Аэропорт Нью-Йорка закрыт в связи с погодными условиями

Цитата

А мне нравилось, что она и думала тоже. И приняла Мейсона вполне осознанно, а не "я тебя воображала совсем другим, а ты такой-сякой не хочешь соответствовать высоким стандартам культуры быта". И вообще "беленьким" Мейсоном увлечься легко, вот пусть попробует полюбить "черненького")))

Да, немного на эмоциях я написала, конечно я тоже не хочу ее видеть безмозглой курицей, бегущей на поводу у инстинктов, но, кмк, именно тогда, когда она доверяла сердцу вопреки разуму, она выигрывала. Взять хоть историю о том, как все вокруг- Кристи, Келли, Джина и прочие намекали ей о том, что Мейсон- бездушное существо и негодяй редкой марки, с которым не стоит связываться, а она начала с ним встречаться.
И я знаю, что ты ММ не обидишь, но опять напряглась, если честно- Мэри услышала про какую-то там сестру и насторожилась, огорчилась, но что ей эта сестра? Может она вообще сущий монстр, она ее знать не знает. зачем переживать за какую-то сестру, когда все так хорошо и пока никто еще никому ничего не должен?

да я поняла, что ты вовсе не отказываешь Мери в уме и способности к размышлению)) Мне тоже не нравилось, что она столько думала, когда надо было довериться чувствам. Особенно если мысли ей вкладывались в голову чужие, а чувства ее собственные. Но в сериале она как раз именно чувствам доверяла долго. Ей говорили, какой Мейсон подлец, а она-то знала его другого и доверяла себе. Пока не увидела его с Джиной, вот тут все нехорошие слова в его адрес вспомнились, а в своей интуиции она надолго разуверилась.

А про сестру немного в продолжении. Но в двух словах Мери находилась в состоянии легкой эйфории, и Мейсона слегка идеализировала. А тут вмешалась грубая реальность и испортила ей все настроение)

Последние сутки Мери несло мощным потоком, которому она не могла ни сопротивляться, ни найти разумного объяснения. Она не думала о будущем, не строила планы, она проживала каждый миг здесь и сейчас и наслаждалась им. Но все кончилось. Конечно, если подумать, ничего не случилось, кто ей этот Джеймс, эта сестра? Но если подумать еще, то кто ей этот Мейсон Кепвелл? Она попала под его обаяние, жила в романтическом угаре, что-то напридумывала себе о нем. И вот чары развеялись.
- И ты, Брут… - Мейсон застыл посредине улицы, не зная, куда идти дальше. Толпа обтекала его со всех сторон, а одиночество снова придавило своей тяжестью. Обида, жалость к себе, и неясный ему самому страх потери… Кто она ему? Завтра он не вспомнит о ее существовании. Уже сегодня. Для этого здесь хватает баров и других женщин. Он огляделся по сторонам, в конце квартала заворачивала за угол знакомая красная куртка, светло-русые кудряшки взметнулись вверх, когда капюшон резко сорвало порывом ветра. Мейсон вышел из оцепенения и поспешил за девушкой.
Он догнал ее через пару кварталов, схватил за руку.
- Не убегай, я должен тебе все объяснить.
- Это вовсе необязательно. – она попробовала вырваться и столкнулась с прохожим. Разговаривать на шумной многолюдной улице было неудобно.
- Я не хочу, чтобы ты обо мне думала как о чудовище. У меня есть причины так поступать с Иден. Выслушай меня, прошу! – он подхватил ее под руку, утянул в переулок, заметил вдалеке небольшую церковь, сжатую со всех сторон соседними зданиями и быстро направился в ее сторону.
- Пойдем, лучшего места для исповеди не найти. – Церковь была пустынна в этот час, погружена в полумрак. Он усадил ее и сам присел рядом.
- Все это началось много лет назад… Когда мне было пять лет, отец выжил из города мою мать, чтобы жениться на юной актрисе. Маму я больше никогда не видел, зато у меня появилось несколько сводных братьев и сестер. Я люблю их, но… С момента появления первенца у отца и Софии, я навсегда стал ребенком второго сорта. Вечным напоминанием о неудачном браке отца. Им было кого любить, о ком заботиться, а я… меня терпели рядом. – Мейсону не сиделось, он вскочил, прошелся по проходу, снова опустился рядом с Мери. – Я думал, если буду послушным ребенком, буду хорошо учиться, то заслужу похвалу отца. Но зачем ему было знать о моих победах, когда у него были Ченнинг и Иден. Их он любил, их достижениями он гордился, а меня в лучшем случае не замечал. – Его приглушенный голос временами гремел под сводами церкви, чтобы затем снова затихнуть. Он избегал смотреть на нее, Мери же не сводила с него сочувственных глаз и слушала. – Я люблю отца. И ненавижу его всей душой. Он человек огромных достоинств и немыслимых недостатков. Всю мою жизнь я хотел походить на него… Доказать, что достоин его, достоин его любви. Ему хотелось послушания - я был послушен, ему нужен был исполнитель для его грязных поручений - я готов был сделать и это.
Мейсон уже не мог остановиться, планируемый рассказ об отношениях с сестрой давно ушел в сторону. Он сам не до конца понимал, зачем затеял этот душевный стриптиз – что ему сочувствие по сути чужой женщины, зачем ему быть оправданным в ее глазах… Конечно, это нужно ему самому: выговориться, выплеснуть свои обиды, что разъедают его изнутри, оправдаться перед собой. И случайная встречная подходит для этих целей как нельзя лучше. И если она будет шокирована, что ж тем лучше. Ее изумленно расширенные, смотрящие с жалостью глаза доверчивого ребенка будут смотреть с презрением. Ну и пусть! Ему никто не нужен! Он привык, что от него все шарахаются как от прокаженного. Мейсон встряхнул головой и продолжил звенящим от обиды и негодования голосом.
- Однажды я взбунтовался. И он решил уничтожить меня. Только отец не учел, что за годы, пока я боролся за его любовь, я освоил все его приемы… Он поверил, что я могу убить своего брата, выгнал из дома - я соблазнил его очередную жену; он лишил меня работы, заблокировал все счета, сделал изгоем в родном городе - я открыл ему глаза на его любимого первенца. Что ж я думал, мы будем на равных! Он хотел лишить меня будущего- я лишил отца драгоценного для него прошлого.
Падшего ангела, гордого своими грехами, из Мейсона не получилось: в кульминационный момент рассказа дыхание перехватило, он издал полусхлип-полустон.
- После нашего последнего разговора отцу стало плохо. Он впал в кому. Я не знал, что он болен. – он посмотрел на Мери воспаленными блестящими от застывших в уголках глаз слез. – Правда, не знал! Я никогда бы не стал рассказывать ему о Ченнинге, если бы знал о его болезни. Ты мне веришь? – с мучительной пытливостью спросил он.
Мери, молча, медленно кивнула. Она была ошеломлена исповедью, больше напоминавшей по накалу страстей средневековую или античную пьесу, чем рассказ о жизни современной американской семьи. Нужно было что-то сказать, поддержать, утешить, но приходившие на ум слова казались ей банальными и пустыми. Она прониклась антипатией к этому неведомому ей отцу, пренебрегавшему своим сыном, но в то же время она не совсем понимала маниакального упорства, с которым взрослый мужчина, сидящий перед ней, добивался признания отца. Дождаться выздоровления отца, попросить у него прощения и жить своей жизнью без оглядки на мнение родителя – вот совет, который она хотела бы озвучить, но это было явно не то, чего от нее ждал Мейсон. Вместо слов она положила руку ему на предплечье и чуть погладила. Он поймал ее ладонь, сжал пальцы и продолжил с усталой отрешенностью.
- Я не рассказал о сестре, об Иден… Она правая рука отца, его любимая девочка, его принцесса. Они всегда заодно, слово отца – закон для нее. Я много лет работал на отца, я знаю все о делах компании, но отец передал ей, а не мне, право управление компании. 23-летней девчонке без опыта… А теперь своими глупыми действиями она разрушает то, что отец создавал годами. – Он резко отпустил ее руку, почти отбросил, отошел от нее и закончил с отчаянием в голосе. - И знаешь что, я ей завидую, всегда завидовал. Ей доставалась любовь отца просто так, когда мне приходилось ее выцарапывать! И я хочу, чтобы она оступилась и ее сняли с поста. И тогда я займу ее место! Не смотри на меня так, я знаю, что говорю чудовищные вещи, я не достоин твоей жалости, а в нотациях твоих не нуждаюсь! – Через пара мгновений дверь церкви закрылась за ним тяжело и внушительно. Мери осталась одна.

Сообщение отредактировал marusik: Суббота, 11 января 2020, 20:20:10

marusik (Суббота, 11 января 2020, 20:14:09) писал:

Насколько я тебя знаю, Мейсон Кэпвелл, уже сегодня будешь скучать.)

Как хорошо, что Мейсон именно сейчас, не зная толком Мэри, рассказал все о Джине. Очень удачный ход, проблемы Джины больше нет.

И как хорошо, что Мэри- бывшая монахиня, имеет особое мировоззрение и всякого навидалась на своем пути. Другая на ее месте рванула бы прочь от проблемного красавчика после такого рассказа.)

Сообщение отредактировал Elena78: Понедельник, 13 января 2020, 20:58:57

Ура! Продолжение. Очень интересно развиваются события. Согласна с Elena78, что очень удачно решена проблема с Джиной. Мейсон полностью "раздел душу" перед Мэри, верю, что ее это обязательно зацепит.

С нетерпением жду продолжения.

Как здорово что продолжение появляется регулярно))). Я в восторге.
Лично мне всё нравится в происходящем и поведение Мери в том числе. А уж то что она думать умела и активно этим пользовалась, так вообще шикарно. Реакция Мэри она нормальная. Это мы знаем и жалеем его, а тут он предстал перед Мэри в не очень красивом свете. Семейные дрязги всегда непривлекательны и обе стороны конфликта выглядят не айс... Я прекрасно понимаю Мэри что она ощутила разочарование, а была так очарована.. А оказалось этот таинственный, привлекательный, мягкий незнакомец плетет интриги против своей семьи, сестры.. Тем более сестры.. сразу возникает образ более беззащитный, чем если б это был брат, например. Ничё, лучше пусть она сейчас примет это узнав его со всех сторон: и с плохой и с хорошей. В исповеди Мейсона сквозит и обида и боль и его так жалко что по сути его не любили родители. Он оказалался лишним ребенком и для отца и для матери, но Мэри нужно время чтоб тоже это понять, переварить и пожалеть в нем того одинокого никому ненужного пятилетнего мальчика, а не этого здорового лба, который интригует против сестры.
И к тому же понять и увидеть что как бы он не интриговал против отца и сестры он их любит).
В общем к чему я? Пиши дальше уже))))

- Скажите, мистер Кепвелл вернулся? В каком он номере?– спросила Мери, забирая на ресепшн ключ от своей комнаты. Она боялась встречаться с ним – немыслимо, но этот человек умудрялся раз за разом приводить в смятение ее мысли и чувства. Но тревога за него и чувство вины пересилили чувство осторожности. Она не должна была отпускать его в таком состоянии! Мейсон говорил ужасные вещи, но его рассказ был больше похож на покаяние - своеобразное, эпатажное - но покаяние. И не ей его судить и обвинять больше, чем он сам себя судит и винит. Он весь открылся перед нею, ждал утешения, поддержки, а она только молчала, как истукан. Она должна найти его, объяснить…впрочем, она сама не знала, что будет говорить.
- Мистер Кепвелл в музыкальной гостиной, но он никого не хочет видеть. – ответил портье. – Вы его друг?
- Да. – неуверенно ответила она, затрудняясь правильно обозначить статус их отношений. – Да, друг.
- Может быть, вы попробуете вразумить его. - Понизил голос портье. – Через час в музыкальной гостиной должны выступать артисты, а мистер Кепвелл заперся и никого не пускает туда.
- Мейсон, это Мери Дюваль. Мы можем поговорить? – За дверью раздавались звуки, отдаленно напоминавшие игру на фортепьяно. Неожиданно игра смолкла, дверь приоткрылась и сразу захлопнулась за ней, за ее спиной лязгнул замок. Мейсон и она остались наедине. Он нетрезвой походкой вернулся к роялю и продолжил насиловать инструмент.
- Я слушаю. – вдруг он прервал игру и в упор посмотрел на нее. Щеки Мери то ли от мороза, то ли от смущения были покрыты ярким румянцем, на волосах, ресницах еще поблескивали капельки воды от талого снега. Они придавали сияние глазам и ореол девичьей наивности всему ее облику.
- Что? - растерялась она.
- Ты пришла поговорить со мной. Я слушаю. – Мери нерешительно подошла к нему. Он захлопнул крышку рояля.
- Я беспокоилась о тебе.
- Напрасно. Мы прекрасно проводим время с мистером Джеком Дениэлсом. – Мейсон салютовал ей бокалом с виски. – И не нуждаемся в твоей жалости.
- Не сомневаюсь. Ты уже достаточно пожалел себя. - с легким укором сказал она. - Зачем тебе еще и я?
- А как же милость к падшему, сострадание и… чему там еще учат в монастырях. – с любопытством спросил он.
- Мейсон, мне жаль пятилетнего мальчика, который лишился матери, которого не замечал отец. И мне жаль, что ты до сих пор так остро переживаешь те обиды. Но ты давно взрослый. Я не считаю тебя чудовищем, но и на невинную жертву ты тоже не похож. – мягко сказала она.
- Может, мне прилечь на кушетку, мисс Фрейд? – издевательским тоном спросил он, завладел ее рукой и теперь нежно поглаживал ее ладонь и запястье.
Мери высвободила руку и отошла за выступ рояля. - Я не должна давать оценку тебе и твоей семье.
- Да нет, валяй, мне даже интересно. Взгляд со стороны на наш террариум.
Мери укоризненно посмотрела на него: - Я имела в виду, что только от тебя зависит переломить ситуацию. Но тебе и твоему отцу, наверное, нравится эта бесконечная драка, если никому не приходит в голову ее прекратить первому. Мейсон, в семейной ссоре не бывает победителей. Ты не выглядишь особенно счастливым. Если бы ты смог простить…
- И покаяться, то душа моя спасется. – закончил за нее Мейсон. – Или у тебя идеальная семья, или ты пересмотрела рождественских фильмов, только в жизни это не работает.
-Мейсон, моя мать алкоголик. И постоянно врет мне. Она много раз ставила меня в глупое положение перед друзьями и чужими людьми. Когда мне было лет пятнадцать, она сочувствовала мне из-за высокого роста или говорила: «Мери у нас дурнушка, зато умница». – Мери потерла щеки, то ли прячась от неприятных воспоминаний, то ли прикрывая лицо. - Я переживала, плакала, но не переставала любить ее. Потому что она моя мать, и чтобы она не делала и не говорила, она любит меня.
- Как она ошибалась. Ты красавица.– сказал он, растягивая слова. Он смотрел на нее так пристально и с таким выражением лица, что она отшатнулась, он сделал шаг за ней – Мери прижалась спиной к роялю. – Не бойся, я не обижу тебя. Таких женщин, как ты, хочется защищать, баловать и нежно и долго любить. – прошептал он. Едва касаясь пальцем кожи, он очерчивал на ее лице невидимые линии, как будто рисовал ее портрет. Мери смотрела на него со смешанным чувством страха и ожидания, растерянности и влечения. Он склонил губы к ее губам, она резко повернула голову, и губам досталась лишь мочка ее уха и участок шеи, свободный от шарфа и куртки. Кожу обожгло от прикосновения, она зажмурилась - и поняла, что свободна. Мейсон оставил ее и снова присел за рояль– облегчение и легкое разочарование овладели ею. Мери отвернулась, переводя дыхание. Нужно было обидеться, выразить негодование, но момент был упущен.
– Я позвонил сестре. Она решила, что это какой-то подвох с моей стороны, но, кажется, отменит контракт. – вдруг сказал он. – И ты ошиблась. Мне не стало от этого легче, и дух семейного единства не накрыл меня.
Он, только что игравший с ней в чувственные игры, как кот с мышью, смотрел сейчас глазами потерянного мальчишки- Мери овладела почти материнская нежность. Однако ее сочувствия вполне достаточно на них двоих, решила она, и нельзя дать ему снова начать жалеть себя.
- Сыграй для меня. – попросила она, положив руки ему на плечи.
- Я виртуозно играю собачий вальс одним пальцем, – он продемонстрировал ей свои умения. – если ты любишь классическую музыку.
Она неопределенно пожала плечами и рассмеялась. – Не в твоей аранжировке. Это ужасно.
- Говорить правду – это оригинально, но, Мери, иногда можно и соврать. – усмехнулся он.
Ох, Мейсон, - вспомнила она, - здесь же скоро должен начаться концерт. Как ты смотришь на то, чтобы распрощаться с мистером Дениэлсом и освободить салон для артистов?
- А что будешь делать ты?
- Я пойду в свой номер, приму горячую ванну и буду валяться с книжкой в кровати, пока не усну.
- Отличный план, я мог бы составить тебе компанию….
- Тебе тоже стоит отдохнуть. – Мери скептически посмотрела на него. – Но в своем номере. Сделай, как я прошу, пожалуйста.
- Слушаю и повинуюсь. -с сожалением вздохнул он, подхватил ее за талию и повел к выходу.

marusik (Вторник, 14 января 2020, 18:59:15) писал:

Мейсон, это же тебе не Дженис Харрисон.)
Мэри такое говорить.

Хотя, я совсем забыла, что вы только вчера познакомились.

Марусик, обалденно- и первый поцелуй у нас не отняла, и все остальные кайфы, который в "каноне" были. Какие же они оба...Оба невозможно хороши.
Но Мэри уже Мейсона во всей красе увидеть успела- и пьяным, и самобичующимся, и саможалеющимся и каким он у нас там еще был... многогранным таким.

Цитата

Спасибо) пусть раскрывается во всей красе, чтоб потом меньше сюрпризов было))

Спасибо за комментарии. Извините, что редко и плохо на них реагирую. С планшета и телефона очень неудобно отвечать на форуме, особенно с цитированием.