Нет покоя для грешников.

Роберт шел в палату к Флейм из больничного кафетерия, вполне ожидая, что она снова прогонит его. Но понимал, что не простит себе, если не попытается убедить ее не отказываться от их детей. Полчаса назад он снова навещал сына и дочку в палате для новорожденных и был уверен, сердце Флейм растает, как только она тоже увидит своих малышей. Таких прелестных, маленьких и беззащитных.
Завернув в коридор, где располагалась ее палата, он увидел, что навстречу ему идет Рой Бофорт, с какими-то бумагами в руках, крайне чем-то недовольный. Роберт сразу сообразил, кузина очевидно все-таки открыла родне тайну об их соглашении насчет будущего детей.
— Объяснишь, какого черта тут происходит, Боб?!
Слишком громко сказал Бофорт, вызвав осуждающий взгляд у дежурной медсестры, буквально вдавив бумаги в своих руках ему в грудь.
Роберт забрал бумаги и развернул их. Договор об опеке, подписанный Флейм. Он свернул его и засунул в карман пиджака.
— Я все объясню, но тебе лучше успокоиться. Все не так, как кажется.
— Неужели?! Кузина, кстати, просила тебя подставить свою подпись.
— Пойдем отойдем и поговорим спокойно. Пока медсестра нас не выгнала.
Роберт направился в сторону лестницы, махнув головой Бофорту, чтобы он следовал за ним. Медсестра действительно уже кипела от гнева на них за создаваемый шум.
Когда они оказались у лестницы, Бофорт со злым прищуром кинул ему:
— Ты такой же мерзавец, как твой братец! Использовал Флейм и умываешь руки!
— Я же сказал, все не так, как выглядит.
— И как же все обстоит на самом деле, Боб?
У Бофорта чесались руки врезать ему, это было очевидно. Но драться с ним Роберт точно не намеривался. Сейчас Рой и тетка Флейм его единственные союзники.
— Флейм поставила мне условие, что, если я после родов заберу детей и исчезну, она не сделает аборт. Что мне оставалось делать, по-твоему, кроме как согласиться? Она должна была поверить, что я буду следовать нашему договору.
— А ты не собирался?
— Нет, конечно!
Соврал Роберт без зазрения совести. Разве имеет значение, о чем он думал и мечтал несколько месяцев назад, если теперь у него совершенно иные желания?
— Рой, ты и сам прекрасно знаешь, насколько упряма Флейм. Я решил дождаться родов, а затем попробовать убедить ее, что мы не должны расставаться. И все эти месяцы я пытался внушить ей, что хочу быть с ней.
— Видимо, плохо внушал, Боб. Она попросила передать тебе, чтобы ты не навещал ее.
— Об этом я и говорю. Флейм очень упряма. Но у меня есть план.
— План? Какой план?
— План, как удержать Флейм от глупой реализации нашего с ней договора. Чтобы она осознала, мы сможем жить вместе и воспитывать наших детей.
Рой окинул его недоверчивым, но одновременно сочувствующим взглядом. Кажется, сказанное немного успокоило Бофорта.
— Выглядишь паршиво, Боб, если честно.
— Я на ногах уже сутки.
Роберт и сам чувствовал, что находится на пределе своих возможностей. Литры выпитого им кофе больше не помогали взбодриться. Хотелось поспать хотя бы пару часов и чего-нибудь съесть. И точно не стоять и убеждать Роя Бофорта, что не настроен расставаться с его кузиной. Вот только без его помощи ему не обойтись.
— Прости, можно вопрос?
— Конечно, Рой.
— Ты что, вдруг полюбил Флейм?
— Она мне очень дорога. Настолько, что я не хочу забирать детей и исчезать из ее жизни. Зачем, по-твоему, я занимался обустройством детской в вашем доме?
— Для отвода глаз?
— Нет. Чтобы у меня и детей было место в Бофорте, где мы могли бы жить. Именно в случае как сейчас. Если бы Флейм продолжала настаивать на моем отъезде с детьми. Ты мне веришь?
Прежде чем ответить, Рой внимательно посмотрел на него, словно пытаясь разглядеть его неискренность. Затем взгляд его смягчился.
— Я верю тебе. Но что дальше?
— Дальше мне потребуется твоя с Мэйбл помощь.
— Мама сейчас с Флейм. Пытается ее образумить.
— Это хорошо. Хотя вряд ли поможет. Давай спустимся в кафетерий и спокойно поговорим. Я расскажу тебе свой план. После введешь в курс дела мать. И не сомневайся, отступать я не намерен.