3
Снегопад длиною в жизнь
Мейсон и Мэри
Автор
Bereza163, Четверг, 28 марта 2019, 13:17:36
Последние сообщения
Новые темы
-
"Государственное преступление" ("Delitto di stato")2
Итальянские сериалыluigiperelli, Сегодня, 13:16:05
-
"Конец века" ("На рубеже веков") ("Fine secolo")2
Итальянские сериалыluigiperelli, 10 Ноя 2024, 08:50
-
Лучший ребенок (сын или дочь) в "Санта-Барбаре"11
Санта-Барбара | Santa BarbaraClair, 10 Ноя 2024, 06:53
Хорошо бы в тихой церквушке вдали от всей суеты вдвоем, может при Мэрином монастыре можно организовать венчание.
Сегодня действие почти замирает, но, повторю, мне ОЧЕНЬ не хватало таких сцен в сериале. Поэтому хотя бы здесь я не могу отказать себе в удовольствии и представить Харли и Лейна в предлагаемых обстоятельствах. Надеюсь, вы не заскучаете...
Когда, загрузив дровник и разведя огонь в камине, Мейсон заглянул на кухню, Мэри уже заканчивала накрывать на стол. Пахло поджаренным хлебом и свежесваренным кофе. Яичница с ветчиной и помидорами, сливочное масло, тосты… Мейсон вдруг понял, что зверски голоден.
- Когда ты все это успела? – удивился он, обводя рукой стол. – Я за то же время еле перекидал через окно дюжину деревяшек.
- У меня было больше трудовой практики в жизни, - отшутилась она. – Завтрак подан!
Она отвернулась к плите, чтобы взять кофейник, и Мейсон, воспользовавшись тем, что руки у нее были заняты, обнял Мэри со спины.
- Это ведь наш первый завтрак, - произнес он, целуя ее в затылок. – Никогда не подозревал, что отнесусь к этому, как к большому событию. Но если вдуматься, именно такие обыденные вещи – самое ценное. Они словно подтверждают вечное устройство мира, давая понять, что в будничности спрятана самая прочная основа отношений.
- Мейсон, пока ты закончишь свой замысловатый спич, кофе остынет, - смеясь, предупредила Мэри. – Не знаю, как ты, а я умираю от голода.
Он демонстративно убрал руки с ее талии.
- Твое желание – закон. Хорошо, что ты не стала переодеваться.
- Почему? Я как раз хотела сходить наверх за своими вещами. Они давно высохли.
- Пожалуйста, не надо. Халат – это так по-домашнему, и ты в нем обворожительна. Все равно мы целый день пробудем здесь, и у меня имеются планы, которые проще реализовать, если на тебе будет поменьше одежды…
- Мейсон… - смутилась Мэри.
- Ты такая красивая, когда смущаешься... Молчу, - с хулиганским видом улыбнулся он. – Давай завтракать.
- Я сейчас подумала, как материальна порой мысль, - заметила Мэри, разбирая вилкой яичницу. – Весь прошедший уик-энд…
- Который ты провела в этом доме с Марком, - невинно вставил Мейсон.
- Именно. Так вот, оба дня я не в силах была избавиться от навязчивой идеи, как мне хочется, чтобы со мной здесь был ты. То и дело я представляла, что бы ты говорил, что делал, как весело нам было бы вместе… Но того, что случилось в реальности, я и вообразить не могла…
- Разве тебе не весело? – лукаво прищурился Мейсон, и блеск его глаз живо напомнил ей их первые свидания – в ресторане, в газебо, в машине со спущенной покрышкой. Мейсон тогда казался ей недосягаемым сказочным принцем, неправдоподобно красивым и изысканным, его взгляд просто гипнотизировал, она была готова бесконечно его слушать и засматривалась на него просто до неприличия. Каждая их встреча дарила им чудо новых открытий друг в друге и радугу неизведанных эмоций.
- До чего ты мне нравишься таким! – с восхищением вырвалось у Мэри. – Я уже почти забыла, каким обаятельным ты бываешь, когда улыбаешься. Ты мало улыбался мне в последнее время.
- Не хватало поводов для радости. Но я исправлюсь, если ты обещаешь вдохновлять меня.
- Если это означает готовить тебе по утрам завтрак из черствого хлеба, я, пожалуй, осилю уроки по вдохновению... Мейсон, а почему разводятся Августа и Лайонел?
Он озадаченно вскинул бровь.
- Почему вдруг ты спрашиваешь?
- Наверное, от внезапного обострения сентиментальности…, - иронично пояснила Мэри. - Ты вчера упомянул дело Локриджей, которым занимаешься, и я задумалась: ведь они столько лет прожили вместе, а теперь делят каждую безделушку! Неужели это возможно?
- Ну… Этот развод не такой однозначный. Мне кажется, они разводятся, потому что слишком любят друг друга.
- Я не понимаю.
- Там доминирует не желание расстаться, а желание наказать расставанием. Я не особенно вникал в нюансы их отношений, но искры взаимного притяжения, которые летят между ними, просто сшибают с ног. Наверное, иногда этого мало, чтобы жить вместе. Нужно хотя бы слышать друг друга, а они слышат только себя. Особенно, Августа.
- Слышать друг друга… - словно размышляя о чем-то, повторила Мэри.
- На самом деле, я не исключаю, что после развода, ободрав Лайонела до нитки, Августа снова проникнется к нему пламенными чувствами. Это так по-женски – сначала жестоко наказать, потом искренне пожалеть…
- Это ты обо мне тоже?
- Нет. Мне кажется, ты меня не жалела. И хорошо.
- Чем же это хорошо?
- Любовь лучше жалости. Я дождался твоей любви. Ты позавтракала?
- Да.
- Кофе предлагаю выпить в гостиной. Должна же ты оценить и мои усилия по наведению семейного уюта в этом доме.
- Семейного? – Мэри не смогла спрятать счастливую улыбку.
- Ты почти моя жена, - тихо, со значением сказал Мейсон. – А значит, мы – семья…
Когда, загрузив дровник и разведя огонь в камине, Мейсон заглянул на кухню, Мэри уже заканчивала накрывать на стол. Пахло поджаренным хлебом и свежесваренным кофе. Яичница с ветчиной и помидорами, сливочное масло, тосты… Мейсон вдруг понял, что зверски голоден.
- Когда ты все это успела? – удивился он, обводя рукой стол. – Я за то же время еле перекидал через окно дюжину деревяшек.
- У меня было больше трудовой практики в жизни, - отшутилась она. – Завтрак подан!
Она отвернулась к плите, чтобы взять кофейник, и Мейсон, воспользовавшись тем, что руки у нее были заняты, обнял Мэри со спины.
- Это ведь наш первый завтрак, - произнес он, целуя ее в затылок. – Никогда не подозревал, что отнесусь к этому, как к большому событию. Но если вдуматься, именно такие обыденные вещи – самое ценное. Они словно подтверждают вечное устройство мира, давая понять, что в будничности спрятана самая прочная основа отношений.
- Мейсон, пока ты закончишь свой замысловатый спич, кофе остынет, - смеясь, предупредила Мэри. – Не знаю, как ты, а я умираю от голода.
Он демонстративно убрал руки с ее талии.
- Твое желание – закон. Хорошо, что ты не стала переодеваться.
- Почему? Я как раз хотела сходить наверх за своими вещами. Они давно высохли.
- Пожалуйста, не надо. Халат – это так по-домашнему, и ты в нем обворожительна. Все равно мы целый день пробудем здесь, и у меня имеются планы, которые проще реализовать, если на тебе будет поменьше одежды…
- Мейсон… - смутилась Мэри.
- Ты такая красивая, когда смущаешься... Молчу, - с хулиганским видом улыбнулся он. – Давай завтракать.
- Я сейчас подумала, как материальна порой мысль, - заметила Мэри, разбирая вилкой яичницу. – Весь прошедший уик-энд…
- Который ты провела в этом доме с Марком, - невинно вставил Мейсон.
- Именно. Так вот, оба дня я не в силах была избавиться от навязчивой идеи, как мне хочется, чтобы со мной здесь был ты. То и дело я представляла, что бы ты говорил, что делал, как весело нам было бы вместе… Но того, что случилось в реальности, я и вообразить не могла…
- Разве тебе не весело? – лукаво прищурился Мейсон, и блеск его глаз живо напомнил ей их первые свидания – в ресторане, в газебо, в машине со спущенной покрышкой. Мейсон тогда казался ей недосягаемым сказочным принцем, неправдоподобно красивым и изысканным, его взгляд просто гипнотизировал, она была готова бесконечно его слушать и засматривалась на него просто до неприличия. Каждая их встреча дарила им чудо новых открытий друг в друге и радугу неизведанных эмоций.
- До чего ты мне нравишься таким! – с восхищением вырвалось у Мэри. – Я уже почти забыла, каким обаятельным ты бываешь, когда улыбаешься. Ты мало улыбался мне в последнее время.
- Не хватало поводов для радости. Но я исправлюсь, если ты обещаешь вдохновлять меня.
- Если это означает готовить тебе по утрам завтрак из черствого хлеба, я, пожалуй, осилю уроки по вдохновению... Мейсон, а почему разводятся Августа и Лайонел?
Он озадаченно вскинул бровь.
- Почему вдруг ты спрашиваешь?
- Наверное, от внезапного обострения сентиментальности…, - иронично пояснила Мэри. - Ты вчера упомянул дело Локриджей, которым занимаешься, и я задумалась: ведь они столько лет прожили вместе, а теперь делят каждую безделушку! Неужели это возможно?
- Ну… Этот развод не такой однозначный. Мне кажется, они разводятся, потому что слишком любят друг друга.
- Я не понимаю.
- Там доминирует не желание расстаться, а желание наказать расставанием. Я не особенно вникал в нюансы их отношений, но искры взаимного притяжения, которые летят между ними, просто сшибают с ног. Наверное, иногда этого мало, чтобы жить вместе. Нужно хотя бы слышать друг друга, а они слышат только себя. Особенно, Августа.
- Слышать друг друга… - словно размышляя о чем-то, повторила Мэри.
- На самом деле, я не исключаю, что после развода, ободрав Лайонела до нитки, Августа снова проникнется к нему пламенными чувствами. Это так по-женски – сначала жестоко наказать, потом искренне пожалеть…
- Это ты обо мне тоже?
- Нет. Мне кажется, ты меня не жалела. И хорошо.
- Чем же это хорошо?
- Любовь лучше жалости. Я дождался твоей любви. Ты позавтракала?
- Да.
- Кофе предлагаю выпить в гостиной. Должна же ты оценить и мои усилия по наведению семейного уюта в этом доме.
- Семейного? – Мэри не смогла спрятать счастливую улыбку.
- Ты почти моя жена, - тихо, со значением сказал Мейсон. – А значит, мы – семья…
Полдня пролетело незаметно. Словно сама судьба возвращала им долги за то, что так долго испытывала и мучила. В обоих – Мейсоне и Мэри – поселилась уже полузабытая беззаботность, когда можно просто радоваться жизни и друг другу, не озираясь поминутно в ожидании опасности.
Мэри, кажется, не смеялась столько за всю жизнь, к Мейсону снова вернулись фирменные остроумие, стиль и шарм, красиво оттеняемые светом восхищения и обожания в глазах, когда он смотрел на нее. Они разговаривали уже несколько часов и все не могли наговориться, слушали музыку – пластинок здесь было предостаточно, Мейсон по памяти читал Мэри Шекспира и Байрона, с которыми так много дней делил свою тоску. Она рассказывала ему про детство в Вентуре, про свои юношеские страхи и мечты, про сложные отношения в своей семье и желание сбежать от невозможности что-либо изменить в другой – ясный и добрый мир.
- Мы с тобой сами построим такой мир, - убежденно произнес Мейсон. – Там всегда будет любовь и никогда не будет фальши, жестокости и предательства.
Мэри в ответ доверчиво улыбнулась. Они расположились на диване перед камином, Мейсон удобно устроился, положив голову ей на колени, и откровенно млел от того, как ее пальцы шаловливо играют с его шевелюрой.
- Все-таки очень непривычно проводить с тобой столько времени, чтобы никто не мешал, - подумала она вслух. – Ты не устал от меня?
Он перехватил ее ладонь, гладившую его по щеке, и поднес к губам.
- Сказать честно, меня даже чуть-чуть пугает, что я никак не могу от тебя оторваться. Ты будто бы не насыщаешь. Чем больше ты отдаешь мне, тем сильнее жажда…
- Я думала, это только у меня…
Мейсон сел рядом с ней и провел указательным пальцем от ямки на шее до искусительной ложбинки на груди, задержав руку в вырезе халата.
- Если б ты знала, как я хочу тебя прямо сейчас…
Мэри никогда не думала, что, сталкиваясь по отношению к себе с подобным неистовым страстным мужским желанием, будет испытывать не скованность и стыдливость, а возбуждение и восторг. Мейсон ничего не делал, только смотрел, но так, словно на ней не было ни одежды, ни кожи. В его взгляде вновь появилась такая волнующая ее покорность, а в улыбке проглянула невероятная, не свойственная ему робость, которая возникала только с ней, словно сейчас от одного слова Мэри зависела его жизнь. И это действовало на нее сильнее самых изысканных ласк. По телу расползлась слабость, внизу живота сжался горячий комок, а в груди разлилось приятное тепло.
Она поцеловала его в губы. Очень мягко, призывно, немножко раззадоривая и разрешая всё. Пальцы, теребившие пуговицу его рубашки, будто нечаянно расстегнули одну, потом следующую, и закрались под отворот. Прикосновение было несмелым и застенчивым, но таким нежным и трепетным, что у Мейсона перестало биться сердце.
- Я люблю тебя, - севшим голосом сказал он. – Больше жизни и на всю жизнь…
Мэри взяла его за руку и потянула за собой наверх, в спальню. Мейсон не заставил просить себя дважды и, проходя мимо телефона, словно невзначай выдернул из аппарата кабель. «Пошли все к черту!» - пожелал он этому миру за полминуты до того, как для них с Мэри замерло время.
Мэри, кажется, не смеялась столько за всю жизнь, к Мейсону снова вернулись фирменные остроумие, стиль и шарм, красиво оттеняемые светом восхищения и обожания в глазах, когда он смотрел на нее. Они разговаривали уже несколько часов и все не могли наговориться, слушали музыку – пластинок здесь было предостаточно, Мейсон по памяти читал Мэри Шекспира и Байрона, с которыми так много дней делил свою тоску. Она рассказывала ему про детство в Вентуре, про свои юношеские страхи и мечты, про сложные отношения в своей семье и желание сбежать от невозможности что-либо изменить в другой – ясный и добрый мир.
- Мы с тобой сами построим такой мир, - убежденно произнес Мейсон. – Там всегда будет любовь и никогда не будет фальши, жестокости и предательства.
Мэри в ответ доверчиво улыбнулась. Они расположились на диване перед камином, Мейсон удобно устроился, положив голову ей на колени, и откровенно млел от того, как ее пальцы шаловливо играют с его шевелюрой.
- Все-таки очень непривычно проводить с тобой столько времени, чтобы никто не мешал, - подумала она вслух. – Ты не устал от меня?
Он перехватил ее ладонь, гладившую его по щеке, и поднес к губам.
- Сказать честно, меня даже чуть-чуть пугает, что я никак не могу от тебя оторваться. Ты будто бы не насыщаешь. Чем больше ты отдаешь мне, тем сильнее жажда…
- Я думала, это только у меня…
Мейсон сел рядом с ней и провел указательным пальцем от ямки на шее до искусительной ложбинки на груди, задержав руку в вырезе халата.
- Если б ты знала, как я хочу тебя прямо сейчас…
Мэри никогда не думала, что, сталкиваясь по отношению к себе с подобным неистовым страстным мужским желанием, будет испытывать не скованность и стыдливость, а возбуждение и восторг. Мейсон ничего не делал, только смотрел, но так, словно на ней не было ни одежды, ни кожи. В его взгляде вновь появилась такая волнующая ее покорность, а в улыбке проглянула невероятная, не свойственная ему робость, которая возникала только с ней, словно сейчас от одного слова Мэри зависела его жизнь. И это действовало на нее сильнее самых изысканных ласк. По телу расползлась слабость, внизу живота сжался горячий комок, а в груди разлилось приятное тепло.
Она поцеловала его в губы. Очень мягко, призывно, немножко раззадоривая и разрешая всё. Пальцы, теребившие пуговицу его рубашки, будто нечаянно расстегнули одну, потом следующую, и закрались под отворот. Прикосновение было несмелым и застенчивым, но таким нежным и трепетным, что у Мейсона перестало биться сердце.
- Я люблю тебя, - севшим голосом сказал он. – Больше жизни и на всю жизнь…
Мэри взяла его за руку и потянула за собой наверх, в спальню. Мейсон не заставил просить себя дважды и, проходя мимо телефона, словно невзначай выдернул из аппарата кабель. «Пошли все к черту!» - пожелал он этому миру за полминуты до того, как для них с Мэри замерло время.
Сообщение отредактировал Bereza163: Четверг, 02 мая 2019, 10:13:14
Ромнтические эпизоды ММ.) Обожаю. Мне очень понравилось все. А последний жест Мейсона ( выдергивание телефонного шнура) и вовсе великолепен.))
Bereza163 (Среда, 01 мая 2019, 14:00:44) писал:
к Мейсону снова вернулись фирменные остроумие, стиль и шарм, красиво оттеняемые светом восхищения и обожания в глазах, когда он смотрел на нее.
Согласна с Elena78- крупные планы-это их тема!
Да, ММ трудно насыщаемые друг другом сейчас и это прекрасно, что такая возможность есть у них!
Сообщение отредактировал Annet777: Четверг, 02 мая 2019, 08:54:38
Часть 4.
...
- Мы уедем, оставив дом открытым? – поинтересовалась Мэри, забрасывая в джип Мейсона его сумку с вещами.
Для сообщения с улицей они снова воспользовались окном, снежные глыбы возле двери еще не растаяли, а раскапывать завал Мейсон особого смысла не видел. Потребовалось бы куча сил и времени. Было жаль и того, и другого. Проще прикрыть окно, предупредив управляющего.
С самого утра по радио передавали бодрые сводки о расчищаемых в горах дорогах, и Мейсон с грустью констатировал, что им с Мэри ничего не мешает уехать.
Перед тем, как сесть за руль, он еще раз окинул прощальным взором семейный горный дом, в который аномальный для этих широт снегопад принес настоящую сказку.
Сзади к нему подошла Мэри и взяла под руку.
- Не хочется уезжать, - вздохнула она. – Я нигде не была так свободна и счастлива, как в этом доме.
- И я. У меня такое чувство, что за эти два дня мы прожили целую жизнь. Даже не верится, что только позавчера я приехал сюда, чтобы укрыться от себя и от тебя…
- А я вообще не знала, куда бежать… Мне казалось, я никогда не разберусь в себе, а это было так просто, если с тобой…
- Знаешь, иным людям требуются месяцы на то, чтобы пройти тот путь, который мы прошли за два дня.
- Не может быть…
- Посмотри на мою сестру и Круза. Ты своими глазами видела их неземную любовь на том приеме, а потом что-то случилось, и ничего не стало. А Иден еще и скоропалительно выскочила замуж…
- Ты думаешь, она не любит Керка?
- Я это вижу. Как она теперь будет выпутываться из паутины, в которую сама себя загнала, ума не приложу. Но я это вспомнил к тому, что наша встреча здесь – подарок свыше. Может быть, самый главный в жизни. Представляешь, от какого количества ошибок и глупостей это нас уберегло и еще убережет! Если бы ты вышла за Марка…
- Мне это даже позавчера казалось маловероятным, - прижалась Мэри щекой к плечу Мейсона. – Но я тебя понимаю. И никогда не забуду этот снегопад.
- Ну что, поехали? – он, шутя, поцеловал ее в нос.
- А куда ты звонил утром? Я смутно слышала, как ты с кем-то говорил в гостиной.
- Командовал операцией по спасению твоего автомобиля.
- Мейсон, какой ты милый! Я совсем забыла про свою машину…
- Конечно, может, не стоило откапывать этого железного коня. Глядишь, ты бы наконец нашла применение живому. Бедная лошадка совсем истосковалась, простаивая в конюшне. Я поэтому назвал ее Эмельда – как изгнанницу.
Мэри покатилась со смеху. Воспоминание о таком трогательном и неординарном подарке Мейсона ко дню ее рождения, обернувшимся к тому же забавным водевилем, до сих пор грело ей душу.
Урча мотором, джип уверенно двигался по дороге, ведущей на побережье, но, не доехав до города, свернул по направлению к Вентуре.
- Куда мы едем? – удивилась Мэри.
- Скоро увидишь, - заговорщицки подмигнул Мейсон.
- Ты решил устроить какой-то сюрприз?
- Не совсем… Это, скорее, зависит от тебя… Впрочем, неважно. Мы уже приехали.
Перед ними возвышалась каменная стена, переходящая в решетчатые ворота с изящной табличкой «Монастырь Святой Анны». Мэри с недоумением воззрилась на Мейсона.
- Я знаю этот монастырь. Я провела в нем почти 10 лет.
- Я это тоже знаю. Мне показалось, это место и люди много для тебя значат.
- Так и есть. Но зачем мы здесь, Мейсон?
Не отвечая, он вышел из машины и галантно открыл дверцу со стороны Мэри.
- Тебя там ждут, - показал он рукой в направлении монастыря. – Мне с тобой нельзя, а ты иди. И сама все поймешь.
- А ты?
- Я подожду тебя здесь. Не волнуйся, я постараюсь вести себя с должным благочестием.
- Да уж, ты образцовый праведник - улыбнулась Мэри. – Ну хорошо, я пойду. Не скучай без меня.
Мейсон вместо ответа с очень серьезным видом поцеловал ее в лоб – как будто благословлял на что-то. Она коротко пожала ему руку и вошла в монастырскую калитку.
...
- Мы уедем, оставив дом открытым? – поинтересовалась Мэри, забрасывая в джип Мейсона его сумку с вещами.
Для сообщения с улицей они снова воспользовались окном, снежные глыбы возле двери еще не растаяли, а раскапывать завал Мейсон особого смысла не видел. Потребовалось бы куча сил и времени. Было жаль и того, и другого. Проще прикрыть окно, предупредив управляющего.
С самого утра по радио передавали бодрые сводки о расчищаемых в горах дорогах, и Мейсон с грустью констатировал, что им с Мэри ничего не мешает уехать.
Перед тем, как сесть за руль, он еще раз окинул прощальным взором семейный горный дом, в который аномальный для этих широт снегопад принес настоящую сказку.
Сзади к нему подошла Мэри и взяла под руку.
- Не хочется уезжать, - вздохнула она. – Я нигде не была так свободна и счастлива, как в этом доме.
- И я. У меня такое чувство, что за эти два дня мы прожили целую жизнь. Даже не верится, что только позавчера я приехал сюда, чтобы укрыться от себя и от тебя…
- А я вообще не знала, куда бежать… Мне казалось, я никогда не разберусь в себе, а это было так просто, если с тобой…
- Знаешь, иным людям требуются месяцы на то, чтобы пройти тот путь, который мы прошли за два дня.
- Не может быть…
- Посмотри на мою сестру и Круза. Ты своими глазами видела их неземную любовь на том приеме, а потом что-то случилось, и ничего не стало. А Иден еще и скоропалительно выскочила замуж…
- Ты думаешь, она не любит Керка?
- Я это вижу. Как она теперь будет выпутываться из паутины, в которую сама себя загнала, ума не приложу. Но я это вспомнил к тому, что наша встреча здесь – подарок свыше. Может быть, самый главный в жизни. Представляешь, от какого количества ошибок и глупостей это нас уберегло и еще убережет! Если бы ты вышла за Марка…
- Мне это даже позавчера казалось маловероятным, - прижалась Мэри щекой к плечу Мейсона. – Но я тебя понимаю. И никогда не забуду этот снегопад.
- Ну что, поехали? – он, шутя, поцеловал ее в нос.
- А куда ты звонил утром? Я смутно слышала, как ты с кем-то говорил в гостиной.
- Командовал операцией по спасению твоего автомобиля.
- Мейсон, какой ты милый! Я совсем забыла про свою машину…
- Конечно, может, не стоило откапывать этого железного коня. Глядишь, ты бы наконец нашла применение живому. Бедная лошадка совсем истосковалась, простаивая в конюшне. Я поэтому назвал ее Эмельда – как изгнанницу.
Мэри покатилась со смеху. Воспоминание о таком трогательном и неординарном подарке Мейсона ко дню ее рождения, обернувшимся к тому же забавным водевилем, до сих пор грело ей душу.
Урча мотором, джип уверенно двигался по дороге, ведущей на побережье, но, не доехав до города, свернул по направлению к Вентуре.
- Куда мы едем? – удивилась Мэри.
- Скоро увидишь, - заговорщицки подмигнул Мейсон.
- Ты решил устроить какой-то сюрприз?
- Не совсем… Это, скорее, зависит от тебя… Впрочем, неважно. Мы уже приехали.
Перед ними возвышалась каменная стена, переходящая в решетчатые ворота с изящной табличкой «Монастырь Святой Анны». Мэри с недоумением воззрилась на Мейсона.
- Я знаю этот монастырь. Я провела в нем почти 10 лет.
- Я это тоже знаю. Мне показалось, это место и люди много для тебя значат.
- Так и есть. Но зачем мы здесь, Мейсон?
Не отвечая, он вышел из машины и галантно открыл дверцу со стороны Мэри.
- Тебя там ждут, - показал он рукой в направлении монастыря. – Мне с тобой нельзя, а ты иди. И сама все поймешь.
- А ты?
- Я подожду тебя здесь. Не волнуйся, я постараюсь вести себя с должным благочестием.
- Да уж, ты образцовый праведник - улыбнулась Мэри. – Ну хорошо, я пойду. Не скучай без меня.
Мейсон вместо ответа с очень серьезным видом поцеловал ее в лоб – как будто благословлял на что-то. Она коротко пожала ему руку и вошла в монастырскую калитку.
Merci beaucoup!!! Прочла на одном дыхании)
Сижу, лыбу давлю довольную до ушей!
Зайки наконец- то поженятся!!!
Сообщение отредактировал Katana: Четверг, 02 мая 2019, 00:01:54
1 посетитель читает эту тему: 0 участников и 1 гость