еще кусочек, предпоследний
…
Мэри посмотрела на свое отражение в зеркале дамской комнаты. За весь день ей ни разу не пришло в голову оглядеть себя, и теперь она поразилась увиденному. На неё смотрела девушка, одетая в скромный деловой костюм, волосы были собраны в пучок на голове, руки сжимали женскую сумку. И костюм, и сумочка, и заколки были её вещами, но не из недавних покупок – кажется, этот костюм она купила сразу после ухода из монастыря, и сумочку тоже. Мэри всмотрелась в своё лицо – чистое, с легким макияжем. Порылась в сумочке в поисках помады, чтобы подкрасить губы, но ничего не нашла, кроме расчески. Вздохнув, она распустила волосы, придав прическе привычный вид. Улыбнулась своему отражению и вернулась в зал.
– Пойдём?
Они гуляли по пляжу, и их руки постоянно оказывались так близко, что касались пальцев друг друга, пока Мэри не осмелела совсем и не взяла его за руку, и так они и шли, рассказывая друг другу разные мелочи.
Она сама не заметила, как начала рассказывать о Кристи, и о родителях, и о монастыре, и о многом многом другом… она уже забыла о том, когда в последний раз они с Мейсоном просто так разговаривали обо всем… она уже забыла о том, как это было хорошо.
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что я знаю тебя всю жизнь, – серьезно сказал Мейсон. – Мне с тобой удивительно легко, и я даже чувствую себя почти счастливым… зная меня, это практически нереально.
Мэри остановилась и посмотрела ему в глаза, любуясь их выражением. Больше всего на свете сейчас ей хотелось остановить это мгновение, чтобы можно было бесконечно смотреть в глубину этих темных глаз…
– Если бы я сказал тебе, что вижу в твоих глазах, ты бы убежала далеко-далеко, – улыбнулся он.
Мэри покачала головой.
– Возможно, да, а возможно и нет.
Он коснулся пряди её волос.
– Ты действуешь на меня удивительным образом, ты знаешь? Я уже давно не чувствовал себя так спокойно, так, словно… – он задумался. – Ты веришь в переселение душ? Наверное, нет, ты же бывшая монахиня. Тогда… как ты относишься к теории о том, что некоторые души знают друг друга еще со времен сотворения мира, и потом, когда они встречают друг друга в этом мире, происходит некое узнавание?
Она вздрогнула и отвела взгляд.
– Это то, что я имел в виду, когда говорил, что ты захочешь убежать.
Она снова повернулась к нему, вглядываясь в его глаза.
Его лицо вдруг оказалось совсем близко, и она не стала ни отворачиваться, ни убегать, когда его губы потянулись к её. Его поцелуй был очень нежным, легким, словно он сам до конца не верил, что она не откажет ему, а потом, не встретив сопротивления – более настойчивым, но все равно мягким. Мэри целовала его в ответ, а в голове звучало только одно… Мэри еле сдерживалась, чтобы не произнести эти слова вслух.
Он взглянул ей в глаза, и в его взгляде было отражение её души.
– Не уходи… – прошептал он, – пожалуйста.
Она снова поцеловала его. Больше не было ни страхов, ни нерешительности, ни сомнений. К чему это всё, когда её привычной жизни больше не существовало? И каким же нелепым сейчас казалось всё то, что она раньше считала важным! Все её сомнения в том, способен ли Мейсон на постоянство, на глубокие чувства, боязнь того, что её ждет рядом с ним – все отступило. Она знала одно – она любит его, и никто в мире, кроме него, не способен сделать её счастливой.
Они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, и она позволила своим рукам зарыться в его волосы, как всегда поражаясь их мягкости. Он взял её лицо в свои руки и не отрываясь смотрел на неё.
– Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь… – прошептал он снова. – Мне кажется, я искал тебя всю жизнь, сам того не зная…
Она прижалась к нему, ощущая биение их сердец рядом. Склонила голову ему на плечо, вдыхая запах его кожи с привкусом океана.
Они дошли до ещё одного прибрежного кафе, и Мэри почувствовала, что пора прощаться.
– Мне пора.
– Я провожу тебя.
Она покачала головой:
– Не надо.
– Где ты остановилась?
Она неуверенно пожала плечами. Она даже не знала, куда ей идти, её здесь не существовало. Точнее, где-то она была, но скорее всего, далеко отсюда.
– Я все равно тебя найду, – пообещал ей Мейсон, почувствовав её нерешительность. – Где бы ты ни была, под какой бы личиной не скрывалась, я отыщу тебя и прижму к себе.
Она взволнованно взглянула на него:
– Обещаешь?
Он кивнул.