перегибает палку и возиться с ней не стоит. Так что надеюсь интуиция журналистку не подводит, и Родригес и правда не доложит о последнем инциденте.

Продолжение следует... (Надеюсь )

Что так, продолжай творить

Вдохновение штука непредсказуемая

На брифинг я пришла чуть загодя, почти одновременно с остальными членами группы, и уселась между Тэйлором и Спенсером, намеренно избегая взглядом Курта. Я прекрасно понимаю, что сейчас не лучшее время и место, для выяснения отношений, да и по большому счету, в чем я могу его обвинить? Он в своем праве. Но все же я не могу удержаться от мелких, булавочных уколов. И именно это демонстративное игнорирование и даёт ему понять, что я обижена. Ну во всяком случае, должно давать. Если он вообще его заметит, и если Курта это хоть в малейшей степени трогает.
Впрочем, в эти игры я играю лишь до появления шефа и Мэдлен. Уж в том, что она считывает все изменения в поведении оперативников на раз, я не сомневаюсь. А зачем мне лишняя головная боль?

Начальство появилось как всегда вовремя, и заняло свои обычные места - Мэдлен уселась слева, во главе стола, а шеф - напротив группы, на противоположной его стороне. Взяв в руки пульт и включив экран, он начал инструктаж:
- К нам поступили сведения о том, что шотландские националисты планируют совершить теракт долженствующий повторить то, что случилось в '88-м году над Локерби. Спецслужбам удалось выйти на след одной из ячеек "Независимой Шотландии", осуществлявшей подготовку к теракту, и состоящей из двух членов группировки, и почти удалось их взять. Но эти двое внезапно растворились в районе города Элгин, недалеко от побережья, там же, в Шотландии. Наши коллеги думают что террористам помог кто-то из местных, но их полномочия ограничены, оставаясь в рамках закона они действовать не могут. И несмотря на то, что шанс накрыть ячейку и через нее выйти на всю организацию был более чем реален, им пришлось отступить. Они передают это дело нам.
Как частенько бывает, когда инструктаж ведет шеф, под его сухой и монотонный голос, меня начало клонить в сон. Я конечно понимаю, что он говорит важные вещи, но ничего не могу с собой поделать, и прикладываю титанические усилия, чтобы это было не заметно.
Шеф тем временем кивнул в сторону Биркофа, и тот продолжил вместо него:
- Возможность работать по горячим следам мы упустили, придется выкручиваться иначе. Мы провели предварительное расследование и выяснили что наибольшее подозрение вызывают три семьи, проживающие в районе исчезновения террористов: Маккормик, Стаммер и Бёрнс. У Маккормиков зафиксировано поступление на счет крупной суммы денег, на первый взгляд ничем не оправданное. Но счет с которого перевели сумму вполне легален и сейчас мы занимаемся выяснением обстоятельств. У Стаммеров обнаружен счет открытый полтора года назад через подставное лицо. Время от времени на него поступают деньги. Суммы и периодичность постоянно меняются, но последнее поступление с некоторой натяжкой можно соотнести по времени с исчезновением террористов. Источник поступления денег не выяснен. Счета, с которых перечисляли суммы, сразу же закрывались, и отследить их у нас пока не вышло. Ну и Эндрю Бёрнс - его счета остались неизменны, но в последнее время он совершил несколько крупных покупок, не соответствующих его финансовому положению.
Биркоф замолчал и слово вновь взял шеф, предварительно скользнув по мне неодобрительным взглядом, но к счастью, ограничившись лишь им. Но мне и этого хватило, чтобы вся сонливость моментально улетучилась.
- Это косвенные доказательства, но других зацепок у нас пока нет. Возможно всему этому есть банальные объяснения, но это может быть и след "Независимой Шотландии". Мистер Биркоф работает над этим, но просто ждать результатов расследования мы не можем. Необходимо дополнительно разобраться на месте.
Шеф глянул на Мэдлен и передал ей пульт, явно закончив вступительную часть, значит настало время подробностей. Мэдлен не вставая с места и не меняя непринужденной позы, щелкнула кнопкой и продолжила вместо него:
- Тэйлор и Ли, возьмут на себя Маккормиков.
На экране иллюстрируя ее слова, появились мужчина и женщина, средних лет, позирующие на фоне весьма недурного коттеджа. Да и сами они словно сошли с обложки модного журнала. Она изящная, но при этом вовсе не миниатюрная и не изнеженная, платиновая блондинка, со стрижкой каре, а он - просто образец мужественности, во всяком случае для того, кто привык доверять мнению глянцевых журналов. В волосах благородная седина, которая лишь добавляет шарма, а вот подбородок на мой взгляд тяжеловат, но это всего лишь, вопрос вкуса.
Одеты вроде бы неброско, но от этой простоты и идеальной выверенности деталей, за версту пахнет деньгами. Большими деньгами. Холеные лица и белоснежные улыбки также полностью соответствуют образу.
Но несмотря на сияющие улыбки и показное дружелюбие, было в их лицах нечто хищное и неуловимо похожее, что у нее, что у него. Впрочем я никогда не была хорошим физиономистом, и запросто могу ошибаться. Аннет бы сюда, с некоторым сожалением подумала я.
- Энгус и Кэрол Маккормики. Пятьдесят пять и сорок восемь лет, соответственно. Занимались недвижимостью, но в последние пару лет отошли от дел. Сейчас живут в свое удовольствие. Много и регулярно путешествуют, увлекаются конной охотой, держат пару гунтеров. Жить привыкли на широкую ногу. И теперешний уровень доходов не покрывает их потребностей. Они вполне могли соблазниться крупной суммой, - констатировала Мэдлен и вновь нажала на кнопку, переходя к следующим претендентам на сомнительную роль.
- Стаммерами займутся Спенсер и Леклерк.
Фото лощеной парочки сменилось на семейную фотографию. Молодая, счастливо улыбающаяся в объектив пара и двое детей. Один мальчик - совсем маленький, второй постарше, лет пяти.
- Грейс Стаммер, двадцать пять лет. С прошлого года вдова. Ее муж, Гэри Стаммер погиб в автокатастрофе. Двое детей - Крис и Джой. На данный момент им шесть лет и три года. Счета Стаммеров вызывают наибольшее подозрение, но с другой стороны, за полтора года снимали деньги с них только пару раз. Причем оба раза в самом начале. В дальнейшем осуществлялись лишь поступления, и это не вписывается в психологический портрет людей, сотрудничающих с террористами из-за денег. Сама Грейс несмотря на то, что располагает довольно внушительной суммой, живет более чем скромно. Работает на полставки там же, в Элгине. Почти все свое свободное время посвящает детям.
- Курт, - Мэдлен снизошла до кивка в его сторону, явно выделяя из нас, и давая этим понять, что с предыдущими претендентами она закончила, - На тебе общая координация действий, и кроме того ты проверишь Эндрю Бёрнса. Шестьдесят пять лет, отставной военный. Отличный послужной список. Ранее ни в чем незаконном замечен не был, но всё это не отменяет того факта, что он приобрел яхту стоимостью почти в полмиллиона долларов .
- И Дерек, ты отвечаешь за связь, прослушку и транспорт.
Обведя группу взглядом и убедившись, что все уяснили свои задачи, Мэдлен продолжила:
- Вечером вы вылетаете в Шотландию. В зависимости от результатов расследования будьте готовы осуществить захват и доставить виновников для допроса в Отдел. Более подробная информация на ваших панелях. Через два часа предварительный план операции - мне на стол. Все свободны.

Провожая взглядом уходящих шефа с замом, я успела прокрутить в мыслях, что Спенсер для меня пожалуй, не лучший расклад, я предпочла бы оказаться в паре с Ли, ну или несмотря ни на что, с Куртом. Но спасибо уже и на том, что это не Тэйлор. Интересно, чем руководствовалась Мэдлен, составляя пары? И в курсе ли она, что мы с Винсом недолюбливаем друг друга?
Поднявшись из-за стола, я направилась было вслед за Спенсером к системному отделу, но Курт придержал меня за локоть и мягко направил в сторону бокового коридора. Я смерила его нелестным взглядом, но пошла за ним, как он и хотел.
Укрывшись за поворотом подальше от любопытных глаз, он рывком развернул меня к себе и тихо поинтересовался:
- О чем ты только думала, когда начинала разговор об отце, у себя дома?
Я, готовая уже высказать ему все что наболело, потрясенно захлопнула рот. Камеры! Как я могла забыть про установленные у меня дома камеры? Возможно, я настолько уже привыкла к их присутствию, что частенько про них и не вспоминаю. А зря. То, что я не вспомнила о них в тот день, можно списать на мою болезнь, и высокую температуру, хотя это так себе отмазка, но то, что до меня это дошло только теперь, со словами Курта - непростительная оплошность. А я еще на него обижалась. Да это я Курта подставила. Даже если Мэдлен узнала об этом разговоре от него, а не от службы наблюдения, все равно виновата я, а не он. У него не было выбора. Кому как не мне это знать. И мне остается только молчать, глядя на Курта, да и что я могу сказать? Прости, я не подумала? Но он видимо считал с моего виноватого лица, что я все поняла, осознала и раскаиваюсь, ибо больше распекать меня не стал и отпустил со словами:
- Поговорим об этом позже. Иди в системный, тебя ждет Спенсер.
Я благодарно кивнула и последовала его совету, по дороге успев додумать, что возможно моим наставником стал именно он, потому что все знал с самого начала. И в группу к нему меня поместили по той же причине. Чтобы он наблюдал и приглядывал за мной, и в случае чего - докладывал. Но как ни странно, отторжения и неприязни, я не почувствовала. Слишком много всего случилось за эти два года. Если вначале я и была для него всего лишь материалом для обработки, то в дальнейшем, его отношение ко мне явно изменилось. Не стал бы он просить Мэдлен за того, кто ему полностью безразличен. И за это я готова ему многое простить. А донос? Что донос. На войне, как на войне. Я и сама бы так поступила.