Глава 13
Они решили пожениться в небольшой церкви, где Мэри когда-то часто бывала. Сколько лет прошло, но тут мало что изменилось. Мэри помнила, как сначала, только переехав в Санта-Барбару, заходила сюда, чтобы помолиться за сестру, а позже – за Си Си, лежащего в коме… и за Мейсона – всегда, даже в период их размолвки. Как давно это было – словно совсем в другой жизни. Сколько всего произошло с тех пор. Они прошли такой долгий путь друг к другу. Обрели доверие. Научились прощать. Когда-то ей так сложно было дать ему второй шанс, теперь же Мэри понимала, что так, как с Мейсоном, она не будет счастлива ни с кем. И, возможно, впервые в жизни у неё не было сомнений.
Никто из них не хотел пышной церемонии, но и сбежать ото всех Мэри не казалось правильным, как не хотелось и разочаровывать Мэгги, с радостным нетерпением ждущую это событие. Поэтому, конечно, не обошлось и без гостей, и без праздника в саду дома Кэпвеллов.
В качестве свадебного наряда Мэри выбрала скромное платье лавандового оттенка, которое, как отметили в один голос и Иден, и Кристи, ей необыкновенно шло. Иден помогла ей уложить волосы, оставив концы свободно падать на плечи, а Кристи тем временем пыталась придать непослушным волосам Мэгги подобие аккуратной прически.
– Мамочка, ты у меня самая-самая красивая! – восторженно сказала Мэгги, и Мэри счастливо улыбнулась дочери.
Мэгги была сама не своя от волнения и возбуждения весь день накануне торжества. И даже когда она наконец-то улеглась спать, то долго не могла заснуть. Ей всё хотелось, чтобы поскорее настало утро, и она несколько раз за ночь вскакивала, чтобы посмотреть, не начало ли светать. В конце концов утро всё же наступило, но время всё равно тянулось и тянулось… Мэгги всё ждала и ждала, когда можно будет уже увидеть маму, но Роза совсем не торопилась – она не спеша накормила Мэгги завтраком и переодела в нарядное платье, которое папа ей купил накануне, и только после этого разрешила Мэгги пойти к маме.
И вот теперь Мэгги терпеливо сидела, пока Кристи укладывала её волосы, и думала о том, какие все вокруг красивые и счастливые – но конечно же, мама была самой красивой, просто глаз отвести невозможно! Никогда раньше Мэгги не видела у мамы такой улыбки, и ей это очень-очень нравилось.
Мэгги и сама была на седьмом небе от счастья – мама и папа были несомненно самыми красивыми женихом и невестой, и конечно же, все думали так же – дедушка улыбался очень ласково, а София так и ахнула, увидев их с Адрианой в красивых платьях с корзинками, полными цветов, и назвала их маленькими ангелочками. А потом было венчание, и священник говорил очень красиво, и мама с папой повторяли слова клятв, и в конце Мэгги почувствовала себя самой счастливой девочкой на свете, потому что теперь и мама, и папа больше не расстанутся – ведь мама так пообещала!
А потом все вернулись домой, где их ждал огромный свадебный торт прямо в саду, и там же играли музыканты. Мама танцевала с папой, и Мэгги восторженно поглядывала на них – казалось, маме очень нравилось танцевать. Мэгги тоже захотела попробовать, но всё никак не решалась, пока один большой мальчик – Мэгги вспомнила, что его зовут Брендон – не подошёл к ней.
– Пойдем потанцуем, Мэгги, – сказал он и протянул ей руку. – Просто повторяй за мной, и у тебя все получится.
Она кивнула и попробовала сделать, как он говорил, и ей очень понравилось, так что она захотела потанцевать потом ещё и с Чипом, и с дедушкой, и конечно, с папой.
К вечеру она была абсолютно уверена, что это был самый замечательный день в её жизни – не считая того дня, когда она нашла папу, конечно, – и даже успела немного помечтать о том, что бы было, если бы свадьбы были, как дни рождения, каждый год. Она даже поделилась этими мыслями с папой, который заверил её, что они обязательно будут придумывать что-то очень интересное на каждую годовщину.
А потом тетя Иден поманила её пальцем с заговорщическим видом, и Мэгги подбежала, заинтригованная.
Иден присела перед ней на корточки и взяла за руки.
– Мэгги, у меня для тебя есть сюрприз. Как ты смотришь на то, чтобы провести сегодня вечер с Адрианой и Чипом?
Мэгги задумалась. Она ещё ни разу не была в гостях у своих двоюродных брата и сестры, и эта перспектива выглядела очень заманчивой.
– Когда стемнеет, мы можем взять спальные мешки и пойти смотреть на звёзды. Когда я была такая же, как ты, то очень любила смотреть на звёзды летними вечерами. А твой папа придумывал созвездиям разные смешные названия, – рассмеявшись, добавила Иден и перевела взгляд на подошедшую к ним Мэри. – Мэри, ты же не против, если мы заберем Мэгги сегодня к себе?
Мэгги взглянула на маму.
– Ой, мамочка, можно мне поехать? Пожалуйста!
Мэри кивнула.
– Хорошо, только пообещай, что будешь слушаться.
– Обязательно!
– Вот и отлично! – улыбнулась Иден. – Не забудь пижаму и зубную щетку, и мы поедем, хорошо?
– Да, я сейчас! Я быстро! – и Мэгги умчалась по направлению к дому.
– Мы с Крузом подумали, что вам захочется побыть сегодня только вдвоем, да и дети будут рады обществу Мэгги, – сказала Иден, когда Мэгги скрылась из вида.
– Иден… – взволнованно сказала Мэри,, – спасибо! Спасибо за всё! Вы все так добры ко мне… к нам.
Иден улыбнулась.
– Знаешь, я часто думала, чего же моему брату не хватает в жизни, но теперь я абсолютно уверена, что всё, что ему не хватало – это тебя. И я очень рада за вас. И тому, что вы с Мэгги теперь часть нашей семьи.
Мэри смущенно улыбнулась.
– Спасибо. Я даже мечтать не могла, что всё будет таким… – Мэри не смогла выразить словами всё, что чувствовала в этот момент, поэтому просто обняла Иден, и та обняла её в ответ.
– Я уверена, что дети прекрасно проведут время, – снова заверила её Иден спустя несколько минут, в течение которых они обсуждали, что ещё может понадобиться Мэгги в гостях. – Ну и зная моего брата, вряд ли вы окажетесь дома сегодня вечером.
Иден снова одарила её лукавой улыбкой и добавила:
– Он наверняка готовит какой-нибудь незабываемый сюрприз.
– Надеюсь, это не воздушный шар или что-то в этом роде, – рассмеялась Мэри. – Я всё ещё с опаской отношусь к высоте.
– Ой, мамочка, а я бы очень хотела полетать на воздушном шаре! – вмешалась вернувшаяся Мэгги. – Ты знаешь, что им можно управлять, а еще если шар вдруг начинает падать, то надо сбросить этот… как его… мешки с песком, и тогда шар полетит вверх. Интересно, а что нужно делать, чтобы спуститься?
– Мэгги, давай мы об этом спросим дядю Круза, я уверена, что он очень хорошо разбирается в подобных вещах, – сказала Иден, мягко увлекая девочку в сторону, и Мэгги кивнула и пошла за ней, но тут же, обернувшись, помахала маме рукой:
– Мамочка, пока! До завтра! И скажи папе, пожалуйста, что я его очень люблю!
– Обязательно!
…
На самом деле Мэри понимала, что ей было неважно, где они проведут этот вечер и какой сюрприз планирует Мейсон – главное, что они были вместе. И всё-таки она не могла не ахнуть от восторга, когда увидела, что этим сюрпризом оказалась яхта.
– Ну, миссис Кэпвелл, – Мейсон взял её руки в свои, и лицо Мэри осветилось улыбкой, – куда вы хотите отправиться? Корабль к вашим услугам.
– Ох, Мейсон… – Мэри сжала его руки и снова улыбнулась, – мне кажется, ты неисправим. У меня такое ощущение, что это сон.
Она посмотрела на свою руку и дотронулась до обручального кольца, словно желая и в самом деле убедиться, что всё происходящее – действительность.
– Я знаю, что наша прогулка задержалась почти на восемь лет… Мэри, я сожалел о многих вещах за эти годы, но только не о том, что повстречал тебя в своей жизни, и не о том, что полюбил тебя.
– Я знаю, – прошептала она. – Я тоже.
Она действительно не жалела ни на минуту о том, что в её жизни были эти чувства. Несмотря ни на что – несмотря на то, что её жизнь была спокойнее до того, как она встретила его, несмотря на все события прошлого, – она не представляла себя без этих чувств.
…
Лучи закатного солнца блестели на волнах океана. Мэри стояла у края борта, задумчиво глядя вдаль. Мейсон встал рядом и обнял её за талию, и Мэри накрыла его руку своей, нежно погладив пальцы. Он вдохнул аромат её волос и почувствовал себя с ума сходящим от какого-то странного, дурманящего, пронизывающего всё его существо счастья. Мэри была всем, о чем он только мог мечтать, всем, чего не хватало его душе здесь, на земле… и то, что она была рядом, пьянило его и наполняло жизнь новым, удивительным смыслом. Казалось бы, он знал всё, что только можно было знать о жизни в браке, но с Мэри всё было внове, всё расцветало яркими красками и звучало тихой радостной мелодией. Свадьба не казалась концом прежней жизни, как не было и этого ощущения внезапной пустоты, охватывавшего его каждый раз, когда он достигал того, к чему стремился – было ли это из-за того, что его счастье досталось ему безумно дорогой ценой, или же просто потому, что Мэри действительно была тем, что было нужно его душе?
Он невольно привлек её к себе сильнее, и Мэри оторвала взгляд от океана и взглянула ему в лицо.
Положила руку ему на щёку.
– Мейсон…
Звук её голоса, то, как она произносила его имя… он словно снова забыл, как дышать. И снова осознал, насколько благодарен Богу за неё.
Он уже терял её один раз, он слишком хорошо помнит, каким был мир без неё. Он никогда и не думал, что это всё станет когда-нибудь возможным. Не мечтал об этом дне, о том мгновении, когда наконец сможет назвать её своей – полностью и навсегда. Хотя и ничего не хотел сильнее этого – с того момента, когда впервые осознал, что любит так, как никогда в жизни не был способен любить.
Когда-то он слишком легкомысленно отнёсся к тому, насколько легко всё могло быть потеряно… потом она вернулась к нему, и он решил, что всё плохое позади – только для того, чтобы потерять её, как думал, навсегда… но по какой-то удивительной, ему не понятной причине он снова обрел её, и теперь он уже не был настолько наивен, чтобы думать, что у них впереди безоблачное будущее. Он не знал, сколько им отмеряно на этот раз – надеялся, что много, но как он мог это знать? Какое будущее их ждет? Неважно, главное, что оно у них есть.
– О чём ты думаешь? – спросила его Мэри с улыбкой, положив руки ему на плечи. Её глаза пытливо смотрели на него.
Он снова прижал её к себе.
– О том, что мог бы провести вечность, просто держа тебя в объятиях.
Мэри посмотрела на него так, как смотрела когда-то раньше – с удивлением и восхищением и любовью.
Он крепко сжал её в объятиях, чувствуя, как она доверчиво прильнула к нему, и замолчал, вдыхая запах её волос.
– Знаешь, – произнёс он минуту спустя, – возможно, я действительно не знаю, что делать с тем, что получаю. Добиваться чего-то, стремиться к чему-то – чтобы показать отцу, что я чего-то стою, или чтобы доказать что-то самому себе, убедить в чём-то самого себя – это само по себе удовольствие, азарт. А потом, когда у тебя всё это есть, то думаешь – действительно ли оно этого стоило? Иногда я даже не знал, зачем и для чего мне это было нужно изначально. Когда-то я стремился стать таким, как отец, не понимая, зачем мне это всё – я просто думал, что стоит мне добиться его признания, всё изменится. Но я ошибался.
Она внимательно посмотрела на него.
– Я думаю, меня всегда немного пугала возможность обрести то, к чему я сильно стремилась – наверное, это казалось мне чем-то неправильным… – Она вздохнула и крепче прижалась к нему. – Но теперь мне кажется, это совсем не страшно. И мы со всем справимся, я в этом уверена.
– Я тоже. Всё, что я говорил только что – я не знаю почему, но с тобой это совсем не так. С тобой мне совсем не хочется бежать прочь. Мне хочется держать тебя близко, испытать с тобой всё – кажется, что всего времени мира недостаточно. Я не знаю, что со мной происходит… Казалось бы, я получил то, о чём мечтал всю жизнь, сам того не осознавая, и после этого обычно происходит осознание того, что оно было и не настолько нужно, насколько представлялось, но с тобой не так – чем больше времени я провожу с тобой, тем больше желаю, чтобы оно никогда не заканчивалось. Не только с тобой… я хочу, чтобы Мэгги росла, зная, что её любят безгранично, и если у нас будут ещё дети… – он замолчал, внезапно вглядываясь с волнением в её лицо: – Мэри, ты бы хотела ещё одного ребенка?
– Мейсон, тебе не кажется, что ты слишком много разговариваешь? – Мэри лукаво улыбнулась.
Она поцеловала его, и все слова тут же улетучились из его головы. Ничего больше не было, кроме её тёплых губ, её нежных рук и внезапно сбившегося дыхания.