7.
Сначала отношения Челси и Мартина складывались неплохо, но вскоре они разладились. Сходство Челси с Эмили, которое привлекло Мартина, оказалось только внешним, кроме того, они оказались совершенно разными людьми. А ещё Мартин не учёл, что он больше не тот решительный энергичный мужчина, каким когда–то был, потому не мог дать Челси то, в чём она нуждалась — он не был ей поддержкой и опорой, потому что сам в этом нуждался. С тех пор, как умерла Прекрасная Дама, Благородного Рыцаря не существовало. В положенный срок Челси родила славного парнишку, правда, он оказался редкостным крикуном.
В то же время он не мог не думать о Джулии и о ребёнке, которого она носила — ведь это был и его ребёнок, тем более, с Джулией он проводил намного больше времени, чем с Челси. В отличие от его хрупкой и беззащитной жены, Джулия казалась Мартину сильной и энергичной, готовой взвалить на себя все тяготы жизни. И у них с Джулией было больше общих тем для разговора, нежели с Челси.
Правда, разговоры о ребенке, которого ждала Джулия, давались Мартину не просто — в эти моменты он не мог не думать о Кетлин, о том, какой прелестной девчушкой она бы сейчас была. Как-то раз Джулия заговорила об имени для ребёнка и воспоминания нахлынули на Мартина с такой страшной силой, что после работы он пошел в бар и так надрался, что Челси пришлось забирать его оттуда. Естественно, на следующий день они с женой серьезно поссорились. Челси говорила, что ей и так нелегко с ребенком, что ей некогда возиться еще и Мартином, он мог бы это понимать и не вести себя, как ещё один младенец. Челси права, конечно, но насколько ему проще с Джулией!
Он присутствовал при рождении Саманты — это ведь его родной ребенок, в отличие от малыша Челси. После родов Джулия, как показалось Мартину, даже похорошела. Она совсем не напоминала вечно не выспавшуюся смертельно уставшую Челси, с которой отношения продолжали портиться, в том числе и из-за ревности к Джулии. Ещё и этот глупый случай с юбкой Джулии и пролитым кофе. Затем Челси полезла к Джулии с расспросами на счёт Саманты и Джулия какого-то чёрта призналась, что Мартин — отец малышки, после чего Челси устроила мужу такой разнос, что тот предпочел напиться и забыться. А на следующий день о нём снова позаботилась Джулия.
Потом была командировка в Лос-Анджелес. Когда Мартин оказался в родном городе, воспоминания просто задушили его. Всё напоминало о прежней жизни. После того, как они с Джулией закончили дела, которые планировали, Мартин поехал на кладбище. Он долго разговаривал с Эмили и Кетлин, говорил, как ему тяжело без них, как он старается жить и с каким трудом ему теперь всё дается, просил их приходить к нему хотя бы во сне, вспоминал, о чём они с Эмили мечтали и какие планы строили…
Затем он поехал навестить родителей, туда же приехал его брат с семьей, чтобы повидаться с Мартином. Мартин рассказывал о своей жизни в Санта-Барбаре, о Челси с малышом, о работе и о новых знакомых. Родители сетовали на то, что Мартин не привозит свою семью к ним в Лос-Анджелес, Мартин отвечал, что у него не так много времени и лучше бы они приехали к нему в гости. Родные рассказывали ему о своем быте, о том, как идут дела у их родственников и знакомых. Мартин с удовольствием возился с подросшим племянником — в прошлой жизни, когда Мартин жил в Лос-Анджелесе, они были большими друзьями. Мартин вообще хорошо ладил с детьми, потому он так ждал появления Кетлин.
Родители хотели, чтобы он остался ночевать у них, но он отказался — ему необходимо напиться, потому что боль от воспоминаний становилась нестерпимой и даже общение с родными её не заглушало. Брат, почуяв неладное, вызвался отвезти его в гостиницу, но это не поможет, он отправится в ближайший бар, как только Джастин уйдет.
Но Джулия спутала ему все карты. Секс с ней анестезировал намного лучше алкоголя, да и голова с утра не трещала, разве что от осознания того, как хорошо ему с Джулией и как все неудачно складывается с Челси.
По возвращении в Санта-Барбару мысли о разводе не оставляли его. Своим пытливым юридическим умом Мартин взвешивал все «за» и «против». Они с Челси все равно не могут сделать друг друга счастливыми, как ни пытаются, хотя, если честно пытается он не особо. Да, она по-своему привязана к нему и наверняка будет против развода, но ей, хрупкой, капризной, неприспособленной к жизни, нужен другой мужчина — любящий, заботливый, не побитый жизнью и не утративший ко всему интерес, лидер по натуре.
А Мартин больше не такой, его самого нужно вести и направлять и он сам нуждается в заботе. Джулия, как он думал, с этим справится. Ему нравится проводить время с ней, нравится смотреть, как она возится с Самантой, которая, кстати, вполне милая девочка, а уж как ему нравится секс с Джулией — это словами не передать. Иногда он будет говорить, что любит Джулию, иногда это будет даже правдой. Мартин видел, что Джулия неравнодушна к нему — это еще один плюс, а еще их объединяет то, что они оба — юристы… Правда, Кепвелл с Тиммонсом — тоже юристы, но ни женаты, а главное — они мужчины… а если бы они были незамужними женщинами? Тьфу! Что за глупости в голову лезут. Челси права — пить надо меньше.
Когда Джулия объявила о своем переезде в Бостон, Мартин понял, что с решением больше медлить нельзя. Тогда, выпив самую малость для храбрости, он купил цветы для Джулии и игрушку для Саманты и пошел к ним. К счастью, объяснение с Джулией вышло как нельзя лучше.
8.
-— Памела, может, я и правда, какая-то не такая?
— В каком смысле?
— Даже если сегодняшний день не брать… У меня же вечно с родителями всё не слава Богу. У мамы всегда претензии ко мне были…
— Сэмми, какие обоснованные претензии к тебе могут быть? Ты — добрая, умная, красивая, хорошо учишься… Что ей ещё надо?
— Ой, моей маме много надо. С папой у них далеко не всё гладко и все ставки мама на меня делает. А я не соответствую её высоким идеалам. Я не так хорошо учусь, как она в детстве, не так уверена в себе, как Адриана, не так начитана, как ты, не так люблю проводить время с родителями, как Джон Уоллес. А ещё у меня всё время плохое настроение и я не слежу за своим здоровьем. Да много чего она мне предъявляет. Заколебала уже.
— Проще ко всему относись. Когда училась твоя мама, программа была легче. У Адрианы уверенность в себе тесно граничит с манией величия и очень часто в неё переходит. Я не предоставляла твоей маме список прочитанной мной литературы, поэтому она не может знать, кто из нас более начитан. А с мистером и миссис Уоллес не только Джон любит время проводить — они ж такие приятные люди! По поводу настроения скажи маме, что оно напрямую зависит от неё, а за здоровьем следи — это лишним не будет.
— Да бесполезно ей что-то говорить. Она же так со мной намучилась, бедняжка — я в детстве была болезненным ребенком. И она так много в меня вложила: няня, затем всякие развивающие занятия, затем учебные курсы и многое другое. Список бесконечный. А я выросла не такой, какой маменька хотела меня видеть.
«Не так уж и мучилась миссис Мелкахи, если учесть, сколько времени Сэм именно с няней и проводила», — подумала Памела. Но девушке нужно было найти слова, чтобы поддержать подругу, а это было очень непросто.
— Саманта, пусть мама тобой недовольна. Но тебе действительно не в чем себя винить. Дети — это вообще головняк. Эндрю тоже был болезненным — всё детство из бронхитов не вылазил, как только его ни лечили и ни укрепляли здоровье. Ему же никто это в вину не ставит. А ещё папа дал Эндрю второе имя — Теодор — в надежде, что сынок характером в дядю пойдет. Не тут-то было, характер у этого малого чудика — папулин. Тоже, получается, ожидания обманул, но никто же на него не в обиде. Ещё мама где-то вычитала, что если родителям приходится какие-то трагедии переживать, это на детях может отразиться. А у мамы с папой как раз такое было — ещё до моего рождения они потеряли неродившегося ребенка. Это, наверное, кто-то из нас был. Но родиться получилось только со второй попытки. Может, эта трагедия и отразилась на Эндрю.
— Значит, на мне папина трагедия отразилась. Я ведь тебе говорила, что у него раньше была семья, которая погибла. Кстати, у тебя такое же второе имя, как первое у его погибшей жены — Эмили.
— Родители так планировали назвать того ребенка, который не родился, если бы это была девочка. Может, и у меня это имя могло быть первым, меня уже после рождения решили Памелой назвать. А у Мелани второе имя — Лилиан. Без всякого умысла — просто звучит приятно, — Памела тщетно попыталась отвлечь Саманту от грустных мыслей другой темой разговора.
— Ах, да! Ещё на счёт второго имени. У меня ведь второе имя — Иден. Когда я родилась, мама с миссис Кастильо близко дружила. Так вот, она тоже надеялась, что миссис Кастильо будет для меня образцом…
Памела не совсем понимала — тётя Иден, конечно, хорошая тётя, но чтобы такой уж образец для подражания?.. Миссис Мелкахи просто дуру гонит и не знает, к чему придраться. В это время на кухню снова завалился Эндрю и направился к холодильнику.
— Эндрю, что ты здесь все время ошиваешься? Не видишь — мы разговариваем? Ужин ещё не готов, — возмутилась его сестра.
— Я за жрачкой для Пристава. Кроме меня ведь некому о бедном животном подумать. — Эндрю принялся шарить в холодильнике.
— Умница ты моя! — Памела энергично потрепала волосы братишки.
— Ты мне всех блох распугаешь! — возмутился мальчишка, поправляя шевелюру.
— А чего стоит первый год жизни ребенка! — Памела продолжила объяснять, почему дети — это головняк, — Эндрю в младенчестве постоянно орал. Дедушка говорил, что папа был таким же. А когда родилась Мелани, стоило маме её укачать, как этот балбес — она указала на брата — начинал верещать: «Хочу к ляле!»
— Это потому что я с самого начала был добрым мальчиком, любил своих сестренок и хотел проводить с ними как можно больше времени, — объяснил Эндрю, наконец-то достав из холодильника то, что искал.
— Покорми живность Мелани! И бабушке позвони! — крикнула Памела мальчику вслед. — В общем, всё это ведь не повод детей не рожать или винить их в том, что они такие, какими их родители на свет произвели и какими воспитали. Так что не парься ни о чём, а на маму не обижайся — спиши всё на её усталость от работы и от скандалов с твоим папой. Тем более ты сама объяснила, с чем её претензии связаны — она все ставки сделала на тебя.
— Я не могу не обижаться. Не получается.
— Надо учиться. Жизнь — это школа, мы сюда не развлекаться родились, — как многие подростки, Памела повторяла то, что не раз слышала от родителей, даже не осознавая того, что она за ними повторяет.
— Да как учиться-то?! — возмутилась Саманта. Тебе проще, ты сама по себе не обидчивая. И семья у тебя совсем другая.
— Это не значит, что я в стерильном мире живу и с гадами никогда не сталкиваюсь. Пару лет назад меня один придурок очень сильно обидел. Не представляешь, как было муторно у меня на душе. И простить никак не получалось. Я несколько дней молилась о том, чтобы обида ушла. А потом мне приснилось, что этот парень умер… и я во сне почувствовала, как глупо обижаться на того, кого уже нет и как страшно не простить человека, пока он живой. И после этого, как только обида накатывала, я вспоминала те чувства, которые во сне испытывала. Так дело на лад и пошло, хотя всё равно ещё какое-то время понадобилось, чтобы совсем это отпустить. Но он реально мне гадость сделал. Сейчас расскажу, как все было…
Сообщение отредактировал Clair: Воскресенье, 11 февраля 2018, 12:14:13
Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
0
Последние сообщения
Среда, 27 января 2016, 13:35:56
Цитата
Наверх
