Сильвандир (Пятница, 12 апреля 2019, 11:35:54) писал:
Вот, сразу видно наметанный острый глаз опытного Автора Принимайте, раз заказывали!
Для нее исчезли время, боль, студеный ветер, усталость. Она осознавала лишь одно – большие и маленькие пласты снега, которые ей удавалось отделить от айсберга.
- Мэри! – обеспокоенно произнес за спиной знакомый голос. – Господи, что ты делаешь?!
Она резко обернулась. Перед ней стоял Мейсон, живой и невредимый, в руках он держал две лопаты – штыковую и снегоуборочную. Мэри часто задышала, поднесла к губам исцарапанные ладони, словно сдерживала крик, а по ее лицу сами собой потекли слезы. Она плакала и не могла остановиться – плакала от облегчения и схлынувшего напряжения, от боли в саднивших руках и пронизывающего холода, которых до этого момента не чувствовала, от неразумности своих действий и невыразимой радости, что Мейсон просто есть на свете.
Увидев ее слезы, он все понял. Отшвырнув инструменты, бросился к Мэри и прижал к себе, пытаясь защитить от ветра и снега, согреть своим теплом.
- Ты все-таки меня потеряла? – прошептал он, целуя ее заплаканные глаза. – Прости, что напугал тебя. Мне повезло. Эта штука грохнулась в двух метрах передо мной. Я хотел откопать вход, но теперь передумал.
- Почему? – подняла она к нему лицо. На щеках еще не высохли дорожки слез.
- Ты вся дрожишь… А твои руки! Боже мой, Мэри! Черт с ней, с этой дверью – завал и сам растает когда-нибудь. А не растает, тем лучше – мы никогда отсюда не выберемся. Тебе срочно нужно обратно под крышу, в тепло!
Ее губы были совсем близко. Мейсон слегка наклонил голову и поцеловал – медленно, словно смакуя их вкус, глубже и глубже погружаясь в какую-то удивительную невесомость, где уже не было его тела, а только сердце, грохочущее, как паровой молот. Ему стало жарко, несмотря на то, что снег по-прежнему жалил лицо, а вихри поземки забирались под куртку.
- Сейчас мне не холодно, – в унисон его ощущениям улыбнулась Мэри. Глаза ее блестели уже не от слез - от радостного возбуждения.
Она была так хороша, что Мейсон, не удержавшись, поцеловал ее снова и, не выпуская из объятий, повел к раскрытому окошку.
Он подсадил Мэри на подоконник, потом влез сам и захлопнул раму, с явным усилием подняв и закрепив шпингалеты.
- Как же ты с ними справилась? Их не провернуть…
- Я об этом не думала. У меня была причина для беспокойства посерьезнее.
- Прости… - снова виновато потупился Мейсон. – Надо было докричаться до тебя, я не сообразил. В искупление я готов окружить тебя заботой и вниманием, если, конечно, ты позволишь…
- Позволю и даже буду настаивать.
- Тогда начнем с теплой ванны и горячего чая с бренди. И вообще, сегодня все будет так, как ты захочешь…