Бедный Йорик, или кто убил Марка Маккормика

Не буду выдерживать интригу, это очередная версия - Мери не умерла.

Предыстория событий, которые будут в фике. В 88-м году в эллинге Кепвеллов нашли человеческие кости. Целый месяц жители СБ весело и с огоньком воровали их друг у друга, ныкали и перепрятывали. И наконец полиция и прокуратура удосужилась провести экспертизу, которая показала, что кости эти Марка Маккормика. После чего жители Санта-Барбары потеряли всякий интерес к костям, а вот прокуратура в лице Кейта очень заинтересовалась, а не Мейсон ли Кепвелл причастен к превращению доктора Маккормика в пособие по анатомии. Чтобы подкрепить уверенность прокурора, какой-то добрый человек время от времени подбрасывал ему улики против Мейсона. Этот же добрый человек в мужских ботинках, огрел Круза по голове и отправил его в долгое плавание и стрелял в Мейсона.
Недалеко от черепушки нашли браслет Марка с изображением колокольни миссии Голето. Когда-то там работала и Мери. И вот Мейсон и Джулия решили, что концы убийства Марка Маккормика надо искать именно там. Мейсон переодевается бездомным и отправляется туда в поисках крова, ночлега и информации. Там он знакомится с приятнейшим падре Майклом и сестрой Агатой, которые явно что-то скрывают.

На момент начала событий Мейсон только что развелся с Тори и переехал к Джулии.

Май 1988 года. Миссия Голето.
Церковь в эту минуту была пуста, и это более чем устраивало Мейсона. С момента своего появления в миссии его не оставляло чувство, что он находится под наблюдением. Хотя с чего бы падре Майклу или кому-то из монахинь следить за спившимся неудачником, в котором только близкий знакомый узнал бы сейчас успешного адвоката и наследника миллионного состояния. А впрочем, кто он, если не спившийся неудачник. Его реальная жизнь в куда больших лохмотьях и заплатах, чем этот маскарадный костюм. Снова и снова из лоскутьев он собирал себя прежнего, и, казалось, в нем снова просыпался вкус к жизни, радость борьбы, желание любить, но новизна чувств и впечатлений притуплялась, он в очередной раз ощущал себя обманщиком и обманутым, и только бутылка оставалась его верным другом.
Он присел на скамью, закрыл глаза. Уже два года… всего два года… Такие же майские дни два года назад, Он был полон надежд, безумствовал от любви, терзался ревностью к Марку. Мери впервые призналась, что любит его и уехала в монастырь. Ее уголок рая, место покоя, из которого он похитил ее. Казалось, это первый шаг к их длинной и счастливой жизни вместе. Но это был первый шаг к ее гибели.
Он не будет об этом думать. Миссия Голето ничего общего не имеет с монастырем, где жила Мери. Когда-то давно, еще до их знакомства, Мери работала здесь, но затем миссия с приютом для бездомных отошла под патронаж другому монашескому ордену. И сейчас здесь нет никого, кто бы помнил Мери, нет ничего, что напоминало бы о ней. В ее монастыре царила любовь, здесь Мейсон кожей чувствовал агрессию и страх. Какого черта тут понадобилось Марку два года назад? Вот в этом и нужно разобраться. Что произошло в этой миссии в июле 1986 года? Кому так помешали он и Марк, что этот некто избавился от доктора, а теперь подставляет его самого? Да и с чего он взял, что Марка убили тут, а не в эллинге, где нашли его кости. Мало ли откуда у Марка браслет миссии. Он мог работать здесь врачом до приезда в Санта-Барбару или получить браслет в подарок от Мери.
Мери… В отличие от монахинь, эти стены помнят ее и ее молитвы. Мейсону казалось, что именно в церкви он ближе всего к ней. Здесь она услышит его, если он обратится к ней, попросит прощения. Но слова не шли с языка. Он знал, что ее больше нет, но и говорить с ней, как с мертвой не находил в себе сил. Пока он помнит ее, она жива для него. Воспоминания захлестнули его горькой волной: ее «исповедь» ему, и его рисунки-послания для Мери, их поцелуй в церкви и мягкая отповедь матери Изабель, их побег и беззаботные мгновения счастья в горах. Как мало им было отпущено… Впрочем, теперь он ценил даже те минуты, когда Мери с негодованием смотрела на него и гнала прочь, когда он считал ее навсегда потерянной для себя. Она была в его жизни всего год, и уже два года он пытается жить без нее.
Тихий шелест вырвал его из потока грустных воспоминаний. Он сморгнул подкатившую слезу, открыл глаза и увидел ее. Призрак был в монашеском платье и глухом клобуке, так что открытым оставалось лишь лицо, подсвеченное колеблющимся светом свечей. Но разве можно ошибиться, это ее лицо, это ее глаза с тоскливой нежностью и любовью, вдруг сменившейся паникой, смотрели на него.
- Мери! - Он вскочил и бросился к ней, но призрак был проворнее. Мейсон выбежал за ней в коридор, ведущий во внутренние помещения, и врезался в пожилую монахиню.
- Вам сюда нельзя, сын мой. – строго сказала она и выставила перед ним руку.
- Вы видели девушку в монашеском платье? Она только была здесь. – Мейсон безумными глазами посмотрел на нее.
- Это миссия при женском монастыре, здесь много монахинь. Но сейчас я никого из сестер не видела, – отрезала его собеседница. – А вот вам здесь быть вообще не полагается.
- Я схожу с ума, - понял Мейсон, покорно следуя за монахиней. – Нужно быстрее выяснять, кто из здешних обитателей нарушил заповедь «не убий» и возвращаться в Санта-Барбару к Джулии и Саманте.
Преисполненный благих намерений он вернулся в церковь, где в каждом блике на стене он высматривал тень Мери, в каждой входящей монахине надеялся увидеть ее черты и неотступно терзался вопросом, чем он испугал свое видение и явится ли она ему вновь.

Круто!!!
Мне так понравилось, очень интересное начало, я заинтригована, буду с нетерпением ждать продолжения!

Цитата

Была только год, и перевернула всю его жизнь...

это Мэри пришила Марка и добровольно заперла себя в монастырь?
Пишите еще, буду с нетерпением ждать продолжения!

Спасибо за отзывы.

Цитата

Так в этом городе по-другому нельзя, там по разу все кого-то замочили. Хочешь жить - вливайся в коллектив.

Зашла в надежде на продолжение Начало заинтриговало... очень

Дни шли - призрак больше не являлся Мейсону, зато Джулия приезжала в миссию почти каждый день. Бедная Джулия, она так старается поддержать его, и выглядит совершенно измученной. Она казалась куда счастливее, пока не решила, что любит его. Что за дар у него делать всех вокруг себя несчастными! Когда это закончится, он станет с ней нежным и заботливым, как она заслуживает, он же любит ее. Она заслуживает, чтобы ее любили.
От Джулии Мейсон узнал, что Кейт получил ордер на его арест, и теперь его фото украшает собой местные газеты и телевизионные новости. Если монахини интересуются тем, что происходит за стенами обители, то времени узнать правду у него практически не осталось. И кому-то в миссии очень не нравятся его расспросы – голова до сих пор болела после нападения неизвестного на него. Вот выбор – сесть за убийство, которое не совершал, или самому стать жертвой монастырского маньяка…
Марк Маккормик был здесь раньше, но память о себе оставил лишь у двоих: у глухонемой сестры Сары, которая начинает дрожать лишь от одного упоминания имени доктора, и достопочтенного отца Майкла, который предпочитает допрашивать, а не отвечать на вопросы. Кто имеет отношение к смерти Марка: монахиня, священник или есть третий неизвестный? Что ж, если гора не идет к Магомету… придется без участия святого отца выяснить его тайны, - думал Мейсон, взламывая его кабинет.
Мейсон методично листал записные книжки, просматривал ящики стола и шкафов. В одном из них его внимание привлекла запертая коробка. После некоторых усилий замок поддался – пожелтевшие газетные вырезки прикрывали револьвер. Верхний свет ударил по глазам. На пороге стоял отец Майкл.
- Ты искал это, Мейсон Кепвелл? – священник пересек комнату, теперь с Мейсоном их разделял стол.
- Не отрицаю. – стараясь, сохранять спокойствие, ответил Мейсон. – Ты знаешь, кто я. А кто ты? Убийца, прикинувшийся священником?
- Но в убийстве обвиняешься ты.- снисходительно парировал Майкл.
- Я не убивал Марка Маккормика. – хмуро сказал Мейсон.
- Зачем ты здесь появился? Тебе мало зла, причиненного Мери?
- Я любил Мери. Это Марк причинил ей зло. – глухо сказал Мейсон.
- Ты погубил Мери в ту минуту, когда увез отсюда. – убежденно ответил священник.
- Мери трагически погибла, а вот Марку кто-то помог умереть.
- Ты до сих пор ничего не понял? – священник сделал резкое движение вперед и вырвал у Мейсона оружие.
- Я понял, что ты убил Марка Маккормика и пытался убить меня. – при этих словах святой отец навел на него револьвер. Мейсон усмехнулся. Странно, но страха он не испытывал, только усталость. – Из этого пистолета ты его застрелил?*
- Ты мне надоел, Кепвелл! Будешь рассказывать свои сказки в полиции. – Майкл указал в сторону двери. – Выходи!
Мейсон под прицелом прошел по внутреннему коридору пока решился на отчаянный шаг. Он внезапно бросился на священника, выбил у него оружие и бросился бежать в сторону церкви, но мощный удар обрушился на его голову - Мейсон упал. Отец Майкл склонился над кулем лежащим соперником – он был без сознания. Священник подобрал револьвер и вышел из церкви. Несколькими секундами позже за его спиной прогремел взрыв, Майкл обернулся – сизые клубы дыма, раскрашенные всполохами огня, валили из того, что было недавно дверьми храма.

- Я знал! Я говорил тебе, что голос исповедника мне знаком.** Если бы ты не утащила меня, Мейсон Кепвелл бы сейчас сидел в тюрьме. – бесился Кейт.
- Если бы ты не преследовал невиновного, Мейсон был бы жив. – воскликнула Джулия. Она рыдала, не стесняясь свидетелей своего горя, Джина всхлипывала.
- Мейсон жив, но он наглотался дыма, и у него травма головы. Ему нужно в больницу. - Хор плакальщиц замолк и замер, уставившись в испуге на молодую особу, которая появилась на пороге порушенной церкви. В ее внешности не было ничего, что могло бы вызвать такую реакцию у женщин, отметил про себя Кейт, усиленно пытаясь вспомнить, где он мог раньше видеть незнакомку. - Вы ведь и сейчас окружной прокурор, мистер Тиммонс? – уточнила она.
- Да, это так. Мы знакомы? - Неожиданно Кейт понял, где видел ее раньше и почему Джулия и Джина так напуганы ее появлением. Женщина не замедлила подтвердить его догадку.
– Меня зовут Мери Дюваль… - и после небольшой заминки. - Маккормик. Я хочу признаться в убийстве своего мужа, Марка Маккормика.

* Частично использован диалог Мейсона и отца Майкла из 973 серии.
** В один из дней, когда Мейсон прятался в монастыре, туда заявилась Джина с Кейтом. Мейсон спрятался от них в исповедальне, а Джине пришла в голову идея исповедаться перед свадьбой. Мейсону пришлось выслушать ее грехи и отпустить их ей, если она будет читать молитву Деве Марии 20 раз и прочитает всего Шекспира. А вот Кейт исповедаться отказался, да и голос исповедника вызвал у него огромные подозрения. Мейсон был на волоске от разоблачения.

Сообщение отредактировал marusik: Среда, 06 мая 2020, 23:07:35

marusik (Среда, 06 мая 2020, 23:05:06) писал:

Классно.) Вот умеешь же ты- в этих двух предложениях вся суть отношения Мейсона к Джулии.

Цитата

Обе "плакальщицы" прям перед глазами.))

Его тело распластано на полу храма в позе звезды, и люди в ярких развевающихся одеждах кружат вокруг него в зловещем танце. Что это? Языческий обряд? Посвящение в масоны? Что им всем от него нужно? В хороводе теней мелькают на мгновение знакомые лица и снова скрываются в череде безликих масок. Тело не подчиняется ему, но страха нет, лишь безразличие. Ему некуда бежать, ему нигде не будет покоя. Хоровод набирает темп, вращается все стремительнее, маски придвигаются к нему все ближе и ближе, задевают его полотнищами одежд, касаются пальцами, хватают его, дергают в разные стороны – он чувствует боль, но даже она не выводит его из мертвенного оцепенения. И вот уже их руки смыкаются над ним в некоем подобии купола. Разноцветные конечности извиваются, переплетаются, словно исполняя пантомиму - он отстраненно следит за разворачивающимся действом. И вот живой купол нависает над ним, опускается все ниже, готовясь раздавить его. В последний момент отстраненность сменяется паникой - он пытается выставить руки, задержать падение, но атлант из него никудышный - руки, налитые странной тяжестью, не подчиняются ему. Зловещий купол накрывает его, сдавливает грудь, голову, Мейсон ощущает себя героем рассказа Конан Дойла расплющенного огромным прессом – он задыхается. Погребенное руинами тело начинает падение вниз, по бесконечным туннелям черной бездонной воронки, а сознание, недавно безучастное ко всему, из последних сил трепыхается, бьется, сопротивляясь черной липкой паутине, затягивающей его в неизбежную неизвестность, и все же сдается перед ней.
И когда он смиряется, что его уже нет, какая-то сила выталкивает его на поверхность. Боль терзает тело, но он снова чувствует его. Смрад заполняет легкие, становится частью него, но вместе с ним он вдыхает воздух. Он снова дышит, живет. Чья-то прохладная рука касается его лба – жар немного отступает. Он приоткрывает глаза – и видит ее лицо. Мери… Значит, его все же больше нет. Его и ее нет, но они вместе. Теперь навсегда вместе. Вот только для рая здесь слишком темно, жарко и пахнет паленым. Ей здесь не место. Даже ради него. Он объяснит ей это, оттолкнет, если понадобится, но потом, позже. Сейчас он цепляется за ее руку, ловит каждое ее движение, боится, что закроет глаза и снова потеряет ее. Но глаза против воли закрываются, затуманенность сознания сменяется здоровым сном.
Когда он успокоился и заснул, Мери осторожно высвободила свою руку из его ладони, легко коснулась пальцами его губ и выскользнула из комнаты.

- Как ты напугал меня. – обрадовано всхлипнула Джулия, когда Мейсон наконец проснулся, и обняла его. – Как ты себя чувствуешь?
- Голова болит. – поморщился он и постарался улыбнуться ей. Вместе с болью он возвращался в реальность, прощаясь со сном и Мери. Он жив – что весьма неплохо, но обвиняется в убийстве – вот это куда хуже.
- Неудивительно! – воскликнула Джулия. – В миссии произошел взрыв, потом начался пожар, и ты чуть не погиб.
- Я помню, как дрался с отцом Майклом… - напрягся Мейсон. – А потом ничего, пустота.
- Да, ты был без сознания, и тебя вытащили из пожара. – она отвела глаза и глухим голосом продолжила говорить куда-то в сторону. – Мейсон, ты только не волнуйся… Тебя спасла Мери. Она не умерла, Мейсон. Все это время она жила здесь.
- Где она? – спросил он и до боли вцепился ей в руку.
- Кейт Тиммонс увез ее в Санта-Барбару. Мери призналась в убийстве Марка Маккормика. – очень спокойным, чужим голосом сказала Джулия. Ей до слез было жалко Мейсона. Жалко Мери. Жалко себя.

Спасибо! События развиваются так динамично, очень интересно как же уважаемый Автор объяснит "воскрешение" Мэри, характеры, диалоги, описания чувств персонажей- все очень канонично и все мне очень нравится.

Бедная Джулия, если мне не изменяет память, то именно в миссии она сильно переживала от того, что Мейсон углубился в воспоминания о Мэри и отдалился от нее, и вот все ее страхи обрели плоть и кровь- Мэри жива.