Порой всем бывает тяжело - Фанфики по сериалу Ее звали Никита | La Femme Nikita - Fanfictions

Everyone Feels Broken Sometimes
Название: Порой всем бывает тяжело
Рейтинг R
Автор: jackiejlh
Персонажи: Мэдлин, Шеф, и что-то вроде Мика Штоппеля
Предупреждение: Насилие - (в некотором роде по согласию), где-то воображаемое, где-то наоборот - и большое количество крови. Также все кроме Мика проводят большую часть фика голыми

Примечание автора: это маленькая зарисовка, действие которой происходит между двумя фанфиками, читать которые необязательно, чтобы понять смысл. Важно лишь знать, что Мэдлин узнала о работе Никиты на "мистера Джонса", публичным лицом которого в настоящий момент является Мик Штоппель.
Саммари: Мэдлин видит сны, Мик раздражает, а Пол истекает кровью.

— Так что... Как думаешь где это мы?

Мэдлин впилась в него глазами, но на лице Мика было лишь невинное выжидательное выражение. Решив, что уж лучше смотреть на дорогу, чем на своего спутника - несмотря на однообразие, вид более приятный - она, тем не менее, ответила:
— В аду.

— Хм, - пробормотал он, звук выражал скорее удивление, нежели вопрос, потом добавил, - Ты никогда не казалась мне человеком, который верит в рай и ад и тому подобные вещи.

— Я и не верю, - отозвалась она, не уверенная, почему вообще ему отвечает. Может потому, что они шли по этому переулку уже очень много времени, и тишина стала почти более раздражающей, чем этот бессодержательный разговор. Или может ей просто скучно. Или может потому, что это всё происходит у неё голове, и если с кем-то она и была более честной чем с остальными, то только с самой собой. Что ж, не всегда, но обычно.

Ну, хорошо, иногда.

— Ты, моя дорогая, просто-таки иллюстрация противоречия, - Мик немного замедлился, а затем пробежал несколько шагов, чтобы догнать её. Этим он занимался на протяжении последнего часа или трёх в перерывах между жалобами на усталость, на её слишком быстрый темп, и на то, что его ноги болят.

— Ты хоть знаешь, что кровь у тебя из пяток уже все туфли залила?

— Я не заметила, - ответила она спокойно, постоянно игнорируя острую боль, которая простреливала её ноги при каждом шаге. Ненадолго она задумалась, почему её любовь к высоким каблукам просочилась в её сны. Если бы она собиралась оказаться в месте подобном этому, она, конечно, предпочла бы что-то более подходящее для бесконечных прогулок. С другой стороны, может так она видит себя - всегда словно только из Белой комнаты. Элегантный черный пиджак и юбка и туфли, ноги в которых после долгих часов неизменно начинали болеть. И, конечно, никаких часов. Она никогда не носила их во время допроса. Нельзя позволять допрашиваемым бросить хотя бы взгляд на часы и уловить течение времени. Пусть лучше они думают, что каждая минута длится час, а каждый час - день.

В отличие от её нынешней ситуации, конечно. Она понятия не имела, сколько они уже ходят. Казалось, дня два как минимум, но, конечно, когда она проснется, в реальности пройдут лишь несколько часов, может быть и меньше. Всё это может происходить в течение всего лишь секунды.
Такая мысль могла бы успокоить, если бы не означала, что ей придётся иметь дело с целой вечностью подобной нелепости прежде, чем наступит утро.

Как-нибудь в ближайшее время ей следует научиться пробуждаться по своей воле от таких снов.

— Как думаешь, о чём говорит то, что ты знаешь, что спишь, и всё равно видишь себя здесь?" - спросил Мик позади неё, его голос разрезал тишину, и в глубине души она решила, что тишина всё-таки намного предпочтительнее, - и со мной из всех людей?

О, она знает, что на это может быть миллион причин. Этот тёмный, замусоренный, узкий переулок может обладать бесконечным количеством символических значений. Что касается присутствия Мика... Она ведь думала о нем в последнее время очень много, разве нет? Или скорее о мистере Джонсе. Не о том мистере Джонсе, которым притворяется Мик, а о том, который прячется в тенях за его спиной, используя Мика как маску для всего мира. И, конечно, несмотря на то, что он лишь мальчик на побегушках для властьимущих, Мик является постоянным напоминанием об угрозе и опасности, которая уже виднелась над горизонтом, становясь всё ближе с каждым прошедшим днём.

Но Мику, являлся ли он порождением её подсознания или же нет, ничего из этого знать не следовало.

— Я не знаю, - ответила она ледяным тоном, - Веди себя тихо.

— Я просто спрашиваю, потому что это ведь интересно, да? - вставил он, - Я имею ввиду, понятно, что ты находишься в своём сне, ты практически обязана быть здесь, но мы с тобой вместе? И, знаешь, ты действительно идёшь слишком быстро..., - он опять пробежал несколько шагов, чтобы идти с ней вровень, - И не смотря на то, что я здесь, возможно, по определенной причине, ты не хочешь нормально поговорить со мной. По голосу было явно слышно, что он дуется, и Мэдлин прикрыла глаза на секунду, с трудом подавляя своё раздражение,
— С тобой всегда так - одни приказы и требования. Ты правда...

— Мик, - она не знала, как пистолет мог поместиться в маленьком кармане её пиджака или как она узнала, что он там, но в ту же секунду он очутился у неё в руке, направленный Мику в голову, - Замолчи или я пристрелю тебя.

На секунду он замолчал, и она почти уже опустила руку, как вдруг он нерешительно произнёс:

— Но ведь тогда ты останешься совсем одна.

Мэдлин неожиданно остановилась, и Мик отшатнулся на несколько шагов от её пистолета, направленного между его глаз.

— Да и с более удобной обувью.

Она слегка улыбнулась той улыбкой, которая выражала предупреждение, а вовсе не дружелюбие. Он нахмурился.

— Но они же для тебя слишком большие, - Мик поглядывал то на свои ноги, то на её, будто прикидывая, правда ли она сможет застрелить его из-за ботинок, - Ты будешь смешно выглядеть, и они коричные и вряд ли пойдут к твоему...

Поток его слов внезапно оборвался, когда она нажала спусковой крючок, и он упал на землю. Закатив глаза, Мэдлин развернулась на каблуках и отправилась дальше, аккуратно обходя разбитые бутылки и кучки мусора. Звук шагов, грохочущих по переулку позади неё, заставил её остановиться. Она повернулась, и вздох раздражения сорвался с её губ, когда Мик Штоппель догнал её, посреди его лба была зияющая дыра.

— Это очень больно, - пожаловался он, выражение лица напоминало обиженного щенка. Она отвернулась и продолжила свой путь, решив, что лучше всего просто его игнорировать. — Ты действительно думала, что сможешь так легко избавиться от меня?

— Нет, - честно ответила она, - Но всё-таки ты в моей голове. Я сомневаюсь, что моё подсознание сможет удивить меня.

— Думаешь? - что-то в его голосе заставило её обернуться, и тут он бросился на неё. Он толкнул её всем своим весом и впечатал её в грубую стену, больно приложив головой о кирпичи. Ближайшей к нему рукой она наотмашь ударила его в лицо. Он даже не поморщился, не остановился, и прежде, чем она сумела ударить его ещё раз или прицелиться, его руки обхватили её запястья и прижали к стене по бокам от её головы. Он наклонился прямо к её уху и зашептал, только не своим голосом, а Никиты:

—А теперь?

— Мэдлин! - она услышала чей-то зов, но не обернулась - она узнала бы голос Пола где угодно. Руки Мика всё сильнее сжимали её запястья, их давление было почти болезненным, и на секунду ей показалось, будто кирпичи сзади неё рушатся и падают - и тут она проснулась, глядя Полу в глаза, с руками, прижатыми к кровати вместо стены.

Какое-то время они с Полом просто смотрели друг на друга, пока она не почувствовала как что-то тёплое капает ей на губы. Наконец отведя взгляд от его глаз, она увидела, что его нижняя губа повреждена и кровь бежит по подбородку.

— Что ты делаешь? - наконец спросила она, сопротивляясь порыву поёрзать под ним, так, чтобы кровь перестала попадать ей в рот. Пол нахмурился, наконец, отпуская её, и растянулся рядом с ней на кровати.

— Ты ударила меня, - ответил он с ноткой гнева в голосе, - Дважды.

— О, - произнесла она, не уверенная что тут ещё можно сказать. С запозданием ей пришло в голову, что, наверное, следует извиниться, но она передумала, когда повернула голову и увидела, как он вытирает кровь пододеяльником.

— Ты мне оставишь пятна на белье, - заметила она равнодушно, не в силах даже руками пошевелить, не говоря уж о том, чтобы сесть. Каким-то образом она проснулась даже более уставшей, чем когда засыпала, что достаточно раздражало и без сердитого из-за своей губы Пола.

— Купишь новые, - ответил он без всякого сожаления и она, закатив глаза, заставила себя встать. Не заботясь о том, чтобы накинуть какую-нибудь одежду или прикрыться испачканным кровью одеялом, она вышла из комнаты и вернулась со своим ноутбуком, сев на краю кровати она раскрыла его на коленях.

— Что ты..., - начал он, но он перебила его.

— Отключаю камеры безопасности, - она могла видеть вопрос в его глазах, даже не оборачиваясь, и поэтому добавила, - Ты лежишь чуть ли не в луже крови. Кто-нибудь увидит и подумает, что я тебя убила, а последнее с чем я хочу иметь дело этой ночью, так это с группой оперативников, ломающих мою дверь.

Она открыла программу видеонаблюдения и начала вводить пароли и коды через разные промежутки времени. Сзади неё он завозился и сел, пытаясь подтянуть одеяло поближе, она не стала пересаживаться, чтобы помочь ему, подозревая, что он продолжает вытирать одеялом кровь.

— Тебе никогда не казалось забавным, что большинство людей на свете стараются спрятать свою интимную жизнь за закрытыми дверями, в то время как люди в Отделе сознательно и добровольно вытворяют всевозможные вещи под кучей камер, записи с которых кто только не смотрит? - бормотал он полусонным голосом человека, получившего всплеск адреналина после внезапного пробуждения и понимающего, что он теперь не спит без какой-то стоящей причины. Она слушала его лишь наполовину и молчала, решив, что ответ ему, в сущности, не требуется.

Закончив с камерами, она закрыла ноут и положила его на кровать, потом поднялась и отправилась в ванную.

— Я собираюсь принять душ.

— Сейчас только три часа ночи, - слабо запротестовал он, и она остановилась в дверях.

—Нам всё равно нужно быть к пяти.

Он на секунду задумался, потом спросил почти с надеждой:

— Будет ли для меня что-то приятное, если встану сейчас, а не часом позже?

— Нет.

Его игривая улыбка немного поувяла, и она закатила глаза. В ванной она не стала утруждать себя запиранием двери, только повернула кран и встала под струи воды, не дожидаясь, когда она нагреется. От ледяной воды у неё перехватило дыхание, но желаемый эффект был достигнут - она почувствовала себя чуть бодрее. Она нуждалась в этом после всего двух часов сна этой ночью и трёх предыдущей. Наконец температура воды немного поднялась и она какое-то время просто стояла там, прислонившись головой к стене. Пока струи слегка теплой воды омывали тело, разум снова возвратился к её сну.

Она знала, что в какой-то момент она должна сказать Полу. Сказать ему о Никите, о Мике. Сказать о мистере Джонсе. Не сейчас, пока она всё не выяснила, пока у неё нет чего-то конкретного. Но скоро. Она сама не знала, почему ей так не хотелось говорить ему, и, тем не менее, что-то её останавливало. Возможно, эта нехарактерная ей неуверенность делала её такой нерешительной. Мысль, что она могла пропустить что-то длящееся так долго... Это беспокоило гораздо больше, чем Никита, Джонс или Центр и всё что они готовили для Отдела.

— Ты в порядке? - спросил Пол, испугав её. Дверь душа распахнулась, и распахнулись её глаза, она сердито уставилась на него.

— Просто отлично, - ответила она коротко и протянула руку, чтобы закрыть дверь - довольно бессмысленное действие, поскольку дверь была из стекла, но Мэдлин всё равно попыталась - однако Пол не позволил ей этого, в его глазах было беспокойство. Конечно. Он и правда знает её слишком хорошо, что в свою очередь тоже не может не беспокоить. С испепеляющим взглядом она добавила:

— Я устала.

Было не похоже, что ответ его удовлетворил, и она решила сменить тему:

— Я думала, ты собирался спать дальше?

— Я и собирался, но в двенадцати футах от меня принимает душ эта роскошная женщина, - ответил он игриво, и Мэдлин закатила глаза. Он усмехнулся, и наконец, отошёл от душа, чтобы взять одно из её полотенец и вытереть им кровь, всё ещё текущую по подбородку.

— Ты планируешь испачкать кровью всё, что у меня есть? - спросила она с негодованием, и он пожал плечами. Вздохнув, она схватила его за руку и притянула ближе к себе.

— Залазь сюда, - приказала она, он и не думал ослушаться.

— Ты всегда принимаешь слишком холодный душ, - пожаловался он, вставая под струи воды, и попытался повернуть кран, но Мэдлин шлёпнула его по руке. Она взяла у него полотенце и подержала под водой, прежде чем начать стирать кровь с его лица.

— Мне нравится такая температура.

— Тебе-то должна.

Решив проигнорировать этот комментарий, она просто сказала:

— Стой спокойно.

Он послушался лишь на мгновение, потом всё равно развернулся, чтобы отрегулировать воду, подняв её температуру до еле переносимой. Мэдлин притянула его на шаг ближе к себе так, чтобы он стоял между ней и лейкой, и лишь немного капель горячей воды могло попасть на неё поверх его плеч. Она уже видела, как кожа его шеи становилась агрессивно-красного оттенка и покачала головой в ответ на его упрямство, в ее глазах раздражение мешалось с нежностью.

— Ты меня сломала? - спросил Пол с усмешкой, его глаза следовали за движением её руки, хоть он и не мог толком видеть, что она делает.
Мэдлин закончила вытирать кровь с его лица и перешла к шее. Возможно, она прижимала грубое полотенце к его коже чуть сильнее, чем необходимо, и невозмутимо ответила:

— Только чуть-чуть.

Она размышляла, знает ли он, что его губа не только рассечена, а ещё и прокушена, следы его зубов говорили сами за себя. Она решила, что если он ещё не знает, она предоставит ему выяснить это самостоятельно.

— Ты собираешься сказать мне из-за чего всё это? - спросил он с нажимом, его взгляд метнулся вверх к её лицу, но она отказалась встречаться с ним глазами, притворяясь, будто сосредоточена на вытирании крови, которой на самом деле больше не было.

— Нет.

Он бросил на неё сердитый взгляд.

— Вряд ли это справедливо. Я думал, что заслужил объяснение, будучи разбуженным ударом в лицо.

"Иногда, - подумала она, - его упрямство вовсе не такое уж очаровательное".

— Как насчёт того, что я предложу тебе ударить меня в ответ? - спросила она ледяным тоном, - Тогда это будет справедливо?

Какое-то время он сверлил её взглядом, потом вздохнул и отвернулся.

— Тебе надо предложить это в один из дней, когда мне действительно хочется тебя ударить.

— Это не будет иметь значения. Ты бы всё равно никогда такого не сделал, - отметила она, несколько сомневалась права ли она на самом деле. Часть её почти надеялась, что нет. Что он хоть раз, хотя бы раз сделает что-то, что она не сможет простить. Она думала, что жизнь была бы проще, если бы она была абсолютно уверена, что в мире нет ни единого человека, которому она смогла бы доверять.

Было похоже, что его разозлили её слова, и она, казалось, не могла прекратить дальше его подначивать. Чтобы доказать что он не прав, или чтобы доказать что она права, или просто из чувства противоречия, потому, что иногда она уставала от знания всех ответов ещё даже до того, как вопросы будут заданы.

— Или я неправа? - спросила она, тон её был полон дразнящего вызова и на секунду ей показалось, что он сейчас развернется и уйдёт, но тогда это был бы не Пол. Вместо этого он прижал её к стене душевой, и она задохнулась от прикосновения ледяной плитки к коже. На мгновение она снова оказалась в своём сне, где слишком сильный, слишком проворный, слишком живой-для-того-у-кого-пуля-в-голове Мик поймал её, но её держал только Пол (конечно, он, разве так не всегда?). Пальцы Пола обвились вокруг её запястий, губы Пола прижимались к её губам в требовательном, агрессивном поцелуе. И она погрузилась в этот поцелуй, в него, и может потому, что она устала, а может, потому что ощущение его кожи всегда было более отвлекающим, чем она готова была признать, но она не осознавала, что он делает, пока его зубы не прикусили её губу.

Она приглушённо ахнула от боли и подумала, что какой-нибудь другой нормальный человек на её месте оттолкнул бы его, или попытался бы укусить в ответ или, по крайней мере, накричал на него. Но опять-таки никого из них она не смогла бы назвать нормальным. Откуда-то из глубин памяти всплыли слова Пола, сказанные им задолго до того, как он понял, что однажды она согласится с ним и будет использовать как причину, чтобы начать отталкивать его. "Мы с тобой максимально ёбнутые, когда мы вместе, да?"

"Да, это так", - мысленно ответила она ему в тысячный раз, и она не попыталась остановить его, а наоборот расслабилась, прижимаясь к нему. И когда она почувствовала кровь - может свою, может его - тогда он остановился.

— Теперь мы квиты, - произнес он тихо, глядя на неё сверху вниз с встречным вызовом, а может просто с любовью, если бы она не была так категорически против допустить подобное.

Она взглянула вниз, наблюдая как кровь капает ей на грудь и бежит далее вниз по её животу, постепенно становясь бледно-розового цвета, смешиваясь с каплями воды на её коже, и провела языком по губе, задаваясь вопросом насколько явным будет то, что эти повреждения нанесены зубами.

— Что? - спросил он тихо, и она уже могла услышать защитные нотки в его голосе, будто он боялся, что зашёл слишком далеко. Внутренне она вздохнула и мысленно примирилась с тем, что он всегда будет тем исключением, которое подтверждает правило, когда это касалось её недоверия к людям в целом.

— Я просто размышляла, как мы собираемся объяснить это, - ответила она, изгибая бровь, её взгляд ненадолго остановился на его разбитой губе, прежде чем встретиться с его взглядом.

Он усмехнулся:

— Я не имею привычки объясняться перед кем-либо, - сказал он. Он не добавил "кроме тебя", но она всё равно увидела это в его глазах и понимающе улыбнулась в ответ.

Будто только сейчас осознав, что он всё ещё прижимает её запястья к стене, Пол медленно отпустил их и взял полотенце из её руки. Он снова намочил его под струёй воды и, свернув так, чтобы белого цвета было больше красно-розового, он тихо пробормотал:

— Моя очередь, - и начал нежно вытирать её подбородок.

Прислонившись головой к стене, Мэдлин закрыла глаза, концентрируясь на паре, наполнявшем воздух, на остром привкусе крови на её языке, на ощущении полотенца прижатого к её саднившей губе, на пальцах Пола, нежно ласкавших её щёку, и старалась не думать о том, как много ещё таких моментов у них будет прежде, чем планы мистера Джонса, какими бы они ни были, заставят мир вокруг них рухнуть.

Конец.