Нет покоя для грешников.

Роберт сидел в гостиной на диване с газетой, изучая финансовые новости. Телевизор был включен, но работал без звука, просто для фона. Новости его беспокоили. Многие эксперты в самых разных экономических областях предрекали скорый глобальный неминуемый кризис. В первую очередь в банковской сфере и на рынке недвижимости, которые, как разлетающийся карточный домик, потянут за собой в пропасть и всю остальную экономику. Скверная ситуация. Если эти пессимистические прогнозы сбудутся, даже некоторые крупные игроки не смогут устоять, что говорить о молодом фонде, и так несущим множество рисков.
Роберт решил чуть позже углубиться в изучение данной темы, чтобы найти способы обезопасить «Фонд», потому что сейчас из-за мыслей о Флейм ему было сложно сосредоточиться на чем-то другом. После их спонтанного секса прошло уже три дня, но оба упорно делали вид, что ничего особенного не случилось. Как и не было событий последующего вечера, когда Флейм пришла к нему в комнату и попыталась соблазнить. Их совместное существования вошло в почти привычную колею. Они пререкались по поводу и без, не желая уступать, когда их мнения хоть в чем-то не совпадали. Но сколько бы Флейм не выставляла себя всезнающей хозяйкой положения, только благодаря ему ее банковский счет перестал представлять собой черную дыру. А на любые ее попытки помыкать им, он лишь многозначительно молчал, окидывая ее снисходительным взглядом. Что изрядно бесило Флейм, как и то, что ее кузен-сообщник вдруг оказался не на ее стороне, а на его.
Через две недели ему вновь предстояло пройти полное медицинское обследование, чтобы по необходимости пересмотреть план его лечения, и, если потребуется, провести новую операцию на позвоночнике, для улучшения чувствительности ног, что в перспективе позволило бы ему отказаться от трости.
Роберт одновременно ждал обследования и опасался. Не потому что его могло постигнуть разочарование, что его организм пока не готов к новой операции. Он боялся лишиться контроля над происходящим. Что Флейм в его отсутствие найдет способ переиграть ситуацию в свою пользу.
Флейм, стоя на нижней ступени лестницы, уже около десяти минут наблюдала за Робертом, и несмотря на то, что казалось он внимательно изучает свежую газету, она видела, его мысли далеки от новостей Луизианы.
Интересно, о чем он размышляет? О предстоящем обследовании и возможной новой операции? Или строит планы, как переиграть ее, отобрать ее деньги и сбежать, оставив ее ни с чем? Она, конечно, не допустит подобного. Только в этот раз, в отличие от событий более чем десятилетней давности, все козыри оказались в руках Барра. Ей не удавалось управлять Робертом, любые средства, которыми она могла бы манипулировать им, он оборачивал против нее. Да еще с помощью собственной хитрости и алчности Роя, Роберт нашел в его лице верного союзника. И все это невероятно бесило.
Но, несмотря на сложности, Флейм не собиралась отказываться от своего плана мести Куинну. Хочет Роберт или нет, она использует его, пусть первоначальный план придется подкорректировать. Тем более он сам ей дал отличный козырь. Вот о чем она беспрестанно размышляла последние два дня. Пусть она стала старше на пятнадцать лет, но все еще сексуальна и привлекательна. Их дикий секс три дня назад отлично это показал. А мужчины прекрасно поддаются дрессировке, если правильно использовать их похоть и вожделение. Роберт не может быть таким уж исключением из правил.
Поэтому Флейм решила действовать этим же вечером. Внезапно и напором.
Словно кошка проскользнула в гостиную. На ее нагое тело был накинут лишь легкий пеньюар. Она подошла к Роберту и между делом поинтересовалась:
— Изучаешь светскую хронику?
Роберт поднял глаза на Флейм. И сразу понял, какую игру она затеяла. Ее бесстыжий халат не оставлял простора воображению.
— Экономический раздел. Не хочу пойти ко дну, вложив деньги не туда.
— Мои деньги.
— Твои деньги, ради бога. Ты не боишься простудиться, разгуливая в таком виде?
— Я надеялась, что ты согреешь меня. — Елейным голосом произнесла Флейм.
Роберт на это лишь натянуто улыбнулся.
— Разжечь камин?
— Не строй из себя дурака!
— А как же: «не смей больше никогда прикасаться ко мне?»
— Мы оба взрослые, свободные мужчина и женщина, у нас есть свои потребности и желания.
— У меня нет потребностей и желаний, связанных с тобой, Флейм.
— Три дня назад…
— Мы сбросили напряжение. Твои слова. Не придавай этому большого значения. Но Куинн вряд ли отказался бы от твоего заманчивого предложения.
Флейм насупилась. Слова Роберта были ей неприятны. Почему он в любой разговор вставляет Куинна? Испытывает ее терпение? Но оно и так уже готово лопнуть!
— А я все гадала, почему сестры Кепвелл в итоге променяли тебя на других мужчин. Дело в том, что ты, кажется, импотент, Роберт. Совершенно не способен удовлетворить женщину в постели.
Флейм не собиралась оставаться в долгу за оскорбления Роберта, поэтому попыталась уязвить его мужское достоинство. И не дожидаясь очередного язвительного ответа от него, развернулась и умчалась наверх.
Роберт еще некоторое время просидел внизу. Он физически хотел Флейм, как бы не отрицал этого перед ней или самим собой. Как бы не был сам себе противен от этого. Душой и разумом ненавидел и презирал ее, но его тело реагировало на ее, откликалось. Роберту требовалась вся его сила воли, чтобы себя сдерживать. Лучше подняться наверх и лечь спать, хватит терзаться.
Роберт поднялся в свою комнату. Специально оставил трость как можно дальше от кровати, если ему все-таки вздумается пойти к Флейм, пока он дойдет до трости, разум подскажет ему не совершать подобную глупость. Хотя в доме, в принципе, он мог обходиться без трости, с ней ему было комфортнее, и больная нога не так сильно нагружалась.
Промучившись не менее получаса в попытке заснуть, борясь с подушкой и одеялом, Роберт встал. Прошел в ванную и всполоснул лицо холодной водой. Воображение, как назло, продолжало подкидывать ему образ Флейм, влекущей и соблазняющей.
Черт, не стоило ему срываться три дня и спать с ней. Сам в итоге загнал себя в опасную западню.
Роберт вернулся в комнату и распахнул настежь окно. Ледяной воздух тут же обдал его холодом и заполонил собой всю комнату. Но это не охладило жара его желания.
И как бы не был силен его дух, в итоге желания тела победили.
Роберт вышел из комнаты, пройдя мимо трости, так и не взяв ее с собой, хотя идти без нее ему было тяжело, и направился в комнату Флейм.
Когда он оказался у ее порога, она сидела на стуле у трюмо, расчесывая свои длинные кудри, и не сразу заметила его присутствие. Но в какой-то момент медленно обернулась, с довольной ухмылкой спросив:
— Не спится, Роберт?
Флейм все-таки была немного удивлена приходу Роберта. Считая его мужчиной с сильной волей. Только, видимо, плотские желания взяли верх. Ведь сейчас он откровенно разглядывал ее. Откровенно желал.
Роберт не собирался отвечать Флейм или вообще говорить с ней. Он здесь не для этого. Поэтому стремительно, насколько позволяло его физическое состояние, подошел к ней, потянул на себя, заставив подняться со стула. Сорвал с ее пеньюар, оставив совершенно нагой, впился в губы поцелуем. А затем просто швырнул на постель. Прекрасно зная, сопротивляться она не станет.

Роберт открыл глаза. В комнате царил полумрак. Приближался рассвет. Флейм лежала рядом, спиной к нему, и спокойно спала. О безумствах, происходивших этой ночью, ему думать не хотелось. Да и стало ли для него таким уж откровением, что в сексе для Флейм не существовало никаких запретов? В своей жизни ему приходилось порой, хоть и редко, пользоваться услугами проституток, но любой профессионалке оказалось далеко до многогранной мисс Бофорт.
Беспокоило его не это, и даже не то, что он сам оказался способен на полное раскрепощение. Дело было в сути их с Флейм взаимоотношений. В его отношении к ней. В его чувствах, вернее, в их отсутствии. Даже малейшей человеческой симпатии. И это вызывало в нем внутренний дискомфорт.
Именно поэтому Роберт решил уйти. Стоило отправиться в душ, а затем вернуться в свою комнату. Принять факт, что они с Флейм теперь любовники. Врать себе не стоило. Это не последний секс между ними, и кто первый из них сгорит в этом адском пламени, тот еще вопрос.
Но встать он не успел. Флейм пошевелилась, повернулась к нему, и вот ее голова оказалась на его груди. Ее теплое дыхание щекотало кожу. Аромат шампуня, исходивший от волос, и духов, смешанный с ее естественным запахом, словно пригвоздили его к постели.
Роберт закрыл глаза и вздохнул. Карма действительно та еще стерва.
Флейм поморщилась, просыпаясь оттого, что мягкий утренний свет падал ей на лицо. И тут же почувствовала приятное тепло под своей щекой и размеренное сердцебиение. Открыв глаза, поняла, что ее голова покоится на груди Роберта.
Она приподнялась. Роберт не спал. Выглядел задумчивым, погруженным в себя, но стоило ей пошевелится, тут же перевел на нее взгляд своих глубоких зеленых глаз.
— Доброе утро.
— Ты все еще здесь?
— А где я должен быть?
— В своей комнате, например?
Прошедшая ночь была безумной даже по ее меркам. И Флейм не хотелось знать мыслей Роберта по этому поводу. Тем более она ведь посчитала его посредственным любовником после их первого секса, в итоге минувшей ночью получив пару красноречивых опровержений на этот счет.
Роберт слегка прищурился, но не от солнечного света, медленно заполняющего комнату. Из-за слов Флейм. Что еще она могла подумать? Он снова использовал ее ночью для сексуальных утех и должен быть покинуть, удовлетворив плотские желания. Если бы все было так просто.
— Не знаю, как у тебя, но у меня в жизни было достаточно одиноких ночей и столь же одиноких пробуждений. Иногда кажется их было слишком много.
Флейм понимающе кивнула, меняя позу, чувствуя нарастающее внутри нее нервное напряжение. Она отстранилась от Роберта, легла на подушку, увеличивая дистанцию между ними, насколько было возможно, находясь в одной постели. Секс и страсть это одно, но близость… Настоящая близость ее пугала.
— Роберт, веришь, что некоторые вещи предначертаны?
— Предначертаны?
— Судьбой.
— О чем ты?
— Что рано или поздно мы все равно оказались бы в одной постели. Это было определено в момент, когда я забрала тебя из «Норфолка», или когда ты вспомнил прошлое, или когда встал на ноги. А может гораздо раньше, еще в Санта-Барбаре.
— Судьба? Я не верю в судьбу. По мне, судьбе скорее было угодно, чтобы я погиб от твоей пули, а ты села за мое убийство. Прочее — стечение обстоятельств или глупое недоразумение.
Кажется, впервые с той ночи в Санта-Барбаре, когда она пыталась убить Куинна, а пострадал Роберт, Флейм испытала искреннее раскаяние. Что-то в позе лежащего рядом мужчины, в выражении его глаз, тоне голоса, вызвало это чувство.
— Поверь, Роберт. Я была уверена, что стреляю в Куинна. Если бы знала, что это ты, не стала бы…
— Я думаю, что больше это не имеет значения.
Флейм изучающе посмотрела на Роберта, пытаясь разгадать, что конкретно скрыто за его фразой. Нравилось ли ему, что он жив, учитывая реальность, в которой они оба оказались, или он предпочел бы быть мертвым. Но верного ответа она не находила.
— Я душ. — Вставая с постели и кутаясь в простыню, сказала Флейм, уходя от дальнейшего разговора. — Присоединишься?
Роберт вопросительно взглянул на Флейм. Ее вопрос удивил его. Но по ее лицу трудно было понять, действительно ли она желает принять с ним совместный душ или сказала первое, что в голову пришло. Или же прощупывает его, счел ли он их любовную связь отношениями.
— Я еще немного полежу.
— Хорошо. Потом я приготовлю нам завтрак. Я ужасно голодна.
Роберт с тяжелым чувством внутри наблюдал, как Флейм слишком тщательно пытается закутаться в простыню, словно ей стыдно за происходившее между ними ночью. К тому же, обходя кровать, она старалась не смотреть на него. А он чувствовал потребность сразу и полностью все расставить на свои места в их отношениях.
Флейм почти дошла до двери, когда Роберт своими словами заставил ее обернуться к нему. Он был абсолютно серьезен в том, что говорил.
— Только не влюбляйся в меня. Хорошо? Я ведь никогда не смогу полюбить тебя.
— Знаю, Роберт. Не переживай, не влюблюсь.
Флейм утвердительно качнула головой, чтобы подчеркнуть искренность своих слов и понимание их ситуации. Но все-таки поспешила отвернуться, чтобы не увидеть облегчения на лице Роберта.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Пятница, 13 сентября 2024, 12:21:29

Из-за обследования ему пришлось провести в больнице целых три дня. Роберту никогда не нравилось чувствовать себя подопытным кроликом, но желание вернуть полностью свою прежнюю физическую форму мотивировало его выполнять все предписания доктора Ирвинга.
Полученные результаты не пришлись ему по душе, вызвав досаду и раздражение, на которых он постарался не зацикливаться. Ведь всегда знал, восстановление после паралича займет еще не один год. Анализы, сканирование и тесты показали, что после последней операции его организму требуется дополнительное время для отладки всех функций. А новая операция не поможет, а скорее навредит. Поэтому им с доктором Ирвингом было принято совместное решение отложить операцию на три месяца, которые позволять его организму набрать необходимые ему силы.
С Флейм они сошлись на том, что она не станет навещать его в больнице. Вместо этого будет держать руку на пульсе событий, связанных с «Фондом». Вдруг возникнет какая-то непредвиденная экстренная ситуация. Созванивались они по нескольку раз в день.
Вышел он из больницы к вечеру третьего дня. По пути ломая голову, что же для него приготовила Флейм. Ловушку с усыплением? Новую попытку запереть его, чтобы контролировать? Или все обойдется парой шпионских программ на компьютерах, чтобы отслеживать его действия, связанные с ее деньгами? Несмотря на новый статус их отношений, расслабляться было рано. Флейм ничего не стоит обвести его вокруг пальца.
Когда такси подъехало к дому, в окнах отразился слабый отблеск света. Словно от свечей или разожженного камина.
Роберт расплатился и вышел из машины. Направился к двери, открыв ее своим ключом.
Сюрприз его действительно ждал. Обеденный стол был накрыт к ужину. Настоящее буйство морепродуктов от креветок до омаров и устриц. Шампанское в ведерке, рядом два бокала, свечи, фрукты. И разожженный камин. Что было кстати, ведь на улице стояла довольно холодная погода. Зима стремительно приближалась.
— С возвращением.
Поприветствовала его Флейм, вставая со стула. И он не мог не признать, выглядела она потрясающе. Часть ее светлых волос была собрана наверх с помощью заколки, остальные волнами рассыпаны по плечам. Спокойный макияж на лице, но при этом ярко накрашенные губы. Длинное черное платье без рукавов, с молнией спереди во всю длину. Она тщательно подготовилась к его возвращению.
Флейм подошла к Роберту и поцеловала в губы. Надеясь, что он оценит по достоинству, как ее внешний вид, так и приготовленный ужин. Готовила, конечно, не она, но прочее было сделано ей лично.
— Чем обязан? — С легкой улыбкой смотря на Флейм, спросил Роберт, ставя сумку с вещами на пол.
— Я скучала.
— Мне стоит почаще оставлять тебя ненадолго. Пахнет потрясающе.
— Ужин или я?
Идея с ужином пришла ей после того, как Роберт сообщил ей, что операция отложена. Хоть он пытался сделать вид, что не расстроен, она сразу поняла, это не так. Флейм, конечно, предполагала, что Роберт может настороженно отнестись к подобному, даже высмеять, ожидая подвоха или неправильно истолковать, но решила рискнуть.
Роберт обхватил Флейм за талию и притянул к себе, запустил ладонь в ее волосы, гладя, вдыхая аромат ее терпких духов, и поцеловал. А отстранившись, прошептал на ухо:
— Оба.
Флейм довольно улыбнулась. Убедившись, что была права, поддавшись порыву.
— Дашь мне минутку, душ принять? Кажется, я насквозь пропитался больницей.
— Не задерживайся.
Роберт отправился наверх. Ему действительно было приятно, как Флейм его встретила. Хотя он не мог избавиться от тревожного чувства, что происходящее уже начало походить на отношения влюбленной парочки, чего ему точно не хотелось.
Но тем не менее он был голоден, поэтому потратил на душ и прочее около десяти минут. Не забыв начисто побриться.
Флейм наслаждалась одной из запеченных креветок, когда он снова спустился. Но тут же бросила ее на тарелку, стоило ему усесться на стул напротив.
— Откроешь шампанское?
— Конечно.
Шампанское было открыто и разлито по бокалам, они чокнулись и пригубили понемногу. У Роберта разбегались глаза от разнообразия блюд, поэтому он решил попробовать всего понемногу. Флейм же положила себе лишь еще пару креветок.
— Ты не голодна? Выглядит все безумно вкусно.
— Тот голод, что я испытываю, еда не утолит.
Она призывно посмотрела на него. Роберт сделал пару глотков шампанского. По крайней мере, за три дня Флейм кардинально не изменилась. Это должно было быть хорошим знаком.
— Ты расстроился, что операцию пришлось отложить?
— Немного. Но я доверяю мнению доктора Ирвинга. Он ведь поставил меня на ноги в почти безнадежной ситуации. Раз необходимо потерпеть, придется потерпеть.
Роберт отправил в рот устрицу. Флейм же пыталась прочесть по его лицу, действительно он философски отнесся к переносу операции, а соответственно к отсрочке их поездки в Мадрид. И касались ли его слова о терпении только его хромоты или происходящего между ними тоже.
— С «Фондом» никаких форс-мажоров?
— Было пару непонятных писем. Но без пометки «срочно». Я их распечатала и положила тебе на стол. Все необходимые платежи провела. Поэтому не возникнет никаких неустоек.
— Спасибо.
Роберт обвел стол глазами, выбирая, что бы еще съесть. Салат с крабом или туффе из раков? Долил себе шампанского. Его настроение значительно улучшилось, благодаря вкусной еде и, что скрывать, компании Флейм. Она умела быть милой и приятной при желании.
— Кажется, тут слишком много для двоих. А ты почти ничего не съела.
— Думаю, мой аппетит проявится чуть позже.
Флейм провела рукой по шее, медленно опускаясь к декольте. Роберт снова не мог не отметить про себя, что подобную стадию отношений они еще не проходили. Настоящее чертово свидание!
Он отставил тарелку с остатками еды в сторону и вытер рот салфеткой.
— И что меня ждет на десерт?
— Самое сладкое.
Флейм встала со стула, подошла к Роберту и протянула руку, чтобы увлечь за собой.
Роберт поднялся, направляясь за Флейм, держа ее за руку, и только сейчас увидел расстеленный мягкий плед у камина с раскиданными на нем подушками.
Флейм босыми ногами шагнула на плед. Он, сбросив туфли и сняв носки, последовал ее примеру.
— Не хочешь открыть свой подарок?
Роберту потребовалось пару секунд понять, что она имеет в виду. А потом он протянул руку к молнии на ее платье и дернул вниз. Полы платья разошлись в сторону. Под платьем на Флейм совершенно ничего не было. И она тут же сбросила его с себя. Ее загорелая кожа приобрела медный оттенок, призывно мерцая в отблесках пламени камина.
Отбрасывая мысли, что он всегда предпочитал некую загадку в женщинах, Роберт стянул с себя футболку, и, взяв Флейм за руку, потянул ее вниз на подушки. Кто он такой, чтобы отказываться от того, вернее той, кто добровольно падает в его объятия.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Пятница, 13 сентября 2024, 12:25:47

— Роберт, можешь подойти на минутку, мне кое-что непонятно?
Флейм сидела на диване, поджав под себя ноги, изучая отчеты по ее счетам и «Фонду» за последние два месяца, которые предоставил ей Роберт. Она разбиралась в цифрах и финансовой документации, но была далека от игр на бирже, тем более как именно функционирует инвестиционный фонд.
Роберт отвлекся от просмотра котировок, повернув голову в сторону Флейм. Их отношения… их связь длилась уже более двух месяцев, пролетевших словно мгновение. На ней была шелковая пижама, подаренная им на Рождество, состоящая из топа и коротких шорт, непослушные кудри были заплетены в косу. Она выглядела естественно, по-домашнему милой и привлекательной одновременно. Лишь недавно он сделал для себя удивительный вывод, без агрессивного макияжа Флейм казалась гораздо моложе.
И так как она продолжала ожидающе смотреть на него, ему пришлось встать и подойти к ней. Роберт надеялся, ее вопросы не будут связаны с некоторыми пунктами расходов, о который она не должна знать. Конечно, у него все предусмотрено, на случай любых ее подозрений, но недооценивать Флейм все-таки не стоило.
— В чем дело?
— Присядь.
Роберт сел рядом с Флейм. Она протянула ему бумагу, данные в которой ее заинтересовали. Это были ежемесячные расходы с фиксированными суммами.
Флейм провела острым ногтем по одной из строчек отчета.
— Знаю, что уже спрашивала, а ты объяснял, но повтори еще раз. Вот это фирма «Флэксизон». За что мы ей платим?
— Они предоставляются нам программное обеспечение, его обновление и обслуживание.
Она перешла к следующей строке.
— «Комтехсистемс»?
— Обслуживают компьютеры и другое оборудование в случае поломки и других технических проблем.
Палец Флейм опустился еще ниже.
— Это налоги, которые мы платим?
— Верно.
— Переводы Рою.
— Ага.
— А этот счет? Он явно личный, но мы два раза в месяц переводим туда по три тысячи долларов. Зачем?
— Это не мой личный скрытый счет, если ты успела себя уже в этом убедить. Технический прогресс превзошел сам себя после моей мнимой смерти, но кое-что не изменилось. На бирже нужен свой человек, который мог бы решить проблему на месте, если потребуется. Нильсен мой доверенный человек на бирже. Эти переводы его вознаграждение за работу. И она стоит каждого потраченного цента.
— Это человек из твоего прошлого?
— Да.
— Ты открыл ему, что жив?
— Он не из болтливых. Не побежит рассказывать журналистам о моем чудесном воскрешении.
Удивилась ли она, что Роберт утаил от нее довольно важную информации? Не особо. Флейм понимала, это малая часть того, что он скрывает от нее. Но пока она не придумала, как узнать обо всех его махинациях с ее деньгами.
Роберт действительно не переживал из-за Нильсена, что тот расскажет кому-то, что он жив. Тем более старый приятель оказывал ему гораздо большую услугу, чем просто представлял на бирже. Каждую тысячу из трех, переведенных ему, Нильсен переводил на другой счет. О котором Флейм понятия не имела, его личный. Резервный счет, который ему пригодится, когда семейка Бофортов окажется за решеткой.
Версия Роберта звучала убедительно, но она все равно в нее полностью не поверила. Возможно, этого некого Нильсена не существует в реальности. А счет как раз скрытый, личный Роберта.
— А вот эти мелкие суммы? Много и самых разных.
— Приходится платить кое-каким людям за определенные услуги. В «Барр Индастрис» у меня была Рэнфилд, чтобы решать разные важные мелочи, я занимался более серьезными проблемами. А теперь приходится делать все самому. И прибегать к сторонней помощи. Рой компетентен лишь в качестве водителя и курьера. А ты, вместо помощи, просто тратишь деньги на развлечения, шопинг и салоны красоты.
— Не говори, что результат тебе не нравится. — Кокетливо протянула Флейм, проведя ладонью по бедру Роберта.
— Нравится. Но твоя помощь иногда не помешала бы.
— Собираешься сделать из меня замену Рэнфилд? Секретарша-любовница. Можно ли придумать что-то пошлее?
— Зато ты хоть раз в жизни попробовала бы заработать деньги честно. Своим трудом.
— Зачем мне это, если у меня есть ты, Роберт? Моя мать вкалывала как проклятая всю жизнь, как и тетушка Мэйбл. И ни одна из них богатой не стала благодаря честному труду.
Флейм вернулась к изучению документов, надеясь, что Роберт не станет подробнее расспрашивать ее о родне. Он никогда не должен узнать того, что происходило в ее детстве. Почему она предпочитает не поднимать тему своих родителей.
Взяв в руки следующий лист бумаги, Флейм пришла в шок.
— Когда мы потеряли сто тысяч?!
Роберт принял беспечный вид. Заранее знал, что Флейм обнаружит его досадный промах.
— Некоторое время назад.
— Почему мне не рассказал?
— Я все вернул, причем с лихвой.
— Это та рода информация, которой я должна обладать. Сегодня сто тысяч, а завтра полмиллиона? Миллион?
— Сама знаешь, у нас нет пока не миллиона, не полмиллиона.
— Точно я знаю одно. Ты принимаешь меня за идиотку. Сначала Нильсен, теперь это. Я ведь предупреждала, будешь меня обманывать…
Роберт решил, что лучше переключить внимание Флейм на что-нибудь другое. Мало ли, что еще заинтересует ее в выписках по счетам. Ему не хотелось занимать оправдательную и оборонительную позицию, ведь было, что скрывать.
— Ты не устала? Я безумно устал.
Роберт забрал бумаги из ее рук, швырнув на пол. Папки, лежащие на диване, через секунду присоединились к ним. Он обнял ее и притянул к себе, поцеловав так, что у нее закружилась голова. Сорвал резинку с ее волос, расплетая косу. А затем стал стаскивать с нее топ.
— Я думала, ты устал?
— От скучной работы, не от тебя.
Прошептал Роберт на ухо Флейм, укладывая ее на диван, подминая под себя, снова целуя, накрывая ладонью одну грудь, затем вторую.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Суббота, 14 сентября 2024, 14:08:05

Роберт потянулся за распечатанными снимками на принтере, затем откинувшись на спинку кресла. Улыбающаяся Иден с пронзительным взглядом аквамариновых глаз заставляла чувствовать себя виноватым за ту жизнь, что он вел сейчас. И дело было не только в сексуальной связи с Флейм, а в целом во всем происходящем. Нелепое сотрудничество, бесконечное оттягивание его возвращения в мир живых. Если существовал ад на земле, кажется, в нем он и застрял. У него достаточно денег для побега, в Мадриде он может рассчитывать на помощь Натали, Роберта-младшего и, возможно, даже Куинна. Вдруг он преувеличивает опасность Флейм? Ему нравится мысль, что он защищает бывшую жену, сына, брата, Иден и Келли, но если это лишь иллюзия, в который он сам себя убедил?
Роберт медленно провел пальцами по лицу Иден. Чтобы она сказала, узнав о происходящем? Осудила? Роберт в это не верил, вероятно, посочувствовала, насколько в запутанной ситуации он оказался.
Слишком углубившись в тревожные мысли, Роберт не услышал шагов Флейм на лестнице, и понял, что она уже в гостиной, услышав ее голос.
— Как продвигаются наши дела, Роберт?
Он спешно засунул снимки Иден в верхний ящик стола, надеясь, что она этого не заметила.
— Сегодня мы еще немного подзаработали.
Роберт развернулся к ней в кресле. Его лицо не выглядело приветливо. Скорее, недовольно и надменно. Флейм была уверена, это из-за того, что он только что спрятал в ящике стола. Наверняка какие-то сведения о его личном счете. Иначе зачем прятать бумаги. Что ж, зато у нее появился шанс разоблачить его махинации, который она так долго ждала.
Флейм смотрела на него настороженно, но при этом молчала. На ней все еще был серый костюм и белая блузка, хотя она уже полчаса была дома и обычно сразу переодевалась во что-то более удобное по возвращении.
— Тебе нужен отчет или…
Флейм подошла к столу, чувствуя немного сожаления, что, очевидно, их с Робертом так сказать отношения приблизились к финалу. Он устраивал ее в постели, но не во всем остальном. Ужасный сообщник, ждущий момента предать ее.
— Мне интересно, тебе действительно не удается много и быстро заработать, или ты просто морочишь мне голову?
— Все операции по счетам прозрачны. Объяснишь, что происходит?
— Именно этого я жду от тебя. Объяснений.
— По поводу чего?
— Этого!
Флейм резко открыла верхний ящик и достала оттуда немного помятые листы, ожидая увидеть цифры и суммы. Но на нее смотрела Иден Кепвелл Кастилио. Своим милым личиком и сладко-приторной улыбкой напоминая, кем она никогда не станет для Роберта. Внутри нее мгновенно вспыхнула злость. Она смяла листы и швырнула их в него.
— Не хочешь уединиться с этим в своей комнате и под…
— Закрой свой грязный рот! — Резко оборвал Роберт Флейм.
— Иди к черту!
В другое время его позабавила бы ревность Флейм, но в данный момент она своим поведением лишь усилила его дурное настроение.
Роберт бросил смятые снимки Иден в мусорную корзину и поднялся с кресла, снова подумав о том, в какую западню себя загнал.
— Мне не понятен смысл твоих претензий. Я разве скрывал от тебя…
— Нет, ты сама честность. Никогда не забываешь указать мне, где мое место.
— Тогда чем обязан твоему истерическому припадку?
— Мне следовало убить тебя, когда была такая возможность.
— И кому ты тогда бы постоянно трепала нервы?
С нее было достаточно. Флейм решила вернуться наверх. А Роберт пусть остается и предается мечтам об Иден. Она развернулась к лестнице.
Роберт сразу распознал намерение Флейм ускользнуть наверх. А он был раздражен и лишь на ней мог выместить накопившиеся негативные эмоции. Поэтому схватил трость, преодолел расстояние до лестницы и преградил Флейм путь.
— Дай пройти!
— Предупреждаю последний раз. Прекрати копаться в моих чувствах.
— Оскверняя их? Роберт, не будь лицемером! Именно ты оскверняешь свои чувства к сестричкам Кепвелл, каждый раз залезая мне под юбку.
— Я беру лишь то, что мне предлагают бесплатно.
— Мерзавец!
Флейм занесла руку для удара, но Роберт перехватил ее, больно сдавив своей ладонью. И тут же притянул ее к себе, грубо целуя. Отбросив трость на пол.
Флейм осознавала, снова между ней и Робертом происходит что-то неправильное, но сил оттолкнуть его в себе не нашла. Стала целовать в ответ.
Роберт отпустил ее руку, стаскивая с нее пиджак, а затем расстегивая пуговицы на блузке. Пытаясь сохранить остатки рассудка, Флейм прошептала:
— Не надо… Я не…
— Пойдем наверх…
Попытку Флейм остановить его Роберт не собирался принимать во внимание, продолжая целовать ее и раздевать одновременно. Хотя точно знал, когда животный инстинкт схлынет, он вновь начнет сожалеть о произошедшем. Но до этого момента можно выключится из реальности, забыв обо всех окружающих его сложностях.
— Я серьезно, Роберт…
Когда ее юбка оказалась на полу, Флейм с шумящей горечью осознала, что может умолять сколько угодно. Роберт не отпустит ее, пока не получит свое. Да и есть ли смысл отрицать, она хотела его. Поэтому все-таки позволила ему утянуть себя за собой наверх, в ее комнату. Пусть сколько угодно мечтает об Иден Кастилио, но никакая иллюзия не способна заменить живого тепла, страсти, закипающей в венах крови. Единственное, что они точно могли дать друг другу хотя бы в этот конкретный момент.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Суббота, 14 сентября 2024, 14:10:30

— Нервничаешь перед операцией?
Флейм медленно и увлеченно водила пальцами по обнаженной груди Роберта, ее голова покоилась на его плече. Уже завтра он ложился в больницу. Перед операцией ему предстояло пройти еще несколько анализов, чтобы избежать всяких непредвиденных последствий во время хирургического вмешательства. А это означало неделю или даже две разлуки с ним.
— Больше о том, что последует после операции. Доктор Ирвинг сказал, в этот раз восстановление будет отличаться от прошлого. Нога будет болеть продолжительнее и сильнее.
— Нам снова понадобятся услуги миссис Пибади?
— Нет, в ней нет необходимости. Хотя иногда я скучаю по миссис Пибади. Чудесная женщина. Физиотерапии будет достаточно. Ходить я начну почти сразу.
Сейчас Роберт словно видел себя со стороны и смеялся сам над собой. Вот до чего дошло. Они лежат с Флейм в обнимку как влюбленная парочка, и разговоры у них почти супружеские. И сколько им потребовалось, чтобы дойти до подобной стадии? Каких-то три месяца. Разве в нормальной ситуации он позволил бы зайти таким отношениям столь далеко? Нет, оборвал все сразу после первого секса.
— Я позабочусь о тебе.
Роберт хмыкнул. Рука Флейм на секунду застыла на его груди.
— Что насчет Мадрида?
— А что насчет Мадрида, Роберт?
Флейм, вздохнув, вновь принялась гладить его по груди.
— Не пора ли нам начать планировать поездку туда?
— Можно начать. Но мы пока не знаем, каким будет твое состояние после восстановления. Если твоя хромота сохранится, и ты все еще не сможешь обходиться без трости, с заменой Куинна возникнут проблемы.
— Да, но можно состряпать правдоподобное объяснение. Несчастный случай, растяжение.
— Поговорим об этом после операции.
Прямо сейчас она не хотела думать о Мадриде и Куинне. Было хорошо просто лежать в объятиях Роберта.
— Мы еще не обсуждали, но я не думаю, что тебе следует много времени проводить со мной в больнице, во время операции и после. Навестишь через пару дней. «Фонд» нельзя оставлять надолго без внимания.
Флейм уловила подтекст слов Роберта, но не видела смысла комментировать их. Ничего нового она для себя не открыла. Когда все началось, он четко обозначил: «я никогда не смогу полюбить тебя».
— Хорошо, раз ты так хочешь.
— Отлично. Завтра у меня трудный день, так что спокойной ночи.
Роберт чмокнул Флейм в макушку, отворачиваясь от нее. Заставляя убрать руку с его груди и отстраниться. Но успел уловить ее разочарованный взгляд. А чего она собственно хотела? Они не вместе. Происходящее между ними не отношения. Просто секс.
Он уже несколько раз задумывался, что после его операции в их Флейм сексуальной связи неизбежно возникнет пауза, из-за его физического состояния на период восстановления. И считал это отличным предлогом, чтобы прекратить ее окончательно. Но решил заранее Флейм не сообщать, чтобы не выслушивать ее очередную истерику.
Флейм сглотнула комок обиды в горле. Смахнула рукой внезапно выступившие на глаза слезы. Плакать из-за Барра? Еще чего! Тем более доставлять ему удовольствие увидеть ее слезы! Хотелось толкнуть его в спину и спихнуть с кровати. Пусть убирается к себе! Но она не сделала этого. Просто тоже повернулась к нему спиной. Пошел он к черту!

Едва отойдя от наркоза, Роберт почти сразу начал испытывать невыносимую боль в спине и прооперированной ноге. Доктор Ирвинг заверил его, что это ожидаемые последствия нового хирургического вмешательства. Поэтому его накачали лошадиной дозой транквилизаторов, и он снова отключился.
Проснулся уже глубокой ночью. Часы на мобильном показывали пятнадцать минут третьего. Ужасно хотелось пить, поэтому стоило вызвать медсестру. Включив ночник, чтобы отыскать кнопку вызова, Роберт с удивлением обнаружил в кресле рядом с его кроватью спящую Флейм. Ее ноги были погнуты под себя, голова опущена на спинку, и в целом ее поза не показалась ему слишком удобной. А еще он не понимал, что она делает в больнице. Они ведь договорились, что она навестит его через пару дней. Но тем не менее Флейм здесь. Возможно, ему должно было быть приятно ее присутствие, означающее, что она беспокоится о нем, но Роберт поймал себя на мысли, что испытывает досаду. Забота Флейм ему сейчас нужна меньше всего. Неужели она не понимает, что есть тонкая грань в их отношениях, которую никому из их не следует пересекать?
Пить все еще хотелось. Роберт держал в руке кнопку вызова медсестры, понимая, что ее приход разбудит Флейм, но совершенно не хотел этого. Попробовать снова заснуть? Он знал, у него не выйдет.
В этот же момент Флейм пошевелилась и открыла глаза.
— Ты проснулся, Роберт? Почему не разбудил? Я не собиралась спать, сама не знаю…
— Почему ты здесь?
Голос Роберта прозвучал глухо, при этом он постоянно сглатывал, словно ему что-то мешало в горле. Скорее всего, он хотел пить. В полумраке было сложно точно распознать выражение на его лице, но Флейм была уверена, он вовсе не рад ее видеть. Она знала, что не должна была приходить. Тем более оставаться на всю ночь.
— Я схожу за льдом. Вернусь через минуту.
Флейм ушла, не ответив на его вопрос. Роберту хотелось бы верить, ее приход лишь спектакль для окружающих. Добрая Куинни заботится о несчастном Барри. Но он точно знал, это не так. Вернулась она быстро с пластиковым стаканчиком в руках.
— Пить тебе пока нельзя.
Флейм подошла, взяла кусочек льда и нагнулась, протягивая руку к лицу Роберта. Он позволил ей смочить ему губы, внимательно за ней наблюдая. Ожидая от нее объяснений, ведь они не договаривались, что она будет в больнице.
— Я просто не могла сидеть дома, Роберт. Вдруг во время операции…
— Ты провела здесь весь день?
Роберт втянул в рот кусок льда из пальцев Флейм и принялся его рассасывать, чувствуя себя гораздо лучше.
— Да, в приемном покое. А вечером доктор Ирвинг разрешил побыть с тобой.
— Сама видишь в каком я состоянии. Совершенно не в том, чтобы сбежать.
— Я не поэтому, Роберт… Мне уйти?
Да, он хотел, чтобы она ушла и оставила его в покое. Не вела себя, словно они… Но было бы неправильно заставлять Флейм ехать из Нового Орлеана в Бофорт глубокой ночью. Она, конечно, не удивилась бы, если бы он выгнал ее.
— Нет. Но спроси у медсестры, можно ли мне вколоть снотворное. Не хочу проторчать ночь бодрым, а потом проспать весь день.
— Хорошо, я сейчас узнаю.
Флейм, оставив стаканчик со льдом на тумбочке, вновь отправилась к медсестре, ругая себя, что не послушала доводов рассудка и пришла в больницу. Не стоило забывать, ничего, кроме секса, Роберту от нее не нужно и никогда не будет нужно.

Флейм спустилась вниз и обнаружила Роберта на диване. С закатанной штаниной на правой ноге, он, старательно разминая мышцы, тщательно втирал в кожу мазь, которую выписал ему доктор Ирвинг, чтобы уменьшить болевые ощущения.
После операции Роберт уже неделю был дома, но в этот раз его восстановление не пошло так же гладко, как в прошлый.
— Нужна помощь?
Флейм подошла и встала напротив, загораживая свет. Роберт нахмурился. У него было паршивое настроение и напрочь отсутствовало желание болтать. Поэтому он одарил ее раздраженным взглядом.
— Я справлюсь.
Роберт поморщился, явно испытывая болевые ощущения. Флейм тут же обеспокоенно спросила:
— Может обезболивающее принести?
— Если потребуется, сам возьму.
Его слова прозвучали грубо, но Флейм списала их на плохое настроение и испытываемую им боль. Присела рядом и положила ладонь на его ногу, слегка погладив.
— Ты напряжен, Роберт. Я могла бы помочь тебе расслабиться.
Ладонь Флейм скользнула вверх по его бедру, и что она имела в виду догадаться было несложно.
— Ты же знаешь, врач запретил.
— Тебе ничего не придётся делать. Я сделаю все сама, буду аккуратной. Как ты любишь.
В ответ Роберт просто убрал ее руку со своей ноги. Его лицо стало более враждебным, чем минуту назад.
— Я давно собирался обсудить с тобой…
Флейм видела, с Робертом что-то происходит. И началось это не сегодня. Еще до операции. Разговор явно предстоит не из приятных. Но она наконец узнает, в чем дело.
Флейм отсела от Роберта, скрестив руки на груди.
— Говори.
— Наши отношения зашли слишком далеко. Да и сколько можно откладывать поездку в Мадрид. А там мы с тобой точно…
Роберт решил разом со всем покончить. Пора исправить кучу ошибок, которые он наделал за последние месяцы. Связь с Флейм была главной из них.
— Не можем продолжать быть любовниками? Почему?
— Там же будет Куинн.
— И я не сдержавшись, захочу в последний раз насладиться… его компанией, прежде чем убить?
— Я не это имел в виду.
— А что тогда, Роберт?
— Когда все закончится, когда все действительно закончится. Некоторые аспекты наших с тобой отношений, следует…
— Я правильно тебя поняла? Ты больше не желаешь видеть меня в своей постели.
Роберт сначала потупил взгляд, а потом с облегчением вперемешку с сожалением вновь посмотрел на нее.
— Так будет лучше для нас обоих.
— Ясно. Как знаешь.
— Я не хочу обидеть тебя, Флейм.
Флейм пыталась понять, окончательное ли это решение Роберта или следствие его дурного настроения. В любом случае она не собиралась показывать, что категорически не согласна с их разрывом. Не доставит Барру радости видеть ее умоляющей.
— Неужели? Не переживай, слезы по тебе я лить не стану. Или вновь пытаться соблазнить. Или преследовать и мстить. А если тебя беспокоит, что я однажды пересекусь с Иден или Келли, и они узнают о нашей… нашем… сотрудничестве… могу пообещать. Даже поклясться. Я заверю их, что ты вел себя словно монах и в мыслях не допускал изменять им.
— Не передергивай. Дело не в Иден или Келли.
— И точно не в Куинне.
— Я просто хочу поставить точку.
Флейм задумчиво посмотрела на Роберта. Вроде бы говорил он искренне и серьезно. Явно много размышляя об этом прежде. Возможно, он прав. Пора отправляться в Мадрид и покончить с происходящим.
— Значит, поставим. Как только придешь в норму, полетим в Испанию.
Прямо сейчас Флейм испытывала чувство утраты. Признаваться было трудно, но она привязалась к Роберту, несмотря на сложность их отношений. К тому же смирение давно перестало быть ее добродетелью. Пока она решила набраться терпения и наблюдать, как надолго в этот раз хватит мистера Барра с его безразличием к ней.

Она стояла напротив пылающего дома. Сажа оседала на ее коже, жар буквально сбивал с ног, она едва могла дышать от дыма, а руки и одежда провоняли бензином. Но тем не менее испытывала радость и удовлетворение. Дом ее мучений исчезал в языках пламени, устремляясь столбом черного дыма вверх. А по ее щекам текли слезы.
Она развернулась, собираясь уходить. Но сделала всего лишь шаг и снова оказалась в мрачном подвале, куда едва проникал солнечный свет через решетку на единственном окне. Нужно было бежать, немедленно. Но бежать было некуда, некуда спрятаться. Потому что огромная вонючая туша уже вжимала ее в тонкий матрас, терзая тело.
— Нет, пожалуйста, нет… Мне больно, не надо… Папочка, прошу…
А в ответ лишь противное сопение прямо над ее ухом, слюни на ее лице, губах, во рту. Язык в горле. Тошнотворный запах пота и бензина. И боль. Нестерпимая боль.
— Будешь хорошей девочкой, и я куплю тебе новое платье.
Невольно она бросила взгляд на свое старое платье, валяющееся на полу, у которого теперь был оторван левый рукав. Она попыталась улизнуть и вот… не представляла, как покажется матери на глаза в порванном платье.
Но внезапно все изменилось. Решётка на окне исчезла, и из него полился чистый и теплый солнечный свет. Ее мучитель тоже исчез. Она сидела в углу у стены, дрожа, боясь пошевелиться. Кто-то взял ее за руку, она ощутила чье-то прикосновение и вздрогнула, ожидая нового кошмара, ведь не видела никого рядом с собой. Но отчего-то ей вдруг стало спокойно, страх покинул ее. Закрыв глаза лишь на мгновение, она услышала громкий выстрел, в нос ударил запах пороха, тут же снова оказалась у пылающего дома. Смотрела на постепенно осыпающиеся, объятые огнем деревянные балки холодным и пустым взглядом. Поклявшись себе, что любой мужчина, причинивший ей боль, поплатится за это своей жизнью.

Роберт устало потянулся в кресле, потерев пальцами виски. Сегодня он засиделся за работой допоздна, хотя утром у него был назначен сеанс физиотерапии, и ему следовало хорошо выспаться перед ним. Но покончив с их Флейм сексуальными отношениями, оказалось, он не знает, чем себя занять. Нет, конечно, в противном случае они не предались бы любовным утехам этой ночью, не в его нынешнем физическом состоянии, просто спали бы в объятиях друг друга… Собственно, и по этой причине тоже он решил поставить точку.
Слишком далеко у них с Флейм все зашло. Слишком в реальные отношения стало превращаться. Чего он точно никогда не планировал. Да и Флейм довольно спокойно восприняла их разрыв. Хотя это и могло быть лишь затишьем перед бурей.
Спать все-таки хотелось. Мазь помогла и нога перестала пульсировать. Роберт решил подняться в свою комнату.
Проходя мимо закрытой двери Флейм, он, повинуясь секундному порыву, дернул ручку, убедиться, что она замкнута на ключ. Но нет, дверь легко поддалась и сразу открылась.
Флейм уже спала. Но сон ее был беспокойным. Голова металась по подушке, на лице читался страх, руки были сжаты в кулаки, с губ срывался умоляющий шепот. Она неистово просила кого-то: «Нет, пожалуйста, нет…»
Роберт понимал, что ему не следовало, но все-таки прошел в комнату, присел на кровать и взял Флейм за руку.
За все те ночи, проведенные в ее постели, несколько раз он уже становился свидетелем кошмаров Флейм. Иногда она плакала во сне. А он раз за разом задавался вопросом, что ее мучило. Какие кошмары преследовали? Разрыв с Куинном? То как тот променял ее на Келли? Об этом ее мольбы? Не бросать ее? Думать, что Флейм сниться он и некоторые тревожные моменты их отношений, не хотелось. Ей точно снился Куинн.
Каждый раз, когда она погружалась в очередной кошмар, он пытался разбудить ее, но вырвать из ужаса сна у него никогда не получалось. И тогда просто обнимал ее, крепко прижимая к себе, и она успокаивалась. А утром не помнила или делала вид, что не помнит приснившегося.
И вот сейчас, гладя Флейм по руке, Роберт пытался убедить себя, что поступил верно. Их разрыв был неизбежен, и ему следовало сделать это гораздо раньше. Оба должны испытывать облегчение, освобождение.
Через пару недель он придет в норму, в это время они подготовятся к поездке в Мадрид. Пусть теперь Роберт и не был уверен, что сможет отправить Флейм за решетку со спокойной душой. Она действительно начала что-то значить для него. И именно от этого он бежал.
Даже всерьез начал обдумывать план, как убедить Флейм в смерти Куинна, заранее договорившись с братом. Инсценировать его гибель. Чтобы Флейм посчитала свою месть завершенной и начала новую жизнь где-нибудь далеко от старой.
— Нет, нет, прошу. Не надо…
Пока он размышлял, кошмар Флейм становился сильнее. Роберт сам не понимал зачем, но он сбросил ботинки и лег на кровать, притянул ее к себе. Стал успокаивающе гладить по голове. Хотел сказать, что все будет хорошо. Но это была бы ложь. Ничего хорошего не маячило впереди.
Наконец Флейм притихла, разжала кулаки. Ее дыхание стало ровным и спокойным, а мимика расслабленной. Роберт знал, что теперь может уйти, но продолжал лежать, прижимая Флейм, смотря на ее, снова убеждая себя в правильности своего решения.
Покинул ее комнату он лишь перед рассветом.