
И да, Мэри ООС))
--------------------------------------------------------------
-- Я очень надеюсь, что это правда, что существует переселение душ, потому что, если бы у меня была другая жизнь, я бы искал тебя и нашел, где бы ты ни была, прижал бы тебя к себе и никогда бы не отпустил, потому что мы и так упустили целую жизнь...
Мэри во все глаза смотрела на Мейсона. В его глазах было столько боли, столько любви, столько нежности. Неужели он и впрямь так сильно её любит?! Её! Его поступки за последние дни показали его с самой лучшей стороны: он помогал ей со свадьбой, сдавал кровь для Марка, утешал её, покупал кольца... Она до последнего всё ждала от него какого-то подвоха, считала, что он делает всё это, чтобы как-то обмануть её, чтобы... Чтобы что? Чтобы она вышла замуж за Марка? И каким образом подобная жертвенность может быть в его интересах? Что ещё должен был сделать Мейсон, чтобы она поверила в то, что он просто готов ей помогать, потому что он хочет помогать ЕЙ?! Даже в ущерб собственным желаниям...
У неё всё сжалось внутри. Он действительно её любит! Такие сильные чувства описывают в книгах, но она не могла даже и мысли допустить, что “плейбой Кэпвелл” способен на такое. На секунду ей стало страшно, что она не достойна такой любви, ведь её чувства к нему казались ей гораздо более приземленными... Возможно, потому, что она по-настоящему и не пыталась разделить их с ним? Не верила, что это возможно? Но сейчас главное – они любили друг друга. Не каждому вообще выпадает удача испытать чувства такой глубины, и не разделить их с любимым человеком, когда нет объективных препятствий... Мэри вдруг отчётливо поняла, что это будет преступлением. Если она сейчас выйдет замуж за Марка, то сделает глубоко несчастными троих людей и, по сути, совершит прелюбодеяние. Ибо она будет чётко осознавать, что любит другого человека, хочет только его... и – навряд ли когда-то сможет полюбить мужа. И этого поступка нельзя будет отменить, сбежать от его последствий.
Оказывается, она неосознанно положила ладонь ему на щёку, и теперь пришла в себя, когда почувствовала, как он тихонько, практически украдкой, потёрся о неё и глубоко вдохнул. Как будто боится, что она его сейчас прогонит, – да нет, не боится, – он в полной уверенности, что она его сейчас прогонит, – но всё же пытается урвать последнюю ласку, как будто это сможет продлить его жизнь.
Её захлестнула волна такой нежности к этому прекрасно-несуразному, но такому близкому и родному человеку, что она переместила ладонь ему на шею, притянула его поближе и глубоко поцеловала.
-- М-Мэри? – от шока он растерял всё своё красноречие.
Она уткнулась головой куда-то ему в плечо. Он осторожно положил руку ей на спину, а потом, словно не мог иначе, сильнее прижал к себе. Да! Именно так всё и должно быть! С ним, не с Марком. Она отодвинулась, он тут же убрал руки, продолжая испытывающе глядеть на неё.
-- Мейсон, увози меня отсюда. И побыстрее!
Ещё несколько секунд он изучал её лицо, но, очевидно, осознав, что она не шутит, Мейсон тут же снял ручной тормоз, и машина, взревев, сорвалась с места. Через пять минут они уже выезжали за пределы Санта-Барбары.
-- Куда едем? – ещё через минуту спросил Мейсон.
-- Куда глаза глядят, – широко улыбнулась она. Открыв окно, она выбросила в него букет и повернулась к нему, – главное, не отпускай меня.
Он снова неверяще взглянул на неё, но тут же уставился на дорогу, казалось, сцепив зубы. Его ладонь нашла её ладонь и крепко сжала. Она сжала её в ответ. И только спустя пару минут на его лице, наконец, расцвела улыбка.