- Скажем так, идея была общая. Но Мейсон настаивал, чтобы решение исходило от тебя.
Мэри весело рассмеялась. Теперь для нее все сложилось в одну картину, и она не могла не оценить тонкости, изящества и деликатности этого психологического хода. «Ну как его можно не любить?» - тая от нежности, подумала она о Мейсоне.
- А если бы я не согласилась?
- Вы бы вернулись в Санта-Барбару, как и собирались, но я не увидела бы самую трогательную и красивую церемонию венчания.
- Почему вы думаете, что наша свадьба будет именно такой?
- Потому что я знаю тебя, Мэри. И уже немножко знаю Мейсона. Пожалуй, разговоров пока достаточно. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Мать Изабель провела Мэри в одну из гостевых комнат и распахнула дверцы гардероба.
- Это подарок тебе от Мейсона, - пояснила она.
Мэри ахнула. На плечиках висело воздушное платье из розового шифона с длинным рукавом. Под ним стояли того же цвета туфли на каблуке, а рядом упаковка с косметикой и принадлежностями для укладки волос.
Очень бережно, словно волшебный сундучок со сказками, Мэри открыла коробку. Поверх лежал бархатный футляр. Подняв крышку, она обнаружила красивые удлиненные серьги из мелких прозрачных камней, а рядом - флакончик французских духов «Шанель», к «горлышку» которого была привязана маленькая карточка.
- Я люблю тебя больше жизни и на всю жизнь. Мейсон, - прочитала Мэри на обороте, и сердце у нее сладко замерло. Именно в этот момент она вдруг осознала и поверила в то, что все происходящее – не сон, и через пару часов она действительно станет миссис Мейсон Кепвелл…
Платье село идеально. Оно было именно таким, как любила Мэри – приталенным, длинным, но не «в пол», без откровенных вырезов, манжеты плотно облегали запястья, благодаря чему ткань как будто струилась по руке. И ей очень шел этот цвет.
Она оглядела себя в полный рост в зеркале, и сама радостно засмеялась своему отражению. Мэри выбрала легкий макияж, а волосы и вовсе оставила свободно, как нравилось Мейсону, только аккуратно уложила. Но она, на самом деле, вся просто светилась изнутри, чудесным сиянием лучились глаза и неудержимо, солнечно улыбались губы.
- Мэри! – поразилась мать Изабель. – От тебя просто дух захватывает, дорогая! Вот так бы стояла и любовалась тобой. Но нам пора идти, нас давно ждут в часовне. Ты готова?
Мэри прекрасно знала эту маленькую церквушку у стен монастыря. Там проводили обряды для детей, отправляли праздничные службы, венчались, исповедовались, приходили на душеспасительные беседы со священниками. В свою бытность монахиней Мэри не раз бывала здесь. Она любила камерность и уединенность, когда глубинным потаенным смыслом обрастал каждый звук, раздававшийся под сводами церкви, и она словно оставалась с Богом наедине. Но ни в каких, даже самых фантастических мечтах, не могла она тогда вообразить, что именно перед этим алтарем ей суждено будет познать поистине магическую душевную близость с мужчиной – такое проникновение, которое каждую мысль, каждый вздох, каждый удар сердца возвращает обратно стократно обогащенным и заставляет мир вокруг играть новыми красками.
Попав со света в полумрак часовни, Мэри сначала никого внутри не увидела. Но на звук ее шагов с первого ряда скамеек торопливо поднялся мужчина, и Мэри без труда узнала Мейсона.
Он был в черном смокинге, элегантный и блестящий, как с обложки журнала, в движениях угадывалась ленивая грация хищника. В руке он держал одну белую розу, и весь казался образцом аристократичности и холодноватой выдержки, если бы не глаза…
Когда он взглянул и за долю секунды охватил ее всю – от новых сережек до краешка платья, в глазах у него полыхнула смесь восхищенного торжества и готовности безоговорочно подчиняться ей, смягчившая выражение лица до хмельного и превратившая чопорного красавца в послушного, немножко даже робкого и наивного мальчишку.
С этим, так шедшим ему, восторженно-смиренным видом Мейсон протянул Мэри розу. Она приняла цветок, словно невзначай, коснувшись пальцами его ладони.
- Похоже, сегодня утром ты был занят не только спасением моего автомобиля, - заметила она, сжимая губы, чтобы спрятать улыбку.
- Ты сердишься?
Улыбка все-таки прорвалась, и озарила все вокруг своим ясным, согревающим светом. Мэри покачала головой.
- Ты сделал все правильно. Если бы ты сам предложил мне выйти замуж прямо сегодня, я наверняка уперлась бы – из принципа. Спасибо за подарок… все подошло идеально, хотя не знаю, почему меня это еще удивляет… Тебе нравится?
- Я скажу тебе, когда снова смогу дышать, - он отреагировал слово в слово, как на их первом свидании, тем не менее, это и теперь прозвучало явно от души. – Мэри, какая же ты красивая…
- Ты нервничаешь, да?
- Безумно. Вдруг в последний момент ты передумаешь и сбежишь из-под венца…
- За это, по идее, должна переживать я, но почему-то абсолютно не переживаю.
- Это как понимать? – напрягся Мейсон. – Тебе неважно, состоится свадьба или нет?
- Я уверена, что ты не сбежишь. А еще я никогда ни в чем не была так уверена, как в том, что хочу выйти за тебя замуж… Но, по правде говоря, я тоже волнуюсь.
- А вот и отец Мартин…
Если бы кто-нибудь попросил Мэри описать церемонию их венчания, она бы вряд ли сумела. Все, что она помнила – тонкий аромат роз, корзины которых стояли в церкви повсюду, блики свечей в темных и бездонных, как ночное небо, глазах Мейсона, тепло его руки, приятный холодок от кольца на безымянном пальце и звучный глубокий голос священника, который вел их за собой, отпечатывая каждое слово в самом сердце:
- Возлюбленные чада мои, мы собрались здесь, чтобы соединить этих мужчину и женщину священными узами брака… Повторяйте за мной…
- Я, Мейсон Кепвелл, беру тебя, Мэри, в законные жёны…
- Я, Мэри Дюваль, беру тебя, Мейсон, в законные мужья…
- …чтобы вместе быть в болезни и здравии, богатстве и бедности…
- …отныне и навечно, пока смерть не разлучит нас…
Мэри надела Мейсону на левую руку кольцо и успела подумать, что в этом обряде воистину есть что-то знаковое и божественное, потому что никогда Мейсон не был для нее таким понятным, близким и родным. Обручальные кольца словно протянули между ними невидимую, но прочнейшую нить.
- Властью, данной мне Господом и моим саном, объявляю вас мужем и женой! Что Бог соединил, человек разъединить не в силах! Поцелуйте свою жену, Мейсон.
«Неужели это обо мне?» - промелькнуло у Мэри искреннее удивление, прежде чем губы Мейсона долгим поцелуем подтвердили ей ее новый статус.
… К Мэри понемножку возвращалась способность воспринимать окружающую действительность. Их поздравила и благословила мать Изабель. В уголках ее глаз дрожали слезинки.
- Вы – наша крестная мать, - почтительно сказал ей Мейсон, склоняя голову. – И отныне я – вечный ваш должник.
Пожилая настоятельница поцеловала его в макушку.
- Ты по-настоящему любишь Мэри. Для меня этого достаточно. Берегите друг друга, дети.
У дверей церкви Мейсон взглядом попросил Мэри задержаться, привлек к себе и, подхватив на руки, перенес ее через порог на улицу. На крыльце часовни и перед ним не было ни души. Мэри поймала себя на том, что ей это кажется противоестественным – в ее сердце было столько любви и ликования, что прежнее неизменное спокойствие природы и людей поражало.
Мейсон опустил ее на землю и обнял за талию.
- Вот когда начинаешь жалеть о тайном венчании, - в своей излюбленной манере поиронизировала Мэри. – Сейчас бы нас забросали рисом, забрызгали шампанским, до полусмерти зацеловали твои родственники…
- Твое желание легко исполнимо, - хмыкнул он, живо представив нарисованную ею картинку. – Мои родственники всегда готовы к празднику. А сегодня я хотел бы устроить праздник только для нас двоих. Если ты не против…
- Теперь ты – мой муж, разве я могу тебе перечить?
Мейсон даже прикрыл глаза, до того ему понравилось, как это звучит из ее уст.
- Скажи еще раз, - попросил он.
- Разве я…
- Нет, первую часть.
- Ты – мой муж… - улыбнулась Мэри. – Музыка просто… Мейсон… пока мы здесь, в ауре церкви, я хочу сказать… Я не знаю, что нас ждет дальше, но, пожалуйста, всегда помни о том, что я люблю тебя – безусловно и безоглядно. Никогда не сомневайся и не терзайся. Обещаю, что бы ни происходило с нами, я постараюсь слышать тебя и чувствовать так, как сегодня. Этот день теперь навсегда с нами, как и прошедший снегопад, соединивший нас снова, и я верю, что они, как камертон, настроят нас на правильный лад в любых обстоятельствах.
- Я тоже обещаю всегда слышать тебя… - взволнованно отозвался он. - Мэри… ты не ответила мне на один вопрос…
- На какой? – игриво поинтересовалась она, почему-то точно зная, о чем пойдет речь.
- Ты хотела бы, чтобы у нас был сын или дочка?
Она рассмеялась захлебывающимся от счастья смехом. Знакомые мальчик и девочка приветливо помахали ей из-за плеча Мейсона.
- А можно, чтобы были оба?
КОНЕЦ.
Сообщение отредактировал Bereza163: Суббота, 04 мая 2019, 08:37:00