Ура, наконец-то я добралась до конюшни и шатров)))
Хорошо, но мало.
Конюшня. Такое ощущение, что Мэри вообще не планировала в любви признаваться, но так получилось))) Наложились сон, мечты и реальность, отступать было поздно. Обалдевший от ее слов Мейсон - это прекрасно))))
Монастырь и рисунки... помню это еще с первого просмотра, ужасно милые они там оба))) И рисуют хорошо.
Разговор в монастыре позабавил. Когда Мэри уже догадалась, что это Мейсон там прячется, и разговаривает с ним, то уже понятно, что она сделала свой выбор (ну, нам понятно, конечно, не Мейсону). И снова этот ее иронично-подтрунивающий тон, как во многих моментах, когда она его "раскусила", но видно, что она уже абсолютно готова принять Мейсона со всеми его пороками, о которых ему говорит. И в общем-то, снова становится понятно, почему она так долго от него бегала, на этот раз она ясно это высказывает словами - что боится, что надоест ему, боится его непостоянности, не уверена, что человек, которому достаточно пальцем поманить любую, будет ей верным.
В который раз у меня вопрос: и где же все те девушки, которые за Мейсоном хвостом должны виться и в штабеля укладываться? Ну хоть одну бы показали уже (Джина не в счет) ))))) Где же та толпа девушек, только и грезящих о Мейсоне и готовых любить его вместо Мэри? Вообще, мне кажется, что если бы Мэри раньше поняла, что никому кроме нее такой противоречивый и сложный Мейсон, в общем-то, и задаром не нужен, то пришла бы к нему гораздо раньше ))))
Побег из монастыря прекрасен. Шатров ужасно мало, хотелось бы поменьше театральности и побольше разговоров и любовных сцен. Эх, переборщили сценаристы с подготовкой, а потом все резко пришлось оборвать. В том числе и поэтому не можем ни забыть, ни смириться спустя столько лет - как недоигранная мелодия, резко оборвавшаяся посередине...