Нет покоя для грешников.

Флейм открыла глаза, стараясь избавиться от дурмана сна, все еще физически ощущая на себе мерзкие прикосновения своего отца. Последнее время кошмары о детстве стали сниться ей гораздо чаще. Что не могло не беспокоить. Но прямо сейчас она постаралась выкинуть мысли об этом из головы. Болезненное прошлое не должно влиять на ее настоящую жизнь.
Перевернувшись на другой бок, Флейм сначала решила, что у нее галлюцинации. Вторая половина кровати выглядела так, словно кто-то провел там ночь. Четкий след от головы на подушке, сбитое соответствующим образом одеяло. И это не мог быть никто иной, кроме Роберта. Но почему он провел ночь в ее комнате? Если не далее чем вчера разорвал их связь? Новая манипулятивная игра с его стороны? Было очень похоже. Возможно, Барр и не провел ночь в ее постели, просто создал видимость, что позлить, вывести из себя или свести с ума. Она уже давно заметила, он получает какое-то изощренное удовольствие, подпуская ее к себе и тут же отталкивая.
Флейм сменила позу, раскидываясь на всю ширину кровати. Сладко потянулась. Ну ничего мистер Барр. Она тоже мастер играть в игры. Роберт уверен, что после разрыва она попытается соблазнить его снова, действуя в лоб. Но как бы не так. Можно ведь действовать более гибко. Немного провокации, но не слишком демонстративной.
Флейм решила придерживаться решения, принятого вчера. Она наберётся терпения, подождет момента, когда физическое состояние Барра придет в норму, и тогда начнет действовать. Потому что он, видимо, до сих пор не понял, что пренебрежения собой она не потерпит.

— Думаю, тебе уже сейчас следует перестать бриться.
Отвлекаясь от монитора компьютера, Роберт вопросительно посмотрел на Флейм.
Она расположилась за обеденным столом с ноутбуком и разложенными вокруг фотографиями, распечатанными на принтере, и прочими бумагами.
— Нужно добиться полного сходства, Роберт. У Куинна борода и усы. Да и волосы гораздо длиннее.
Флейм взяла в руку один из снимков Куинна, показывая Роберту, чтобы он точно понял, о чем она говорит. Сейчас братья-близнецы едва ли походили друг на друга. Гладко выбритое лицо Роберта и слишком короткая стрижка, в противовес аккуратно уложенной растительности на лице и более густой шевелюре Куинна.
— Кардинальная смена имиджа может вызвать ненужные вопросы у твоего сына или бывшей жены. Да и вес тебе не мешало бы набрать.
Роберт встал и подошел к Флейм. Она рьяно взялась за планирование их поездки в Мадрид, явно компенсируя тем самым прекращение между ними сексуальной связи.
Он взял снимок брата из ее рук и внимательно стал изучать. Со снимка на него смотрел напыщенный самодовольный петух, пусть и с его лицом. Последнее, чего хотел Роберт, полного погружения в своего близнеца. Внутреннего и внешнего.
— Выкручусь как-нибудь. Сошлюсь на резкую потребность в переменах. Если Куинн месяцами изображал меня, у меня не возникнет сложностей пару дней прикинуться им.
— У меня недели ушли, чтобы обучить Куинна быть тобой. К тому же имелось достаточно необходимой информации о тебе. Непосредственное общение с тобой. Сейчас нам не доступно и половины из этого.
— Вы меня не знали. А я знаю Натали. Все-таки мы были женаты.
— И сына своего ты знаешь? И совместную дочь Куинна и твоей бывшей? Которая, кстати, могла сильно измениться. Ты проколешься при первом же разговоре с любым из них.
Флейм видела по лицу Роберта, он с ней не согласен и уверен в собственных силах. Да, оба близнеца обладали актёрскими данными. Флейм прекрасно помнила, как Барр морочил ей голову, когда она держала его в клетке. Но сейчас, планируя главное событие в своей жизни, не могла допустить провала.
— У меня не займет много времени, чтобы разобраться в финансовом устройстве «Кларидхе». Именно я купил этот отель много лет назад. Для создания сомнительной цепочки вложений понадобится какое-то время, но не думаю, что мое пребывания в качестве братца сильно затянется.
— Нет, Роберт. Мы не знаем, как надолго тебе придется стать Куинном. События всегда разворачиваются непредсказуемым образом, это я могу утверждать с полной уверенностью. Поэтому тебе следует подготовиться.
Тут и не поспоришь, учитывая события многолетней давности в Санта-Барбаре. Роберт усмехнулся.
— И что же я должен делать?
— Досконально изучать жить брата. Во-первых, как я и сказала, начать отпускать бороду и усы. Нужно добиться максимального сходства между вами. Плюс, вызубрить все сведения из этой папки.
Флейм протянула ему папку довольно внушительных размеров. Роберт удивился, не думал, что унылая жизнь его брата могла занимать больше пары стандартных страниц.
Открыв папку, он пролистал первые несколько страниц, бегло изучая. Мадридский адрес Куинна, любимые рестораны, театры, со снимками внутренних интерьеров и пометками на них маркером, какие именно места предпочитает чета Барров. Также перечислялись их с Натали друзья и ближайшее окружение. Список сотрудников «Кларидхе» с перечнем должностей каждого, от администраторов до горничных. Акционеры отеля, тот же состав, что и двадцать лет назад, сплошь знакомые имена. «Экономика и управление бизнесом» — специализация, на которой учился Роберт-младший в «Мадридском университете», со списком посещаемых им занятий. Сведения о том, что его сын с 12 лет занимался в футбольной клубе и едва не стал профессиональным игроком. Но в итоге все-таки выбрал финансовую стезю. Пара строчек об Эрин Барр. Дата рождения, школа, внеурочные кружки. Обнаружив, что домик в Валенсии по-прежнему принадлежит Натали, Роберт испытал приятное чувство ностальгии. Место, где он был по-настоящему счастлив вместе с бывшей женой и маленьким сыном.
— Где ты все это раздобыла?
— Большая часть из интернета. Кое-что предоставил Рой, используя свои каналы. Еще пришлось сделать пару звонков, прикинувшись миссис Барр.
Усердия Флейм точно было не занимать. Роберт присел на стул рядом, с любопытством ее разглядывая. Направить бы ее таланты на мирные цели, она могла бы стать ценным сотрудником и построить неплохую карьеру.
— Нам повезло, что Куинн так и не отказался от твоей манеры речи. Конечно, ты мог бы освоить британский акцент…
— Откуда ты знаешь про его манеру речи?
— Вот.
Флейм развернула ноутбук экраном к Роберту и нажала на воспроизведение видео.
Куинн — лощеный и холеный, рядом Натали. Плюс пара десятков богато разодетых людей стояли у входа в какое-то здание рядом с красной лентой, которую должны были вот-вот перерезать. Видео было на английском с испанскими субтитрами, также внизу имелась поясняющая надпись: «Открытие детского крыла онкологического центра «Кирон».
— «Хочу поблагодарить всех присутствующих. Только благодаря вам стало возможно открытие нового детского онкологического крыла больницы. И сотни, даже тысячи детей получили шанс на долгую и счастливую жизнь…»
Острая волна зависти разлилась внутри Роберта. Он недовольно поджал губы. Натали с любовью смотрела на своего нового мужа, взгляд карих глаз выражал искреннее счастье, как и улыбка. И он невольно задался вопросом, а была ли Натали также счастлива с ним? Несомненно, во время начала их романа на Барбадосе и в первые месяцы их брака, после рождения Роберта-младшего. Но в целом Роберт знал, что не принес бывшей жене заслуженного счастья. Жаль, что на видео не было Роберта-младшего. Он хотел бы услышать голос своего сына.
Но Флейм оказалась права, речь его брата была в точности как у него. Даже испанского акцента не появилось за годы жизни в Мадриде. Одной проблемой меньше. Хотя Роберт все-таки удивился, с чего Куинн вдруг озаботился детской онкологией. Его братец, пусть он его почти не знал, никогда не создавал впечатление человека, страдающего даже зачатками альтруизма.
Куинн продолжал говорить, Флейм поставила видео на паузу.
— Если к нашему отлету твоя хромота сохранится, нам следует придумать убедительную версию, объясняющую ее.
— Это не проблема. Что-нибудь придумает. Доктор Ирвинг считает, что через пару недель состояние ноги значительно улучшиться.
— Еще нужно решить насчет дома в Мадриде.
— Выбирай любой, который придется тебе по душе.
— В доме должен быть подвал. Скрытый и надежный. Исключающий побег. Где мы по-твоему будем держать Куинна, пока ты его изображаешь?
— Хорошо, что у тебя имеется необходимый опыт.
— Как смешно. Прямо обхохочешься.
Флейм решила для себя на обращать на Роберта внимания. Он может ерничать сколько угодно, но свою часть сделки ему выполнить придется. Чтобы случайно не пережить собственного сына.
— Еще я выяснила, в каком бутике Куинн заказывает себе костюмы, рубашки и прочее, обувь какой фирмы носит. Цены космические, но придется потратиться. По приезду в Мадрид закажем тебе пару костюмов и… Что, Роберт?
Флейм действительно была увлечена процессом, и кажется, не замечала, насколько происходящее могло озадачивать. Роберту же хотелось знать, осознает ли она, что вольно или невольно воспроизводит события семнадцатилетней давности.
— Значит, этим вы занимались с Куинном в Санта-Барбаре? Ты добывала сведения, а он, как старательный ученик, все зубрил?
Флейм пристально посмотрела на Роберта, сразу догадавшись, о чем он ведет речь. Снова хочет ткнуть ее носом… Ничего у него не выйдет.
— Не только, Роберт. Но от лучшей части ты недавно добровольно отказался.

Роберт взглянул на часы. Было уже около десяти вечера. А значит, ему пора отправляться в постель. Рой Бофорт должен был заехать рано утром, чтобы они оказались в Новом Орлеане как раз к открытию торгового центра. Необходимо закупиться разными канцелярскими мелочами, в том числе приобрести несколько коробок с офисной бумагой. Бофорт должен отвезти все обратно, пока он будет на физиотерапии.
Конечно, можно было поручить подобную мелочь Рою или отправить в магазин Флейм. Не обязательно взваливать на себя еще и это. Но в последнее время он старался как можно меньше времени проводить рядом с Флейм. Отказаться от секса с ней оказалось сложнее, чем он думал. Хотелось поскорее отправиться в Мадриде, чтобы покончить с происходящим. Ведь каждый раз, когда Флейм находилась достаточно близко, сдержать себя ему стоило невероятных усилий. Картинки каждой их близости окружали его, заставляя еще больше ее желать. И Роберт отлично понимал, Флейм все видит и замечает. И порой намеренно дразнит его.
Как сейчас. Роберт слишком сильно сжал шариковую ручку между пальцами, и она треснула пополам. Флейм спустилась вниз с распущенными по плечам влажными локонами, босая, без макияжа, с накинутой на, по всей видимости, обнаженное тело рубашкой. Его рубашкой. Неимоверно привлекательный образ. Невинный и дерзкий одновременно.
Роберт бросил сломанную ручку в мусорную корзину. Постарался сдержать раздраженный вздох, пытаясь сохранить спокойствие.
— Почему ты в моей рубашке?
— Тебе жалко?
— У тебя полно собственной одежды.
Флейм уселась на диван, закинув ногу на ногу, из-за чего рубашка Роберта довольно неприлично задралась, обнажая большую часть ее бедер. Она чувствовала себя хозяйкой положения. Роберт был бесспорно раздражен, но скрыть вожделение во взгляде пронзительных зеленых глаз, устремленных на нее, ему не удалось. Он выглядел как человек на вынужденной диете. Когда очень хочется чего-то вредного и запретного, и ты уже почти готов сорваться.
— Часть вещей в химчистке, часть в подвале, я как раз собиралась завтра заняться стиркой.
— У тебя шкаф ломится от тряпок. И все разом стать грязными не могли.
— Что ты прицепился ко мне, Роберт? Это всего лишь рубашка!
— Не стой из себя дуру.
Флейм медленно накрутила локон волос на палец, не спеша с ответом. Знала, что если не может по-хорошему вернуть Роберта в свою постель, следует вывести его из себя.
— Понятно. Мой хитрый план по твоему соблазнению. Ты слишком зациклен на себе, не замечал? Не хочешь спать со мной, ради бога. Я же сказала, мне плевать.
— Твое поведение говорит об обратном.
— А я думаю, ты снова проводил какие-то свои махинации с моими деньгами. А лучшая защита — это нападение.
Роберт тоже так считал и видел, в этом и состоит план мерзавки. Видел Флейм насквозь. Она хочет вывести его из себя, а потом обвинить в несдержанности.
— Я дни считаю до нашего отлета в Мадрид, чтобы больше никогда не слушать твои бредни.
— Ах да, забыла сказать. Я отменила наши билеты.
Флейм смотрела на него с притворным сожалением, и Роберт был уверен, она отменила билеты, чтобы его позлить.
— Почему?
— Я вчера узнала, что Куинн с семьей улетел в Валенсию. И пока не ясно, как надолго. Нам нет смысла торчать в Мадриде.
— Мы могли бы устроить обмен в Валенсии.
— И как бы я перевезла Куинна в Мадрид?
— А как вы перевезли меня из Санта-Барбары в Луизиану?
— Боюсь, в чужой стране трюк с умершим родственником не провернуть.
— Выманить Куинна в Мадрид под каким-нибудь предлогом?
— Оставив след, ведущий к нам? Слишком рискованно.
Роберт окатил Флейм хмурым взглядом. Он не верил ни одному ее слову. Ему уже не раз приходило в голову, что она намеренно оттягивает их поездку в Мадрид, только на словах стремясь туда всей душой.
— Кто тебе сказал про Валенсию?
— Не веришь? Думаешь, я пытаюсь тянуть… Наши замечательные теплые отношения? Попрошу Роя показать данные о перелетах Барров.
Роберт выключил мониторы компьютеров. Работы на сегодня достаточно. Как и общества Флейм. Поравнявшись с диваном, он холодно произнес:
— Впредь я запрещаю тебе брать что-либо из моих вещей.
Флейм с возмущением поднялась с дивана. Значит так? И кем интересно Роберт себя вообразил!
— Все здесь куплено за мои деньги!
— Я сполна отработал твои вложения в меня!
Сукин сын! Она была невероятно зла. Мало того, что Барр цинично отверг ее, так еще… Поддавшись импульсу, Флейм принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Пусть подвиться своим шмотьем!
Роберт с усиливающем раздражением наблюдал за действиями Флейм. Покончив с последней пуговицей, она стащила с себя рубашку и, смяв, швырнула в него. И, конечно, осталась абсолютно голой без нее.
— Забирай!
Роберт поймал рубашку. Мысленно он уже видел, как идёт к лестнице, поднимается наверх и ложится спать. Прежде приняв ледяной душ. Но это так и осталось лишь картинкой в его голове. Потому что в реальности, он бросил рубашку на пол, схватил за руку Флейм, которая уже развернулась, чтобы уйти, резко притянув к себе. Она тут же прильнула к нему с улыбкой, собираясь поцеловать, но Роберт помешал ей, отстранившись. Пристально посмотрел прямо ей в глаза со злой насмешкой, так что Флейм нервно сглотнула и стала чаще дышать. В любом случае она получит то, зачем пришла.
Улыбка быстро сползла с ее лица, стоило споткнуться о злой и насмешливый взгляд зеленых глаз Роберта. Губы его были плотно сжаты, а лицо превратилось в застывшую холодную маску. Флейм четко осознала, в этот раз ее игры с огнем закончатся для нее плачевно. Но ее тело тем не менее жаждало прикосновений Роберта, понимая, что даже толики нежности и ласки в этот раз ей не светит.
Роберт развернул Флейм спиной к себе, нагибая, вынуждая опереться руками о спинку дивана. Он чувствовал, как она дрожит, и, возможно, дело вовсе не в предвкушении грядущего. Но ему плевать. Сама напросилась.
К черту сожаления и чувство вины. К черту все — решил Роберт, раздеваясь.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Воскресенье, 15 сентября 2024, 09:31:24

Конечно, сексом в гостиной все не ограничилось. Они переместились в спальню, наверстывая упущенные недели. Безумие ненасытности полностью охватило их.
И вот теперь Роберт лежал абсолютно без сил, уставившись в потолок, в очередной раз задаваясь вопросом, почему с Флейм он позволяет себе то, чего не мог представить с любой другой женщиной. Да, он получал невероятную физическую разрядку, сродни полному опустошению, но его продолжала угнетать противоречивость собственных чувств к Флейм. Ненависть и презрение, с неконтролируемым желанием обладать ею. Иногда ему казалось, у него появлялись проблески чего-то светлого по отношению к ней, что он сам не мог себе объяснить, но слишком мимолетным было это ощущение, чтобы четко уловить его.
Прямо сейчас Флейм лежала рядом, отвернувшись от него, притворяясь, что спит, но Роберт точно знал, что она не спала. Наверное, желает ему смерти в страшных муках. Или планирует его убийство. Двойное убийство близнецов? С нее станется.
Одно бесспорно, им следует как можно скорее улететь в Испанию. Не рисковать, отправляясь в Валенсию, выманить Куинна в Мадрид. Так даже проще, он заменит брата, пока остальные будут греться на солнечном побережье. Используют какую-нибудь выдумку с несчастным случаем, объясняющую его хромоту. А дальше придется действовать по ситуации. Смерти Куинна допустить нельзя, а Флейм… Возможно, для нее самой будет лучше и безопаснее оказаться тюрьме. Окружающим точно будет.
Роберт покосился на Флейм, тяжело выдохнув. Что же до их сексуальной связи, ее определенно следует разорвать до отъезда в Мадрид. А лучше немедленно. Он сделает это снова. Завтра. Роберт осознавал, насколько лицемерно и подло сорваться, занявшись с Флейм сексом, и тут же оттолкнув ее, но так продолжаться больше не может. Эти отношения погубят их обоих.
Роберт закрыл глаза, нервно сглатывая. Успокоить совесть не получалось. Его долгом было отправить Флейм за решетку, честный и справедливый финал для нее. Но после всего, что было между ними, он не мог не казаться себе сволочью, собирающейся использовать женщину, лежащую рядом с ним, а затем предать.

Флейм подавила очередной всхлип, зажав рот рукой. Она лежала спиной к Роберту, закрыв лицо волосами, до боли закусив нижнюю губу. Ей не хотелось плакать, но слезы против ее воли струились по щекам. Она не пыталась их вытереть, иначе могла привлечь внимание Роберта. Пусть думает, что она спит, ведь не жаждала видеть его пренебрежительный взгляд или слышать комментарий, вроде: «терпеть не могу женских слез». А еще не понимала, почему Роберт не уйдет. Почему не вернется в свою комнату? Зачем ему проводить ночь в ее постели, если он уже получил желаемое?
Флейм уткнулась лицом в подушку. Желаемое? Для кого? Для него? Для нее? Роберт ведь был честен с ней, когда отверг. А она… вернула его в свою постель, но радости не испытывала. Не только потому, что он снова обошелся с ней как со шлюхой, большая часть их секса всегда была лишь об этом. Но в ее груди тем не менее образовался тугой комок обиды, прорвавшийся наружу в виде слез.
Иллюзий она не питала с самого начала. Взаимное использование было сутью их отношений с Робертом. Но сегодня, там в гостиной, он видел в ней лишь уличную девку, которую легко унизить, вытереть ноги… Да и зачем ей, чтобы Барр увидел что-то большее, испытывал… Очевидно он был прав, прервав их связь, а она полная дура, вдруг решившая все возобновить.
Флейм закрыла глаза. Надо успокоиться. Прекратить лить слезы. Как так вышло? Как? Она была уверена, слабая размазня Флейм осталась в далеком прошлом. Умерла вместе с тем выстрелом. Тогда почему? Почему ей больно? Почему она позволяет Роберту… Почему чувствует к нему… Почему?

Выходя из комнаты Флейм, одновременно завязывая пояс на халате, Роберт в очередной раз обругал себя за проявленную слабость. Он ведь поклялся, больше никогда не спать с ней. Но каждый раз, когда накал между ними во время ссоры достигал предела, только секс был способен его погасить.
Рой уже скоро будет здесь, поэтому ему следует поспешить. Принять душ и одеться. Роберт постарался выбросить мысли о Флейм и их противоестественных отношениях из головы.
Но, как назло, прямо у двери ее комнаты столкнулся с Роем. Тот обвел его саркастическим взглядом, но при этом, казалось, он не был ни капли удивлен.
— Я несколько раз сигналил, но ты не вышел. Я решил, что, возможно, что-то случилось… И почему я ждал подобного исхода?
— Собираешь вступиться за честь кузины, Рой?
— Флейм давно совершеннолетняя. Сама решает, с кем ей спать. И как долго вы… Почему я ничего не заметил?
Роберт многозначительно посмотрел на Бофорта, давая ему понять, что не собирается углубляться в объяснения. Сам едва верил, что с момента их первого секса с Флейм прошло уже целых семь месяцев.
Начало лета одарило их приятной теплой погодой. Хотя Луизиана славилась удушливой летней засухой. Весной он перенес новую операцию на ноге, и восстановление заняло больше времени, чем казалось потребуется изначально. Теперь он испытывал меньше болевых ощущений при ходьбе и реже прибегал к помощи трости. Но почти пятинедельная пауза, увы, не стала концом их с Флейм связи, учитывая события прошедшей ночи.
Рой испытал легкое раздражение. Какая же Флейм лицемерка. Месяцами отрицала, что заинтересована в Барре, и даже не удосужилась сообщить, что они стали любовниками.
— Но на твоём месте, Боб, я бы был поосторожнее. Кузина точно знает, как манипулировать мужчинами с помощью своего тела. Что тут говорить, даже если ее собственный папаша…
Бофорт резко умолк.
Рука Роберта застыла на узле пояса. Что этот придурок только что сказал?
Рой, поняв, что сболтнул лишнего, попытался пойти на попятный.
— Я иногда несу всякую чушь.
— Жди меня в машине. Дай пару минут, душ принять.
— Ок, Боб. Ты же не скажешь Флейм…
— Жди меня в машине, Рой.
Роберт почувствовал, как к его горлу подступила тошнота. Слова Роя не могли быть правдой, просто не могли. Флейм не настолько порочна… Подумал Роберт и сам себе не поверил. Флейм точно не была той, кто придерживается общепринятых моральных норм. В сексе она была более чем искушенной. На ее совести минимум один труп и множество попыток убийств. А также явные проблемы с психикой.
Роберт поклялся себе, что никогда больше не прикоснется к ней. Потому что в данный момент был противен сам себе. В любом случае необходимо выяснить, что стояло за оброненной Роем фразой про Флейм и ее отца.

Сев на пассажирское сиденье, Роберт сразу же в лоб спросил Роя, не собираясь ходить вокруг да около:
— Так что там было между Флейм и ее отцом?
Рой явно не был готов обсуждать данную тему, что четко читалось на его лице. Но Роберт отступать не собирался. Двигал им не праздный интерес, а необходимость знать правду о женщине, с которой он делит постель.
— Кузина убьёт меня, если узнает, что я проболтался.
— Переживешь. Давай рассказывай.
Рой все еще колебался. Подобную тему обсуждать то еще удовольствие, если только ты не извращенец. Сексуальная связь отца и дочери. От этих мыслей его внутри передернуло.
— Мы ведь уже выяснили, Боб, что ты никогда не задавался вопросом, почему Флейм воспитывалась теткой, и где ее собственные родители.
Конечно, он никогда не задавался этим вопросом, кроме того раза, когда они как-то затронули с Роем тему родителей Флейм, и он узнал от него, что оба мертвы. Когда ее семейка держала его в заложниках на болотах Луизианы, ему было совершенно не до этого. Хотя, пока он находился в клетке в Санта-Барбаре, Флейм поделилась кое-чем о своем отце. Поэтому Роберт решил уточнить у ее кузена:
— Флейм рассказывала, что ее отец ушел из семьи, и она понятия не имеет, где он. Теперь я знаю, что он мертв. Еще что-то насчет того, что он редко бывал дома, не обращал на ее внимания, и вообще близки они особо никогда не были.
— Когда она тебе это рассказывала?
— Еще в Санта-Барбаре. Это неправда?
— Версия, которую кузина озвучивает тем, кто не знает правды. Если вынуждена говорить о родителях. Да, мой дядя редко бывал дома. Работал дальнобойщиком и месяцами отсутствовал. А насчет близости дочери и отца…
Рой сосредоточил внимание на приборной доске, словно его внезапно сильно заинтересовал уровень топлива или намотанные мили.
— Если будешь тянуть с объяснениями, я могу спросить все непосредственно у Флейм.
Подобная перспектива Бофорта не обрадовала, и он нехотя продолжил:
— Я был подростом, и никто не обсуждал со мной случившееся. После похорон дяди Бена, мама просто сообщила, что теперь Флейм будет жить с нами, потому что ее мать вынуждена ненадолго уехать из города. Позже мне удалось подслушать разговор матери и женщины из социальной службы, из которого стало ясно, что отец Флейм с ней творил. Подробности я узнал, уже став шерифом и подняв дело, заведенное в связи с убийством мистера Бофорта. Флейм тогда было двенадцать. Ее мать застукала дочь и мужа во вполне однозначной ситуации. Из отчета врача, осмотревшего Флейм, и ее беседы с психиатром, стало ясно, что эта связь длилась к тому времени несколько лет. В общем, миссис Бофорт взяла дробовик и застрелила мужа-извращенца. Ее посадили, и она покончила с собой за решеткой. Флейм передали на воспитание моей матери. У шерифа, который вел дело, были подозрения, что отца застрелила сама Флейм, а мать просто взяла на себя вину. Правда это или нет, тогда мне было неизвестно. Я никогда не обсуждал ту ситуацию с Флейм или своей матерью. Но сейчас уверен, именно Флейм…
— Убила отца. — Закончил за Роя Роберт.
— Пойми, Боб, подростком я злился на себя, что не знал, не понял, не защитил кузину. Но в старшей школе и далее Флейм не была особо разборчива в сексуальных связях. Использовала мужиков, как ей вздумается. И иногда внутри меня возникал предательский вопрос, кто все-таки был инициатором связи отец или дочка?
— Разве ответственность не всегда на взрослом?
Роберт отчего-то довольно ярко представлял маленькую и невинную Флейм, которую домогался отец, вытворяя с ней разные неподобающие вещи. И не мог побороть внутреннее желание защитить ее от прошлого.
— С Флейм никогда не угадаешь. Ты же уже достаточно хорошо знаешь ее. Она способна на что угодно ради достижения поставленных целей.
Роберт смутно представлял, какие цели могли быть у маленькой девочки, чтобы она пошла на соблазнение собственного отца. А вот цели мистера Бофорта явно были менее прозаичны. И, вполне вероятно, вся порочность и жестокость Флейм лишь следствие того, что отец делал с ней в детстве, а не причина.
Роберт усмехнулся про себя, вот он и дожил, выгораживает и оправдывает Флейм. Безумие.
— Боб, ты же не расскажешь Флейм, что я проболтался?
— Опасаешься за свою жизнь?
— Она моя кузина и я люблю ее, но винтиков в голове у нее не хватает.
— Ладно, Рой, не переживай. Я не расскажу Флейм о нашем разговоре.
После его слов Рой выдохнул и завел мотор.

Встала она с постели лишь после того, как внизу хлопнула входная дверь, а снаружи затих звук отъехавшей машины Роя, означавший, что ее кузен и Роберт отправились в Новый Орлеан.
О чем они говорили у двери ее комнаты, Флейм не удалось подслушать, да ей и не особо было интересно. Ночью она не сомкнула глаз, даже успокоившись и перестав плакать. Проведя бессонные часы до рассвета в рассуждениях, что ведет себя как полная дура. Ей должно быть плевать, как Роберт к ней относится. Ни в коем случае нельзя поддаваться чувствам.
Сев на стул у трюмо и посмотрев в зеркало, Флейм с недовольством отметила отекшее лицо и опухшие от слез веки. Продолжая чувствовать себя дурой. К чему были эти ночные терзания, если между ними с Робертом все предельно ясно?
Потрогав пальцами лицо, она решила понежиться в ванне, а затем принять таблетку снотворного и выспаться как следует. Отпустить, забыть прошедшую ночь. Роберт появится дома лишь к вечеру, у нее достаточно времени, чтобы прийти в себя. Нужно быть такой же холодной и безразличной, как Барр. Между ними секс и не более, напомнила она себе. И несомненно, все это может продолжаться лишь до их поездки в Мадрид. Там ничто не должно отвлекать ее от осуществления плана мести Куинну. Тем более Барр несомненно постарается ее переиграть и спасти братца. А до этого можно подыгрывать Роберту.
Продолжая разглядывать свое лицо в зеркале, Флейм пыталась представить события, которые развернутся в Мадриде. Предстоящая опасная игра будоражила ее воображение. Момент, когда она посмотрит в лицо Куинна, прежде чем убить. Когда он поймет, что все прошедшие годы были лишь ожиданием часа расплаты.
Да, еще недавно она хотела вынудить Барра убить брата, но теперь со всей четкостью осознала, насколько ненадежно делать ставку на него. Все и всегда следует делать самой, чтобы получить желаемый результат. Оставалось придумать, как ей после всего избавиться от Роберта. Нет, не убить. Сейчас она четко знала, что не сможет этого сделать. Ни убить его, ни отправить в тюрьму, подставив. Но чем откупиться от Роберта, чтобы он оставил ее в покое? Дал ей исчезнуть после смерти Куинна, не сдав полиции.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Понедельник, 16 сентября 2024, 13:03:44

Несмотря на позднее время, Роберт продолжал просматривать сводки после закрытия биржи. Созданный им «Фонд» уже начал приносить стабильный доход, и он считал, что ему пора выходить на европейский рынок. Но столкнулся с кучей подводных юридических камней. Пока он торчал в «Норфолке», страны Европы объединились в Европейский союз, что изменило правила участия иностранных игроков на их биржах. Поэтому ему приходилось изучать новые правовые нормы, тратя на это много времени, что категорически его не устраивало. Ему требовался рывок, а не топтание на месте. Но сегодня у него не выходило сосредоточиться ни на цифрах, ни на юридических тонкостях, после рассказанного Роем о детстве Флейм. Воображение невольно подкидывало ему картинки того, что тогда могло происходить. И несмотря на мерзость этих картин, избавиться от них у него не выходило. Ведь ему казалось, он знает о Флейм абсолютно все. Прочитанная книга, от которой не ждешь сюрпризов и неожиданных поворотов сюжета. А оказалось, это был пазл, с кучей недостающих деталей. И получив эти детали, многие противоречия Флейм ему стали предельно ясны, одновременно выбив почву из-под ног. Словно все это время он шел по прямой дороге с парой ухабов и внезапно рухнул в пропасть, потеряв способность что-либо контролировать. В первую очередь собственные чувства.
Поэтому Роберт и не спешил подниматься наверх. Не представлял, как теперь спать с Флейм в одной постели, не то что прикасаться и прочее. Нет, она не стала ему вдруг противна. Как бы там все не происходило в ее детстве, ответственность за это нес ее отец. Но его не оставляло в покое, что, вероятно, во время их занятий сексом, Флейм мысленно каждый раз возвращается в прошлое и испытывает вовсе не наслаждение, а ужас. Ведь он никогда не был с ней по-настоящему нежен, чем мог напоминать ей отца. Роберт понимал, что перегибает и сам сводит себя с ума, Флейм точно получала удовольствие от их занятий сексом, но поделать ничего не мог. Теперь это неотступно преследовало его.
На лестнице послышались шаги Флейм, и уже через несколько секунд она была в гостиной. Подошла к нему и обняла за плечи.
— Что-то сегодня ты засиделся.
— Пытаюсь сдвинуть «Фонд» с мёртвой точки.
От волос Флейм исходил приятный аромат шампуня, от кожи веяло духами, ее ладони были теплыми, как и дыхание. Если бы не откровения Роя… Роберт одернул сам себя, напоминая — он собирался сегодня окончательно порвать с Флейм, но сейчас не находил сил для этого. Но тем не менее старался выдумать причину, почему будет ночевать отдельно, в своей комнате. Сослаться на головную боль?
— Сегодня ты уже ничего не сможешь сделать.
Флейм спустила руки с его плеч, запустила ладони под футболку, лаская его грудь и живот. Одновременно покрывая поцелуями шею. Ее намерения и желания были более чем ясны, но Роберт был не в том состоянии, чтобы заниматься с ней сексом. Сейчас она была для него маленькой девочкой, над которой издевался ее отец. А адекватные и нормальные мужчины не спят с маленьким девочками. Да, Роберт буквально ощущал себя извращенцем. Ему хотелось, чтобы Флейм убрала свои руки и оставила его в покое.
— Просто выполняя свою часть сделки. — Холодно произнес Роберт в надежде, что это остудит пыл Флейм.
— У тебя плохое настроение?
Флейм убрала руки и отстранилась от Роберта, пытаясь понять, что происходит. Он часто бывал отстранен и холоден, но это никогда не мешало им предаваться любовным утехам. Неужели сожалеет, что сорвался прошлой ночью? Было очень на это похоже.
Она встала напротив Роберта, чтобы видеть его лицо.
— С чего ты взяла? Устал немного…
— Поэтому я и пришла, помочь тебе расслабиться.
В глазах Роберта сейчас не было ни тени страсти или желания, что озадачило Флейм. Кажется, ему даже неловко, что он ее не хочет. Явно собирается отыграть все назад. Возможно, это к лучшему. Барр и так всегда считал их сексуальную связь противоестественной, иначе не решил бы поставить в ней точку несколько недель назад. Вчерашнюю ночь можно просто забыть, вычеркнуть из памяти. Вот и отлично, пусть провалится к дьяволу! Секс между ними все равно все только осложнял.
Роберт заметил на лице Флейм что-то вроде обиды. Она не глупа, сообразила, конечно, что он пытается снова ее отшить. Только делает неверные выводы о причинах. Но озвучивать ей реальные причины ему совсем не хотелось.
— Думаю, сегодня мне следует хорошенько отоспаться. — Гася по очереди мониторы компьютеров, произнёс Роберт.
— Не переживай, Роберт. Домогаться до тебя я не стану. Не забывай, все это начал ты.
— О чем ты, Флейм?
— Ты прекрасно знаешь, о чем. Чтобы ты там о себе не считал, у меня были любовники и получше.
— В том числе Куинн, полагаю.
— Да, он был самым лучшим!
— Именно поэтому ты так настойчиво хочешь его убить? Чтобы другие женщины не могли испытать…
— Иди к черту!
— Дорогая, я уже много месяцев живу в аду, в окружении чертей. С одним из которых мне приходится существовать двадцать четыре часа в сутки.
— Несчастный ангел случайно попал в ад? Нет, Роберт, ты там, где заслужил быть. Думаешь, весь такой чистенький, случайно упал в грязь? А я вот думаю, ты плещешься там, где тебе привычнее.
Роберт сильно разозлил ее. Флейм хотела немедленно кинуться к нему и расцарапать его надменное лицо ногтями до крови. И он это тоже понимал.
Яркий румянец выступил на щеках Флейм, а в ее глазах горел гнев. Она явно была в шаге от того, чтобы попытаться его покалечить. Роберт уже раскаивался в своих словах, о том, что упомянул Куинна. Что с ним происходит? Его приводит в ужас жестокость отца Флейм? Вещи, которые тот с ней творил? Но сам он позволяет себе быть с ней жестоким, пусть конкретно в этот момент и не в физическом плане.
— Возможно, ты права.
Флейм удивленно уставилась на него.
Роберт поднялся со стула. Не будучи уверенным, что поступает правильно, решил делать, что подсказывает ему интуиция.
Он сделал шаг навстречу Флейм, обнял ее и притянул к себе. Попытался поцеловать, но она отвернула голову.
— Мне не нужны твои подачки…
Роберт заставил ее замолчать поцелуем. И желание сопротивляться у нее тут же отступило. Потому что противостоять Роберту, его чарам, она уже давно не могла. Она желала его, жаждала его. Он продолжал целовать ее, ласкать тело. И явно никуда не торопился, что было непривычно. Обычно их секс был ярким, но довольно коротким. Флейм списывала это на то, что не была той, кого Роберт действительно хотел бы видеть в своей постели. Он лишь удовлетворял с ней естественные мужские потребности, относясь к ней как к телу, а не к женщине. Но прямо сейчас все было совершенно иначе. Неожиданно и приятно, но почему-то пугающе. Чтобы как-то это исправить, ускорить процесс, она потянулась к застежке его джинсов. Но Роберт перехватил ее руки, продолжая целовать, ласкать, не раздевая, никуда не торопясь. И в итоге она сдалась, позволяя ему перейти пугающую грань их и так запутанных отношений.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Понедельник, 16 сентября 2024, 13:24:34

— Сегодня ты был другим.
— В каком смысле другим?
Роберт опустил взгляд на лежащую на его плече Флейм. Конечно, она заметила перемены. После рассказа Роя внутри него все перевернулось, захотелось оберегать Флейм, защищать в тайне от нее, не вести себя с ней, как ее жестокий папаша. Но свяжет ли она сама эти перемены с возможностью того, что он узнал о происходившем в ее детстве?
— Нежным, терпеливым. Почему?
— А должна быть причина?
— Я же не вчера родилась, Роберт. Ты презираешь сам себя, потому что хочешь меня, потому что спишь со мной. Желаешь меня физически, но ненавидишь…
— Я не ненавижу тебя, Флейм. Мои чувства гораздо сложнее.
Флейм подняла глаза на Роберта, ей хотелось убедиться в искренности его слов. Он смотрел на нее серьезно, без всякого притворства и игры.
— Скажешь, что рад испытывать ко мне то, что ты испытываешь? К той, кто похитил тебя, отобрал пятнадцать лет жизни, снова держал в заложниках и издевался?
— Я тоже не святой. На что ты неоднократно указывала.
— Но ты не убивал, в отличие от меня.
Флейм опустила голову и снова устроилась на плече Роберта. Она не понимала, почему их сегодняшний любовный акт что-то остро зацепил внутри нее. Обычно Роберт спешил удовлетворить себя, словно убегая от установления между ними более глубокой связи. Она не возражала, понимая, что для его разума противоестественно желать ее. Но обуздать физическую сторону он тоже не в состоянии. Что говорить о Роберте, если она в себе окончательно не разобралась. Обусловлена ли ее сексуальная тяга, чувствами именно к нему, Роберту, или все дело в идентичной внешности с Куинном? Ей очень хотелось убедить себя в верности варианта вины Куинна. Что его предательство много лет назад сейчас привело ее в постель его брата-близнеца. Только в глубине души она знала правду. Дело в самом Роберте, а вовсе не в Куинне.
— Ты же помнишь, что я убила Элиота Янсена?
— Помню. Безжалостный тип, его смерть не стоит сожалений.
Флейм села, смотря сверху вниз на Роберта. Она искала на его лице отвращение к ней. Но он был спокоен, смотрел на нее так, словно они меню на ужин обсуждают.
— Тебя терзает его смерть? Что это сделала ты?
— Если речь о раскаянии, возможно, я шокирую тебя, но нет. Как только я поняла, что могу обворовать его, сразу стало очевидно, что придется убить. Или он убьет меня, когда узнает. А рано или поздно бы он узнал. Но мне не нравится быть убийцей, веришь или нет. И речь никогда не шла о наслаждении.
— О чем тогда?
— О контроле. Держать в руках жизнь того, кто сильнее и имеет больше власти. Кому ты вынуждена подчиняться. Знать, что можешь прекратить муки в любой момент. Заставить исчезнуть этого человека.
Считать параллель между Янсеном и ее отцом, которую вкладывала Флейм в сказанное, труда Роберту не составило. Она имела права на подобное оправдание себя, как и знала, убийства ей давали гораздо большее, чем власть или контроль. Ощущение безнаказанности. Собственной неповторимости.
— Ты едва Ханта не убила. И Келли хотела. Все еще хочешь. О Куинне вообще можно не говорить. Я не пытаюсь ударить тебя побольнее, напоминая…
— Я та, кто я есть, правда?
Роберт не совсем понял, что Флейм имеет в виду, но взгляд ее был печален. В глазах появились слезы.
— Когда я был в мафии, мой босс Энтони десятки, а может и сотни раз отдавал при мне приказ устранить кого-то неугодного. Физически. Думаешь, я хоть раз вмешался? Помешал? А бизнес я свой построил, разоряя чужие фирмы, дробя и перепродавая. Кто-то из бывших владельцев заканчивал после этого жизнь самоубийством. Я ничем не лучше тебя, Флейм, хоть и не убивал собственноручно.
Флейм была благодарна Роберту за его слова, словно ими он поставил их на одну ступень, только совесть это не успокоило. Он не знал и не мог понять, что она просто не в состоянии контролировать собственную жестокость, когда та вырывается наружу. Потому что в этот момент ее самой фактически нет. Плоды безжалостности, посеянные когда-то в ее душе отцом, каждый раз давали всходы, отбирая контроль. Потому что иных способов выживания она не видела.