***
И если перечтешь ты мой сонет,
То о руке остывшей не жалей.
Я не хочу туманить нежный цвет
Очей любимой памятью своей…
Заезженной пластинкой крутились в голове шекспировские строки. Обрывались на все тех же словах, словно игла соскальзывала и возвращалась к началу.
Ты погрусти, когда умрет поэт… Окончание же исчезло в глубинах памяти, камнем кануло в дремотную трясину, которая затягивала сознание, невзирая на не располагающую ко сну ситуацию. Отяжелевшие веки закрывались, глаза горели, словно их засыпали песком, голова бесполезным грузом норовила упасть на плечо. Неповоротливые мысли заволокло плотным туманом.
Я не хочу туманить нежный цвет очей любимой…
Мейсон очередной раз попытался стряхнуть неуместную сонливость.
- Как тебя зовут? - обратился он к своему невольному попутчику. – Мое имя ты знаешь…
Ответом послужило презрительное фырканье.
- Не могу же я называть тебя Монте-Кристо!
- Почему бы и нет? – неожиданно развеселился новоявленный мститель.
Мейсон выпрямился и сумел открыть глаза. Предвкушение словесной дуэли спугнуло сон.
- Даже перестав быть Эдмоном Дантесом, он не захотел мстить Мерседес.
- Ну, и глупец! Эта дрянь клялась в любви и верности, обещала ждать… - джип притормозил, снова рванул вперед. - И предала!
- Он вышел через четырнадцать лет, - тихо сказал Мейсон, - беглецом без имени, вне закона. А должен был оставаться в замке Иф до самого конца. По-твоему, Мерседес следовало отказаться от собственной жизни? Ради воспоминаний… Я бы для своей девушки такого не хотел.
- Посмотрим, что запоешь... - джип подпрыгнул, и водитель, оборвав на полуслове фразу, сосредоточился на дороге.
Мейсон задумался. Он, в самом деле, не хотел...
Я не хочу, чтоб эхо этих строк, - вот и вспомнилось окончание сонета!
Я не хочу, чтоб эхо этих строк
Меня напоминало вновь и вновь.
Пускай замрут в один и тот же срок
Мое дыханье и твоя любовь!..
Прозвучало почти пророчески. Жаль, что он не сказал Мэри на прощание ничего подобного! Как-то не до сонетов было в тот момент. И о том, что встретиться больше не доведется, не думал. Не распознал в бродяге с ружьем мстителя, настроенного на Апокалипсис местного масштаба. Теперь уже поздно… А самопожертвование без напутствия остающимся теряет половину своей прелести. Мейсон недовольно покачал головой – шутка получилась вымученной и не смешной. Он не намеревался жертвовать собой. Рискнуть… и постараться выжить. Без пафоса. Шансы были… Мейсону не хотелось их оценивать – он не федеральный прокурор и не сотрудник спецслужб, чтобы
рассчитать точно. Он просто сделает, что должно, и, возможно, ему повезет. Привлечь внимание, поднять тревогу, избежать пули – вот и все. Было бы неплохо вспомнить что-нибудь боевое и бравое. О долге, неизбежной победе, преодолении препятствий… Или хотя бы иронично-насмешливое… Как назло ничего подходящего в голову не приходило. Изменить меланхоличный настрой не удавалось.
Пускай замрут в один и тот же срок мое дыханье и твоя любовь!.. Оставалось надеяться, что это не предчувствие.
***
Сообщение отредактировал Сильвандир: Вторник, 19 апреля 2016, 20:04:49