Мэри чуть не выронила из рук чашку. Вопрос был, конечно, провокационным, но просто повис в воздухе, и она задумалась. Сын или дочка…
Всего лишь позавчера у этого же камина ей о детях говорил Марк, упоенно конструируя в воображении их будущую жизнь. «5 девочек по имени Мэри» остались для нее очень абстрактным понятием, одним из элементов семьи, которой она не видела, как ни старалась.
А сейчас безо всяких усилий она живо представила себе аккуратно причесанного на пробор мальчика в клубном пиджачке с деловитым выражением лица и чертиками в карих глазах, а рядом прелестную девочку в голубом платьице с большим бантом и ямочками на щеках.
- Мама, он опять спрятал от меня конфету! – пожаловалась девочка.
- Папа говорит, что много сладкого вредно! – назидательно сообщил мальчик.
Мэри даже засмеялась вслух – такой яркой и живой оказалась ее фантазия. Ее сын и дочь словно уже были с ней… Ее и Мейсона…
Так значит она ХОЧЕТ этого? Этих мальчика и девочку, большой дом, лужайку, собаку, и чтобы каждый вечер дверь этого дома своим ключом открывал Мейсон… Хочет флотилию белых кораблей на день рождения, и чудо от Санты на Рождество… Хочет видеть, как пламя свечей играет в любимых глазах, и слушать, как родной голос плетет очередные словесные кружева… Чтобы прикосновение к ее руке было бережным, как к хрусталю, а каждый поцелуй открывал неизведанный мир чувств…. Чтобы ее понимали лучше, чем она сама себя… А еще она хочет, чтобы до конца дней на нее смотрели таким невероятным взглядом, где смешались и покорность, и мольба, и власть над ней, и страстное желание, и глубокая нежность, и готовность отдать все за одну ее улыбку… И это все Мейсон!
Только Мейсон. Те мальчик и девочка произвели с Мэри удивительную метаморфозу – ей стало вдруг очень легко, без оглядки на чужое мнение, называть вещи своими именами. Словно она и вправду уже была не одна, и ее детям нужны были не ее страхи, а любовь. Доверчивый и внимательный взгляд мальчика и веселый щебет маленькой девочки стали ее опорой, ее уверенностью, что она нащупала наконец правильный путь.
На этом пути не будет Марка. Он чудный, надежный, добрый – но он друг ее детства. И ничем большим стать не сможет. Он не Мейсон! Она уже однажды говорила себе это, но Си Си потом убедил ее, что любить нужно именно Марка. Она послушалась, попыталась, но отношения, которые выстраивались таким способом, с каждым днем обрастали все новой и новой ложью. Они требовали от нее титанических потуг, ежеминутного пересиливания себя, преодоления ощущения, что все неправильно и искусственно. Поддерживать ложную надежду было нечестно по отношению к Марку и его чувству…
Мэри вздохнула с облегчением, как если бы вскрыла долго гнивший нарыв, хотя разговор с Марком обещал быть сложным. Но теперь она верила, что только так приведет в порядок свою жизнь, и сделает шаг к тем мальчику и девочке…