Долог путь

Кэтрин очень долго шла, от ЕЕ ада остались одни обломки. Она представляла, как разорвет на клочки обоих Сальваторе и всех, кто им дорог. И путь становился все длиннее. Кто знал, что Стефан решит сыграть в благородство, чтобы спасти этот никчемный городок. Она знала. Разве могло быть по-другому? Она же и влюбилась в это благородство. И не так уж ей и хочется отомстить? Если бы уже хотелось, она бы уже дошла. Кэтрин Пирс всегда получает то, что хочет, даже если ненадолго.
И она продолжает идти, усиленно представляя вражеские лица. И так старательно отгоняет важное.
Боже, какая же она была красивая. И крошечная, и взрослая. Кэтрин Пирс всегда получает то, что хочет. Но не Катерина Петрова. Безжалостные руки отца забрали ее сокровище, а она напоследок пыталась запомнить самое красивое лицо на свете.
Очаровательный носик, огромные глаза, каштановый пушок на голове. Как же она испугалась, встретившись через столько лет со взрослым обвиняющим взглядом этих прекрасных глаз. И до сих пор боится. Она не уберегла, не спасла, не удержала. Что мешало броситься в ноги отцу? Долбанная гордость? И взрослую она тоже не уберегла. Все носилась за Стефаном. Сейчас она могла быть рядом. Кэтрин отгоняет это видение - страшно, страшно. Вражеские лица понятнее. С ними она знает, что делать. Но видение посещает все чаще - настойчивое, требовательное, безжалостное. Справедливое. Но что она будет с ней делать? Кэтрин Пирс абсолютно не умеет быть матерью. Если бы она нашла ее тогда, в детстве. Какие бы колыбельные она пела, в какие бы косы заплетала эти шелковистые волосы, какие бы сказки она рассказывала, с каким бы восторгом на нее смотрели эти прекрасные чистые глаза.
А с этими взрослыми укоризненными ей делать что? Любить. Это жуткое слово ее преследует. Возможно, она с ума сошла из-за длинной дороги. Но чем чаще она его вспоминает, тем светлее становится дорога.
- Любить, - бормочет Кэтрин почти сердито. А там вдалеке какой-то силуэт. Такой прекрасный, такой пугающий. И страшно сталкиваться с глазищами этого силуэта, Кэтрин задолжала ей столько колыбельных.
Но она дойдет.