Непристойное предложение

Нойс, спасибо! Это половина из того, что я хотела сказать

Добавлю все же по поводу Роберта. В сериале от Тонелла он получил абсолютно аналогичное поручение: убить Круза. Тонелл с него и с Крейга спрашивал, мертв ли Кастильо - и получал ответ "да-да-да, мертвее не бывает". Никого из троих не коробило от данного поручения, оно было не первым и воспринималось в порядке вещей. Рабочие вопросы, так сказать.
Сохранив Крузу жизнь и обманывая Тонелла, оба - и Роберт, и Крейг - рисковали головой. Потому как такие приказы обсуждению не подлежат, а ослушавшимся не погрозят пальчиком и не скажут "ай-яй-яй, нехорошо не слушаться старших". Понятно, что в сериале нам показали какую-то игрушечную мафию, которой никто особо не боялся и даже не воспринимал всерьез. Иначе Роберта и Крейга ликвидировали бы сразу же, как выяснилось, что Круз жив.
То же с подписью Бенсона - владельца акций "Кэпвелл Интерпрайзис". Если бы в сериале нам показали настоящую мафию, то Роберт вместо того, чтобы ехать и просить Бенсона продать ему акции, прихватил бы парочку помощников, и было бы примерно вот это: "Лука Брази приставил пистолет к его виску, и мой отец сказал, что либо его мозги, либо его подпись лягут на контракт."

В то же время, Роберт, будь он конченным отморозком, мог бы вообще не делать Иден никаких предложений, просто приказать доставить ее на яхту - и все.

А - к вопросу о флюидах и притяжении к Роберту - сериальная Иден в аналогичной ситуации (похищение Круза Робертом и удерживание его в плену) заявила Софии, что "готова на все", чтобы спасти Круза (и явно имелось в виду не совместное чаепитие с Робом), после чего на яхте во время "свидания" с похитителем ее мужа у нее настолько сносило голову (и она настолько этого боялась - предполагала, видимо), что попросила Софию позвонить ей - иначе она просто не остановилась бы. Сама.

В связи с этим не считаем, что мы существенно ушли от канона в вопросах взаимного притяжения Иден и Роберта.

Tasha_Frolova, СПАСИБО! Авторы видят все - и пытались донести до читателей - именно так, как Вы написали!

Цитата

Цитата

Девочки, спасибо, мне приятно, что не одна так думаю)

Цитата

конкретно адвокат чаще всего знает КОГО он защищает и чем тот занимаетя и делает свою работу.

Цитата

Не знаю - не пробовала
Если верить, например, произведению Шелдона, то вполне - да
А по жизни, при наличае нашего обвинительного уклона "правосудия" чисто законное оправдание вообще проблематично (так как за это могут и полицейских уволить).
А если его убрать и учитывая любимые нарушения процессуальных норм, то опять таки - вполне, что одно время и имело место, массовые оправдания по причине допущенных в ходе следствия нарушений, то есть, чисто законными способами (ну и есстественно я не говорю по большей части о пешках, которые и явно себя ведут, да и самообладания - изворотливости не хвает).

Сообщение отредактировал Лия: Воскресенье, 05 октября 2014, 20:15:07

Лия,

Цитата

А разобралась ли Иден в себе? Или поплыла по течению, пошла по пути наименьшего сопротивления? В разговоре с Софией она на прямой вопрос матери: "Неужели ты любишь сразу двоих?" Иден ответила вполне конкретно "да" - хотя, я считаю, и не совсем искренне. Возможно, она боялась осуждения - хотя и так получила его сполна. Но я лично надеялась, что именно София, которая попадала в похожую ситуацию - поддержит ее и поможет решиться на конкретный шаг - уйти от мужа к любимому человеку. Потому как сама София, выбрав мужа и - поступив против веления сердца (я не помню, предлагал ей что-то Лайонел или нет, буду рада, если ты прояснишь ситуацию), в итоге оказалась там, где оказалась - оставила семью и детей на долгие годы и вернулась Домиником. Я хотела бы, чтобы София сказала ей что-то вроде "слушай свое сердце, а я поддержу тебя в любом случае, потому что ты моя дочь и я желаю тебе счастья".
А София по факту сказала совсем другое, и - куда выбор Иден привел ее? Имхо, в появлении Лисы куда больше ее нереализованных желаний в отношении Роберта, чем желания отомстить Софии за смерть Ченнинга. И то, что Лиса презирала Круза - тому подтверждение. Все, разумеется, мое личное мнение.

Цитата

Насколько я знаю, никогда и ничего. То есть, София всегда могла быть любовницей Лайонела, при его жене Августе не более.

Цитата

Ты знаешь, я сама очень хотела, что бы София сказала именно так, да и СС тоже, так как только это считаю нормальной реакцией ее (а не его) родителей. Да вам может быть трудно это принять, вы можете считать это ошибкой, но это ваша дочб и вы должны быть с ней.
И когда я смотрела, мне было очень тяжело, когда София этого не сказала и вообще вела себя так будто такой ситуации не встречала и ее прямо заклинело на Крузе (очень мне не понравилось, прямо стукнуть ее хотелось)
Но потом, подумав, я это "увидела" и поняла почему София и именно София могла вести себя только так и никак иначе.
И дело именно в ее опыте в данном вопросе, в том что она попадала в эту ситуацию и в том, что Иден, по ее словам, любила двоих как и сама София считала - чувствовала на определенном этапе.
И так у Иден, как и у Софии незавершенная история первой любви.
Иден как и Софии в 69 начинает казаться, что все еще возможно и любит то она двоих, и вообще почему бы не попробовать, тем более что и отношения с мужем испортились, что дополнительный плюс в пользу первой любви.
И Иден сомневается: сделать шаг - не сделать, она на распутье.
А София, по своему опыту знает к чему может превести этот шаг.
Ты потеряешь свою семью, понимание - принятие своих детей, уважение окружающих, потеряешь свою жизнь.
Ради чего? Призрачной попытки возродить то, что уже ушло. Имхо, София была уверена, Иден только кажется, что она любит Роберта так же как в молодости, также как Круза, так что стоит разрушать свою жизнь (кстати, тоже считаю, что на собственном опыте, слойки могут не соглашаться, но тебе то это и не важно, важно что она верит в это).
Шаг на ту дорогу (к Роберту) погубит Иден, ее семью и ее жизнь (как саму Софию погубил шаг в сторону Лайонела) и она готова делать и говорить все что угодно, что бы не пустить Иден на ту дорогу, напугать, пусть даже оттолкнуть, пока не стало слишком поздно, пока Иден не заплатила за свою первую любовь такую же страшную цену, как сама София, пока брак, семью и положение Иден еще можно спасти.
И в каноническом варианте, это было правильно, Иден не преемлела измен, не допускала оставить мужа (хорошего, любящего и по своему любимого) и уйти к другому *вы этого не хотите, вы сами об этом пожалеете, вы любите не друг друга* слова - мнение самой Иден, когда спорные эмоции незахлестывают ее.

Да, у нас есть другое видение ситуации ее болезни (у нас все есть ) и тогда именно попытка защитить Иден он этого "неправильного и необдуманного" поступка и подтолкнула ее к решению, которое ее погубило, но герои СБ то не могли этого знать, их Иден так сильно не допускает измен= предательства, что сходит с ума столкнувшись с подобным несовершенством матери, так зачем же ей самой делать подобное? Что бы возненавидить СЕБЯ и захотеть убить уже не плохую маму, а плохую себя?

Цитата

вот тут мы ступаем на зыбкую почву слоек и сосисок с которыми авторы поиграли не меньше чем с ИКР, и у каждого есть не только свое мнение, но и подтверждающие фрагменты думайте что хотите, выбирайте что хотите.
Так как я сосиска, я не считаю, что София пошла против веления сердца.
Напротив, я считаю, что она запуталась в своих чувствах и на порывах (за которыми она ходила ) наделала больших таких глубостей (жаль не в последний раз ), но детей своих она пыталась хотя бы от "испробованных" глупостей уберечь.

Сообщение отредактировал Лия: Воскресенье, 05 октября 2014, 22:30:28

Лия, Долли не помнила, что Иден и в сериале раскаивалась в том, что Керк стал преступником. Когда я ей это напомнила, ей понравилось, что Иден человечнее, чем ей казалось. А если поклонники не помнят об Иден хорошего - что мы с ними сделаем?

Цитата

Как вариант - можно поставить негодниц в угол и отшлепать ))
А потом - простить. Все же мы верим, что наши читатели - даже самые строгие и взыскательные - не запредельно обидчивы. И не сильно категоричны в отношении маленьких шалостей
***
Итак. Синдромы - синдромами, а тем временем...

Сообщение отредактировал Happiness: Понедельник, 06 октября 2014, 03:49:50

* * *

Он не отступит. С чего вдруг она решила, что сможет избежать неизбежного?
Его внутренняя сила, твердость, неуклонность в достижении цели могла бы восхищать ее - если бы его целью не была она сама.
На лестнице она споткнулась - наступила на платье и едва не упала - но он успел поддержать ее. А вместо «спасибо» она отпрянула, словно он ее обжег - и этот ожог не был ей неприятен. Ее испугало не само его прикосновение - а собственная реакция на него. И это началось еще там, в каюте. Пока он держал ее руку с телефонной трубкой, она чувствовала жар его ладони, и через нее - его властный магнетизм, от которого хотелось бежать - осознавая, что бежать бесполезно. Мысли путались. Она даже забыла сделать вид, что подвернула ногу - вспомнила слишком поздно, когда уже шла по палубе, комкая в кулаке злосчастный подол.
Он мог и не вести ее наверх. Мог оставить в каюте. Сорвать одежду. Зачем он тянет? Продляет ее агонию? Ему нравится наблюдать ее ожидание конца?
Она подошла к перилам и вцепилась в них. Постаралась вздохнуть - чтобы унять тряску, но вдох получился судорожным. Она не справлялась.
Думала, что сможет, считала себя сильной. Но он оказался сильнее.

Словно почувствовав ее возросшее напряжение, он подошел сзади - на этот раз не подкрадываясь, давая ей возможность подготовиться и ощутить его близость, а потом накрыл горячими ладонями ее обнаженные плечи. Первым ее порывом было сбросить его руки, стряхнуть их с себя - слишком интимным было прикосновение, но потом она передумала. Закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь определить, что чувствует. И тогда он убрал руки.
- Ты дрожишь. Замерзла? - в голосе нет участия, скорее, издевка. Он понял, что она дрожит не от холода.
- Нет. Нет. Совсем нет, - поспешно заверила она, стараясь собраться.
- Тогда перейдем к десерту?
Она вернулась на место - ее ждал ягодный мусс, изысканно сервированный, но не вызывающий аппетита. Как, впрочем, и все остальные блюда от французского повара. Она схватила свой бокал и осушила - залпом, не ощущая ни вкуса, ни градуса.
- Еще вина? - как ни в чем ни бывало поинтересовался он, игнорируя ее состояние, и приподнял бутылку. Она вернула бокал на стол, и он расценил это как согласие.
Она ощущала на себе его пристальный взгляд - он рассматривал, изучал, считывал, при этом говоря что-то в своей обычной неспешной манере, но она не слышала и не вслушивалась. В ушах что-то токало, пульсировал странный шум, и она смеялась, сама не зная, над чем, пока он, наконец, не остановил это.

Он видел ее смятение, отчаянные попытки совладать с собой - чтобы противостоять ему, и полный ее проигрыш. Она потерялась. Он добился того, чего хотел - вот она, настоящая, вот сейчас, когда пьет вино - от волнения, когда смеется - не слыша его острот, когда боится встречаться с ним взглядом - потому что боится пропасть. Ее влечет к нему - теперь он был уверен в этом. Теперь он иначе толковал все ее поведение прежде - ее нервозность, страх в глазах, пылающее лицо и ледяные пальцы, тревожный взгляд - все это приобрело совсем другую окраску. Теперь он понял, что с ней не так. Все это время она боялась не его - боялась себя. И в свете всего этого ее самообладание восхищало. Ему осталось лишь подтвердить догадку. Испытать ее. Проверить.
Он поднялся - и она зажмурилась. Длинные ресницы бросили тень на побледневшие щеки. Еще один неровный вдох. Несмелый - дымчатый, расфкусированный - взгляд в его сторону. Растерянная улыбка - как просьба о пощаде - к тому, кто не пощадит.

Он поставил пластинку - не спеша поднял иглу и установил на дорожку. Дождался звуков музыки. Посмотрел на нее. Приблизился и протянул руку.
Она не хотела танцевать, она хотела умереть - здесь и сейчас, чтобы не знать, как реагирует тело на его близость.
Его опасность больше не отталкивала, а даже наоборот. Танец на краю пропасти возбуждал и будоражил.
Так странно было вдыхать его запах - такой ненавязчивый, пьянящий и мужественный - и понимать, что он подходит ему, что именно так и должен пахнуть этот мужчина - чтобы привлечь ее. Она по-прежнему дрожала - но не от страха или холода, а от желания - не прекращать танец, не размыкать объятия, не отрывать тела. Он не пугал - он притягивал, и сейчас это уже не казалось чем-то немыслимым, напротив, это стало естественным, потому что он был мужчиной - а она женщиной.
От его поцелуев горели губы и плечи, он был нежным и требовательным, и она задыхалась от трепета и удовольствия - и от неясного понимания того, что происходит что-то ирреальное. Она позволила ему вести ее, и каждый поцелуй был смелее и интимнее предыдущего, - он словно проверял, как далеко она сможет зайти в своих желаниях. И ей хотелось, чтобы он проверил.
Он был властным - ровно настолько, насколько она хотела ощутить его власть, и поцелуев становилось мало, и платье откровенно мешало, но он не торопился снимать его - как будто собирался довести ее до конца только ласками. Она задыхалась.
Какая-то невероятная, до сих пор неизведанная страсть - на грани фола - накрыла ее с головой. Она осознавала, что падает, а, упав, уже не сможет подняться, но хотела достичь самого дна - с ним. И потому, когда он внезапно оставил ее, она не сразу поняла, что случилось. Он бросил: «Жду тебя в каюте», - и, почти шатаясь, проследовал туда.

Он знал, что она такая. С самого начала почувствовал ее страсть. С первой улыбки, с первой кокетливо-нахмуренной нотки в ее «мистер Барр». Страсть во взгляде, жестах, в манере держать себя. Она намекала ему, ловила, провоцировала. И он захотел узнать ее такой - цепляющейся за его дыхание - чтобы вздохнуть самой. И потому - сжимая ее в объятиях, телом ощущая ее ответное тепло, ее дрожь, вдыхая тонкий аромат ванили с ее кожи, касаясь ее волос - губами, подбородком, пальцами, - он понял, что победил. Выиграл схватку.
Она едва удержалась на ногах, когда он отпустил ее - податливую и льнущую, жаждущую его любви.
Он мог бы взять ее прямо на палубе - она была готова к этому, и, будь на ее месте любая другая, он именно так и сделал бы - но с ней не стал. Хотел, чтобы она пришла к нему. Обнаженная. И попросила. Сама.

Она опустилась на колени, все еще дрожа от возбуждения, близкого к финалу, - стоять просто не было сил. Пытаясь понять, что только что случилось - или не случилось - благодаря ему, она закрыла лицо руками, прикладывая к щеке то ладонь, то ее тыльную сторону - и не замечая этого. Губы все еще горели от его поцелуев. Это невозможно, невозможно! Она не должна!
Она пошла на это только ради Круза. Ради Круза! Она не должна позволять себе так реагировать. Он... всего лишь... преступник, похитивший ее мужа! Да, он не лишен шарма и обаяния, и, вполне возможно, ее привлекает его опасность - и собственная зависимость от него. Но - он преступник! И он не Круз. И она не должна позволять ему вытворять с ней такое.
У него какая-то власть над ней. Он тянет ее в бездну. Он не человек - он дьявол.
Она судорожно вздохнула - пытаясь унять сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, потом обвела невидящим взглядом палубу - и увидела только то, что его не было рядом. Она поднялась - неуверенно, и, на ходу скидывая туфли, той же покачивающейся походкой подошла к ограждению. Ход был небольшим и плавным, черные волны расходились внизу, давая дорогу белой яхте. Вот она - бездна. Она еще раз вздохнула - и расстегнула молнию на спине. Платье упало к ногам. Она сжала виски и вновь посмотрела вниз. «Она погибла. Упала», - прозвучал в ушах его голос. Так вот чего он хотел от нее!

Оооооооой
Очень долго думала, как прокоментировать эту главу.
Если рассматривать ее и весь фик в целости, то мои местно ханжеские взгляды уже давно известны "ужас, ужас, кошмар, Идан в синдромах и пр." самой неинтересно
Так что попробую прокомментировать частями
Итак, я абстрагируюсь от начала, то как и почему Иден попала на яхту и кто на кого там похож
(кстати, по мне больше они похожи на себя при СЕРИАЛЬНОМ исходнике, но это опять же, я уже писала и неинтересно).
Читаю только здесь и только сейчас
имхо, глава очень горячая пронизаная страстью и флюидами (так как я думаю, что авторам того и хотелось), справились вы на все 100, браво.
Очень яркое описание захвата страсти человека.
Страсть Иден, ее страх самой себя и понимание этого Робертом, все очень проникновенно, супер.

Эх, мне б такую миниатюрку, что б без прошлого и будущего, но увы, увы

вторая часть марлезонского балета
"а по утру они проснулись"

будущее начинается прямо в этой же главе, возвращая нас всех (начиная с Иден) в реальность и очарование уходит, Иден становится жаль.
Ей тяжело принять собственный порыв, начинается перекладывание на "ради Круза", "Он дьявол".
А последние строки меня и вовсе напугали

Цитата

и прямо, и иносказательно (а я очень надеюсь, что мы все же о втором), брррррррр, страшно за Иден.

Сообщение отредактировал Лия: Понедельник, 06 октября 2014, 10:58:22