В
древнем Китае самым, пожалуй, популярным материалом для пись-
ма были бамбуковые планки. И вот в Цзо чжуани под 9 годом прав-
ления луского Дин-гуна (509–495 гг. до н.э.), т.е. под 501 г. до н.э.
имеется следующая запись: «Чжэнский Сы Шуань71 убил (殺 ша)
Дэн Си72 и использовал его 竹刑 чжу син (наказания, [записанные
на] бамбуковых планках)». Комментарий Ду Юя73 добавляет: «Дэн
Си – чжэнский дафу. [Он] захотел внести изменения в древние за-
коны (舊制 цзю чжи), отлитые [на бронзе в] Чжэн74. Не получив
приказа правителя, [он] самолично создал карательные законы (刑法
син фа) и записал их на бамбуковых планках. Поэтому [о них] гово-
рят „竹刑 чжу син (наказания, [записанные на] бамбуковых план-
Канн“»75 [Чунь Цзо, т. 32/6, цз. 55, с. 2247, текст и коммент.]
Итак, это ещё одна информация о попытках создания, говоря не-
сколько условно, «уголовного кодекса», в данном случае даже сразу
двух. Обратим внимание на две важные и интересные детали. Во-
первых, намерения Дэн Си были бы, в принципе, полезными для го-
сударства и для самого правителя, под надзором которого, работая
официально, действовал бы Дэн Си. Тем не менее, чжэнский Сянь-
гун (513–501 гг. до н.э.) или его наследник Шэн-гун (500–463 гг. до
н.э.) отнеслись к его инициативе отрицательно и своего одобрения не
дали. Во-вторых, в иной ситуации находился Сы Шуань. Не будучи
правителем, он мог не быть образцом морали, а занимаясь решением
конкретных дел нуждался, теоретически, в сборнике законов, отсюда
его интерес к произведению Дэн Си. Тем не менее, мы не знаем, что
на самом деле стало с «бамбуковыми наказаниями», поскольку они
тоже пропали, скорее всего прямо тогда же. И уж точно неизвестно,
что с ними сделал Сы Шуань, ибо фразу Цзо чжуани «и использовал
его чжу син» можно понимать в таком смысле, что он их «использо-
вал» для оправдания казни Дэн Си, ибо тот составил их без разреше-
ния правителя, а значит, совершил тяжкое преступление, сопостави-
мое с бунтом против государя. Самое же главное для нас – очередное
быстрое исчезновение правового документа, которое может быть
объяснено, как мне кажется, только мнением правителя о его ненуж-
ности, для осуществления власти в стране.
Последнюю фразу необходимо несколько расширить. При чтении
предшествующего ей текста может сложиться впечатление, что осно-
вой такого отрицательного отношения власть имущих было убежде-
ние в собственном моральном совершенстве и его достаточности для
управления государством. Возможно, что в отдельных случаях это и
имело место, однако, полагаю, могла существовать и другая основа
их поведения, а именно опасение, что письменный юридический до-
кумент самим фактом своего существования ограничит их власть,
заменит свободное выражение и проведение в жизнь их воли необхо-
димостью принимать во внимание такой текст, подчинит государст-
венный аппарат его предписаниям. Вряд ли это нравилось даже са-
мым «демократичным», самым «глубоко моральным» из них.
Сообщение отредактировал DeJavu: Четверг, 28 ноября 2024, 00:10:46