Злые вы, а я с позитивном. Ну, как его понимаю. Что-то вспомнилась мне сегодня Ахматова... Пишу по памяти, так что простите, если навру, кое-что поменяю для соответствия.
Джулия и Мейсон. Беби-контракт.
Самые тёмные дни в году
Светлыми стать должны,
Я для сравнения слов не найду,
Так губы твои нежны.
Только глаз поднимать не смей,
Сердце моё храня,
Первых фиалок они темней*,
Но смертельные для меня.
(Вот поняла, что не надо слов,
Оснеженные ветки легки.
Петли ставит свои птицелов
На берегу реки.)
*светлей
И на крылечко встретить
Не вышли с фонарем,
В неверном лунном свете
Вошла я в тихий дом.
Под лампою зеленой
С улыбкой неживой
Друг шепчет: "Сандрильона,
Как странет голос твой".
В камине гаснет пламя,
Томя, трещит сверчок....
Ах, кто-то взял на память
Мой белый башмачок!
И дал мне три гвоздики,
Не поднимая глаз.
О, милые улики,
Куда мне спрятать вас?
И сердцу горько верить,
Что близок, близок срок,
И всем он станет мерить
Мой белый башмачок.
Было душно от яркого света,
А взгляды его, как лучи.
Я только подумала: этот
Сможет меня приручить.
Повернулся - он что-то скажет! -
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизнь мою любовь.
***
Как велит простая учтивость,
Подошёл ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво,
Поцелуем руки коснулся.
И загадочных древних ликов
На меня посмотрели очи,
Десять лет замираний и криков,
Все свои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его - напрасно!
Отошёл ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
***
Не любишь, не хочешь смотреть...
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Очи застит туман, сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Разрыв контракта.
Проводила друга до передней,
Постояла в золотой пыли.
С колоколенки соседней
Звуки важные текли.
"Брошена" - придуманное слово.
Разве я цветок или письмо?
А глаза уже глядят сурово
В потемневшее трюмо.
Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах,
Завели и какую.
Знаешь, долю такую
Пожелать лишь врагу
Я могу.
Мейсон-Джулия и Дэш с Кассандрой.
Кто-то во мраке ветвей незримый,
Шелестя опавшей листвой,
Крикнул: "Что сделал с тобой любимый?
Что сделал любимый твой?
Словно тронуты чёрной густо тушью
Тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
Отравительнице-любви.
Ты давно перестала считать уколы,
Грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть весёлой,
Легче в гроб тебе лечь живой".
Я сказала обидчику: "Хитрый, чёрный,
Видно нет у тебя стыда.
Он тихий, он нежный, он мне покорный,
Влюбленный в меня навсегда".
О, жизнь без завтрашнего дня!
Ловлю измену в каждом слове,
И убывающей любови
Звезда восходит для меня.
Тебе я милой не была,
Ты мне постыл - а пытка длилась,
И, как преступница, томилась
Любовь, исполненная зла.
То, словно враг, молчишь, сердит,
Но если встретимся глазами,
Тебе клянусь я небесами,
Заполыхает и гранит.
Развод.
Не ищу я счастья малого,
Мужа к милой провожу
И довольного, усталого
Спать ребёнка уложу.
Буду я в просторной горнице
Богородицу молить.
Трудно, трудно жить затворницей,
Но трудней весёлой быть.
Сообщение отредактировал Сильвандир: Четверг, 21 января 2016, 21:15:08