Сложные вопросы

Первое, что он помнит? Первое, что он помнит, это конечно же, Бог-отец.
Мудрый и всепрощающий, держащий судьбы в своих справедливых руках. Но слишком мудрый, чтобы вмешиваться. Бог давал своим ангелам совершать ошибки, чтобы они на них учились. Потом Бог создал людей.
И тоже не вмешивался. Пенаель наблюдал за смешными людьми, которые делали ошибки постоянно, и тоже не вмешивался.
Поначалу это было интересно. Поначалу.
Потом стало скучно. Но Пенаель многому научился. Он так долго наблюдал за людьми, что узнал о них все. Люди предсказуемы. И еще он не понимал, почему Бог любит их. Но Бога осуждать нельзя, ему виднее. И это его творения. Иногда он забирал умерших. Иногда. Это не было его обязанностью. Но это было интересно. Они спорили с ним. Говорили, что не умрут. Плакали. Торговались. Смешные. Но эта женщина, попавшая под колеса по вине пьяного, не торговалась. Она только беспокоилась о своих детях. Трех сыновьях и дочке. А потом она умерла.
Очень тихо и безропотно. А Пенаелю стало любопытно. Просто любопытно. Он решил взглянуть на этих детей. Дети как дети. Можно было бы сразу же и уйти.
Девочка худая и хрупкая. И у нее самые зеленые глаза, которые он когда-либо видел.
И она смотрит решительно, требовательно и немного зло.
И она смотрит не сквозь, она смотрит прямо на него.
Нет, конечно, она не может его видеть. Она его видит.
И спрашивает, почему умерла ее мама. Что нужно отвечать в таких случаях? И нужно ли отвечать?
И почему она его видит? И почему он стоит посреди ее комнаты с наиглупейшим выражением лица?
Он не обязан отсчитываться. Очередной глупый человеческий ребенок. Пенаель бормочет что-то не очень вразумительное и позорно сбегает.
Он не вспоминает о странной девочке. Не вспоминает.
Он наблюдает издалека за всеми этими странными, нелогичными, не умеющими быть счастливыми людьми. И очень редко забирает умерших. Потому что у умерших могут быть странные дети с пугающими вопросами. Не вспоминает он о ней.
Он приходит к очередной умирающей, самоубийца с перерезанными венами. Совсем молоденькая. Подросток. Худющая, несчастная и с самыми зелеными глазами, которые он когда-либо…
Стоп. Он бросает взгляд на большой семейный портрет на стене, там она еще низенький ребенок в окружении братьев.
Как он мог не узнать её сразу? И с чего он должен узнавать ее сразу?
Она его видит? Смотрит на него. Она его видит?
И что ему делать? И почему он должен что-то делать?
И почему он снова стоит посреди ее комнаты с наиглупейшим выражением лица? Очередная самоубийца. Очередная сдавшаяся. Сейчас она умрет и попадет в ад. И это правильно.
Пенаеля ее жалкая жизнь не касается. Он должен проигнорировать этот требовательный взгляд и гордо выйти из комнаты со всей своей ангельской грацией и величественной осанкой. Он бестолково мечется между ее кроватью и выходом, сбивает на своем пути два прикроватных столика, какую-то тумбочку, два стула и один пуфик.
А потом целую минуту орет в ухо одного из ее братьев, что тому нужно заглянуть в комнату сестры.
Люди называют это интуицией. Ее спасают. Пенаелю должно быть плевать. Она не является его подопечной. И он не заставлял санитара опрокидывать судно на врача, который затянул с переливанием крови. Худая девочка со сложными вопросами не его подопечная. Она вообще ничья не подопечная. Ее жизнь не ценна. И сегодня она должна была умереть. А у него есть другие дела. Он приходит к ней, конечно, но очень-очень редко (каждый день). Она смотрит на него своими зеленеющими глазищами и задает сложные вопросы. Иногда ему удается отвечать. Он оберегает ее как умеет, все-таки он не ангел-хранитель, но ее отец перестает обращать на нее внимание. Он просто забывает, что злился на нее. Пенаель тщательно за этим следит. Конечно, ее братьям все также достается, но Пенаеля это мало волнует.
Пенаель перестает наблюдать за своими подопечными. Они скучные. А девочка с невозможными глазами – нет. Когда он начинает понимать, что она уже не девочка? В шестнадцать? В восемнадцать? Сложно сказать. Тело округляется, наряды становятся боле яркими, она отращивает волосы и начинает засматриваться на мальчиков. И это нормально. И он не ставит подножки парням, которые обращают на нее внимание. Ангелы не должны вмешиваться в людскую жизнь, это против правил.
И Пенаель это знал. Только все доводы разбились об эти слишком взрослые глаза в тщедушном теле в первую же секунду знакомства. Ангелы не могут позволить себе слабости. Пенаелю сказали выбирать. Пенаель выбрал девочку со сложными вопросами. Пенаель выбрал её.

Первое, что он помнит? Руки отца, шумные ярмарки. Ложные воспоминания, которыми его наделили. Никто не предупредил его, что он забудет свою ангельскую жизнь.
Что она забудет его. Пенаель выбрал человеческую жизнь и вел ее. Как умел. Он не помнил прошлое, но ангельские замашки остались. Превосходство над людьми. Которое его и подвело.
Несколько неосторожных слов – и в итоге красный смайлик на стене. И потеря двух единственных людей, над которыми он не чувствовал превосходства.
За все надо платить? Об этом его точно не предупреждали.

Он отомстит, а потом уйдет вслед за красным Джоном. С этой мыслью он направляется в офис КБР.
У агента Лисбон решительная походка, вполне себе женственное тело, и самые зеленые глаза, которые он когда-либо… Стоп. Он вспоминает.
У него секунд пять, чтобы перестать стоять посреди здания с наиглупейшим выражением лица, пока это не вызвало подозрение. И за эти пять секунд нужно вспомнить все, и это сложно, учитывая, что у него слишком много воспоминаний о ней.
Тереза спрашивает, чего он хочет. У нее, как всегда, сложные вопросы.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Суббота, 01 декабря 2018, 20:14:37

У неё как всегда сложные вопросы. Отвечать всё сложнее. Ради неё он отринул всё.
Но он забыл её. Оставил её.
И он уже знает, к чему может привести жизнь с ним. Кровавый смайлик на стене. Этого нельзя допустить. Он убьет Красного Джона, кем бы он ни был, а потом уйдёт.
Он рядом с ней только ради расследования. А Тереза всегда рядом.
Ей нельзя вспоминать. Иначе она в него вцепится мёртвой хваткой, а дальше красный смайлик и пустота. Этого не должно случиться. Он становится раздражительным. Неприятным. О, ему это легко. А Тереза вспыльчивая. Может, она уволится? Бросит эту опасную работу? Станет школьной учительницей? Будут жить долго и счастливо? Перестанет задавать сложные вопросы? Пялиться на него своими глазищами? Тереза психует, но не увольняется. Задает вопросы. Смотрит-смотрит-смотрит. Если она вспомнит, он её потеряет. Если он, конечно, не преувеличивает свою значимость для неё. Может быть, если она его вспомнит, то будет драпать от него стремительно, может быть, он неприятное воспоминание. И она уедет, и всё у нее будет хорошо. И это было бы замечательно. И представляя бегущую от него Терезу, он должен радоваться. А не пинать тумбочку.
Тумбочка-то явно не при чём. Тереза причём, но если он её пнёт, его арестуют.

И Пенаель убегает после убийства Красного Джона. Как решил когда-то давно. Чтобы Тереза была счастлива (потому что его сердце чуть не остановилась, когда он увидел кровавый смайлик на её лице, а Пенаель всегда был немножко эгоистом.)
Но ведь ему просто иногда хотелось простого и человеческого счастья, хотя его с трудом можно было назвать человеком. И он знал, что этого счастья не заслуживает, так как променял заботу о людях на одну-единственную девочку с зелёными глазами.
Но почему он не имел на это право? Её бы он защищал истово и до конца, и она это заслужила, так какого чёрта ему не дали?
Кажется, Тереза заразила его своей привычкой задавать сложные вопросы. Шум океана и спокойная жизнь должны были заменить ему Терезу. И ни черта не заменили. И когда Ким впаривает ему что-то про возвращение, а его чутьё вопит об исходящей от неё фальши, Пениель уверен, что никуда не вернётся. Зелёноглазая девочка со сложными вопросами всё ещё имеет над ним власть. И когда вспомнит его, обязательно вцепится мёртвой хваткой.
Обязательно. И он верит в это. И боится этого. (И не знает, что делать, если вспомнит, и не вцепится. Что ему тогда говорить, делать, спрашивать, отвечать, как дышать и не ненавидеть мир, если вдруг не вцепится?). Он не вернётся. Ладно, он вернётся, но встречаться с ней не будет. Ему выставляют условия. Смешные люди. Патрик вспоминает своё превосходство над ними. И выставляет свои. Тереза Лисбон должна работать со мной. Срывается с языка, прежде чем он успевает подумать, прежде чем успевает вырвать свой дурацкий язык. Нет, они не согласятся. Они не должны согласиться. И они не соглашаются. И Пенаеля должно это обрадовать. Не пинай тумбочку. И он делает всё, чтобы Тереза работала с ним, а когда она спросит зачем, он снова не сможет ответить.
Он начинает привыкать к её сложным вопросам.

Что она помнит? Она помнит надоедливого Патрика Джейна.
Осунувшегося, небритого и считающего, что сможет покарать убийцу своей семьи. Считающего, что имеет право карать.
Почему-то приходит в голову, что он всегда был таким самодовольным. Но так думать нельзя. Это мысли сумасшедшей, а она дала себе слово быть нормальной. Он смотрит на неё, как будто знает.
Но в её жизни абсолютно никогда не было Патрика Джейна. И если бы он её знал, то поздоровался, обрадовался, дал бы какой-нибудь знак, дери его черти.
Но он этого не делает. Значит, он её не знает.
Он входит в её команду, и жизнь не становится проще. Сложно оставаться нормальной, когда твоё ненормальное прошлое шастает за тобой по пятам. Что она помнит? Она помнит ангела, который не умел отвечать на её вопросы.
Ангела, которого никто кроме неё не видел. А потом ангел исчез, когда был так нужен. Ангелы так не поступают, значит, это был глюк, а потом она выздоровела.
А потом просто пришёл Патрик, который чуть-чуть похож на её глюк. Патрик совсем не похож на ангела.
Пенаель тоже не был похож на ангела. Нет никаких ангелов.

Патрик любит чай. Пенаель любил чай.
И это не значит абсолютно ничего, многие любят чай. Патрик не умеет отвечать на её вопросы, и смотрит на неё так, как смотрел когда-то очень давно, и нужно просто не обращать внимания, она нормальная-нормальная-нормальная.
Патрик, в общем-то, довольно сносен. Патрик-Патрик-Патрик.
Не Пенаель. Пенаель не был сносным.
Пенаель её бросил. Ангелы так не поступают. Нет никаких ангелов.

Патрик нормальный парень, с которым может быть когда-нибудь… С Пенаелем бы ничего не получилось, он её бросил.
И может бросить снова. Мужчина перед ней – Патрик Джейн, обычный человек, и если она будет в это верить, он не превратится в Пенаеля.
Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Ты Патрик. Не ангел. Нет никаких ангелов. Не будь Пенаелем. Не бросай меня.

После убийства Красного Джона Патрик звонит ей, и она слышит этот голос, это голос Пенаеля. Теперь она точно знает, что это Пенаель, потому что он снова её бросает.

А потом он возвращается, как ни в чём не бывало, ломает её жизнь, делает вид, что всё прекрасно. А с неё хватит.
Не будет она с ним работать. Лучше бы не было никаких ангелов.
Она не будет с ним работать. У него в камере вид такой беззащитный, и приходится напоминать себе, что она его ненавидит.
Ненавидит же, да? Она не будет с ним работать. Она найдёт самого лучшего мужчину, заведёт кучу ребятишек и будет счастлива до неприличия.

Она не будет с ним работать. И замуж за него не выйдет.
И никаких детей от исчезающих ангелов.

Он кажется таким беззащитным и благодарным за эти чёртовы носки. Возможно, если она чуть-чуть с ним поработает, то ничего страшного не случится.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Суббота, 01 декабря 2018, 20:33:01