Спайк ничего не помнил о своей земной жизни. Учитывая, как он тогда выглядел – обесцвеченные волосы, чёрный лак на ногтях, шрам над бровью, может, это и к лучшему. Образ говорил, что он был плохим парнем. Хотя¸ вряд ли бы его тогда сделали ангелом. Да, он ангел-хранитель. Оберегает избранных, на кого ему укажут, защищает от случайной смерти, от влияния зла, безукоризненно, четко, придерживаясь правил. Баффи Саммерс – вечная бессмертная Истребительница, которая решила отказаться от бессмертия. Ему cказали защищать ее от случайной смерти в течение полугода, в благодарность за былые заслуги. Хрупкая блондинка выглядела какой-то суровой. Хотя, наверное, Истребительницы и должны так выглядеть. И он взялся ее охранять. Правда, его слегка удивило, что Высшие Силы между собой яростно спорили, сверялись со своими записями, бросали на него подозрительные взгляды. Он узнал, что часть Совета была категорически против назначать его хранителем Истребительницы. Но с небольшим перевесом часть Совета, настойчиво рекомендовавшая именно Спайка, победила. Он никогда не думал о Совете как о мужчинах и женщинах, поэтому не сразу понял, что за него голосовали женщины.
Особенно яростной была Корделия Чейз. Баффи была отчаянно неуклюжей.
Норовила упасть с моста, лестницы, попасть под машину, перепутать дозировку снотворного. В его представлении Истребительницы были идеальными существами, справляющимися со всеми трудностями. Поэтому только через три месяца до Спайка дошло, что это не случайности. Блондинка отчаянно пыталась умереть. Об этом было доложено Совету незамедлительно. Совет сообщил, что ему велено ее охранять только от случайной смерти, и если она решила лишить себя жизни, то он не должен ей мешать. Спайк никогда не нарушал правила. Баффи снова решила принять больше снотворного, чем нужно.
Спайку велели не вмешиваться. Спайк не вмешивается.
Спайк считает таблетки. Десять, двадцать, тридцать, сорок. На шестидесятой таблетке Баффи начинает смотреть на лекарство как-то подозрительно, обиженно ворчит и ложится спать. Он заменил ее снотворное безвредными витаминами, но ей совсем не обязательно этого знать. Как и Совету.
У Баффи теперь тупые ножи, лекарства никуда не годятся, и как бы она не падала, на ней ни царапины.
Баффи не дурочка и собирается завтра устроить разнос Совету, чтобы он не лез в ее жизнь.
Спайк удрученно плетется рядом, понимая, что завтра ему попадет, потому что у какой-то блондинки напрочь отсутствует чувство благодарности. А потом на Баффи нападает вампир, и она вроде бы дерется и даже очень не плохо, но Спайк сразу понимает, что ей конец.
Поэтому, когда она от удара вампира летит в мусорный бак, то он поднимает оброненный ею осиновый кол и распыляет вампира. Теперь ему точно попадет, убивать ему запретили. И его жутко злит нежелание глупой блондинки жить, страшит гнев Совета и ужасает то, с какой легкостью он убил.
Как будто не в первый раз. А потом он видит, как по свитеру Баффи расползается кровавое пятно, и забывает обо всем на свете. Он набирает номер скорой, нарушение номер какое-то, он уже сбился со счету, сколько правил нарушил, проклинает содержимое мусорных баков и лепечет что-то утешительное, как будто Баффи может его услышать.
Но Баффи смотрит прямо на него округлившимися от удивления глазами, потом бьет по носу и сразу притягивает к себе, требовательно целуя. Пока Спайк гадает, у кого из них поехала крыша, блондинка теряет сознание. Скорая приезжает, хотя ехала очень медленно, и если Спайка когда-нибудь попросят охранять водителя, он откажется наотрез, и плевать на правила.
Врачи жутко некомпетентны, нерасторопны, и Спайк запоминает их всех, что бы никогда не охранять. А потом душа Баффи отделяется и поднимается вверх.
Все кончено, уже ничего сделать нельзя.
Спайк перехватывает ее у самих райских врат, рычит что-то нелицеприятное и крайне ругательное и отправляет пинком обратно (Совет будет в шоке).
Спайк сам в шоке, но ему некогда думать.
Совет как-то подозрительно молчит, неужели ничего не знает? Только Корделия смотрит на него так, как будто знает какой-то большой секрет.
Но ему сейчас не до этого, Баффи снова его зовет настойчиво и требовательно. Спайк не знает, откуда ей известно его имя.
И боится, что если узнает, то его жизнь стремительно полетит в тартарары. Ему нравится его жизнь, он не хочет ничего вспоминать, и он упрямо не отзывается на ее голос уже три дня.
Она выбирает самый нечестный способ, и это подло и низко, и чтобы ее проучить нужно не реагировать, но он подхватывает ее где-то между пятым и шестым этажом (спасибо, что у ангелов есть крылья), затаскивает внутрь здания и трясет так, что ее глупая блондинистая голова может оторваться.
А потом они как-то оказываются на полу и нарушают еще одно правило, и это настолько волшебно, что если бы Совет сейчас появился перед ним в полном составе, то Спайк бы все равно не остановился.
У Баффи острые ножи и очень действенные лекарства, но никого это особенно не волнует.
Она впервые за очень много-много лет улыбается во сне, а Спайк с сомнением разглядывает потрепанный кожаный плащ, который она ему подарила. Кажется, у него был не очень хороший вкус в одежде и очень хороший вкус в женщинах.
Это все, что Спайк хочет помнить.
Интересно, ангелов отпускают в отпуск в честь медового месяца?
(Совет точно будет в шоке).

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Пятница, 08 февраля 2019, 22:59:01