Ghosted

Часть 1.

Мерлин просыпается, встаёт, чистит зубы и пьёт кофе, решает, какой шейный платок надеть сегодня. Проходит мимо занавешенных зеркал. Всё хорошо. В квартире немного прохладно, но это же не прогреваемый Лондон. Ночные кошмары медленно растворяются, почти исчезают, только липким осадком остаются где-то на закорках подсознания. Это не смертельно, с этим можно жить. Мерлин не завтракает, ничего кроме кофе.
Позавтракать можно и в кафе. Он старается не спешить, что б это не выглядело как бегство, нарочито неторопливо достаёт куртку, выдыхает холодный воздух, специально не обращает внимания как встают на руках волоски от иррационального страха. Он просто медленно, степенно выйдет. И найдёт другую квартиру.
В конце концов, призраки в квартирах – это не редкость, ему как магу известно.
Он просто сменит жильё. И призрак не обязательно должен быть опасен. Он роняет куртку, и чувствует, как с зеркала спадет покрывало, срывается с места и всё-таки позорно сбегает, когда в зеркале появляется силуэт.
Чёрт с ней, с курткой, всё равно ему как всегда не согреться в этом тоскливом городе. Ему бы только дождаться Артура, и он уедут туда, где теплее. Краем глаза он успевает заметить, как кружка в мойке покрывается льдом.

Он даже вещи не забирает. Его мучает чувство вины перед новыми жильцами. Но ничего – сами разберутся. Эта квартира меньше, но уютнее. Усталый он закрывает глаза, липкие пальцы ночных кошмаров ласково дотрагиваются до его щеки, но сил сопротивляться нет.
Это просто сны. Очень старые сны, но он не виноват.
- Я не виноват, - уверенно говорит Мерлин и вонзает заговорённый кинжал в хрупкое женское тело. Кровь стекает по его пальцам, к Моргане приходит осознание, что здесь её неуязвимость не сработает, она мягко соскальзывает на землю. Он продолжает смотреть, как она умирает. Отворачиваться было бы трусостью. Очень хотелось отвернуться. Он помнит. Когда Моргана затихает он сбегает, бежит долго, врывается в замок и останавливается.
- Я не виноват, - снова говорит Мерлин и протягивает ей флягу с водой. Ждёт, когда она начнёт задыхаться понимать, что случилось. Хватает хрупкие запястья и ждёт, пока она перестанет вырываться.
- А кто виноват? - спрашивает Моргана мягко, непривычно, она в сиреневом платье, принимает от него цветы, - кто же виноват? – спрашивает она и неловко улыбается полусгнившим ртом.
По цветам ползут черви, а Моргана тянет к нему свои костлявые пальцы. Ему просто необходимо проснуться.
- Я не виноват, - кричит он, потому, что если поверит ей, то ему уже не проснуться, она затянет его в водоворот вины, а он не виноват. У него не было выбора. Она была опасна для Артура. Для его Артура.
Он заставляет себя проснуться.
В пижаме подбегает к шкафу, хватает куртку и мчится мимо зеркала. В зеркале худая женщина со спутанными чёрными волосами, лица не видно, она поправляет причёску, а Мерлин сбегает.
Ему не нужно видеть её лица. И квартиры менять бесполезно. Это его личный призрак, верно ступающий по пятам. Его единственная ошибка и вечное проклятие. И это «не виноват» - такое жалкое, неуверенное.
У призрака бледное лицо и зелёные глаза. Он знает.

А вот что делать – не знает. Мерлин бредёт по улице, в пижаме и куртке, благо занятые чем-то прохожие совсем его не замечают. Его очень часто не замечают, но он никогда и не желал компании.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Пятница, 07 августа 2020, 01:38:13

Часть 2.

Моргана просыпается. Хочется ещё понежиться, но несмотря на очень тёплую пижаму, она совсем заледенела. Этот дурацкий, вечно холодный Лондон. Она встаёт почти бесшумно, быстро одевается и выбегает на улицу. Тут спокойнее. И почему-то теплее. Она проскальзывает мимо прохожих, совсем ими не замечаемая, её это устраивает. Ей никто не нужен. Когда становится совсем темно, то приходится возвращаться. Она осторожно открывает дверь и проскальзывает в постель. Сны у неё тяжёлые, но ведь и лёгкого в её жизни было маловато. Ей снятся те, кого она убила. С осуждающими взглядами, они преследуют её, но остаются в её снах, когда она открывает глаза. Поэтому Моргана их не боится.
Она, вообще, мало кого боялась, особенно после того, как встала с холодной земли, когда Мерлин подумал, что его дурацкий заговорённый кинжал мог сработать. Конечно, она очень долго боялась Мерлина.
Она встала с земли и бросилась в бега, не оглядываясь, долго бежала. Внутренний голос строго приказал не оборачиваться, и она послушалась.
Побежала быстро, чтобы Мерлин её не догнал. Но так как вскоре она заметила, что её никто не ищет, то стала спокойнее.
Просто стала жить. Тихо и незаметно, чтобы не привлечь внимание Мерлина.

Она забыла плед. И если не встать и не взять его, то этот проклятый Лондон заморозит её насмерть. Она встаёт тихо-тихо, изящно скользит к шкафу, умоляя всех богов, в которых не верит, чтобы пол не скрипел.
Пол не скрипит. Скрипит дверь шкафа.
Моргана застывает. Раздается вздох и сдавленно ругательство. Она его разозлила. Злясь, она закрывает дверь шкафа со всей силы. Всё равно он будет вздыхать и стенать теперь всю ночь. Моргана ложится спать, пытаясь не обращать внимания на его бормотание.
- Я не виноват, - ворчит Моргана, а кто тогда виноват?
<i>Она ничего не забыла. Не забыла, как это – задыхаться.
Не забыла, что ножевое ранение – это очень больно. Не забыла его жесткие руки, такие неожиданно крепкие, из которых не врываться.</i>
Сон забирает её в свои объятия.
У Артура глаза такие безжизненные. Он смотрит на неё, пытаясь спросить, что же между ними такое случилось, что она перестала быть его другом. Она помнит этот вопрос. Помнит, что ответить было слишком сложно. Да и не до речей было.
- Тебя даже не я убила, отвали, - говорит Моргана и решительно удаляется.
Ей достаточно своих мертвецов. Их много. Она проходит спокойно, одаривая презрительным взглядом отца и рыцарей. Некоторые лица она даже не узнаёт. Насколько это делает её монстром. Она не боится. Только один призрак преследует её наяву.
- Я не виноват, - звучит в ушах ненавистный голос, а она сердито отмахивается, ей и наяву его достаточно. Неужели он думает, что сможет её в этом убедить? Он никогда не отличался умом.
Такая холодная была земля, этот холод внутри неё, его не вытравить всеми пледами мира.
Почему бы не оставить её в покое? Столько лет прошло. Она была злой, слабой, мстительной, но это было неизмеримо давно. Она уже никого давно не убивает, живёт себе тихонечко, никого не трогает.
Неужели нельзя было привязаться к кому-нибудь другому?
Она пробовала менять квартиры, но это не помогло.
Нудный, ноющий, вздыхающий, по-прежнему равнодушно-жестокий к её желаниям призрак, верно следует за ней по пятам, не оставляя её в покое. Как будто ей мало своих мертвецов.
Если бы он был так верен ей при жизни, возможно, всё сложилось бы по-другому.

Утром она встаёт, пьёт очень быстро остывающий кофе, бросает недовольный взгляд на покрытую льдом кружку и равнодушно проходит мимо зеркала. Всматриваться в силуэт не обязательно. Её призрака зовут Мерлин.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Пятница, 07 августа 2020, 01:40:06

Часть 3.

Мерлин всерьёз задумывается об экзорцистах. Ему давно не было так страшно. Он может справится с серьёзными магическими врагами и людьми, которые желают ему зла. Он никогда не умел справляться с застывающим глазами одной конкретной ведьмы. Он никогда не умел справляться со своей совестью.

Сегодня утром на улице она видела двух детей – мальчик-блондин, немножко заносчивый, но довольно милый, и очаровательная девчушка в сиреневом платье с чёрными кудрями и зелёными глазами.
Она сбежала от них позорно, чтобы не слышать, как они смеются, чтобы не знать о них ничего.
Это так нелогично и смешно, почти иррационально, но, наверное, если бы этого абсолютно незнакомого мальчишку звали Артур, это бы разбило её древнее, глупое и без того кровоточащее сердце.
Это всё Мерлин, разбередил старые раны, чтоб его.
Она возвращается в квартиру, роняет мебель, хлопает дверьми.
- Я просто боялась, что меня казнят, ублюдок, – кричит Моргана, - а ты со своими виноватыми глазками и понимающей физиономией помогал всем, кроме меня, так что убирайся из моей квартиры, призрачный засранец!
Она слышит его полузадушенный всхлип (ей плевать) и снова это жалкое «я не виноват». Входная дверь хлопает, но она знает, что Мерлин снова вернётся. Как бы далеко она не пыталась от него сбежать.

Сегодня призрак Морганы особенно бунтовал. Она швыряла мебель и кричала. И велела убираться из её (??? а вот это уже наглость) квартиры. Да и куда ему деваться? Если она всё равно последует за ним.

Холодно. И спать хочется. Но там в её снах снова – мертвецы и этот жалкий голос с нелепыми оправданиями. Может, однажды она ему поверит. Проснётся ли она тогда или останется в мире иллюзий? В мире, где Мерлин не виноват? В мире, где она могла бы его простить?

Кофе не помогает. Не бодрит и не согревает.
Он почти ощущает ледяные пальцы на своих запястьях. Как тогда, когда мёртвая, нет, убитая им ведьма с угасающими глазами медленно сползала на землю.
Наверное, он не заслужил тепла. Если он признается, что виноват, проснётся ли он?
Сможет ли Моргана затянуть его в вечный кошмар своей смерти и его ошибок? И хочет ли он просыпаться? Ведь в его снах есть Моргана. Пусть ненавидящая, обвиняющая, мёртвая. Но когда с ней было легко?

Однажды ночью в квартиру врываются грабители, которые очень разочарованы потому что квартира пустует давно, и брать нечего.
Моргана же очень напугана, потому что эти идиоты делают вид, что совсем её не замечают. Это очень странно, но, когда она об этом думает, у неё начинает сильно болеть голова. Всегда, когда она пытается понять, почему её не заметили.
- Вон из моей квартиры, - кричит Моргана, - пока я не вызвала полицию.
- Меня они тоже не замечают, – говорит знакомый голос за её спиной. Оборачиваться нет нужды. Зачем? Чтобы снова увидеть эти виноватые глазки? Но она оборачивается. Мерлин выглядит вполне материально. Как и она.


Ведьма встаёт с холодной земли. Она рада, что выжила. Внутренний голос вопит не оборачиваться. Внутренний голос оберегает неразумную, сломанную, побеждённую девочку. И она слушается, убегает далеко-далеко от безжизненного тела в чёрном платье.

Мерлин всегда боролся со злом. И наивно полагал, что всегда будет побеждать. Зачем оборачиваться и проверять всё ли в порядке? Ведь тогда можно увидеть свой побеждённую тушку.

В это поверить странно. Они оба умерли. И блуждали по пустым квартирам, инстинктивно выбирая одинаковые квартиры вместе и упорно не замечая друг друга. Моргана сбегает. Строго-настрого велит одной призрачной заднице не приближаться к ней больше никогда и сбегает.

Становится холоднее. Хотя сейчас лето, и это закон вселенского свинства, но, наверное, не ей жаловаться. Она хотя бы не в аду. Иногда бы она предпочла ад. По радио передают новости о предотвращённом убийстве и о том, что убийца спятил и клянётся, что ему помешал призрак. Моргане неинтересно. Она знает, как зовут этого призрака и горько усмехается. Она знает, чем заканчиваются такие геройства.

Моргана и Мерлин говорят, что ненавидят свои сны. Искренне говорят, что боятся засыпать.
Но никогда не уточняют, какие сны беспокоят их больше всего. Очень-очень редко, в дни, когда они ненавидят себя чуть меньше, потому что сделали что-то хорошее, им снятся сны особенно пугающие – сны тёплые, светлые, сны, которые никогда не сбудутся.

Сны, в которых их прощают. Вот тогда просыпаться больно. И да – наверное, это всё-таки ад. Мерлин предотвращает убийство, бросает последний гневный взгляд на преступника, неслышно скользит мимо спасённой. Приходит в холодную квартиру теперь уже только с одним призраком и закрывает глаза.
В его снах Моргана в сиреневом платье.
Она принимает цветы. Такая тёплая. Живая, ещё им не преданная. Мерлин принимает чёткое решение больше не просыпаться. В одной из больниц Лондона начинает умирать неопознанный коматозник.

Часть 4.

Моргана не слушает радио. Иногда оно просто само включается, но Мерлина здесь нет. Она проверяла. Радио она может потерпеть. Новости скучные, никаких сообщений о призраках там, где случается беды. Ей плевать. Но это совсем не похоже на Мерлина.
В её снах всё по-прежнему. Мертвецы с укоряющими глазами. Вот только нет ноющего голоса. Но это к лучшему. Ведь к лучшему? Хорошо, она не признается в этом под пытками, даже если пыткой будет Мерлин, ноющий каждую секунду её вечности – но, так у неё была хоть какая-то компания.
А сейчас у неё никого. Одиночество обволакивает её, тишина врезается в уши, бесконечность мягко забирает в свои объятия. У неё больше никогда ничего не будет. Официально.

Моргана улыбается ему тепло. Это странно – улыбаться ей в ответ. Не подозревая её в чём-то, веря ей. Он отвык от этого, это было так давно. Но это другая Моргана, Моргана которую он не предавал.
И если позволить себе поверить в неё, то, возможно, у него получится забыть, чем всё закончилось. Здесь другая жизнь. Жизнь, в которой он смог поступить правильно.
Не ошибиться. Быть героем. Жизнь, в которой он был хорошим человеком. Со всеми. У Мерлин с Морганой начинается бурный роман. Мерлин счастлив, он почти не слышит странное раздражающее пиканье.
Какое ему дело до пиканья? У него есть Моргана с доброй улыбкой и счастливыми глазами.
- Не выживет наш коматозник, - сокрушаются врачи, глядя на приборы.

- Спаси его, - говорит Артур. И это что-то новенькое, это разнообразие, ей почти весело, сны становятся ещё абсурднее. Но Артур настойчив.
Артур смотрит на неё, как давно не смотрел. Но те времена давно прошли. Принцесса превратилась в ведьму. Принц умер. Не собирается она никого спасать.
Во-первых, Мерлин всё равно мёртв, во-вторых это Мерлин, в-третьих – да какой из неё спаситель?
Худой бледный призрак в чёрном. Она растеряла спасательные навыки вместе с красивыми платьями. И она сделала, что положено злобной ведьме – умерла в конце сказки. Миссия выполнена.
- Я никогда это не забуду, - говорит глупая и ещё не злая ведьма своему спасителю Мерлину, а Моргана громко фыркает, она помнит, что было дальше, а эта девочка смешная, ещё не преданная и не отравленная не знала, что обещает и кому.
Она ничего ему не должна.

Утер умирает, не из-за Морганы, а на охоте. Артур становится благородным королем. И одобряет их брак с Морганой. Ей очень идёт свадебное платье. Ей так гораздо лучше, чем в чёрном. И непонятно, откуда эти мысли. Нет здесь черного. Есть красивая принцесса в богатых нарядах, которую он никогда не подводил. Это их история. И возвращаться в мир, где это не было правдой, он больше не желает.

Моргана задыхается. Дым обволакивает, пламя приближается. Ей конец. Она и забыла, как это – задыхаться. Дым обволакивает её, и она падает. Тогда её держал Мерлин, не давая сбежать. Сейчас он умрёт.
- Разе ты уже не мертва, дурочка? – Ласково спрашивает внутренний голос. Внутренний голос умный, он знает какую-то тайну, но оберегает её от глупой ведьмы.
Мертва, да. Мерлин убил её. Мерлин, сопереживающей, преданный, добрый Мерлин с виноватыми глазами и жестокими руками. А сейчас он снова заставляет её задыхаться. Нужно помнить об этом.
Если бы он не пропал, то это ты спасал детей из пожара, а не она.
- А ты не спасаешь, - говорит вредный внутренний голос, - ты ноешь. Думаешь, это тебе страшно? Страшно этим деткам. Мерлин бы их уже спас, а не стоял столбом, упиваясь жалостью к себе.
Разве её внутренний голос не должен всегда быть на её стороне?
Ладно, она спасёт вот ту зеленоглазую девочку, а того мальчишку с оттопыренными ушами спасать не будет. И не уговаривайте. Ведьма умерла в конце сказки и стала мстительным призраком. Так логично. Так правильно.

- Говорим же, нас подхватил кто-то невидимый и вынес на руках, - упрямится зеленоглазая малышка, убеждая недоверчивых родителей. Те не слушают, обнимают своих детей, рыдая от счастья.
- А меня невидимка в лобик поцеловал, - говорит мальчуган с топыренными ушами.
Кажется, мстительный призрак из неё получился так себе. Моргана быстро сбегает от них, она бережно несёт чувство ненависти, а оно ускользает, просачивается сквозь пальцы, норовит покинуть её. Но что тогда у неё останется?
Она найдёт чёртового Мерлина, и ей плевать, что он мёртвый. Она найдёт способ прикончить его окончательно.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Воскресенье, 14 марта 2021, 00:20:38

Часть 5.

День был слишком насыщенный. Ноги подкашиваются от усталости. Засыпать нельзя, не после этих чёртовых спасённых детишек. Она же мертва, в конце концов, ей, вообще, не нужно спать. Внутренний голос шепчет что-то успокаивающее. И даже почти не холодно. Веки смыкаются. Она знает, что спит. Мерлин никогда не смотрел на неё так. По крайней мере открыто. Он был слугой.
А потом и эти редкие взгляды из-за угла закончились. Сменились тревогой и ненавистью. Она спит. Потому что вот её призраки – всё ещё любящие и счастливые. Живые.
А на ней сиреневое платье. Она никогда больше не наденет ничего сиреневого сознательно.
Моргана смотрит в лицо это любящее, доверяющее, ненастоящее. Хотелось ли ей здесь остаться? Никогда. Она предпочитает настоящую ненависть выдуманной любви. Нужно просыпаться.
- Этого не существует, Мерлин. Мы уже сделали выбор, и нечего не исправить.
Но зачем спорить с иллюзией? Она просто уйдёт и подождёт пока проснётся.
И Моргана сбегает от своих иллюзий так быстро, как от обвиняющих взглядов своих мертвецов не бежала. Не смотреть на влюбленного Мерлина. Не хотеть остаться. Разве это может быть сложным. Она бежит.
Укоряющие взгляды проходят через нее - это совсем не ранит. Больно - это заговоренный кинжал в сердце, больно задыхаться, больно, когда тебя держат руки бывшего друга. Больно то, что глаза у него уже не влюбленные. Ты не о том. Она бежит. И натыкается на очень красивую брюнетку в сиреневом платье.
На себя.
Нет, не на себя. У самозванки лицо счастливое, беззаботное, слега капризное, но глаза добрые.
Здравствуй, Моргана Горлуа, давно не виделись. Слышала, что ты умерла. Тебя предавали, травили, резали, держали в темнице. Твое сердце разбито, а вокруг одни мертвецы. Разве светлые принцессы после такого выживают?
А платье на самозванке роскошное, белоснежное, с серебристым шлейфом, расшитым сиреневыми цветами, но слишком пышное на её взгляд. У неё такого точно никогда не было. Ведь оно свадебное.
И это не может быть ее сном. Она никогда об этом не мечтала.
Мерлин смотрит на фальшивую Моргану с заботой и нежностью, но зовет ее слегка обеспокоенно, видимо пора жениться, и да ее сны превзошли себя абсурдностью. Это уже чересчур.
- Это даже покруче Артура, который просит меня спасти Мерлина, - презрительно роняет она в лицо своим видениям.
А Мерлин отводит от нее глаза и смотрит на выдуманную Моргану преданным собачьим взглядом. И что-то в этом взгляде... Нельзя всматриваться, нельзя вдумываться. Потому что явно что-то не так.
Выдуманный ей Мерлин, даже не ей, а каким-то чудом выжевшей в ней, выкарабкивающейся отчаянно, все еще не хотящей сдаваться тенью Морганы Горлуа, смотрел на нее открыто и доверчиво, как при первой встрече. В этом же обожающем взгляде сквозило столько сожаления и вины.
И в этом не было смысла.
- Здесь есть только один правильный ответ, - мягко вмешивается внутренний голос, - ты же такая умная девочка. Ты уже все поняла. Но ты не хочешь понимать ответ. Ведь так будет сложнее жалеть только себя, умная девочка.
Но это не так. Она не умная девочка. Она мертвая, убитая, преданная девочка, и да - здесь может быть только один правильный ответ, яростно нашептываемый Морганой Горлуа, но она не желает его принимать.
Ее сказка была отвратительней некуда. И логичней некуда. Не нужно портить ее страшную логичную сказку виноватыми глазками ее убийцы. Она обещала себе, что не купится на это.
Мерлин протягивает руку выдуманной Моргане, и его глаза сияют счастьем и виной.
Потому что это настоящий Мерлин. И Моргана совсем не хочет знать, как ее занесло в его сон, и ей категорически наплевать. Она была готова еще терпеть вымышленного, тот по крайней мере, ее не убивал.
Моргана решительно разворачивается. Если этому дурню охота тешить себя иллюзиями и остаться в них, то это не ее проблемы.
Старая, злая, мертвая ведьма умывает руки. А странная получилась сказка. Получается, через столько веков она все-таки закончится свадьбой. Кто бы мог подумать? Она точно нет.
И что это за противное пиканье?
- А это Мерлин умирает, - услужливо подсказывает слишком умный внутренний голос, переметнувшийся на сторону Мерлина, или всегда бывший на его стороне, и в этом смысла нет. Мерлин уже умер.
Но это пиканье - Моргана, правда, девочка умная, медицинские сериалы смотрела.
Значит, Мерлин в больнице. Значит, этот гаденыш даже не умер.
И что? Она должна купиться на эти несчастные глазки? Ее убили. Покажите ей хоть одну сказку, где злая ведьма прощает своего убийцу, только потому что у него виноватая физиономия. Ведьма будет мстить до конца, а потом окончательно умрет. А жестокое, равнодушное добро женится на белокурой красотке.
- Ты даже и не умер! И жизнь у тебя была долгая! И люди, которые были готовы за тебя умереть. У меня не было ничего. Только друг, услужливо протягивающий отравленную воду.
Мерлин проходит мимо, пряча глаза, и улыбка у него такая жалкая.

Мерлин почти тащит Моргану к алтарю, а она продолжает беззаботно улыбаться. И он знает - улыбка не исчезнет, даже если он снова достанет кинжал. Но ему так нравилась эта иллюзия. И такая Моргана. Моргана, которая ему не нравится, кричит на него. Он не знает, как она сюда попала, и очень ей не рад.
Он не самый хороший человек на планете, но он очень старался.
И заслужил покой. Пусть даже этот покой означает фальшивую свадьбу с выдуманной девушкой. С девушкой, которую не убивали. Моргана, которая ему не нравится, очень старательно поломанная его же руками, ненавидящая, усталая, отчаянная, бесконечно злая, страстная, все еще непередоваемо красивая.
Прекрати, ты не об этом. Моргана, которую он заслуживает, преданно вцепилась в его ладонь и готова идти к алтарю.
Такая правильная, такая счастливая, такая ненастоящая.
Он не заслужил настоящую. Противное пиканье снова напоминает о себе. Он помнит этот звук.
Это было лет двадцать назад. Он спас девушку от грабителя, но тот успел слегка задеть ее ножом. У девушки были зеленые глаза, и этого было достаточно, чтобы Мерлин отнес ее в больницу на руках.
А в соседней палате лежала обладательница по-настоящему самых красивых глаз на свете. Только веки ее были крепко сомкнуты, и только Мерлин знал, насколько давно. Он разузнал информацию, это было несложно, сложнее было убедить себя, что это ради безопасности Артура, который когда-нибудь вернется. Пациентку нашли лет десять назад в дремучем лесу, в который раньше не было доступа, в странном черном полуистлевшем платье, без документов, и она до сих пор в коме.
Он просто иногда забегал в больницу, чтобы убедиться, что угроза не проснулась, готовил защитные заклинаниями и зелья, приносил сиреневые цветы. А потом была та схватка, и он стал видеть Моргану.
Тогда он просто подумал, что она умерла и увязалась за ним. Он больше не ходил в больницу.
Возможно, он понял, что именно произошло, и старательно избегал сигналов о своей смерти. Она не умерла? И это ведь не важно? Моргана была угрозой, ей нельзя было просыпаться, а вымышленная Моргана ждет его у алтаря. Не самый плохой конец сказки. Настоящая Моргана разворачивается и уходит, все складывается отлично.
- Все просто замечательно, - говорит он вымышленной Моргане, и еще неизвестно, чья улыбка фальшивее. Но за пятнадцать веков он так виртуозно научился себе врать о Моргане.

Моргана решительно удаляется. Ее сказка стала чуть получше. У Мерлина тоже не будет больше ничего. Только фальшивые иллюзии, и судя по его жалкому взгляду , он ее видел и знает, что та Моргана с добрыми глазками ненастоящая.
Он заслужил. А пиканье не оставляет ее. И она знает - она будет слышать его теперь всякий раз, когда будет закрывать глаза. И это так глупо. Старая, злая, мертвая, глупая, сентиментальная ведьма. Он это заслужил.
За то, что у нее никогда больше ничего не будет.<s> У нее никогда не будет Мерлина.</s>

Цепкая, тощая, дурацкая ручонка крепко вцепляется в ее нежное запястье. Она испуганно дергается, скользит взглядом по его рукам, но в них нет оружия. Она облегченно вздыхает, и это не остается незамечанным. Физиономия Мерлина становится еще более жалкой.
- Ты жива, - говорит Мерлин со своими жалостивыми глазками, отсутствием мозга и черствым сердцем. Она уже умерла, можно оставить ее в покое?
- Старческий маразм? Я мертва. Напомнить, почему? Напомнить, кто именно меня убил? <i>И не смотри на меня такими умирающими глазами, больше не куплюсь. Ты умел на меня так смотреть, даже когда убивал.</i>
- Ты в больнице, - сбивчиво бормочет Мерлин, - я носил тебе сиреневые цветы, а потом умер, но потом подумал, что умерла ты.
Она ничего не поняла. Только то, что Мерлин не знает, что еще не умер, а потом она мозг переключился на сиреневые цветы. Она и забыла, почему так истово ненавидит сиреневый цвет.
Смущенная физиономия Мерлина и охапка цветов. Одного букета и кучи попыток убить друг друга маловато для романа.
Так ведь? Просто слуга, к которому она хорошо относилась. Когда она была глупой принцессой, то была добра ко всем. Потом он помог ей и Мордреду, и она стала считать его своим другом. Покв не выпила отравленной воды. Разве было что-то еще? Разве могло быть что-то еще?
А Мерлин тащит ее вперед упорно, бормоча, что ей просто нужно постараться проснуться.
Если бы все было так просто, она бы уже давно проснулась. Разве нет?
- А для кого бы тебе просыпаться?- мягко вмешивается внутренний голос. С ним всегда было сложно спорить. Ее внутренний голос знает все о Моргане Пендрагон и о тени Морганы Горлуа.
И она так устала. Так легко поддаться глупой принцессе, чтобы она решала. Но она помнит, к чему привели эти решения. <i>Она задыхалась. </i>Моргана вырывает руку из крепкой хватки в знак протеста. Если она проснется сейчас, то Мерлин будет ее спасителем. Не бывать этому.
Даже если это означает ее окончательную смерть. Моргана усмехается. Умереть назло Мерлину - кто бы мог подумать. Их жуткая и печальная сказка в конце даже стала смешной.
Она убегает, натыкается на призраков с укоряющими глазами - ей плевать, и ждет его нудного голоса, вещающего о своей невиновности.
Тогда будет так легко проснуться от злости.
Но Мерлин молчит. А то, что у нее ничего не осталось - ложь. С ней всегда будет угасающий взгляд Мерлина. Вот кем нужно быть? Достать ее и через пятнадцать веков в образе полумертвой тушки, чтобы попытаться вызвать у нее чувство вины.
Мерлин идет к алтарю. Нужно сосредоточиться на счастливой Моргане с мягкой улыбкой.
Это была такая длинная и плохая сказка. И окончились она странно. Все умерли. И ведьма, и герой. Никакого спасающего поцелуя. Но зато будет свадьба. С фальшивой принцессой.
А свадебные колокола не могут заглушить это раздражающее пиканье. Пиканье, отмеряющее время Морганы. Когда она умрет, получается, Мерлин убьет ее во второй раз. Или в третий. Та отравленная вода считается, если в итоге Моргауза ее все же спасла? Или считается, только это? Потому что тогда было хуже. Он убил не ведьму, а принцессу.

Не прислушиваться к пиканью, отмеряющему время Мерлина, сложно. Это так странно. Нет - чувство удовлетворения и злости - это логично. А вот чувства глупой, сентиментальной и поразительно живучей Морганы Горлуа здесь неуместны. Прекрати, глупое сердце, столько веков прошло, столько ненависти вьется за ней черным шлейфом, столько льда в ее груди. Как ты еще можешь продолжать верить? И в кого? Холодно. Раньше в своих снах она не мерзла, холода догнали ее и здесь.
Мерлин догнал ее и здесь. Так холодно еще не было. Нигде не осталось тепла. Воздуха не хватает. Это уже было. Так умирала Моргана Горлуа.

Мерлин зябко ежится у алтаря, и даже ласковые глаза выдуманной невесты не могут его отвлечь. Ведь это его наказание. Он снова предпочел не спасать Моргану.
А здесь даже нет Артура, которому она может навредить. И какое у тебя сейчас оправдание? Ты просто предпочел вариант полегче. Холодно.

- Наша загадочная коматозница тоже решила умереть, - сокрушенно говорит врач.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Воскресенье, 14 марта 2021, 00:22:49

Часть 6.

Глаза Морганы ничего не выражают. И она по-прежнему улыбается. Хорошо. Это помогает ему помнить, что он в иллюзии. Если бы он сбежал со свадьбы настоящей Морганы, она бы такое ему устроила.
Настоящая свадьба у Морганы с тобой? Ох, глупый-глупый Мерлин. Не отвлекайся. Нужно найти Моргану. Один раз в пятнадцать веков можно сделать выбор в ее пользу. Только один раз, хорошо? Как же холодно. Только бы успеть.

Они вдруг оставляют ее. Призраки с укоряющими взглядами. Поворачиваются и уходят. Потому что не было ничего. Она Моргана Горлуа, а Моргана Горлуа друзей не убивает. Она слегка запутавшаяся принцесса в красивом платье. И сейчас ее друг Мерлин с заботливым взглядом протягивает ей воды.
Так холодно. И дышать тяжело. И очень трудно вспомнить, почему нельзя брать эту воду. Противное пиканье отмеряет время Мерлина или ее или Морганы Горлуа. Разве это уже важно? Она жаловалась, что у нее нет ничего. Но у нее были ее призраки, к которым скоро присоединится Мерлин. Разве злые ведьмы заслуживают большего? Испуганный и очень молодой парнишка сделал выбор не в ее пользу, а в пользу своего лучшего друга. И сейчас, когда над ней нависла такая уже не страшная смерть, можно признаться себе в очевидном - Мерлин был в положении похуже. Он тоже был магом. И не был воспитанницей короля. Наверное, он тоже жутко боялся казни. Но нашел в себе силы остаться добрым. Даже к ней. Что он там сказал? Фиолетовые цветы? Нет, это сейчас не самое важное. Он сказал, что она не умерла. И пытался спасти ее. Призрак Артура смотрит на нее. Не укоряюще. А как тогда - когда, с болью и удивлением спрашивал, что же с ней случилось. Какой хороший вопрос. Интересно, Мерлин уже умер? И если она вдруг решит спасти его - то это для того, чтобы увидеть в глазах своего главного призрака прощение или для чего-то еще? Она бежит. Раз в пятнадцать веков можно побыть и храброй принцессой. Только сегодня.

Они перебивают друг друга, говорят, что нужно проснуться, и не особо слушают, потому что слова сейчас не важны.
Они стоят рядом, почти соприкасаясь, и раз не пытаются убить друг друга, то значит, все хорошо. И может быть, это освещение, и, конечно же, смерть, но в глазах настоящей Морганы, злой и мстительной ведьмы можно прочесть то, что он так так и не увидел во взгляде фальшивой принцессы в свадебном платье.
Разумеется, до свадьбы еще далеко. Да и давно они уже не верят в "долго и счастливо". Но в одной лондонской больнице два коматозника одновременно открывают глаза. Неплохое начало.

В одной лондонской больнице два коматозника одновременно открывают глаза.

Красавица с зелёными глазами ничего о себе не помнит. Полистав телефонный справочник, выбирает себе вычурное имя Моргана и обижается, когда ей предлагают выбрать что-то попроще. Ведёт она себя, как избалованная принцесса и быстро задалбывает всех. Ушастый паренёк тоже о себе ничего не помнит.
Имя он выбирает дурацкое, странное и несовременное, как у колдуна из сказок – Мерлин. И наотрез отказывается подумать над другим именем.
Но вежливо. Он не прихотлив, весел и почтителен. Все медсёстры в него влюбляются. Моргане всегда холодно, она забраковала все обогреватели и кутается в десять свитеров, которые не согревают. Она постоянно зла и печальна. Все молодые врачи, поначалу ухаживающие за загадочной красавицей, теперь не отваживаются приближаться. По ночам бывших коматозников мучают кошмары. Но если возле Мерлина хлопочут хорошенькие медсёстры, то Моргана теперь одна.
Однажды ночью Мерлин сбегает. Возвращается он довольный, с шейным платком и букетиком сирени. Говорит, что ему это было нужно. Зачем не знает, но нужно. К ухаживаниям медсестёр Мерлин равнодушен, и они начинают поговаривать, что он гей.
Да и шейный платок тоже наводит на такие мысли. Вечером Моргана обнаруживает на подушке букетик сирени. Она презрительно фыркает и выбрасывает его в окно.
Ночью Мерлин снова пропадает, хотя его тщательно сторожили. Наутро он снова возвращается. А Моргана обнаруживает у себя в плате тёплый свитер, большой букет сирени и щенка. Она надевает свитер, выбрасывает букет и пытается выставить щенка из палаты. Тот не уходит. Моргана сдаётся, как и персонал больницы. Потому что щенок смотрит на них умильненькими глазками, и выгнать его, рука не поднимается.
Мерлин больше не сбегает. Моргана возится с щенком и продолжает мёрзнуть. Коматозники друг с другом не общаются, хотя всем очевидно, что даритель Мерлин.
Приходят холода, и Моргана становится особенно невыносимой, а щенок начинает кусать тех, кто ей не нравится. Чаще всего это Мерлин. Врачи и медсёстры отчаянно пытаются найти родственников Морганы, но тщетно.

Когда одной из ночей застают Мерлина, обнимающего спящую Моргану, ему делают строгий выговор. На следующее утро Моргана выглядит довольной. И свитеров стало меньше. Не то что бы она стала очень доброй, но уже не хочется придушить её, пока она спит. Когда следующей ночью застают Мерлина, обнимающего спящую Моргану, то поправляют ему одеялко.