Понять

Дин заказал себе виски и бросил невольный взгляд на сердитое, нелогичное привидение, не любящее кроликов. Когда она за ним увязалась, то даже не смогла объяснить, с какой целью.
Возможно, она, и правда, не знала. Так вот, это раздражающее привидение не отставало от него ни на секунду.
Однажды она даже забралась к нему в душ. Чтобы покоментировать. В общем, она путалась под ногами, болтала про совесть и задавала тупые вопросы.
Ну, прям как Сэмми. Сэм. Не Сэмми.
Демон не может называть охотника Сэмми.

А Аньянка всё ходит за ним. И больше, чем её тупые вопросы, его раздражают её глаза. Она смотрит куда-то прямо в него так, как будто пытается разгадать какую-то загадку. А нет никакой загадки.
Всё очень просто. Жил был славный охотник, у которого никогда не было выбора. А когда ему дали, наконец-то, выбор, то он выбрал зло, потому что очень устал. Всё до банальности просто.
В этом мире, вообще, всё просто. Только Кас, Сэмми (Сэм!) и глупое привидение пытаются всё усложнить.
А ему нравится быть демоном. Только сейчас он понимает, что такое свобода. Он никогда не был свободным. Правила, принципы, мораль. Не его. Отца. У него никогда не было выбора. Так зачем удивляться, что теперь он выбирает свободу?

Дин раздражённо потирает виски. У привидения очень противный голос. И очень длинная история жизни. Которую она ему зачем-то решила рассказать. И вот этого-то ему не понять никогда. Аньянка явно сделал неверный выбор. Разве она может этого не понимать? В конце концов, он живой и невредимый. А она привидение. Выбирая, он выиграл. А она проиграла. И снова здравствуйте. Сова нотации постным менторским тоном. Дин злобно огрызается на весь бар, и совсем не важно, что на него все уставились.
Ведь кроме него Аньянку никто не видит. Сейчас самое важное – донести до глупого привидения, что он прав. И он говорит долго и зло, а вывод простой, как всё в этом мире. Правильный выбор сделал тот, кто выжил. И пусть она засунет себе свою мораль в… Аньянка обиженно ворчит, что он сейчас тоже не делал выбор.
Его за него сделали метка и Кроули. И исчезает.
Стерва.

А Дин продолжает вести демоническую жизнь, от которой в восторге-восторге-восторге, умело скрываясь от Каса и Сэмми. Сэма. Очередную кровавую охоту он решает отметить в ресторане.
И заказывает блюдо дня. Это оказывается крольчатина, приготовленная каким-то чудным образом. Дина это расстраивает, хотя раньше он никогда не был против кроликов. Ах да, привидение их не любило. Тогда он точно насладится изысканным вкусом. На зло. А бургеры вкуснее. И, возможно, он сказал это вслух.
Потому что привидение, мать её, материализовалось, рядом с ним. И начало трепаться о том, что и судьбу демона он выбрал назло. Назло своему отцу. Но чего же на самом деле он хочет? И Дину хочется засмеяться. Потому что никто никогда, даже Сэмми (Сэм!) особенно не интересовался, чего же он хочет. А нелогичное привидение, сделавшее выбор абсолютно неправильно, почему-то интересуется. Но это ведь не должно ничего менять. Он демон, и это прекрасно, и он готов повторить это ещё раз тысячу, если до кого-то не доходит. А Аньянка уже давно молчит и ничего не доказывает, просто смотрит-смотрит-смотрит внимательно куда-то внутрь, пытаясь понять. И Дин смотрит на неё в ответ, потому что тоже понять не может. Человек, ставший демоном, не может понять демоницу, ставшую человеком. Или может. Но если он начнёт понимать, то придётся признаваться себе, что человечность – это почти не плохо.
А тогда он наделает глупостей. Уж он-то себя знает. Он сделал выбор, и уже не важно, правильный ли нет, он должен за это выбор держаться. Нужно только отвести взгляд от пытливых глазищ бывшей демоницы и больше не пытаться её понять. Но Аньянка смотрит на него так внимательно и так по-человечески почему-то, когда только научиться успела, и почему-то вспоминаются Сэмми (Сэм?) и дом, и её взгляд поднимает что-то такое с души, которой у него уже не должно быть, что Дин не может отвести от неё взгляд.
И он смотрит. Наверное, всё-таки придётся ответить себе на вопрос, правильный ли он сделал выбор.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Понедельник, 21 января 2019, 18:15:36

Дин молча терпит, пока Сэм проверяет, не притворяется ли брат. Святая вода, каверзные вопросы. Аньянка ехидно пялится из угла, а Дин очень слышно скрежещет зубами.
В ходе каверзных вопросов Аньянке становятся известны пикантные подробности, как, например, отрывание голов плюшевым мишкам Сэма и бег голышом через парк на спор в подростковом возрасте.
Когда Дин просит брата заткнуться и не позорить его перед привидением, Сэм смотрит на него как-то странно и тянется за Библией. Дин закатывает глаза.
Аньянка ржёт в голос. Когда Сэм наконец-то вызывает Каса, ангел подтверждает, что Дин снова человек и говорит, что в их номере поселился призрак. На что Сэм тут же вызывается его прогнать. Аньянка долго ругается и показывает Дину кулак.
Дин открещивается от знакомства с привидением и вызывается помочь в обряде изгнания. В итоге оба Винчестера получают Библией по голове, а в углу дуется обиженное привидение.
Кастиэль говорит, что со своим привидением Дин должен разобраться сам, и тихо смывается. Дин обречённо принимает осознание того, что всю оставшуюся жизнь за ним будет таскаться ехидная мёртвая девица. В Импале Дин долго борется за право слушать рок под хихиканье Сэма, но упрямое привидение переключает на попсу.
- Расслабься, Дин, - советует Сэм, - я тоже слышу эту музыку, я смирился.
- Да, но ты, по крайней мере, не слышишь, как эта стерва подпевает.
Дин и Сэм всё также ищут средство от метки и истребляют нечисть, Аньянка ошивается рядом и комментирует. Дин почти привык.
Когда наболтавшаяся Аньянка сворачивается клубком в кресле и выглядит почти мирной, Дин задумывается, что должен быть кто-то, кто любил это недоразумение.
Например, тот парень, ради которого она приняла решение стать человеком.
Аньянка бегает по очередному гостиничному номеру и сыплет на его голову древние проклятия. Говорит, что она мертва, не готова, плохо выглядит, не накрашена, и ей нечего одеть.
Дин игнорирует проклятия и уворачивается от летящих в него вещей. Пожимает руку вошедшему в номер высокому парню с повязкой на глазу, советует в следующий раз влюбляться в кого-нибудь потише и отдаёт ему древнее заклятие по возвращению неприкаянных душ в наш мир, выклянченное у Каса.
Теперь они в расчёте, и Дин почти искреннее надеется, что больше никогда Аньянку не увидит.
Через два года Дина просят быть крёстным отцом.
Крестницу зовут Диана и, несмотря на свой юный возраст, она очень много болтает и пытается проклясть Дина.
Дин страдальчески возносит глаза к потолку, а Аньянка вредно хихикает.

Да, когда-то Аньянка помогла ему снова стать человеком. Но это не повод совать свой длинный нос в его личную жизнь. И да, он сам залез в её личную жизнь, позвонив Ксандеру, но всё же.
Поэтому Дин коротко сообщает Аньянке куда ей идти, и куда засунуть свою заботу, и захлопывает дверь перед ей носом.
Поэтому Аньянка что-то шепчет своим противным голоском своей мелкой дочурке на ушко, и та начинает очень мерзко верещать.
- Папочка, дорогой. Почему ты нас больше не любишь? Это из-за той тёти с большими сисями? Мы будем очень хорошими, папочка, впусти нас.
Дин проклял тот день, когда это гнусное привидение вторглось в это жизнь, открыл дверь, невинно улыбнулся любопытным постояльцам отеля и затащил Аньянку в номер. Дитё с хитрой мордашкой вальяжно вошло само.
И ей ведь всего шесть лет. Что будет дальше?
- Я обязательно наябедничаю Ксандеру, чему ты учишь его дочку.
- А я расскажу Спайку, кто выпил его виски, - надулась Аньянка.
- Что тебе от меня нужно? - со вселенской тоской в голосе спросил Дин.
- Я хотел помочь моему дорогом другу, крёстному моей прелестной дочери.
- Я стал крёстным только потому, что ты обещала наслать на меня страшное проклятие, если я не соглашусь. Баффи – свидетель
- Она – блондинка. Миленькая такая. Улыбка у неё очень светлая. Заразительная. И я постоянно её вижу.
- Да, я это уже слышал. И сказал, что Кас сможет помочь этой неприкаянной душе попасть в рай.
- Тара, золотце, пни, пожалуйста, дядю Дину. И побольнее. Я дам тебе пять долларов.
- Десять.
- О, мой ребёнок, - умилилась Аня.
- Не учи мою крестницу драться. И покинь мой номер.
- Она тебя любит.
- В раю, с родителями, она будет счастлива. А я принесу ей только боль.
- Милая, пни его в самое чувствительное место. Даю пятьдесят долларов.
Дин бросил подозрительный взгляд на загоревшееся восторгом детское личико и, на всякий случай, отодвинулся.
- Ты сама сказала, что Джо хочет попасть в рай, - привёл последний аргумент Дин.
- Потому что думает, что ты её не любишь. А я нашла её фотку во внутреннем кармане твоей куртки.
- Почему ты шарила по моим карманам???
- Потому что я была мертва, и мне было скучно.
- Не оправдывайся. Что ж, нечестно будет лишать Джо шанса на жизнь. Ели она захочет Кас сможет вернуть её также, как тебя. Она выйдет замуж, родит кому-нибудь, кто это заслуживает сына или дочку. Но я с ней не буду. Никогда. Ничего из этого хорошего не выйдет.
- Мамочка, почему ты не выбрала моим крёстным кого-то менее тупого?
- Вон из моего номера, обе!!!!
Тара цепкой ручонкой уцепилась за руку матери и показала Дину язык. – Мы обиделись.
Дин с облегчением выдохнул, когда за ними с шумом захлопнулась дверь.
Оказалось, зря.
- Не плачь, мамочка, - вредный детский голосок раздавался на весь отель, - я вырасту, стану сильной и буду тебя защищать. Он больше никогда тебя не ударит.
Что ж, придётся сказать Сэму, что нужно искать другой отель. И из этого лучше свалить через окно, чтобы никакой доброхот не решил ему навалять. Вот же вредный ребёнок. Вся в мать.

Ане Дин позвонил через три дня?
- Что случилось? – Требовательно спросил охотник.
- Сейчас – шесть утра. Это я должна тебя спросить, что случилось. Чего тебе не спится?
- Ты не приходишь, не звонишь не достаёшь меня насчёт Джо. Что происходит?
- Ты мне высказал свою точку зрения. Я тебя поняла. В рай она не хочет, воскрешаться без возможности бы с тобой – тоже. Поэтому она таскается везде за мной. Кстати, с Тарой нянчится. Очень удобно.
- И что? Больше никаких аргументов? Уговоров? Подлянок от твоей дочери?
- Дин, мы оставили тебя в покое, не приставай, нелогичное создание. Сейчас разбужу Тару и скажу, что её крёстный хочет с ней посидеть.
Дин испуганно бросил трубку.
А девочка со светлой улыбкой не перестаёт сниться нелогичному охотнику. И, в общем-то, глупо это. Глупо влюбляться в охотника, который даже не мог понять, нравится ем быть демоном или нет.
У них так мало шансов быть счастливы. Как например…
Как, например, у вампира и Истребительницы? Или у мёртвой демоницы и охотника на нечисть? Но ведь они же счастливы.
И Дин плюёт на логику с высокой башни и набирает телефонный номер.
Голос у Аньянки донельзя ехидный. Голос у Тары ещё ехидней. Но сейчас Дин рад их слышать, как никогда.
Сына он называет Кевином. У него зелёные глаза и самая светлая улыбка.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Четверг, 24 января 2019, 23:12:41

Дин гордится сыном, он хороший охотник, белокурый красавец, прекрасный сын. Ему уже двадцать три, и он обещал сегодня привести на ужин свою девушку.
Давно уже пора, а то они с Джо слегка беспокоились. Кевин был слишком скромен для своего возраста. Хорошо-хорошо, так считал только Дин. Джо приготовила отличнейший ужин, надела своё лучшее платье и заставила Дина надеть костюм.
В назначенное время Кевин позвонил в дверь.
Дин наклеил на лицо приветственную улыбку и пошёл открывать. Кевин тоже был в костюме и сиял счастьем.
В его руку крепко вцепилась невысокая худая девица в драных джинсах и просторной футболке. Чернявая с острыми скулами и какой-то нехорошей улыбкой.
- Привет, крёстный.
- Тара? – Неуверенно спросил Винчестер в слабой надежде, что у него просто жуткие глюки.
- Ага. Мне теперь называть тебя папочкой?
Дин поборол в себе страстное желание захлопнуть дверь перед острым носом крестницы и обратил беспомощный взгляд к Джо.
- Тара, я так рада, что это ты. Вы – отличная пара. Заходите. Дин, невежливо держать нашу прекрасную гостью в дверях.
«Прекрасная гостья» крайне ехидно подмигнула слегка прифигевшему Дину и прошествовала в гостиную.
Кевин почти не ел, всё бросал влюбленную взгляды на Тару, которая уплетала за обе щеки и непрестанно болтала с набитым ртом. Джо её внимательно слушала. Дин буравил взглядом свою тарелку. Массовое помешательство его семьи вызывало некоторое беспокойство.
За десять минут Тара увлечённо рассказала о парочке смертельных проклятий, которые мечтала когда-нибудь применить; заложила Дина, который пил пиво, когда присматривал за ней маленькой; постоянна называла Каса секси-ангелом; рассказала о своей влюблённости в Кроули, которого упорно преследовала три месяца, из-за чего Король Ада был вынужден обратиться за помощью к Винчестерам (правда, тогда он сказал братьям, что его преследует жуткий приставучий беспощадный монстр, и он не может его убить, потому что семья у монстра очень мстительная).
- Так вот от кого Кроули прятался в нашем бункере три месяца. А потом он сказал, что проблема решена.
- Ага, потому что я влюбилась в другого демона. Потом тётя Баффи его убила, потому что он оказался сволочью, задумывавшей Апокалипсис. Потом я была безнадёжно влюблена в Люцифера, так как рассказы дяди Сэма о нём меня поразили. Но я так и не смогла вызволить его из клетки, хотя очень пыталась. А потом я влюбилась в Кевина. Он пришёл убивать бяку, которая хочет освободить Люцифер, удивился, что это я, и выглядел так комично, что я его поцеловала, а потом наши страстные объятия переросли …
- Я абсолютно не хочу слышать, во что переросли ваши страстные объятия! - Рявкнул Дин. – Я и так много чего уже услышал о тебе. Я запрещаю вам встречаться!
Джо испуганно ахнула, Кевин моментально насупился, а Тара произнесла что-то на неизвестном языке (Дин понадеялся, что это не одно из тех смертельных проклятий).
Очень расстроенный Кевин ушел вместе с повиснувшей на нём Тарой.
Джо сдвинула изящные брови на переносице, что было явно не к добру.
- Ты хоть помнишь, как мы обязаны этой семье?
- Помню, - обиделся обвинённый в неблагодарности Дин, - только нормальные благодарные люди дарят корзины с фруктами, а не отдают сына.
Разгорелась спора, и Дин с отчаянием понимал, что сегодня будет ночевать на диване.
От разошедшейся Джо его спас телефонный звонок.
Джо взяла трубку, а Дин попытался незаметно смыться.
- А ты куда дорогой? Тебя Аньянка к телефону, - и, главное, ехидным таким голосом. Почему его окружают злые женщины?
- Я не изменю своего решения, - решительно возвестил Дин Аню.
- Вот и отличненько. Я позвонила сказать тебе спасибо. Я тоже против этих отношений. Это здорово, что ты понял, что Кевин не пара Таре.
Воцарилась ледяная тишина. Джо, испуганно притихла, наблюдая за свирепеющим Дином.
- Мой сын не пара твоей дочери?
- Ага.
- Мой, сын, умница и красавец, славный охотник не пара твоей дочери?
- Ага.
- Ты в курсе её прошлых влюблённостей?
- Ага.
- Ты возражала против её влюблённостей?
- Нет.
- То есть мой сын хуже рогатого демона, короля Ада и Люцифера???
- Ага, сам подумай. Во-первых, он младше Тары, неопытный ещё. И после таких колоритных мужчин твой сын довольно скучный.
Дин прорычал в трубку нечто очень непечатное и швырнул телефон в стену.

Кевин и Тара страстно целовались в доме Сэма, запрет Дина только усилил их чувства.
Внезапно дверь распахнулась, вошёл очень-очень злой Дин, схватил Кевина за воротник куртки и потащил к выходу.
- Пап, ты нормальный??? Я всё равно буду встречаться с Тарой.
- Конечно, будешь. Не позволю всяким бывшим демоницам мне указывать.
- А мы куда тогда идём?
- Мир спасать, превращаться в какую-нибудь бяку, устроить мини-апокалипсис, освобождать Люцифера, можно устроить переворот на Небесах, Кас разрешит. Я ещё точно не решил.
- А зачем?
- Доказать одной заразе, что ты не скучный.

- Мама, дядя Дин больше не против наших отношений с Кевином. Спасибо.
- Тара, милая, ну я же сказала, что всё улажу.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Понедельник, 21 января 2019, 18:32:18