Крейг не ожидал, что прошлое вновь начнет вмешиваться в его жизнь. Но это произошло. Необъяснимо и неожиданно. И теперь он был совершенно растерян. Мысли, что у него в жизни могло быть все иначе, не давали Крейгу покоя. Сейчас ему была необходима поддержка человека, который прошел через нечто подобное. Того, кто знает, вновь обретенные родители не способны изгнать из души и памяти ощущение ненужности, безысходности и одиночества. И этим человеком была Кэсси.
Сидя в гостиной ее дома в Чикаго, в уютной, домашней обстановке, рассматривая фотографии счастливой жизни семьи Доннелли, пока Кассандра готовила им кофе, Крейг думал о том, насколько изменились их жизни за прошедшие годы. Сейчас время, проведенное в приюте, казалось такими далекими и даже немного нереальным. Переводя взгляд с одного снимка на другой; со свадьбы Кэсси и Майкла, свадебного путешествия, крестин их детей и многих других, запечатлевших счастливые моменты жизни этой семьи; Крейг был рад, что оба они сумели победить свое прошлое и больше не оглядывались на него. И хотя, конечно, сиротское детство навсегда останется неотъемлемой частью их жизней, оно давно не определяло для них настоящее и будущее. Крейгу хотелось верить в это.
- Я до сих пор не могу поверить, что Минкс сделала это. – Войдя в гостиную и ставя поднос на стол, сказала Кассандра. Она посмотрела на Крейга, своего дорогого друга, стараясь понять, насколько он осознал произошедшее с ним. Ведь ей, как никому другому, было известно, как трудно проходить через подобное. Как это трудно для таких как они. Сирот.
- Почему, Кэсси? Женщина, бросившая собственную дочь, способна на многое. А ведь еще была история с сыном Софии и Лайонела. Здесь все отлично вписывается в общую картину.
- Ужасно осознавать, что речь идет о моей матери. Я люблю ее, но все равно это ужасно.
- Кэс, все мы иногда совершаем безумные вещи. – Налив себе кофе и сделав глоток, Крейг замолчал, чтобы не уточнять, о каких именно безумствах шла речь. Ни для него, ни для Кассандры это не было секретом.
Кассандра прекрасно понимала, о чем говорил Крейг. Их прошлое не было идеальным и о многом приходилось сожалеть. А еще этот вечный вопрос: они поступали так из-за отсутствия в их жизни полноценной семьи, или по какой-то другой причине, а сиротское детство было лишь удобным оправданием?
Несколько секунд они смотрели друг на друга, в молчаливом диалоге, думая об одном и том же. О возможности другой жизни для них. О жизни, в которой они росли бы вместе в огромном доме в окружении любящей семьи. Если бы Минкс Локридж не выбрала для них обоих иную судьбу.
- Как ты справляешься, Крейг? Ты и Августа, кто бы мог представить такое. Это сбивает с толку.
- Я всегда был везунчиком.
- Перестань. Не надо прятаться за этим напускным весельем. Я знаю, через что ты проходишь сейчас.
- А что мне остается? Я сын Августы Локридж. Как такое вообще может быть!?! Я предпочел бы не знать этого.
- Крейг, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты никогда не хотел ничего знать о родителях. Поверь, мне очень хочется помочь. Но я не уверена, что тебе станет легче, после нашего разговора.
- Я знал, что моя мать мертва, этого было достаточно. А теперь это оказалось обманом. Но этот обман лучше чем то, что я знаю сейчас. Скажи, Кэс, когда тебе стало известно, что Минкс твоя мать, на что это было похоже?
- На крушение поезда.
- Да, очень похоже.
- Крейг, послушай. Наши ситуации не идентичны. Августа не бросала тебя.
- Тогда почему от этого не становится легче?
- Ты говорил с ней?
- Августа убеждена, что твоя мать лжет. И это устраивает меня. Если бы она еще перестала настаивать на ДНК было бы чудесно. Мы бы сделали вид что ничего не изменилось.
- Вот так просто? Ты сам веришь в это?
- Это то, чего бы я хотел.
- Крейг, со мной ты можешь быть полностью откровенным.
- И как это поможет? Каждый день, после признания Минкс, я только и делаю что говорю, говорю и говорю об этом. Даже с Келли у нас не осталось других тем для разговоров. Я устал от этого.
- Тогда зачем ты приехал ко мне? И не говори, что соскучился.
- Я не могу соскучиться по тебя и своим крестникам? Как дела у Эли и Райана? Уверен, они здорово подросли с моего последнего визита. И где твой муж? Надеюсь, у вас с Майклом все в порядке.
- Не переводи разговор на меня. У меня и моей семьи все хорошо. Мы говорили о тебе и Августе.
- Ладно, Кэсси. Я и Августа. Это как в детстве. Когда я вижу ее, мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте. Ты помнишь? Я начинал задыхаться в стенах приюта, иногда находиться там становилось невыносимей, чем обычно, и я сбегал. Лишь пляж, океан и песок помогали мне чувствовать себя лучше.
- А потом кто-то из сестер находил тебя там…
- И меня всегда наказывали. Славные были времена.
Кэсси грустно улыбнулась. Их детские воспоминания всегда были с привкусом горечи.
- Ты злишься на нее?
- Хочешь точное определения моих чувств к Августе? Я не знаю, Кэсси, правда не знаю, что испытываю по отношению к ней. Все слишком сложно.
- Злишься, не отрицай. Ты сам себя убедил, что не желаешь знать о людях, бросивших тебя. Не стоит беспокоить. Но вот это неожиданно свалилось на тебя, и, хотя Августа такая же жертва в этой истории, как и ты, злость именно на нее вполне естественная. Я понимаю, но, Крейг, ты же знаешь, единственная виновница — это моя мать. Почему-то решившая взять на себя роль вершительницы чужих судеб. Почему ты злишься на Августу? Ты можешь мне сказать все как есть.
Крейг молчал, опустив глаза, сосредоточив свой взгляд на остывшей чашки с кофе. Кассандра так точно все сформулировала, что ему нечего было сказать. Да, он злился на Августу и никакие доводы разума здесь не помогали. Кэсси хотела знать причину этой злости, ну, что ж…
- Если бы она не изменила мужу, Минкс не пришлось делать того, что она сделала.
- Так вот в чем ты ее обвиняешь? В неверности человеку, которого она любила и который предал ее? Я не поклонница Августы, но это несправедливо, Крейг.
- И, по-твоему, она не испытывала от этого внутреннего удовлетворения? Даже немного? Что отомстила Лайонелу таким образом?
- Даже если так, Августа имела на это право.
- Имела, но ты хотела знать, почему я злюсь на нее, и я ответил.
- И это все? А как же то, что Августа не хочет допускать ни малейшей мысли, что ты ее сын. Это не ранит тебя? Не вызывает злость?
- Я бы не сказал, что это ранит… Немного неприятно. Но ее можно понять. Кто бы хотел такого сына, как я? С моей-то биографией. Поэтому здесь мне не в чем винить Августу.
- И тебе не хочется… поставить ее на место? Представляю, как высокомерно она ведет себя о отношению к тебе.
- Поставить на место? Ты серьезно? Нет, у меня не было подобных мыслей?
- Но ты же злишься на нее и если анализ ДНК подтвердит, что ты ее сын, это отличная возможность…
- Возможность для чего? Отомстить? За что? За высокомерие или нежелание иметь такого сына, как я? Нет, Кэс, я достаточно натворил в своей жизни, и не имею права обвинять Августу в чем-либо. Я могу злиться сколько угодно, но намерено причинять ей боль…
- Ты отказываешь от ДНК, чтобы защитить Августу? Потому что если подтвердится, что Уоррен не ее сын, это причинит ей боль? Но это значит, что ты…
- Это ничего не значит, Кассандра. – Крейг отрицательно покачал головой. То к чему клонила Кассандра, он не готов был признать. Мысли преследующие его и во сне и наяву, от которых Крейг никак не мог избавиться. Несбыточные надежды.
Смотря на Крейга старательно пытающегося отгородиться от правды и собственных чувств, убеждающегося себя, что случившее ничего не меняет, Кассандра, наконец, поняла, что скрывается за таким его поведением. В чем именно ему так сложно признаться самому себе.
- О боже, Крейг, как я не подумала об этом раньше… Ты хочешь, чтобы Августа приняла тебя. Признала своим сыном.
- Откуда такие выводы!?! То, что я не жажду причинить боль Августе… - Крейг встал и прошелся по гостиной. Кэсси произнесла вслух то, что казалось надежно сокрыто где-то глубоко в его подсознании… Подойдя к окну и посмотрев ни тихую, безмятежную улицу с редкими прохожими, Крейг подумал о том, что это спокойствие и неспешность и его собственное смятение, которое он старался побороть, создавали резкий контраст, олицетворяя его жизнь до признания Минкс Локридж и после него.
- Кого ты хочешь обмануть, Крейг, меня или себя? Уж мне ли не знать, как это важно, чтобы родная мать приняла тебя. И никакая обида и злость не может отменить этого желания.
- Наши ситуации в корне отличаются друг от друга. Минкс раскаивалась, что бросила тебя и хотела наладить отношения с тобой, хотела, чтобы ты простила ее и стала частью семьи. А Августа даже на смертном одре не признает… Мы можем прекратить говорить об этом?
Кассандра подошла к Крейгу, положив руку ему на плечо. Она понимала это стремление друга скрыться от правды, чтобы защитить себя от боли.
- Прости, дорогой.
- Только не говори, что однажды все наладится.
- Знаешь, я так и не смогла простить свою мать за то, что она бросила меня. Я одновременно люблю и ненавижу Минкс, поэтому не мне советовать тебе что-либо.
- Когда сирота перестает быть сиротой? – Обернувшись спросил Крейг, с горькой усмешкой.
Кассандра обняла Крейга. Она знала, что пока еще слишком рано, но позже ему станет легче. Пройдет немного времени, и он совершенно по-другому посмотрит на всю эту ситуацию, примет ее. Возможно Крейг даже согласится на ДНК, и после этого и ему, и Августе придется начать выстраивать свои взаимоотношения. И однажды для них обоих все изменится. Потому что больше они не смогут игнорировать то, что их связывает.
Сообщение отредактировал Келли Хант: Суббота, 03 января 2015, 14:57:21