Всё наоборот, или Причуды судьбы

Ох, есть над чем думать, Лен...Вот всегда комментарии благодарных читателей привносят новые размышлизмы для авторов! И это просто замечательно!))

Глава 4. Сны и сновидения

Улицы города в этот воскресный вечер были почти пустые: народ готовился к очередной рабочей неделе. Лишь в маленьких прибрежных кафе можно было заметить редких посетителей, не нагулявшихся за весь уик-энд. На набережной последние отблески заката освещали домики, рассыпанные по побережью, а люди, как муравьи, разбредались по своим жилищам. Янтарное солнце не спеша отправлялось за горизонт, располагая к умиротворению и неге. Жители побережья, казалось бы, давно привыкли к подобной красоте океанского пейзажа, но каждый вечер вновь и вновь он их завораживал и заставлял любоваться собой…
Вот и наши герои, которые ехали в машине по дороге вдоль набережной, невольно залюбовались раскинувшейся перед ними красотой. Мэйсон нарочно ехал очень медленно, чтобы продлить всю прелесть момента. Он часто прогуливался по берегу именно в такие закатные часы и чувствовал себя абсолютно счастливым, а сейчас ему было вдвойне хорошо – рядом с такой милой девушкой. При этой мысли он взглянул на Мэри, и его словно солнечный удар хватил: лицо Мэри, её глаза, губы, волосы – всё было озарено отблесками заката, как будто она сама превратилась в солнце. Мэйсон остановил машину, несколько секунд они сидели молча, любуясь каждый своей красотой, Мэри смотрела на закат, а Мэйсон – на Мэри. Затем он, улыбаясь, посмотрел на океан и снова на Мэри. Прерывать молчание не хотелось, однако ситуация становилась неловкой. Мэри только теперь осознала, что они не двигаются, а Мэйсон смотрит на неё с лёгкой улыбкой на лице.
Она огляделась и поняла, что дом её уже рядом, поэтому сказала:
– А мы почти на месте. Здесь я могу выйти – до моего дома буквально два шага.
– Отличное место Вы выбрали для проживания, – Мэйсон одобрительно кивнул.
– Мне тоже нравится, на берегу не так суетливо, как в центре, и много места для конных прогулок.
– Вы любите кататься верхом?
– Обожаю, – Мэри вспомнила о своих любимчиках, Пегасе и Юноне, почувствовала, что соскучилась по ним, – в свободное от работы время бываю на конюшне конноспортивного клуба и иногда даю уроки верховой езды.
– Какое интересное у Вас хобби! У моего отца тоже есть конюшня, но, к сожалению, там я бываю очень редко, хотя так же, как Вы, люблю лошадей. Я с детства с ними. И иногда мне кажется, как бы ни крамольно это прозвучало, что люблю лошадей больше, чем людей.
Они рассмеялись. Действительно, для священника подобные заявления были не вполне уместны. Но Мэри поняла, что Мэйсон имел в виду.
– Да, я тоже всегда думала, что животные честнее нас. Они не притворяются, не признают условностей, всегда знают, чего хотят. У людей всё слишком сложно.
Мэйсон понимающе кивнул. Ему очень хотелось продолжить их беседу, но Мэри засобиралась домой.
– Спасибо, Мэйсон, за эту приятную прогулку, за беседу.
Она протянула ему руку. Мэйсон почувствовал, какая она тёплая и нежная.
– Мне тоже было очень приятно поговорить с Вами.
– Спокойной ночи.
– До встречи, Мэри.
На пару секунд он задержал её руку в своей, после чего отпустил и спрятал руки за спину. Пока Мэри шла к дому, он смотрел ей вслед и, только когда она скрылась из виду, вернулся в машину. Ещё немного подышал свежим воздухом и поехал обратно в Миссию.
Теперь уже он не противился своим мыслям о Мэри, он дал волю своим приятным размышлениям. Оказавшись у себя в комнате, он захотел побыстрее избавиться от одежды и лечь в кровать. Верхние пуговицы рясы не хотели поначалу поддаваться пальцам Мэйсона, что почему-то разозлило его. Он так резко дернул за пуговицу, что та отлетела в сторону. Мэйсон быстро разоблачился, не обращая внимания на пуговицу, и отправился в душ.

Мэри, оказавшись дома, наоборот, не спешила переодеваться, а решила немного посмотреть телевизор. Несмотря на усталость, спать ей почему-то не хотелось. Нужно было переварить те новые события, которые произошли за прошедшие два дня. В последнее время её жизнь была бедна событиями – обыкновенная рутина, хотя были и приятные воспоминания. Но в этот уик-энд она почувствовала, что жизнь её начинает резко меняться. Её ждало продвижение по карьерной лестнице, новая работа, и где – в монастыре! Вот уж никогда бы не подумала. И уж тем более не додумалась бы сама, добровольно посетить церковь, сходить на проповедь...
Всё это тесно переплеталось с личностью отца Мэйсона, которому надо отдать должное, ведь ей не было ни одной секунды скучно слушать его речь. Мэри отмечала сходство своих представлений о жизни с его, её удивляло то, что со священниками можно так легко и просто общаться, а ведь она всю жизнь сторонилась их, робела пред их суровым и серьёзным видом. А сегодня, после первого же её визита в храм, этот самый суровый священник провожал её до дома! Она улыбнулась этим своим мыслям, самому факту их прогулки с отцом Мэйсоном, который даже мог бы несколько повредить его репутации. Но…всё-таки ей было хорошо с ним. Она словно не видела перед собой его одеяний, как будто это обычный человек, а не строгий священник. Мэри интриговало ещё и то, что пришёл в церковь Мэйсон несколько лет назад, а до того, как говорили в городе, вёл самую настоящую жизнь светского повесы. Всю их беседу её так и подмывало узнать ту причину, по которой он променял свет на монастырскую жизнь, но так и не хватило духа. Она подумала, что, коль уж им придётся работать вместе, то рано или поздно она обо всём узнает.
По телевизору шёл какой-то фильм, но только сейчас Мэри осознала, что это один самых популярных сериалов – «Поющие в терновнике». С первого же прочтения полюбив творение Колин Маккалоу, пролив немало слёз над судьбами Мэгги и Ральфа, теперь Мэри очень обрадовалась, что вышла наконец экранизация. Про то, что время позднее и что завтра рано вставать, Мэри тут же забыла и уставилась на экран телевизора. Как раз в это время показывали самую кульминацию – волшебное воссоединение главных героев на пустынном острове. «Вот она, настоящая любовь, которая не знает никаких преград на своём пути, – думала Мэри, наблюдая романтичные сцены счастья Мэгги и Ральфа, – ни её замужество, ни его сан не удержали их друг от друга. Сколько же им пришлось пережить ради вот этих нескольких дней! А дальше…» Ральф покинул Мэгги, а она, не представляя больше жизни с мужем, уехала домой, увозя с собой частичку любимого. Серия закончилась, и Мэри отправилась спать. Заснула она быстро, и вот уже, как под наркозом, она не понимала, то ли это видение, то ли сон, то ли явь…

...И вот уже представляются ей почти фантастические картины её собственного счастья…То ли остров, то ли просто океанский берег, то ли нечто похожее на облака. И она в какой-то невесомости парит верхом на Юноне, рядом Пегас и ещё кто-то, чьё присутствие она ощущает каждой своей клеточкой, и это так приятно, что делает её абсолютно счастливой. Это состояние возносит их всё выше и выше, а Мэри смотрит на своего спутника и видит перед собой Мэйсона, настоящего принца, всадника на чёрном коне, в развевающихся белых одеждах, но не священника, а как будто арабского султана. Волосы разлетаются во все стороны, что придаёт ему смешной и легкомысленный вид. Он тоже смотрит на неё, приветливо кивает и протягивает руку. Она, немного помедлив, касается его рукой и – вдруг он испаряется, как утренний туман. Мэри в панике оглядывается по сторонам и понимает, что уже утро и что ей пора вставать…

Несколько секунд ей понадобилось, чтобы понять, на каком она свете. Когда всё пришло в норму, Мэри посмотрела на будильник: тот почему-то молчал, хотя по времени должен был звонить уже минут пятнадцать. Она не услышала его звонка, что бывало с ней довольно редко. В спешке Мэри стала собираться, ведь опаздывать она не любила. Тем более сегодня нельзя было этого допустить – предстоит первый трудный день её новой жизни. Но ей не терпелось его начать! И лёгкой походкой Мэри направилась к машине…

В клинике решено было сразу же посвятить Мэри во все тонкости её новой должности, поэтому не откладывая в долгий ящик отправили в Миссию осваиваться на новом месте. По приезде Мэри для начала прошлась по территории монастыря, рассматривая роскошные клумбы и заросли кустарников, заботливо выращенных вокруг. Ей здесь нравилось всё больше и больше – воздух был не таким, как в городе, – свежее, легче и прозрачнее. По дороге Мэри останавливалась у розовых кустов и нюхала розы, которых повсюду было довольно много. У одного из них она задержалась, залюбовавшись великолепными белыми цветами, такими крупными и благоухающими. Она прикрыла глаза от удовольствия и глубоко вздохнула…
– Как приятно видеть, с каким настроением Вы начинаете работать!
Знакомый голос заставил её вздрогнуть и оглянуться назад. Мэйсон всё с той же приветливой улыбкой, какую она видела ночью во сне, смотрел на неё, а ветер слегка волновал его густую шевелюру…

Сообщение отредактировал Darsi23: Понедельник, 26 июня 2023, 08:42:36

О, вот и сны Мэри!
И "Поющие в терновнике" здесь в тему. Вот сейчас вспоминаю книгу - отец Ральф же даже рассматривал возможность отказаться от сана ради Мэгги, просто его амбиции взяли верх в итоге. Так что всё возможно даже для католического священника.

Лариса, спасибо за продолжение - очень интересно читать!

Всё возможно, "если в сердце живёт любовь"!)) Спасибо, Ольга!

Глава 5. Новые знакомства

– Здравствуйте, – Мэри взглянула на Мэйсона, – у вас здесь так хорошо, так красиво!
– Да! Сёстры строго следят за этой красотой, их руки творят чудеса.
– Это чувствуется. Я почти забыла, зачем сюда приехала, – Мэри развела руками.
– Нас с Вами ждёт работа, и нелёгкая. Но мне почему-то кажется, что мы справимся.
– Мы постараемся…
– Ну а пока, для начала, я покажу Вам Ваше рабочее место. Специально для этого отремонтировали старое здание, где раньше был лазарет. Вам останется лишь довести его до должного состояния, чтобы начать приём пациентов.
Постепенно они подошли к небольшому двухэтажному строению, по внешнему виду напоминавшему школу. Несколько рабочих устраняли мелкие недоделки, расположившись у заднего выхода. Наши герои прошли внутрь, осматриваясь. Вокруг было чисто, светло и просторно. Мэри сразу же здесь понравилось и желание работать усилилось. С замиранием сердца она открыла дверь в свой кабинет, на которую указал ей Мэйсон. Скромная, но удобная мебель, большое окно сбоку делали комнату уютной и светлой. Мэри прошлась по кабинету к окну и выглянула из него. Перед окном раскинулся прекрасный сад, а прямо под ним благоухал роскошный розовый куст. «Ну просто как в раю!» – подумала Мэри. Мэйсон удовлетворённо наблюдал за ней. Она обернулась к нему, и по её довольной улыбке он понял, что новое место работы ей по нраву. Выдержав паузу, он предложил ей заглянуть в другие кабинеты, но вдруг послышались быстрые шаги в коридоре.

Вскоре из-за угла показалась фигура монахини в типичном чёрно-белом одеянии, по лицу, обрамлённому головным убором, ей можно было дать лет 25-28, она была очень худощава – это было заметно даже через свободные монашеские одежды. Она сильно спешила и волновалась, но когда увидела Мэйсона, то облегчённо вздохнула.
– Слава Богу! Я нашла Вас!
– Сестра Агата? Что-то случилось?
– Да…Вы очень нужны в исповедальной. Там какой-то бесноватый, он явно не в себе, кричит, размахивает руками, требует какого-то возмездия – для кого, не понятно…Все, кто находился там в это время, разбежались, а мы с сестрой Сарой сразу же подумали о Вас, отец Мэйсон! Только Вы можете усмирить этого несчастного и направить его на путь истинный. Пожалуйста! Скорее! Пойдёмте…пойдёмте…
При этих словах она заметила Мэри, находившуюся за спиной Мэйсона. Она задержала на ней взгляд, который почему-то показался Мэри неприятным, отталкивающим и в какой-то мере оценивающим. Мэри смутилась и опустила глаза. Всё произошло так быстро, что Мэйсон не успел заметить этого. Он попросил Мэри извинить его и подождать здесь же. Мэри пообещала, хотя почувствовала себя уже не так уютно, как до прихода монахини. Сестра Агата напоследок ещё раз бросила на неё свой цепкий взгляд и удалилась вслед за Мэйсоном.

Сразу стало тихо, и только птичий гомон за окном напоминал о том, что день уже в разгаре. Мэри, дабы не тратить времени впустую, прошлась по кабинетам, где обнаружила почти полностью оборудованные помещения, узнала, для чего предназначался каждый из них, и вернулась в свой кабинет. Присев в кожаное кресло кремового цвета, она нашла его таким удобным, что вставать уже не хотелось. Немного повертевшись на нём, Мэри отвернулась к окну и стала любоваться пейзажем за окном. В голове мелькали картины её работы здесь, будущие пациенты, коллеги, она подумала о том, что обязательно перетянет сюда свою единственную близкую подружку Энди, с которой они дружили и работали уже несколько лет. Всё представлялось ей весьма радужным и перспективным. Замечтавшись, Мэри не заметила, как в кабинет кто-то вошёл…

Сестра Агата, несколько минут наблюдавшая за Мэри и не замеченная ею, решила всё-таки обратить на себя внимание и негромко кашлянула. Мэри резко повернулась в кресле.
– Простите…Я, наверное, помешала, – сестра Агата слегка смешалась, – я не хотела…
Мэри поспешно встала и подошла к ней.
– Ну что Вы! Вовсе не помешали. Я просто ждала отца Мэйсона.
При упоминании имени Мэйсона Агата кинула на Мэри настороженный взгляд и тут же опустила глаза.
– Кстати, я здесь по его просьбе, – явно не испытывая восторга от этого факта, проговорила Агата. – Он попросил меня немного ввести Вас в курс дела, так сказать, пока он занят…
– Надеюсь, там всё будет в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Мэри.
– О да! Когда за дело берётся отец Мэйсон, можно быть уверенным, что всё будет в самом лучшем виде. – Агата даже закатила немного глаза, придавая уверенности своим словам. Голос у неё был немного хриплый и оттого казался очень вкрадчивым, почти заговорщицким. После каждой своей фразы она делала короткую паузу и сильно смыкала губы, как будто хотела тем самым подчеркнуть важность сказанного ею. Глаза при этом не смотрели на собеседника прямо, а утыкались где-то на уровне груди. Мэри было немножко странно не видеть прямого взгляда, и она вспомнила тот самый первый, очень пристальный, взгляд, которым Агата одарила её.
– Я в этом тоже почему-то уверена, – с улыбкой ответила Мэри, – он производит впечатление надёжного и знающего человека…
– Так оно и есть! – немного громче, чем нужно было, сказала сестра и ещё сильнее сжала свои бледные тонкие губы.
Мэри немного опешила от такой реакции на её слова, но не придала этому значения.
– Меня зовут Мэри, Мэри Дюваль, – она протянула Агате руку для приветствия. Та слегка пожала её и тоже представилась.
– Я заведую хозяйством в Миссии, слежу за порядком, чтобы всё шло согласно нашему внутреннему укладу, чтобы в нашей святой обители не было бардака, – последнее слово она почему-то выделила и посмотрела при этом Мэри прямо в глаза.
Мэри понимающе кивнула. А про себя подумала: «Вот из-за таких, как ты, меня никогда и не тянуло в церковь…» Вслух же сказала:
– И Вам это удаётся! Я видела, какая красота везде царит, как чисто кругом. Я, как медсестра, очень ценю это.
Агата, не разжимая губ, кивнула ей в знак согласия.
– Но более всего важна красота внутренняя, за этим мы тоже здесь очень строго следим, – Агата снова многозначительно посмотрела на Мэри, чем привела ту в полное недоумение и где-то даже в беспокойство. – Но я должна сейчас показать Вам наше хозяйство. Прошу за мной…
Она резко, почти по-солдатски, повернулась и направилась к выходу. Мэри послушно, словно нашкодивший ребенок, пошла за ней.

Сообщение отредактировал Darsi23: Вторник, 17 октября 2023, 13:15:37

Глава 6. Новые знакомства-2

Вечером во время прогулки по берегу Мэри переваривала информацию, которую она получила в первый свой рабочий день в Миссии. Она вспоминала людей, места, разговоры. Многое ей нравилось, а некоторые вещи казались непонятными – например, личность сестры Агаты. Первое впечатление, созданное ею в начале их общения, со временем не изменилось – Мэри всё так же неприятно было с ней общаться. Вроде бы она выдерживала вежливый тон общения, но весь её вид говорил о том, как не хочется ей разговаривать с Мэри. Это странное для монахини поведение заставляло думать о том, что она делает что-то не так. Мэри всё время чувствовала неловкость.
Но как только появлялся отец Мэйсон – сразу же становилось легче, как-то спокойнее. Она уже не раз ловила себя на мысли, что он ей нравится, и нравится как мужчина. Может быть, эта мысль и не уместна по отношению к священнику, но Мэри не гнала её от себя. Наоборот, его сан, а как следствие недоступность привлекали её ещё больше. Вспомнив свой сон, где Мэйсон предстал перед ней принцем на белом коне, Мэри усмехнулась. Она-то понимала, что думать о Мэйсоне как о предмете плотских желаний и уж тем более любви было делом неблагодарным и бесперспективным. Впрочем, решила Мэри, в конце концов сам Бог создал людей заведомо грешными, так что было бы глупо строить из себя праведников: почему бы и не помечтать! Да и не мечта это вовсе – так, лёгкая фантазия. И такой же лёгкой походкой она направилась к дому.
А вот у сестры Агаты мысли были далеко не такими лёгкими, как у Мэри. Время приближалось к полуночи, а она всё ворочалась на своей жёсткой кровати и никак не могла заснуть. Она не понимала, почему именно Мэри, молодую и наверняка неопытную медсестру, сделали вдруг главным врачом Миссии. Опыта ей явно не хватало в силу возраста, да и её хорошенькое личико будет смущать многих мужчин, находящихся здесь. На самом деле заботил её лишь один мужчина – отец Мэйсон.
Агата в самого первого дня его прихода к ним испытывала к нему безмерное уважение, граничащее с преклонением и восхищением. Он ещё не успел никак проявить себя на пути служения Господу, но она сразу почувствовала в нём сильного человека, способного изменить этот грешный мир. С течением времени её преклонение перед ним лишь крепло: все вокруг отдавали должное его красноречию, умению решать, казалось бы, неразрешимые проблемы, его жизнелюбию и доброте, но в то же время строгости и принципиальности. Агата не раз была у него на исповедях и уходила с них как будто заново рождённой. А каждое воскресенье она обязательно присутствовала на проповедях отца Мэйсона, отодвигая все свои дела на потом. Сколько благих дел они вместе сделали, сколько помощи оказали нуждающимся, сколько грешников наставили на путь истинный!
Она никогда не забудет и той помощи, которую оказал ей её духовный брат в самую тяжкую минуту жизни. Оставшись рано сиротой, она жила тогда с отчимом, других родных у неё не осталось. К несчастью, отчим оказался редким негодяем – он положил глаз на свою юную падчерицу. Долгое время Агата боролась с его домогательствами – до тех пор, пока однажды он не загнал её на чердак их дома и не изнасиловал. В чём была, она убежала куда глаза глядят. Ноги привели её к стенам Миссии, где её приняли и укрыли от кошмарного окружающего мира. Агата как раз проходила лечение и реабилитацию после случившегося, когда в Ордене появился Мэйсон. До того времени она не могла без страха смотреть даже на мужчин-священников – пережитый ужас постоянно всплывал в памяти. А когда она увидела отца Мэйсона, его глубокие, добрые глаза, его очаровательную улыбку, с которой он всегда обращался к ней, и слегка растрёпанные непослушные волосы, все её мысли были поглощены только им, а страх перед мужчинами постепенно стал проходить. Ничто не помогло ей в восстановлении сил так, как общение с новеньким священником. Он, сам того не желая, стал для неё незыблемым авторитетом, наставником, товарищем, братом, почти идеалом, которого ей так не хватало в жизни…
И только теперь, когда она увидела рядом с Мэйсоном красивую девушку, она поняла причину своих волнений. Оказывается, всё это время она думала о Мэйсоне не только как о священнике, но и как о мужчине! «Господи…Боже правый…А ведь он и правда, прежде всего – мужчина! А я, грешница, думала о нём, восхищалась им, любила его не как духовного брата, а как…Господи, дай мне сил! Нет-нет-нет! Только не это!» Агата осенила себя привычным крестным знамением, словно отгоняя от себя греховные мысли. Но ещё долго не могла заснуть, мучаясь из-за неожиданного открытия новых для себя ощущений.
Мэйсон заканчивал традиционный обход монастыря перед сном. Он, словно хозяин большого замка, проверял, всё ли в порядке, всё ли на месте в этот поздний час. Обойдя почти всю территорию Миссии, он напоследок зашёл в госпиталь. Выключив свет везде, где забыли это сделать рабочие, он задержался в кабинете главного врача.
Он вспомнил Мэри, как она радовалась новому месту работы, как волновалась, когда делилась своими впечатлениями от увиденного, как горели её красивые глаза в предвкушении новой жизни. Ему хотелось снова порадовать её, чтобы вновь увидеть её милую улыбку и этот покоряющий своей глубиной и красотой взгляд. Он решил ненадолго открыть окно, чтобы получше проветрить кабинет перед уходом.
Стоя у окна, Мэйсон вдыхал вечернюю прохладу, ощущал лёгкое дуновение ветра на своём лице и волосах, прислушивался к шороху листвы и пению запоздалых птиц. Вечер был таким тёплым, что возвращаться в свою тесную келью не хотелось. Хотелось сидеть здесь, на подоконнике, слушать вечер и думать о чём-то настолько приятном, что заставляет оторваться от земной суеты и оказаться за облаками – там, где есть только Мечта и Покой, где можно делать только то, что душе угодно, где нет никого, кроме неё, – девушки с широко раскрытыми ему навстречу глазами…Он бы взял её за руку, не отрывая глаз от её лица, и они пошли бы по облакам туда, дорогу куда знали только они двое, там бескрайний океан, безбрежное небо и тишина…Она стоит рядом, прикасается к его лицу, гладит по волосам, шепчет на ухо милые глупости и тихо смеётся этому, а он готов слушать бесконечно, как она произносит его имя:
– Мэй-сон…Мэээйсон…
Так певуче, так плавно, словно песня, звучит его имя в её устах, а голова кружится от этого – никто больше так не произносил его имя…Он тоже хочет что-то сказать в ответ, но не может – губы не слушаются, голова не соображает, глаза не открываются – он весь превратился в слух, он сам как это облако, невесомое, эфемерное, и вот-вот растворится от переполняющей его нежности.
– Мэйсон, я люблю тебя…
Мириадами маленьких искр рассыпается по всему телу тепло, разум окончательно покидает его, а тело подаётся навстречу голосу, зовущего его к себе, как голоса мифических сирен звали мореходов. Он хочет коснуться губ, произнёсших эти волшебные слова, открывает глаза и видит её, улыбающуюся, светлую и открытую его порыву…Ещё чуть-чуть – и они встретятся, чтобы никогда уже больше не разлучаться…
– Мэйсон?! – совсем другой голос вывел его из мира сладких грёз, заставив вернуться на землю.

На пороге стоял невысокий коренастый мужчина средних лет, светловолосый и голубоглазый, в котором Мэйсон сразу же узнал своего друга по Гарварду Сэма Грина, заводилу и бунтаря, но в то же время отличника, блестяще закончившего учёбу и продолжившего свою карьеру в Лос-Анджелесе. Он практически не изменился со студенческих времён, разве что борода и усы придавали ему солидности и важности. Мэйсон некоторое время разглядывал его и отметил про себя, что та молодецкая удаль, присущая развесёлым юнцам, никуда не делась и легко читалась в его небесного цвета глазах.
– Вот уж не знаешь, каких сюрпризов ждать от жизни! – Сэма, казалось, не шокировал вид его приятеля, с которым он не виделся добрых пятнадцать лет. – Когда мне сказали, что наш красавчик Мэйсон Кэпвелл стал отцом Мэйсоном, я поклялся, что должен это увидеть! Мэйсон! Как ты докатился до такой жизни? Грехи замаливаешь?
Мэйсон подошёл к Сэму, и они обнялись. Крайнее удивление от появления старого приятеля сменилось тёплыми воспоминаниями о прожитых вместе годах. Студенческое бытие во многом определило будущее молодых людей, поэтому многое их объединяло: и раскованность в поведении, граничащее иногда с распущенностью, и саркастический взгляд на жизнь, и широкие представления о морали...Мэйсон словно опять оказался в комнате студенческого общежития, где они, юные и дерзкие, обсуждали животрепещущие вопросы, мечтали о будущем, делились своим сексуальным опытом...Ох, как давно это было, а вместе с тем как быстро пролетело время!
После нескольких минут восклицаний и обмена любезностями Мэйсон поинтересовался у Сэма насчёт цели его приезда в Санта-Барбару. Оказалось, Сэм прибыл для того, чтобы здесь открыть небольшое отделение своей большой адвокатской конторы, ведь бизнес идёт у него довольно успешно. К тому же, уютный городок у самого океана предоставлял прекрасную возможность совместить и работу, и отдых от шумной суеты большого города. Мэйсон, конечно, одобрил выбор друга и обещал всяческую помощь в достижении намеченной Сэмом цели.
– Но как же ты меня разыскал?! – Мэйсон никак не мог избавиться от недоумения от появления Сэма.
– О, это не составило труда! Ты очень известная личность в городе. Во многом благодаря твоему отцу, – Сэм многозначительно повёл бровью, – во многом – тому положению, какое ты сейчас занимаешь в обществе.
Мэйсон печально усмехнулся.
– Да уж...я так сильно старался бежать от этого самого общества, а убежать так и не удалось. Наверное, для этого нужно отправиться в пустыню.
– Моё мнение, приятель: если где-то появляется Мэйсон Кэпвелл, он никогда не останется незамеченным!
Сэм потрепал его по плечу и стал собираться в гостиницу, взяв с Мэйсона обещание встретиться на следующий день где-нибудь и пообщаться.

Днём позже старые приятели отправились в одно из прибрежных заведений, относительно тихое, чтобы можно было спокойно поговорить. Сэм заехал за Мэйсоном в Миссию на роскошном порше, и до набережной они доехали быстрее ветра. Сэм был разговорчивее Мэйсона и никак не мог успокоиться, недоумевая резкой переменой в жизни друга.
– Я надеюсь, что ты всё же раскроешь эту страшную тайну, почему ты променял жизнь, полную соблазнов и наслаждений, о которой мы так мечтали в Гарварде, на аскетичную жизнь отшельника и праведника, – вопрошал Сэм, когда они расположились за столиком кафе. – Согласись, такое случается далеко не с каждым, тем более с юристом, и на то должны быть довольно весомые причины. Кому как не нам знать это! Так что давай, колись.
– Даже не знаю, с чего начать. Всё на самом деле не так неожиданно, как многим кажется. Это результат именно той деятельности, той участи, коей уготовили меня. Я слишком явно увидел своё будущее и, наверное, просто не захотел себе такого. Мы с тобой, Сэм, прекрасно знаем, как устроена та система, в которой долгое время существовали, но именно поэтому я....
Тут он заметил на пляже фигуру всадницы, неспешно двигающуюся вдоль побережья на фоне заходящего солнца. Сэм посмотрел туда же и тоже залюбовался представшей ему картиной. Девушка ехала на лошади словно мифическая амазонка, её взгляд был устремлён за горизонт, волосы развевались на ветру, а вся она была настолько красива, что привлекала внимание всех находившихся в это время на набережной. Приятели замолчали, наблюдая за всадницей, покорённые неожиданной картиной такой почти первобытной красоты.
– Вот это красотка! – протянул Сэм.
Мэйсон, узнавший в амазонке Мэри, понимающе взглянул на друга и снова перевёл взгляд на девушку.

Сообщение отредактировал Darsi23: Вторник, 17 октября 2023, 13:19:20

Глава 7.

В только что открывшей клинике при Миссии работа кипела вовсю: от пациентов не было отбоя, ведь не все в городе имели достаточные средства на медицинское обслуживание. Так что новая клиника пользовалась в округе большой популярностью. Мэри была так увлечена работой и своей новой должностью, что практически не замечала, как пролетали сутки за сутками. Но от удовольствия она почти не замечала усталости, всё реже появлялась дома и в своей любимой конюшне. Не было времени и на мысли, которые посещали её после знакомства с отцом Мэйсоном. Да и отношения их складывались весьма благоприятно: с каждым днём они становились всё крепче и дружественнее. Встречались несколько раз на дню, иногда обедали вместе в монастырской столовой, а Мэйсон частенько консультировался с Мэри на медицинские темы.
С приездом давнего друга у Мэйсона стало ещё меньше времени, ведь почти все свободные вечера они проводили вместе, обсуждая дела Сэма. Тем приятнее было ему возвращаться в родную обитель, потому что находиться там с каждым днём ему хотелось больше и больше. Прихожане стали замечать в нем небывалую воодушевлённость и даже страстность на проповедях, блеск в глазах и необычайное жизнелюбие, с какой он разговаривал со всеми и с каждым. И множилось с каждым днём количество желающих послушать отца Мэйсона. Но никому из слушающих его не пришло бы и в голову, что эти перемены происходят в нём благодаря одной девушке, которая сама вряд ли догадывалась об этом...
Однажды вечером, когда рабочий день близился к концу, в госпиталь при Миссии привели мужчину с сильным ожогом кисти. Он объяснил, что проезжал на своей машине мимо, и она неожиданно заглохла. По причине жуткой жары, установившейся в городе, нутро машины сильно нагрелось, и он случайно дотронулся до раскалённой трубы. Ожог оказался серьёзнее, чем он думал, а ехать до платной клиники было далековато. Он знал от своего приятеля, что в этом монастыре есть клиника, вот так он и оказался здесь.
Мэри сама вызвалась помочь пациенту, ведь ей было приятно слышать, что о клинике знают. Она провела все необходимые процедуры и искусно забинтовала место ожога. Мужчина всё это время пристально следил за ней – он сразу заметил её привлекательные и знакомые черты.
– Простите, пожалуйста, за вопрос, но...мы никогда с Вами не встречались?
Мэри внимательно посмотрела на него, пытаясь вспомнить. Нет, она точно его не видела.
– Знаете, как это бывает: пообщаешься с человеком пять минут, и кажется, что знаешь его всю жизнь...Кстати, меня зовут Сэм. Я адвокат. В Санта-Барбаре недавно.
– Очень приятно, Сэм, что Вы так недавно в городе, а уже наслышаны о нашей клинике. Меня зовут Мэри.
Сэм улыбнулся. Приятное имя, как и та, кто его носит. Хотелось продолжить беседу...
–Вы настоящая кудесница – раны как будто и не было! Спасибо Вам!
– Это всё лекарство, – умело отмахнулась от комплимента Мэри.
– Нет, нет, рука врача тоже имеет значение. У Вас она лёгкая.
Сэм решительно взял руку Мэри в свою и, наклонившись, поцеловал её. Мэри от неожиданности забыла отдернуть её и удивлённо смотрела на мужчину. Ей было приятно получить такую благодарность от пациента, хотя было непривычно и вроде бы даже неуместно. Слегка покраснев, она отняла руку и подошла к столу, чтобы написать названия мазей для дальнейшего лечения. Сэм молча наблюдал за ней. "Такая красотка – и не избалована мужским вниманием, интересно. Редкая красотка! Такую обычно не пропускают. Кто знает, может, стоит попытаться? И всё-таки, где я её видел?"
Мэри отдала бумажку Сэму и ещё раз объяснила, как ему следует поступать с рукой дальше. Он неловко протянул больную руку за ней и не удержал рецепт. Не сговариваясь, они наклонились за ним и от неожиданности стукнулись лбами. Тут же схватились за место ушиба, скривившись от боли, но, посмотрев друг на друга, громко рассмеялись.
– А Вы говорите, лёгкая рука, – сказала Мэри, тут же переключившись на голову пациента.
– Это я виноват, не рассчитал силы. И в знак раскаяния и благодарности приглашаю Вас на ужин. Отказа я не потерплю.
– Благодарю Вас, но...
– Давайте обойдёмся без выученных фраз и предрассудков. Если я Вам так неприятен, так и скажите, я не обижусь. В противном случае нет никаких препятствий тому, чтобы просто приятно провести время двум приятным друг другу людям.
Сэм так мило улыбался, что Мэри ничего не могла ему возразить. Условившись встретиться завтра в это же время у ворот Миссии, они стали прощаться. Сэм вновь захотел поцеловать Мэри руку, наклонился, чтобы сделать это, и в этот момент в кабинет, постучавшись, зашёл Мэйсон...

Мне всегда очень нравится, когда в фанфиках появляются университетские приятели Мейсона. Вообще в сериале не помню ни одного друга Мейсона, и это очень грустно, но хотя бы в наших текстах мы это можем исправить. Интересно, куда это всё будет дальше развиваться - я смотрю, этот Сэм искусством очаровывать женщин тоже владеет - и как будет реагировать на всё это Мейсон)))

Да, одинок был наш мальчик до появления Мэри. Пусть будут друзья у него! А вот какие - время покажет.)

Глава 8.

Подготовка к очередной воскресной беседе с прихожанами (Мэйсон не любил слово «проповедь») продвигалась с трудом. Он двух слов связать не мог, не говоря уже о том, чтобы более-менее сносно выстроить логику изложения своих мыслей. А мысли его были всё ещё там – в кабинете Мэри, где он увидел её с Сэмом, целующим ей руку. Хотя что такого он увидел? Сцена была весьма невинной, соответствующей законам приличия. Но почему-то она заставила его почти окаменеть на месте и забыть о том, зачем он пришёл. С удивлением и недоумением обнаруживал он в себе возникшее, наверное, впервые в жизни чувство ревности и даже собственничества, которое он испытывал много лет назад, и то по отношению к своим сёстрам, Иден и Келли, ведь их отец поощрял соперничество между своими детьми. Но сейчас…Сейчас совсем другое дело: увидев явное проявление внимания друга к Мэри, он ощутил, как сердце как-то уж слишком сильно ухнуло и застучало чаще. Забыв о цели своего прихода, он сделал вид, что ошибся дверью, и поспешно ретировался. Но даже спустя несколько часов он никак не мог избавиться от засевшей в сердце ревности. Перед глазами стояли склонившийся для поцелуя Сэм и слегка удивлённое лицо Мэри, протянувшей руку мужчине. Его не удивлял напор друга, оказывающего знаки внимания женщине, с которой он только познакомился. Наверняка, если бы он сам не был служителем культа, не упустил возможности поухаживать за такой привлекательной, даже обворожительной девушкой. Если бы он был светским, если бы она не видела в нём лишь священника... Как много сейчас в голове роилось этих «если бы»! Неужели такое незначимое, на первый взгляд, обстоятельство, как влечение к женщине, способно пошатнуть его взгляды на жизнь, его устоявшуюся жизнь?! До этого дня Мэйсон не допускал столь крамольных мыслей в своей голове. Мэри, несомненно, сразу же понравилась ему, ещё тогда, на пороге клиники, в первую их встречу. И он получал удовольствие от приятного, ничем не отягощённого общения с ней, искренне любовался ею, радовался встречам с ней. Но после увиденной в кабинете сцены на душе было тяжело, словно у него забрали эту радость, точнее, могут забрать. Он отчётливо представил развитие отношений Мэри и Сэма – тех отношений, которых не может быть у него с Мэри. Не может быть у них. Как же можно думать и жалеть о том, чего не было и быть не может? Она никогда не сможет быть его, принадлежать ему. Если бы…Снова это «если бы»! Но как же об этом не думать – теперь, когда его лучший друг, сам того не осознавая, способствовал столь разительным переменам в душе священника! «Работа над собой предстоит долгая и нелёгкая, однако сейчас это необходимо как никогда», – подумал Мэйсон, заканчивая писать речь для проповеди.

Когда Мэри согласилась поужинать с Сэмом, она и подумать не могла, что он поведёт её в самый шикарный ресторан Санта-Барбары – в «Ориент Экспресс», принадлежащий одному из самых влиятельных людей города, а то и штата, СиСи Кэпвеллу, отцу Мэйсона. Она, конечно, слышала об этом семействе и о ресторане, но никогда не помышляла о том, что окажется там. Ей хотелось немедля высказать Сэму своё возмущение тем, что он не предупредил её о таком выборе, и сбежать, но взяла в себя в руки и решила с достоинством провести этот вечер. Расположившись за столиком около окна, она сразу же забыла о неприятном начале, восхитившись открывшимся её взору виду на город и окаймлявшим его тонкой лазурной полоской океаном. Она даже на несколько секунд забыла о существовании её спутника, терпеливо наблюдавшего за её реакцией, не без удовольствия отметившего именно тот эффект, который он планировал произвести на Мэри. Он медлил, ожидая, что скажет она, и удовлетворённо улыбался.

– Как здесь красиво! – повернувшись к Сэму, произнесла Мэри с интонацией ребёнка, впервые оказавшегося в Диснейленде.
– Лучший ресторан в городе! – с гордостью подтвердил Сэм и широко улыбнулся.
– Я здесь никогда не была, – Мэри вновь посмотрела в окно и невольно опять залюбовалась видом, разглядывая город, как из иллюминатора самолёта.
– Иногда полезно изменить ракурс и взглянуть на привычные вещи под другим углом, – сказал Сэм, и Мэри, на долю секунды задумавшись, кивнула, выражая согласие с ним. – Что будем заказывать?

Словно вспомнив о том, что здесь не смотровая площадка, а ресторан, Мэри обратилась к меню и тут же об этом пожалела: названия многих блюд были ей незнакомы, и она со страхом подумала об их стоимости. Будто угадывая её мысли, Сэм сказал:

– Что бы ты ни выбрала, уверяю тебя – здесь всё очень вкусно. Я сам здесь впервые, но мой друг, сын хозяина этого заведения, рассказал, какие кулинарные шедевры здесь готовят.
Мэри вскинула на него удивлённый взгляд:
– Твой друг?! Уж не Мэйсон ли Кэпвелл это?
– Именно он. Да вы с ним должны быть знакомы.
– Да, мы с ним коллеги…то есть работаем вместе. Как тесен мир…
– Точно. И я этому очень рад. Постепенно я обзавожусь знакомствами в этом городке, и они мне определённо нравятся. И первый тост, – он взял в руку фужер с шампанским, – я хочу произнести в честь нашего с тобой знакомства. Надеюсь, у него будет приятное для нас обоих продолжение. Я приехал сюда по работе, но сейчас понимаю, что задержит меня здесь не только она. За новые приятные встречи, Мэри!

Мэри подняла фужер и с улыбкой протянула руку навстречу фужеру Сэма. Раздался лёгкий звон стекла, она почувствовала освежающий и дразнящий вкус игристого вина, а ещё пронизывающий взгляд, скользящий по её лицу, плечам, рукам, груди…Сэм смотрел на неё поверх фужера и не мог отвести взгляда – так нравилось ему смущение, в которое он приводил Мэри. Она постепенно теряла те приятные ощущения начала вечера и готова была провалиться сквозь землю сейчас, но не от смущения, а от жуткого дискомфорта, который доставлял ей взгляд Сэма. Она уже испытывала нечто подобное в своей жизни и не находила в этом ничего романтичного.

– Мне нравится этот город, но я пока плохо его знаю, – Сэм решил закончить с гипнозом, чтобы попытаться узнать о жизни Мэри, – ты не согласилась бы стать моим гидом?