Туман перед рассветом.

Крейг бросил дорожную сумку у кровати. Много вещей в Лондон он не брал, ведь провел там всего пару дней.
Келли, вошедшая следом за мужем, тут же крепко обняла его. Крейг выглядел уставшим и поникшим. Хотя обычно умел даже в самые тяжелые моменты сохранять присутствие душа и оптимистический настрой.
— Все настолько плохо, милый?
— Хуже не придумаешь, Кел.
Крейг прижался к жене. Только рядом с ней он мог почувствовать себя лучше. Увиденное в Лондоне, состояние Бетани, угнетало его. Ореол смерти, незримо висящий над ней, он ощутил кожей до самого нутра.
Разжав объятия, Крейг уселся на кровать, Келли тут же присела рядом.
— Бет… Она едва похожа на живого человека.
Вспоминать истощенную Бетани, с потухшим взглядом когда-то ярких карих глаз, было невыносимо. Крейг закрыл глаза и сглотнул, пытаясь избавиться от ее образа в своей голове.
— Может сначала душ примешь и съешь чего-нибудь, а поговорим потом?
— Я не голоден.
Крейг открыл глаза и посмотрел на нее. Келли прочла на лице мужа нестерпимую муку.
— Душ приму чуть позже. Не хочу, чтобы Крис и Дженни видели меня в подавленном состоянии. Они ведь тоже переживают за Джейсона.
— Как он держится?
— Гораздо лучше меня. Хотя большую часть каждого дня проводит с матерью.
— Конечно, ему хочется быть рядом с ней, пока есть возможность.
Крейг медленно и тяжело выдохнул. Он хотел кое-чем поделиться с Келли. Только с ней и мог.
— Я корю себя.
— В чем, милый?
— Что не нашел ее раньше. Всего несколько месяцев…
— Опухоль в ее голове появилась давно. И три, и четыре года назад было уже поздно. Ты сам мне рассказывал.
— Верно. Но…
— Не надо, Крейг. Не думаю, что Бетани в чем-то обвиняет тебя.
— Да, не обвиняет. Хотя должна. В том, что не смогла довериться, когда узнала о беременности.
Келли ласково погладила мужа по волосам. Его страдания причиняли ей боль. Она сочувствовала Бетани Янг, тому, что ее сложная жизнь заканчивается слишком ранней смертью в муках, и переживала за Джейсона. Парень заслужил покой и счастья, а не новой боли.
Крейг болезненно поморщился. Ему не стоит взваливать на плечи Келли еще и это. Собственную вину за неудавшуюся жизнь Бетани.
— Ты права. Не в моей власти изменить судьбу Бет. Давай поговорим о чем-нибудь другом?
Келли была рада сменить тему. Любые разговоры о Бетани Янг так или иначе заставляли ее ревновать к ней и прошлому мужа.
— Только не о Мейсоне. Он сведет меня с ума своим приемом.
— Он и меня в Лондоне не оставлял в покое.
Келли не удивилась, что ее брат равнодушно игнорировал чужое горе, когда на кону стояла его политическая карьера.
— А что с показом «Армонти»? Я с нетерпением жду его.
До запуска коллекции одежды для детей и подростков оставалось еще больше месяца. Келли была очень вдохновлена этим, новым этапом для фирмы, которой руководила.
— Из-за приема Мейсона я не могу уделять подготовке столько времени, сколько хотелось бы. Но Дженни очень выручает меня. Она поглощена происходящим. И, кажется, наша дочь всерьез решила строить модельную карьеру.
Дженнифер в свои двенадцать лет только начинала превращаться из девочки в девушку и каких-то полгода назад собиралась стать профессиональной наездницей, поэтому Крейг предполагал, ее увлечение модельным бизнесом тоже временное. Впереди у нее еще много лет, чтобы определиться с занятием, с которым она свяжет свою жизнь. Крису же через несколько месяцев исполнялось пятнадцать, но он уже давно определился с карьерой, собираясь стать архитектором. Возводить в будущем районы и целые города.
— Она у нас красавица, ничего удивительного. Мы ведь всегда ратовали, чтобы наши дети сами определяли свою судьбу. А Дженни пошла в тебя, милая. Цель ее жизни сделать мир прекраснее. А что Крис?
— Сначала наотрез отказался принимать участие в показе. Будущему серьёзному архитектору не следует светить своим лицом в чем-то легкомысленном, по его мнению. Но сразу передумал, когда узнал, что Эрин прилетит в Санта-Барбару и тоже пройдется по подиуму.
— Любовь — удивительная вещь, правда?
Слова Крейга прозвучали без всякого энтузиазма. Келли прекрасно знала причину.
— Ты же понимаешь, что вам с Куинном уже лет сто как нечего делить? Крис и Эрин не обязаны оглядываться на вашу вражду, строя свои отношения.
— Я все-таки надеюсь, что между ними не будет никаких отношений.
— А как же невмешательство в судьбы наших детей, Крейг?
— Я и не собираюсь вмешиваться. Просто надеюсь.
Келли с улыбкой покачала головой. Крейг же убежденно продолжил:
— Крис поступит в «МИТ», переберется в Кембридж. Эрин будет учиться в Мадриде. Оба еще слишком молоды, на их пути еще встретятся другие люди.
— При современном уровне развития технологий, отношения на расстоянии…
— Все еще остаются отношениями на расстоянии. Кстати, Эрин по-прежнему настроена на медицинскую карьеру? Крис рассказал мне.
— Она намерена стать хирургом.
— К огорчению мистера Армитаджа.
— Ты же знаешь, у Эрин несомненный музыкальный талант. Куинн хотел бы, чтобы она его развивала.
— Осуществила его собственные доморощенные мечты. Я в курсе. Хотя признаю, если бы наша дочь стремилась резать живых людей, это вызвало бы и мое беспокойство.
— Эрин хочет спасать чужие жизни, это совершенно другое, Крейг.
Келли находила неожиданно удивительным, что и Крис с Дженни, и Эрин Барр собирались строить карьеры далекие от бизнеса, туристического в том числе. Хотя Дженнифер, несмотря на тягу к искусству и всему прекрасному, обладала вполне аналитическим умом, и всякого рода вычисления давались ей легко. В чем-то она даже превосходила брата, имеющего отличные отметки по математике и физике.
Похоже дела обстояли с Уильямом и Честером, мечтания которых были далеки от семейного бизнеса.
Она предполагала, что в итоге «Кепвелл Энтерпрайзис» окажется в руках Роберта-младшего и Адрианы. Но вслух свои мысли озвучивать не спешила. Ведь если Крейг только обрадуется подобному повороту, получив долгожданный и заслуженный отпуск от дел, то Мейсон сойдет с ума от ярости. Надеясь, что фирма в конце концов попадает в руки Саманты или Уильяма.
Крейг все-таки отправился в душ. Она спустилась вниз, распорядиться насчет ужина.

— Братец, ты не говорил, что мне придется пожертвовать своей внешностью.
Куинн разглядывал себя в зеркале в одной из комнат дома, который снимал Роберт, и ему не нравилось собственное отражение. Короткая стрижка, без усов и бороды, сам себе он казался теперь не просто копией Роберта, но и каким-то обычным. Без привычного шика и блеска.
— Это всего лишь волосы, Куинн. Отрастут.
— Тогда почему ты не отрастил себе усы и бороду, чтобы быть похожим на меня?
— Потому что это бесполезная трата времени.
— Ты мертвым притворялся двадцать лет, мог бы месяцок-другой потерпеть.
— Упустив еще больше времени? В любом случае тебя никто не заставлял помогать мне.
— Серьезно, Роберт? Твое предложение не выглядело как выбор.
Происходящее совершенно не нравилось Куинну, но он чувствовал себя обязанным помочь брату.
— Я хочу увидеть сына, поговорить с ним. Прежде чем ворвусь в его жизнь. Ты столько раз притворялся мной, почему один раз я не могу притвориться тобой? Тем более с благородной целью.
— Знаю, мое мнение тебе не интересует. К чему эти игры? Откройся Роберту и Натали.
Куинн был прав, и именно так хотел бы поступить Роберт. Но его останавливал страх. Страх оказаться ненужным. В жизни его сына все замечательно. Мать, отчим, сестра, любимая жена, собственная фирма. А если в итоге окажется, что «мертвому» отцу больше нет места в его жизни?
— Роберт-младший любит тебя. И какой бы у него ни была реакция на твое воскрешение, это не изменится.
— Но и тебя он любит, Куинн.
— И любить нас обоих он не имеет права?
— Я не это имел в виду.
Куинн брату не поверил, но решил не продолжать спор, бросив ему сумку с вещами. Натали улетела в Лондон на пару дней, навестить умирающую подругу, Адриана собиралась ближайшую неделю провести в Америке, с родителями в Санта-Барбаре и с братом в Бостоне. Поэтому они с Робертом посчитали, сейчас подходящий момент для его встречи с сыном.
— Я прихватил несколько комплектов одежды. Выберешь на свой вкус. У Роба не должно возникнуть сомнений, что ты это я. Хотя, мне кажется, ты на пару-тройку фунтов худее меня.
— Я слежу за собой, а не веду праздную жизнь.
Куинн решил пропустить мимо ушей издевку брата.
— Моя внешность может и не вызвать у Младшего подозрений, но я могу проколоться в какой-нибудь мелочи, в каких-то событиях, которые вас связывают. Датах, именах.
— Говори общими фразами, меняй темы, выкрутишься как-нибудь. Расспроси его о «Барр Индастрис», об Адриане. Больше слушай, чем говори.
— Надеюсь, это не краткий вариант твоих воспитательных методов, Куинн? Если ты за эти годы хоть чем-то обидел моего сына…
— Можешь не благодарить меня за заботу о нем, брат.
Роберту в очередной раз стало тошно, что он чужой своему сыну, а Куинн, наоборот, самый близкий ему человек. И его грызли сомнения, что это когда-то изменится. Может действительно к черту этот спектакль?
— Вы с Робом встречаетесь в ресторане при «Кларидхе» в два часа. И не поленись набрать мне, когда будешь ехать обратно. Не хочу торчать здесь до ночи. Ты не мог снять менее гнетущий дом?
— Он лучше клетки, в которой вы держали меня с Флейм. Или болот Луизианы. Я вообще-то скрываюсь, в Испании по поддельным документам. А в Мадриде тебя знает куча народа, Куинн. Мне нужно объяснять, почему я не хочу привлекать к себе внимания?
— Роберт Барр для всех мертв. В худшем случае тебя примут за меня.
— А потом кто-то случайно увидит двух Куиннов Барров в разных местах одновременно. Теперь понятно, почему мозгом моего похищения была Флейм, а не ты.
— Хватит! Не напоминай мне об этой сумасшедшей. Но, если честно, мне немного любопытно, что с ней стало в итоге. Где она сейчас.
Сейчас Флейм была в Новом Орлеане, улетела туда на некоторые время, потому что сильно скучала по детям. Но Роберт, конечно, промолчал, усмехнувшись про себя. Пусть ему и хотелось выложить информацию о Флейм, посмотреть на реакцию Куинна на его откровения. Что братец скажет, когда узнает правду? Узнает о них с Флейм, о Данни и Эйдане?
Размышляя об этом, Роберт открыл сумку с вещами и стал выбирать, что оденет на встречу с сыном. Пока не время для откровений. Главное и основное, уже через час он увидит Роберта-младшего.
— Я должен знать что-еще? Спросить сына о чем-то важном? Задать вопрос, которого он будет ждать?
Куинн задумался, на секунду растерявшись. Очень многих вещей Роберт, скорее всего, не знал. Хотя, что знает брат насчет своего окружения из прошлого, а что нет, сам он понятия не имел. Но, определенно, при этом многое скрывая. Каждую мелочь в событиях прошедших лет и не упомнишь, но некоторые важные вещи Роберт действительно должен знать. Иначе обязательно проколется при разговоре с Робом.
— Спроси его о Джейсоне. И как его мать себя чувствует.
— Кто этот Джейсон?
— Лучший друг твоего сына и партнер по фирме.
Куинн смотрел на него с легкой насмешкой, видимо, считая, что он недостаточно знает о сыне информации, которая есть в свободном доступе. В ответ Роберт хмыкнул. Он читал в каком-то журнале, что некий Джейсон Янг партнер Роберта-младшего по фирме, но про их дружбу нигде не упоминалось, насколько он помнил.
— Вице-президент «Барр Индастрис»?
— В точку, братец.
— Что с его матерью?
— У нее опухоль в голове. Жить ей осталось недолго. Джейсон временно отошел от дел.
— Печально. Обязательно спрошу о нем.
— Кстати…
— Что еще?
Брат нетерпеливо-раздраженно уставился на него. Куинн приготовился к очередным его претензиям. Конечно, ему следовало гораздо раньше сказать Роберту, кто еще Джейсон Янг, помимо того, что друг и партнер его сына.
— Джейсон — сын Крейга.
— Крейга? Крейга Ханта?
— Да.
Роберт с абсолютным неверием смотрел на брата. Откуда у Ханта взрослый сын нарисовался? Крейг иногда присматривал за маленьким Робертом, но собственное отцовство для него лет тридцать назад являлось тем, чего он усиленно избегал. С Келли Хант завел детей, только это совершенно другая история. Очевидная необходимость прочно укрепиться среди Кепвеллов.
— У Ханта не было детей.
— Он узнал о сыне лет пять назад.
— И насколько этот Джейсон старше или младше Роберта?
— Они ровесники.
Роберт задумался. Восемьдесят шестой год? Точно не самый худший в его жизни. Куча грандиозных планов. Рождение Роберта-младшего. Но когда Хант успел ребенком обзавестись?
— Тогда я должен знать его мать? Крейг всегда предпочитал кратковременные связи. И гипотетически любая его любовница…
— Джейсона родила подруга Натали. Бетани Янг.
Роберту пришлось напрячь память, чтобы вспомнить Бетани. Подружка Нат еще с Барбадоса. Периодически любовница Ханта, которая и его самого несколько раз пыталась соблазнить, пока он не стал ухаживать за Натали. А потом эта девица просто исчезла однажды, через несколько месяцев после того, как Хант за каким-то чертом помог перебраться ей в Вегас и устроил на работу в один из отелей Тонелла. Неожиданный поворот.
— Помнишь ее?
— Смутно. Жаль, что она умирает. А как Келли отнеслась к наличию у Ханта внебрачного сына?
Судьба Келли действительно все еще его тревожила. Роберт до сих пор чувствовал некую ответственность за нее. И ее брак с Хантом не являлся поводом для него порадоваться за бывшую возлюбленную.
Келли и события двадцатилетней давности. Тему, которую они с братом пока избегали обсуждать. При всей вине, которую Куинн ощущал перед Робертом, единственное, в чем он не раскаивался, что полюбил когда-то Келли, а она полюбила его. Но знает ли об этом его братец — вот в чем состоял вопрос.
— Она рада, что Джейсон с матерью живут в Лондоне, а они с Крейгом в Санта-Барбаре.
— Ясно. Знаешь, ведь это твоя вина, Куинн.
— Моя вина? В чем же?
— В браке Ханта с Келли. Если бы ты не заморочил ей голову в свое время, она никогда снова бы не оказалась в его объятиях.
— Ты, Роберт, а вовсе не я, сделал все, чтобы она вцепилась в меня, из-за ревности к сестре, когда я притворялся тобой. Она буквально ненавидела Иден. И только почувствовав разницу, поняв, что мне Иден…
— Полюбила тебя? Или воплощённый тобой мой образ?
На лице брата отчетливо читался вопрос, откуда он знает, что Келли его полюбила. Но рассказывать, что об этом, как и о многом другом, ему стало известно от Флейм, Роберт пока точно не собирался.
— Меня, Роберт. Реального меня, каким я был.
— Почему же ее муж Хант, а не ты? А братец?
Данную тему Куинну обсуждать не хотелось. Кого больше любила Келли, его или брата. Любила ли вообще хоть одного из них. Для него самого все было ясно, но… Лучше найти новую тему для разговора.
— Думаю, тебе также следует знать, что Августа Локридж мать Ханта.
— Я в курсе.
— Откуда? Официально об этом не объявляли. В газетах не писали.
— У меня есть собственные источники, а ты слишком любопытный.
Лицо брата выглядело чересчур озадаченным, что не могло не позабавить Роберта. Что Августа мать Ханта, он также узнал от Флейм уже давно. И считал вполне справедливым наказанием для последнего. Слишком все удачно для Крейга сложилось, он заполучил в свои предательские руки империю Кепвеллов, женился на Келли, должна же быть в его райской жизни ложка дегтя. Августа Локридж, по его мнению, была идеальной чертовой ложкой дегтя. А учитывая, насколько она не переваривала Крейга в Вегасе, пока была миссис Тонелл, разговаривала с ним сквозь зубы и презирала до глубины души, Роберту хотелось бы посмотреть на слащавую морду Ханта, когда правда открылась. Как и на истерику Августы по этому поводу, которую он вполне легко мог себе представить. А Куинн молодец, ловко ушел от обсуждения Келли.
— Насчет Келли мы не закончили. У меня к тебе целая масса вопросов.
Куинн в ответ насупился, явно не горя желанием и дальше говорить о Келли, да и смотрел его братец куда-то в сторону, избегая с ним зрительного контакта.
Внутри Роберта стали зарождаться неясные опасения.
— Ты же не собирался подставить меня, Куинн, перед сыном? Когда речь зашла об этом Джейсоне, а я бы как дурак не понимал, о ком идёт речь?
— Ничего такого, братец. Ты не слишком откровенен, поэтому мне трудно понять, что ты знаешь о сыне, обо мне, Натали, а чего, нет.
— Смотри, Куинн. Перейдешь мне дорогу, пожалеешь. После того, как вы с Флейм заманили меня в ловушку и заперли в клетке, я сильно поумнел. И еще, пока меня не будет, когда будешь здесь все осматривать и копаться в вещах, будь добр, делай это аккуратно и верни все на свои места.
Роберт скрестил руки на груди, ни на секунду не сомневаясь в действиях брата, как только за ним захлопнется входная дверь. Кабинет на первом этаже под замком, и никаких следов присутствия в доме Флейм Куинн точно не обнаружит. Хотя пару головоломок для него он все-таки оставил.
— Ты слишком мнительный, Роберт. — С самым невинным видом ответил Куинн, стараясь не показывать, что брат его раскусил.
Он, несомненно, собирался осмотреть весь дом сверху до низу, пока его братец обедает с сыном.

— Бет, прости, что не могу чаще прилетать в Лондон и навещать тебя.
Натали виновато улыбнулась подруге, касаясь ее высохшей руки, обтянутой кожей.
Бетани лежала в стандартной больничной кровати, но казалась на ней совсем крошечной. В юные годы она тоже была худенькой и стройной, но в настоящем болезнь буквально иссушила ее.
И Натали, вновь окруженная больничной атмосферой, не могла не вспоминать годы лечения Роберта-младшего от лейкемии. Бесконечные дни и часы, проводимые ей в больнице с сыном в надежде, безрезультатный поиск подходящего донора, который спасет ему жизнь. О болезни мужа и оставшихся ему годах, она запретила себе думать. Увы, для Бетани спасения не предполагалось. Опухоль в ее мозгу неоперабельная и злокачественная. Химиотерапия и лекарства лишь немного продлевали ее жизнь.
— Нати, я все понимаю. У тебя в Мадриде муж, дочь-подросток. Вся твоя жизнь там.
— Ужасно осознавать, что ты много лет не была частью этой жизни.
— Это был мой выбор, не твой. Я ведь исчезла и ни разу не позвонила тебе.
Бетани была очень рада, пусть и редким, визитам Натали. Разговоры с ней возвращали ее в почти беззаботное прошлое. До того, как она совершила кучу непоправимых ошибок. Каждый раз Бетани отмечала про себя, что ее подруга превратилась в шикарную женщину. Она больше не придерживалась романтического стиля в одежде, как на Барбадосе или во время своего брака с Робертом Барром. Никаких кружев, клешеных юбок и платьев, ярких, порой кричавших расцветок в одежде, скучного каре и челки. Теперь Нат предпочитала элегантный умеренный стиль, строгие прически, приталенные силуэты. И что скрывать, Бетани ей немного завидовала, не только внешности. Тому, что Натали обрела заслуженное счастье, счастлива во втором браке уже много лет.
— Мне следовало не слушать тебя, а рассказать Крейгу о твоей беременности.
— И что изменилось бы? Наоборот, стало бы гораздо хуже. Я о многом сожалению в своей жизни, но точно не о рождении Джейсона.
— Мы с Робертом могли бы тебе помочь, даже если бы Крейг…
Ее подруга с сомнением покачала головой. И Натали напомнила себе, тот Крейг Хант, которого она знала сейчас, почти тридцать лет назад был абсолютно другим человеком. Беспечно относящимся буквально ко всему, и точно не готовый к ответственности в виде ребенка.
— Тебе не обидно, Бет, что сейчас Крейг тот, чей образ ты искала в разных мужчинах, попадающихся на твоем пути?
— Со мной он не стал бы таким. Это заслуга его жены.
— Ты видела Келли?
— Лично нет, только на фото. Она красивая и явно ему подходит.
— Так и есть. Она милая и добрая.
— Мне достаточно, что она хорошо относится к Джейсону, приняла его в свою семью, дает ему общаться с братом и сестрой.
— Понимаю.
— Удивительно, правда, Нати, что наши сыновья в каком-то ином варианте жизни могли расти вместе, общаться с самого детства? Если бы я не оборвала нашу дружбу. Но они все равно встретились. Мало того, стали лучшими друзьями.
— Видимо, такова судьба. Прекрасна в своей непредсказуемости.
— Тебе точно об этом известно больше остальных, моя милая подруга. Ты в итоге вышла замуж за близнеца своего первого мужа. Жаль, Роберт не знал о брате, когда мы все познакомились на Барбадосе. Представь, Нати, мы замужем за двумя братьями?
Натали ощутила неловкость. Ее полностью устраивало, как все сложилось в итоге. Их брак с Робертом не был идеален, и, несмотря на все ее попытки сохранить его, закономерно распался. Ведь Роберт никогда не любил ее. Может, и их брак с Куинном не являлся идеальным, но она любила мужа и точно знала, он тоже очень сильно ее любит. И ей даже в фантазиях не хотелось представлять, как все сложилось бы, доведись ей познакомиться на Барбадосе с обоими близнецами.
— Ты всегда была со странностями. Я едва выносила тебя на Барбадосе. Это же извращение… иметь отношения с братьями-близнецами. Уверена, трахаясь с мужем, ты вспоминаешь его брата. Сравниваешь. В тайне мечтаешь оказаться в кровати с ними обоими одновременно.
Натали зажала рот ладонью. Слова подруги были ужасны, неприятны, вызывали мурашки по всему телу. Но мутный взгляд Бетани говорил о том, что сознание временно покинуло ее, и сейчас с ней говорит опухоль в ее голове. Нужно просто немного подождать и не обращать внимания.
Так и вышло, спустя минуту Бетани снова стала собой, ее глаза наполнились слезами, и она с мольбой обратилась к ней.
— Нати, пообещай мне… Присматривать за Джейсоном, когда меня не станет.
— Бет…
— Прошу, дорогая. Знаю, Крейг о нем позаботится. Но я хочу уйти из этого мира со спокойной душой.
— Конечно, я позабочусь о Джейсоне.
Обе подруги знали, эта просьба едва ли выполнима на сто процентов. Натали жила в Мадриде, Джейсон в Лондоне. К тому же он был взрослым мужчиной, которые давно вел самостоятельную жизнь. Несмотря на пагубную привычку, сидящую внутри него. Из-за чего требовал особого внимания со стороны близких.
Но Натали поклялась сама себе, что до последнего своего вздоха не выпустит сына подруги из виду. Нет, не заменит ему мать, но в ней он всегда найдет надежную опору, что бы ни происходило в его жизни.

Роберт, нервничая, то и дело смотрел на экран мобильного. Его сын задерживался, а ему не терпелось его, наконец, увидеть. Больше двадцати лет прошло. Младший в девяностом году был совсем малышом. А если он не придет? Вдруг позвонил Куинну и отменил встречу, а братец не удосужился его предупредить?
Роберт одернул себя. Мобильный телефон Куинна был сейчас у него. Хватит накручивать себя! У сына собственный бизнес, который забирает значительную часть его жизни. Ему ли самому не знать, как порой бывает? Когда опаздываешь куда-то из-за других неотложных дел.
Через десять минут Роберт-младший все-таки появился в ресторане. В простых джинсах и футболке. И совсем не походил на типичного бизнесмена. Привлекательный молодой парень. Энергичный, с живой мимикой, цепляющим взглядом. Явно разбивший не одно женское сердце.
Роберт не удержался, поднялся навстречу сыну, а когда тот подошел к столику, заключил в свои объятия. И плевать ему, если у них с Куинном так не принято!
— Всегда здорово, когда тебе рады. Меня в Мадриде не было всего неделю, папа.
Роберт отстранился, пристально разглядывая своего давно взрослого ребенка. «Папа» от Младшего бальзамом растеклось по его душе, пусть сын и имел в виду Куинна. Внешне Роберт-младший был невероятно похож на них обоих. Фотографии не искажали действительности. Черты Натали также легко угадывались в нем. Голос его был глубоким и приятным на слух.
— Я не могу соскучиться по сыну?
— Ну вот, опять начинаешь!
Они присели за столик и сделали заказ. Роберт не был особо голоден, но нужно вести себя естественно. А Куинн любил поесть, раз имел несколько лишних фунтов.
После того как официант отошел от их столика, Роберт-младший с нескрываемым любопытством оглядел его. Явно за долгие годы привык видеть Куинна с усами и бородой. А еще что-то в его взгляде отражало беспокойство. То же беспокойство прозвучало в голосе, когда он спросил:
— Чего ты вдруг имидж сменил?
— Тебе не нравится?
— Непривычно.
Конечно, Роберт-младший сразу отменил внешние изменения «Куинна», иначе было бы странно, главное, чтобы ему это не показалось подозрительным. Поэтому они с братом заранее продумали правдоподобное объяснение.
— Раньше, когда я отелем управлял, следовало марку держать. Теперь я в отставке, могу расслабиться. Без бороды и усов чувствую себя моложе.
— Ты и выглядишь моложе. Мама в курсе?
— Нет, станет для нее сюрпризом, когда из Лондона вернется. Эрин тоже еще не видела меня в новом образе.
Роберта-младшего отчего-то тревожили случившиеся с отчимом перемены. Не хотелось видеть за ними чего-то плохого, но внезапно у него возникли подозрения, не является ли смена имиджа попыткой скрыть что-то серьезное.
— Как чувствуешь себя?
— Отлично, Роб.
— Ты похудел. Я был в Барселоне всего неделю. Ты консультировался у Анхеля? Может, необходимо новое обследование? Если опухоль вернулась…
— Я выгляжу стройнее из-за отсутствия на лице растительности.
Слово «опухоль» из уст сына озадачило Роберта. Как и сказанное им далее.
— Одного отца я уже потерял. Прости, что перспектива твоей смерти меня не устраивает. Я сам наберу Анхелю.
Братец определенно забыл упомянуть о чем-то важном относительно себя. Да, он что-то говорил об операции на позвоночнике пару лет назад, но ни слова о перспективах смерти. Роберт попытался вспомнить, злясь на Куинна, но стараясь внешне никак этого не проявлять, о каком Анхеле идет речь. Потому что думать о том, как сильно его сын любит своего дядюшку, ему не хотелось. Кажется, Анхель друг его брата и врач. Но в какой специализации?
— Я пройду любые обследования для твоего спокойствия. Только давай не будем сейчас это обсуждать?
— Не думай, что сможешь увильнуть.
Роберт-младший и сам не знал, откуда у него вдруг появилось чувство, что его отчим что-то скрывает. Выглядел он хорошо, действительно моложе без бороды и усов, с новой короткой стрижкой, совсем не болезненно. Но при этом странно смотрел на него, словно они не виделись несколько лет, а не дней. Долгие изучающие взгляды, как будто оценивающие его.
— Как Джейсон, Роб?
— Держится. Состояние его матери стабильно. Но, сам знаешь, ее время неумолимо подходит к концу.
Лицо сына стало хмурым, и, кажется, дело не в печальной судьбе матери его друга. Это еще сильнее обеспокоило Роберта.
— Пап, почему ты смотришь на меня, словно я что-то натворил? Поверь, история с Адри и ее матерью давно отбила у меня охоту вести глупые игры.
Роберт почувствовал, что его сердце стало биться чаще, стоило сыну упомянуть свою тещу. Иден. От Куинна он уже знал, что Младший возомнил себя великим мстителем, прилетел в Америку, использовал Адриану для мести ее матери. В итоге все закончилось хорошо, но Роберт продолжал считать, что в том случае дурное влияние Куинна на его сына дало знать о себе.
— Как, кстати, Адриана?
— Приходи к нам на ужин вместе с Эрин и сам узнаешь. Завтра Адри улетает в Санта-Барбару.
Роберту, конечно, хотелось познакомиться с невесткой. Дочерью Иден. Малышкой, которую однажды держал на руках. Адриана была похожа на мать, судя по фотографиям, которые он видел. Натали ему тоже хотелось увидеть после всех этих лет. Но сейчас она в Лондоне. Пусть его бывшая жена и выбрала себе в мужья его никчемного братца, отрицать, что они хорошо воспитали Роберта-младшего, исключая эпизод с местью, было сложно.
— Дважды меня просить не надо.
Роберт-младший отметил для себя, что отчим ловко ушел от обсуждения темы того злосчастного эпизода с местью Иден Кастилио. Это, пожалуй, к лучшему. Нечего ворошить ту давнюю историю.
— Пап, забыл сказать, я подписал предварительное соглашение по сделке в Барселоне. Спасибо, что выступил посредником. Торговый центр выгодное приобретение для «Барр Индастрис». Деньги, вырученные от аренды, будут стабильной статьей дохода фирмы.
— У тебя хорошая деловая хватка, Роб. И я всегда рад тебе помочь.
Роберт улыбнулся. Тут ему почти не приходилось врать. Торговый центр в Барселоне он специально купил, чтобы в дальнейшем тот попал в руки его сына.
— Если что мне и досталось от родного отца, точно его деловая хватка.
Голос Роберта-младшего был полон теплотой. И это снова заставляло сердце Роберта биться чаще. Сын любит его, помнит. Отца, которого считает мертвым.
— Ты бы хотел, чтобы он был жив?
— Отец?
— Да, мой дорогой братец Роберт.
— Ты что-то часто стал заводить о нем разговоры, пап?
— Совесть мучает.
Роберт-младший понимающе кивнул, а Роберт надеялся, что ему удаётся вести беседу в манере Куинна.
— Я бы жизнь отдал, всего за одну возможность увидеть его вновь.
Ком застрял в горле Роберта, несмотря на это он улыбнулся сыну. Душа его тоже была полна любви к нему. Хотелось вскочить со стула и крепко прижать к себе своего ребенка, которого он видел последний раз, когда ему было около четырех лет. Но и вина затопила его изнутри. Ему следовало вернуться раньше, дать знать о себе гораздо раньше. Конечно, можно надеется на понимание и прощение сына, когда правда станет ему известна. Но Роберт понимал, Младшему в любом случае будет больно от осознания, что он вновь оказался не в приоритете у отца, которого любил всей душой и который дал ему слишком мало любви, внимания и заботы.

Чтобы брат не лопнул от самодовольства, подтвердив свои предположения, что он собирается осмотреть его дом, Куинн устроился на диване в гостиной, абсолютно новом, не том, который стоял здесь в первый его визит, и с помощью пульта включил огромный телевизор, висящий на стене, на одном из новостных каналов. Делая вид, что именно так скоротает время, пока Роберт не вернется после встречи с сыном. Но, как только братец на его машине отъехал от дома, он немедля приступил к осмотру.
Гостиная совершенно преобразилась, став уютной и современной. Светлая мебель, бежевый диван и кресла, чуть более темные шторы на окнах, песочного цвета стены. Работа была проделана огромная. Декоратор его братцу обошёлся в приличную сумму. Как и аренда дома. По крайней мере, Роберт точно не бедствует, значит, вернулся не из-за нужды в деньгах.
В первую очередь Куинн осмотрел ящики в столах. Журналы, газеты, канцелярия, ничего полезного и интересного. Мраморный холл и кухню оглядел бегло, не ожидая отыскать там каких-то откровений о брате. Кабинет Роберт запер на ключ, а значит, там, в том же компьютере, могли находиться важные сведения. Использовать отмычку проблемой не являлось, но Куинн не сомневался, на компьютере братца стоит пароль, а прочее, доступное, оказалось бы бесполезным. Но все-таки в голове отложил, в следующий раз в кабинет обязательно следует попасть.
Далее Куинн поднялся наверх. В комнате, где Роберт переодевался в его одежду, он и с первого раза отметил для себя, что ничего нужного не найдет. Еще одна комната использовалась как кладовка, куда просто снесли все ненужные вещи предыдущих владельцев. Куча хлама и старья. Комната же, в которой по всей видимости Роберт жил, только на первый взгляд не таила в себе чего-то интересного. Потому что в шкафу, помимо одежды брата, также висело пара женских блузок, юбок и брюк. В ящиках комода Куинн обнаружил женское нижнее белье, довольно консервативное, без всяких излишеств или провокационных кружев. В ящиках трельяжа лежала косметика, в ванной тоже находились женские принадлежности. Случайная любовница забыла? Или постоянная? Роберт может быть женат? Найденные вещи могут быть вещами его жены? Вполне вероятно. За почти восемь лет после психушки вряд ли наладить личную жизнь стало бы для него проблемой. Но обручального кольца на пальце брат не носил. Следов от снятого кольца Куинн тоже не мог припомнить. Только женская одежда в шкафу скорее элегантная классика, а не гардероб соблазнительницы. Дамы на один вечер редко носят подобное. Так все-таки жена или любовница? Любовница или любовницы? Вопросы, вопросы, вопросы и никаких ответов.
Увы, никаких фото в рамках на столах и тумбах, никаких спрятанных снимков в ящиках, никаких документов с женскими именами. Даже если у Роберта кто-то есть, женщина в его жизни, найденные вещи мало говорили о ее личности. Да, было очевидно, в полном одиночестве Роберт вряд ли провел все эти годы, после того, как покинул психушку и встал на ноги. Но если эта дама не временный вариант, а его постоянная спутница, почему он решил скрывать ее?
Убедившись, что ничего не пропустил, вернув все на свои места, чтобы Роберт не мог ему ничего предъявить, Куинн решил спуститься и посмотреть, есть ли в доме подвал.
Подвал действительно был. Довольно просторный, с толстыми стенами. Но он был абсолютно пуст. Буквально. Словно кто-то планировал использовать его когда-то, но почему-то так этого и не сделал.
Куинн поднялся наверх. Прошел в гостиную, взглянул на время на мобильном брата. Осмотр дома занял у него больше времени, чем он рассчитывал, и Роберт мог вернуться в любой момент.
Куинн сел на диван. Взяв пульт, выключил звук на телевизоре. Забрал со стола мобильный брата. Телефон новой модели, рассчитанный на две сим-карты, но внутри стояла лишь одна. Вторую Роберт вытащил намеренно?
Просматривая контакты в телефоне брата, Куинн глубоко задумался. В списке было много имен и номеров, но ни один не походил на личный. Любое женское имя дополнялось пометкой, говорящей о деловом характере контакта. А обзванивать каждый, если пометки ложные, глупо и слишком затратно по времени. Да и братцу будет легко проверить, звонили с его мобильника или нет.
Личных фото и переписок в телефоне тоже не было. Бесконечные документы и контракты. Самое примечательное, «Инвестиционный Фонд» Роберта был зарегистрирован в Новом Орлеане, а в вице-президентах значилась Бриджит Рэнфилд. Но он больше удивился бы, если бы бывшая секретарша брата не была в курсе, что тот жив. Но почему все-таки Луизиана? Роберт проникся местной культурой, когда много лет назад бегал там по болотам? Или психушка, в которой он провел пятнадцать лет, находилась в Луизиане? Ему надо как-нибудь спросить брата об этом.
Отложив мобильный Роберта обратно на стол, не найдя там ничего полезного, Куинн стал размышлять о женский вещах в комнате наверху. Ему хотелось знать, кто же эта женщина, чьи вещи он только что видел. В связи с Новым Орлеаном на мгновение возник образ Флейм в голове, но он тут же его отбросил. Это было бы нелепо. Да и вряд ли мисс Бофорт все еще жива. А если все-таки жива, сейчас, скорее всего, любо в тюрьме, либо в психушке. Такие, как она, хорошо не заканчивают. Да и реальнее поверить в роман Роберта с Рэнфилд. Неужели она? Вещи в ее стиле, но слишком малы по размеру, насколько он помнил Бриджит. Черт! Нужно обязательно выяснить, кто эта женщина! Осталось придумать, как. Спросить у брата напрямую? Что он получит в ответ? Правду или ложь?
Роберт что-то скрывает, нужно быть глупцом и слепцом, чтобы не заметить этого. Но дело в его женщине или чем-то другом? Вот что по-настоящему волновало Куинна. Истинные планы и мотивы воскресшего брата.

После великолепного обеда, они с сыном вышли из ресторана. Роберт-младший собирался поймать такси, спеша на деловую встречу. Его машина была в ремонте. Роберту не хотелось расставаться с сыном, хотелось продлить их общение. Время с ним пролетело незаметно. Пусть его сын и думал, что общается со своим отчимом. Он предложил подвезти его, хотя понимал, что ему следовало вернуться к Куинну, ведь всякое могло случиться, и его игра в брата могла быть разоблачена. Но Роберт-младший отказался.
Неожиданно рядом с тротуаром около них остановился серебристый Lexus, и из него вышла, нет, скорее легко выпорхнула Адриана, направляясь к ним.
Роберт застыл на мгновение, любуясь ей. Длинные светлые волосы, сплетенные во французскую косу, голубого цвета летний костюм, состоящий из шорт и жакета. Под жакетом простая белая майка, на ногах белые кеды. Дочь Иден не просто была на ее похожа, она была почти точной ее копией. Овал лица, губы, разрез и цвет глаз, светлые волосы. Он почувствовал, словно окунулся в прошлое, став на тридцать лет младше.
— Привет, Куинн.
Поприветствовала его Адриана, слегка приобняв, чмокнув в щеку. И Роберта тут же окутал запах ее цитрусовых духов. Затем девушка подошла к мужу и поцеловала в губы.
— Привет, милый.
Роберт-младший сжал жену в объятиях, что-то шепнул ей в ответ, отчего Адриана немного смутилась.
— Рад видеть тебя, Адриана.
И это была чистая правда. Он был очень рад впервые увидеть ее лично. Она оказалась гораздо красивее, чем на любом фото. Яркая, красивая, жизнерадостная. Голос Адрианы был мягким и звонким.
Адриана отвлеклась от Роберта-младшего, все еще оставаясь в его объятиях, несомненно, оценивая для себя новый имидж свекра.
— Здорово выглядишь, Куинн! А как чувствуешь себя? Мне кажется, или ты немного похудел?
— Чувствую себя отлично.
Роберт уже представлял, как вечером во время ужина с сыном и невесткой Куинну придётся выкручиваться из-за своих лишний фунтов, которых не было несколько часов назад.
— Замечательно!
— Почему ты здесь, Адри? Как же встреча в архитектурном агентстве?
Роберт-младший отвлек на себя внимание Адрианы.
— Я как раз оттуда, Робби. Встречу перенесли. Поэтому я уже свободна. И все прошло отлично. Нам дадут разрешение на застройку территории за «Кларидхе». И я сразу поспешила к тебе, чтобы сообщить об этом.
Его сын явно был доволен новостями жены. Насколько помнил сам Роберт, за «Кларидхе» располагался пустырь. Совсем небольшой клочок земли. Ему стало интересно, для чего сыну понадобилась та территория. Но спросить он не решился. Если Куинн знал о планах племянника, выйдет неловко и подозрительно.
— Я тебе говорил, что главный архитектор глаз на тебя положил. Твое обаяние, пара улыбок и дело улажено. Здорово, что я смогу обрадовать сотрудников отеля, что скоро у них появится отдельное место для отдыха и хранения личных вещей. А коморку на первом этаже можно использовать с большей пользой.
Теперь Роберт понял, для чего сыну земля за отелем. Действительно, очень много лет назад, еще до покупки им «Кларидхе», все сотрудники хранили личные вещи в чулане на первом этаже, а свои перерывы проводили на кухне или на улице. И почему ему самому никогда не приходила в голову мысль об отдельном пространстве для персонала?
Пока его сын и невестка обсуждали предстоящую постройку, он с огромным удовольствием смотрел на влюбленную пару. Картинка, приносящая его душе успокоение. Пусть они не смогли с Иден воплотить свою любовь, зато их дети сумели осуществить их мечту. Брак Адрианы и Роберта-младшего лучшее, что могло случиться после многих событий прошлого.
Около минуты влюблённые о чем-то перешептывались. Затем Адриана снова обратилась к нему:
— Куинн, тебя подбросить куда-нибудь?
— Спасибо, Адри, я на машине. К тому же у меня есть еще пара дел. Потом поеду в школу за Эрин. И я не хочу вам мешать.
— Пап, ты же знаешь, что никогда нам не мешаешь. Увидимся за ужином?
— Несомненно.
— Куинн придёт на ужин?
— Вместе с Эрин. Я пригласил, чтобы оба сильно не тосковали по маме, пока она в Лондоне.
— Как здорово! Значит до скорой встречи, Куинн.
— С нетерпением жду, Адри.
Адриана улыбнулась в ответ и направилась к машине, усаживаясь на водительское сиденье.
— До вечера, пап. И не забудь проконсультироваться с Анхелем!
Сказал Роберт-младший, прежде чем усесться на пассажирское сиденье. Да, он сделал вид, что не заметил хромоты отчима, не стал акцентировать внимания, но прекрасно знал, так происходит, когда у него начинаются невыносимые боли в спине. Что не может предвещать чего-то хорошего, как бы дядя Куинн не храбрился.
Когда его сын и невестка уехали, Роберт, прихрамывая, поплелся на парковку к машине брата. Нервное напряжение в итоге дало знать о себе.
Ему безумно хотелось оказаться на ужине, куда его пригласили. Провести еще немного времени с сыном, больше пообщаться с Адрианой. Но это невозможно. Притворяться при Младшем и Адри это одно, убедительно сыграть при дочери Куинна задача гораздо более сложная. Он понятия не имел, какие именно отношения между Эрин и отцом, и, вероятно, прокололся бы почти сразу. Данни всего пять, вести себя с девочкой-подростком, как с собственной маленькой дочерью, совсем неподходящий вариант.
Поэтому Роберту было радостно и грустно одновременно после прошедшего обеда. Он наконец сумел пообщаться с сыном, увидел, как тот счастлив с Адрианой. Но его продолжало угнетать, насколько Роберт-младший любит своего дядю-отчима. И чувство, что сам он, внезапно воскресший биологический отец, сыну совершенно не нужен, не отпускало его, несмотря на слова, сказанные сыном сегодня, опровергающие все его опасения.

— Убедился, братец? Тебе есть место в жизни сына.
— Убедился. — Проворчал Роберт, стаскивая с себя пиджак Куинна и принимаясь расстегивать пуговицы на рубашке.
Роберт-младший в самом деле любит его, тяжело пережил его потерю и в тайне мечтал о возвращении родного отца. Только вместо того, чтобы взбодриться от данной информации, Роберт чувствовал бесконечную вину за то, что притворялся мертвым слишком долго. Лишил и себя, и сына нескольких лет драгоценного общения.
— Роб ничего не заподозрил? — Озадаченный дурным настроением брата после встречи с сыном, спросил Куинн, складывая в сумку вещи, которые Роберт только что снял с себя, переодеваясь в собственную одежду.
Братец должен быть на седьмом небе от счастья после общения с сыном, а не хмуриться, словно встреча не оправдала его ожиданий.
— Даже если он и заметил некоторые странности в моем поведении, кажется, не придал им значения. И, кстати, у ресторана мы столкнулись с Адрианой. И теперь ты с дочкой приглашен к ним на ужин.
Куинн ждал, что брат поделится с ним своими впечатлениями о невестке, дочери Иден Кастилио, дочери его любовницы в прошлом, но ошибся. На самом деле у него чесался язык спросить об обнаруженных им женских вещах наверху, только на правдивый ответ вряд ли приходилось рассчитывать. Как и нет смысла, не имея никаких достоверных сведений о таинственной даме Роберта, усиливать напряжение между ними.
— В любом случае у Роберта нет оснований для подозрений. Ведь я мертв для него.
В голосе брата сквозили недовольство и обвинение. Встреча с сыном явно разбередила в его сердце рану, из-за того, что сам он Роберта-младшего не воспитывал. Куинн все прекрасно понимал. Свою вину в случившемся. Но что он мог теперь исправить? Лишь помочь сблизиться отцу и сыну.
— Снова ждешь извинений?
— Что-ты, братец. Разве у меня есть такое право?
— Слушай, Роберт. Мне жаль, что я влез в твою жизнь, испортил…
— Ты похитил меня, выдавал себя за меня…
— Мы с Флейм похитили, и именно ее пуля оборвала твою жизнь, так сказать.
— Что, конечно, снимает с тебя всю ответственность.
— Но я же стараюсь помочь тебе с сыном! Этого недостаточно для тебя?
Роберт начинал заводиться, но выяснять отношения с Куинном не хотел. Какой в этом смысл, если прошлого не исправить? Как бы ни противно было осознавать, что брат буквально прожил его жизнь. Тем более была другая тема, которую он хотел обсудить с братом.
— Почему Роберт так настойчиво интересовался твоим здоровьем, Куинн?
— Обычное беспокойство.
— Не увиливай.
Объяснять что-то брату, Куинну совсем не хотелось. Видеть в его глазах сочувствие или злорадство. К сожалению, подобный разговор между ними был неизбежен.
— Мы с тобой уже оба не молоды. У тебя, готов поспорить, тоже есть проблемы со здоровьем. Многолетний паралич…
— Куинн, я не куплюсь на общие фразы. Мне нужна правда.
Взгляд брата Роберту не понравился. В нем читалась обреченность, неизбежность чего-то. Не может быть все столь серьезно…
— Я умираю, Роберт.
— Умираешь?
— Протяну еще лет десять.
— Ты чем-то болен?
— Рак позвоночника. Я говорил, пару лет назад мне сделали операцию. Удалили опухоль. Я каждые полгода прохожу все необходимые обследования и поддерживающее лечение. Но это продлевает мне жизнь, не более. Метастазы неизбежны, даже если их вовремя находить и удалять. Со временем будут появляться новые, все в больших количествах. Десять лет — максимум, что мне дают врачи.
Куинн не стал уточнять, что последние пару лет своей жизни он будет прикован к кровати, полностью обездвиженный. Да и вряд ли в своем уме из-за многочисленных неоперабельных метастаз в позвоночнике. Анхель подробно и дотошно объяснил ему все нюансы его болезни и проблемы перед его уходом на тот свет.
Подобного Роберт не ожидал услышать. Пусть Куинн и испортил его жизнь, буквально отобрал, но смерти брату он не желал. Роберт-младший любит его, как и Натали, у Куинна дочь-подросток, которой необходим отец.
— Причина рака в том, что ты стал донором для Роберта, когда он был ребенком?
— Вряд ли. Генетическая предрасположенность, стрессы. А возможно, карма настигала меня за все мои преступления.
— Врачи могут ошибаться?
Роберт очень хотел бы услышать положительный ответ. Что врачи ошибаются. Может, когда-то он и желал, чтобы на голову брата посыпались все возможные проклятия, но это было очень-очень давно.
— Увы, но нет, братец. Ты должен считать справедливым подобный конец для меня.
— Ты спас моего сына от смерти, и, несмотря на все зло, что ты причинил мне, жизнь Роберта-младшего перевешивает для меня любой твой плохой поступок.
— Ты бы сам спас сына, если бы не мое вмешательство.
— Бесспорно, но никто не может изменить прошлого. Роберт-младший жив, и это твоя заслуга.
— Он бы не заболел…
— Хватит, Куинн!

Роберт с мобильным в руках ходил по комнате, одновременно с умилением, но все-таки некой тяжестью на душе, слушая, как Эйдан и Данни наперебой рассказывали ему о вчерашнем походе с дядей Роем на рыбалку. Море впечатлении, которые не был способен передать немного ограниченный словарный запас пятилеток. Больше эмоций, чем связанных предложений.
Осматривая шкаф и ящики стола, пока Куинн где-то в центре Мадрида ужинал со своей семьей, он в пригороде испанской столицы говорил по телефону со своей. Периодический вставляя: здорово, неужели и всякое такое — Роберт чувствовал, что очень скучает по детям, скучает по Флейм. Одному в Испании, в огромной пустом и по сути чужом доме, ему было грустно, тоскливо и одиноко.
На первый взгляд Куинн в комнату не поднимался и нигде не лазил, но это только на первый взгляд. Мелкие следы вмешательства в тех же ящиках с косметикой все-таки улавливались. Да он и не сомневался, что брат дом осмотрел. Как и мобильный. Времени для этого у него было достаточно. Только вторую сим-карту со всей личной информацией Роберт вставил в телефон после ухода Куинна. И теперь гадал, сколько ночей братца будет мучить бессонница в поиске ответа, кому принадлежат найденные им женские вещи. Хотя странно, что он ничего не спросил его про Новый Орлеан. Ведь документы по «Фонду», несомненно, видел в мобильном.
Со всей искренностью пообещав детям по возвращении домой обязательно пойти на рыбалку всем вместе, внутри себя Роберт понимал, вряд ли только Куинн будет сегодня мучиться бессонницей.
Когда Флейм отправила детей умыться и переодеться перед обедом, затем сама взяв трубку, Роберт тут же выпалил:
— Прилетай в Мадрид!
— Что-то случилось? Обед с сыном…
— Все прошло отлично.
Он посчитал лишним, подробно обсуждать по телефону свою встречу с сыном. Продолжая испытывать сильные эмоции относительно нее. Ему уже не терпелось вновь увидеть Роберта-младшего и в этот раз открыться перед ним. О смертельной болезни Куинна, оставшихся ему десяти годах, пока тоже решил умолчать. У них с Флейм еще будет время обсудить столь прискорбную тему. В данный момент ему одинаково не хотелось думать ни о реакции Флейм на шокирующую новость, ни о собственных чувствах. Болезнь брата выбила почву у него из-под ног, изменив картину будущего в голове. Не ставила равнодушным. Оставила осадок в душе.
— Тогда в чем дело?
— Я скучаю. Тебе недостаточно, Флейм?
— Мне казалось, ты весело проводишь время в Мадриде.
— Мне не хватает тебя. Я серьезно.
На том конце трубки возникла пауза. Словно Флейм подбирала подходящий ответ. Словно не верила ему. Словно искала для себя другую причину его просьбы.
— Я прилечу, а ты улетишь в Лиссабон. Твоя поездка ведь в силе?
— Да, но это всего на пару дней. Хочу увидеть тебя перед отъездом. Почему ты мне не веришь?
— Я верю, Роберт. И тоже скучаю. И хотела бы с детьми прилететь. Но для этого точно еще слишком рано. Кстати, когда ты откроешься сыну?
— В ближайшее время. Неделя, максимум две. Куинн согласен, что не стоит затягивать.
— Значит, твой сын…
— Любит меня.
— Прозвучало не слишком уверено.
— Это так, Флейм. Сын любит меня, будет рад моему возвращению. Но я в очень многом виноват перед ним. Радостное воссоединение будет омрачено.
— В первое время будет сложно, но в дальнейшем…
Про дальнейшее Роберту говорить не хотелось. Или о том, что со временем все наладится, и сын простит его за бесконечное число допущенных ошибок.
— Ты прилетишь или нет?
— Прилечу, конечно. Неизвестно ведь, когда увидимся в следующий раз, раз ты сыну откроешься. Мое наличие в твоей жизни… А еще Куинн. Не знаю, как у тебя. Но у меня мандраж из-за всего этого.
— В первое время будет сложно, но в дальнейшем…
— Роберт…
— Как только закажешь билет, сообщи. Встречу тебя в аэропорту.
— Кажется, ты действительно соскучился.
— Не сомневайся.
Далее они еще немного поболтали. После разговора с Флейм ему стало чуточку легче. Он все еще ощущал одиночество, представляя проходящий сейчас ужин в доме сына и невестки, с племянницей и его братом в качестве гостей. Все еще хотел бы оказаться там. Кусок чьей-то чужой счастливой жизни, который ему сегодня удалось подглядеть, лишь укрепил его во мнении, которое давно сложилось у него. В жизни Роберта-младшего все прекрасно. И, несмотря на его слова, что он жизнь отдал бы за воскрешение родного отца, это могли быть всего лишь слова. Фантазия, не имеющая отношения к реальности.
Роберт отложил мобильник на тумбочку. Нет, он не станет поддаваться пессимизму. Сын его любит. А он всегда был терпелив и умел ждать. Неделя или две, и он, наконец, получит так желаемое, полноценное возвращение к жизни, к сыну. К тем, кого любит. Без кого скучал и с кем собирался больше никогда не разлучаться.

— Хочешь омлет или глазунью?
Адриана решила немного похозяйничать на кухне брата и кузины, пока Саманта была на работе. У Чипа сегодня выходной. Она прилетела домой на целую неделю, провела несколько дней вместе с родителями в Санта-Барбаре, а перед возвращением в Мадрид заглянула к брату в Бостон.
— Мы с Сэм в основном доставками питаемся, поэтому я не против полноценного завтрака.
Ченнинг с улыбкой вошел в кухню, он был рад присутствию Адрианы. Нет, в Бостоне он завел пару приятелей на работе, да и с Самантой они были очень близки, но общения с сестрой ему все-таки не хватало.
— Тогда с меня омлет, тосты, бекон и кофе.
Адриана кинула хлеб в тостер, одну сковороду поставила, чтобы пожарить бекон, другую для омлета. Включила конфорки под обеими. Достала из холодильника масло, упаковку бекона и яйца. Разбила четыре штуки в чашку, посолила и принялась взбивать.
— Роберт наверняка доволен, что его жена умеет готовить.
— Я не так часто ему готовлю, как хотелось бы. Но и Сэм умеет готовить.
— Но не любит. К тому же мы оба слишком заняты, чтобы тратить время на готовку.
Отставив миску с яйцами в сторону, Адриана кинула на каждую сковородку по кусочку сливочного масла. Она знала, что брат лукавит. Он сам неплохо готовил. Бабушка Кармен, пока они жили с ней в Мексике, задействовала их во всех домашних делах, в том числе в готовке. Саманта же могла что-то приготовить, когда было настроение и время, а это случалось крайне редко.
— Почему Роберт не прилетел с тобой?
— У него вся неделя расписана деловыми встречами. Я стараюсь помогать, но не могу полностью заменить…
Чип с прищуром посмотрел на сестру. Адри как раз вылила яйца на одну из сковородок и теперь укладывала на другую полоски бекона. Он прекрасно знал, чье имя она не произнесла. Что показалось ему забавным. Джейсон Янг и его вечное незримое присутствие.
С этим типом лично они встречались лишь раз, на рождественском ужине в Санта-Барбаре около двух лет назад. С Сэм они тогда только начали встречаться, еще не жили вместе. Знакомство же с Янгом вышло весьма поверхностным, но оба сразу не пришлись друг другу по душе.
С мужем Адрианы у него сложились довольно прохладные отношения, в том числе из-за мистера Янга, лучшего друга Роберта-младшего. Но, встречаясь на семейных сборищах, они вполне ладили, спокойно могли обсудить что угодно. Не требующее чересчур близких отношений между ними.
— Поэтому ты не осталась в Санта-Барбаре на завтрашний показ «Армонти»?
— Завтра мы с Робертом приглашены на важный прием в Мадриде. Важный для бизнеса. Потом посмотрим показ в записи. А вас с Сэм почему не будет?
— У нее всю неделю идет сложный суд. Нет времени отвлекаться на праздные дела. Насчет меня сама знаешь, если бы я и был свободен, нашел бы, как провести время. Все эти светские сборища мне не по душе. Но, слава богу, у меня как раз дежурство завтра. К тому же, после приема в Сакраменто, еще одна светская тусовка слишком для меня.
Адриана не стала комментировать, что ее брат, вероятно, нарочно поменялся с кем-то сменами, чтобы иметь предлог не лететь в Санта-Барбару. Хотя родители настойчиво просили их с Сэм прилететь на показ. Также она оставила при себе, что в чем-то Чип и Джейсон были довольно похожи. Оба терпеть не могли светские мероприятия и любыми способами избегали своего присутствия на них. Ее любимый брат точно не оценил бы подобного сравнения.
Относительно приема в Сакраменто несколько недель назад по выдвижению их дяди Мейсона в сенаторы, Адриана была полностью согласна с братом. Нахождение там было чем-то малоприятным. Возможно, гораздо большее удовольствие для публики, но не для членов семьи. Отец Сэм едва уделил родным и пару минут, если не считать бесконечных совместных фото для прессы. Все они казались экспонатами для потехи действующего губернатора, чем частью семьи. Они с Чипом и Робертом присутствовали там больше ради Саманты, чем самого виновника торжества.
Адриана тщательно перемешала омлет в сковородке, затем накрыв его крышкой и выключив конфорку. Бекон во второй сковороде она перевернула на другую сторону. Вокруг уже витал его насыщенный аромат, вызывая аппетит. Удивительно, но в детстве Чип больше любил Санта-Барбару, чем Мехико, пока они жили в Мексике с дедушкой и бабушкой, но повзрослев стремился как можно дальше держаться от родного дома. Сначала армия, теперь Бостон. И причин этого она так до конца и не понимала.
— Как у вас вообще в целом с Сэм?
— Все отлично, кроме моментов, когда кто-то тянет меня за язык, и я произношу имя, которое произносить не следует.
— Волан-де-Морт?
Чип с усмешкой подмигнул Адриане. Она в ответ рассмеялась.
— Ты о Джейсоне.
— О ком же еще.
Чип понимал, его ответ прозвучал пренебрежительно. Сестра недовольно глянула на него. Только он не собирался делать вид, что у него есть хоть малейшая симпатия к Джейсону Янгу. И в нем говорила не только ревность. Его родная мать, как и Янг, тоже была наркоманкой. Пусть уже и чиста много лет. Но Чип знал, любой наркоман лжив и манипулятивен, изобразит ангела при необходимости, убедит тебя в чем угодно. Но при этом любят они лишь себя, а всех, кто хочет им помочь, используют в качестве доноров, чтобы питаться сочувствием к себе.
— Не хочу напоминать, что предупреждала тебя. Нельзя не принимать во внимания чувства Сэм к Джейсону.
— Я помню, сестренка. Но Саманта действительно никогда о нем не спрашивает? Или хочет, чтобы я так думал?
— Саманта никогда не спрашивает о Джейсоне, а Джейсон никогда не спрашивает о ней. Их жизни сейчас никак не связаны.
— Ты веришь в это или меня убедить хочешь, Адри?
Адриана выключила конфорку под беконом. Достала две тарелки и разложила приготовленную еду на две порции, для себя и Чипа. Она хотела, чтобы ее слова были правдой. Ведь внешне так и казалось. Джейсон большую часть времени теперь был рядом с больной матерью. Он даже в Санта-Барбару не приезжал на семейный праздники, поэтому они с Самантой не пересекались почти два года. Сэм о нем не спрашивала, при этом с удовольствием обсуждая свои отношения с Чипом. Явно серьезно настроенная в отношении него.
Чип отнес тарелки с едой на обеденный стол. Налил им с сестрой по огромной чашке кофе. Адриана добавила в свою сливки и сахар.
Когда они уселись за стол, перед тем как приступить к омлету, Ченнинг порылся в кармане спортивных брюк и достал оттуда ювелирную коробочку, затем положил ее на стол перед сестрой.
— Собираешься сделать Сэм предложение?
— Да.
Вилка в руке Адрианы на мгновение застыла в воздухе. Затем она положила ее на стол, взяла коробочку и открыла ее. Кольцо внутри было изумительно прекрасным. Изящное, с небольшим бриллиантом, который сразу засиял в лучах утреннего бостонского солнца.
— Потому что действительно хочешь или решил проверить ее?
— Проверить?
— Если согласится, значит, разлюбила Джейсона. Если нет…
— Просто порадоваться ты не можешь?
Адриана закрыла коробку с кольцом и положила обратно на стол. Чип тут же снова спрятал ее в карман.
— Могу, конечно. Но хорошо знаю Сэм. Она поглощена карьерой и может отказать тебе, но вовсе не из-за Джейсона.
— Хотелось бы в это верить, Адри. Мне очень хотелось бы в это верить. — Невесело произнес Чип.
А затем приступил к еде под сочувственным взглядом сестры. Ощущая в душе полную неуверенность, относительно ответа Саманты на его предложение.

— Значит, анализы Куинна в норме?
— Учитывая его болезнь, да.
— И нам просто показалось?
— Массовый обман зрения, Адри.
Роберт опустошил бокал с шампанским. Полученные вчера результаты обследования отчима его, несомненно, обрадовали. Дядя, как и обещал, созвонился с Анхелем, устроив внеочередную проверку своего здоровья. Неужели им с Адрианой действительно показалось в тот день, когда Куинн решил неожиданно сменить имидж, что в обед и вечером он выглядел по-разному? Сначала заметно стройнее, а позже чуть полнее. Потому что еще не привыкли к его новому внешнему облику, как сказал сам Куинн? Тогда почему его что-то продолжает беспокоить относительно того дня? Словно он упускает что-то важное?
Роберт усмехнулся сам себе. Тут впору задуматься, а не существует ли третий близнец Парризи. Потому что-то странное в той ситуации определенно было.
Адриана допила шампанское, стараясь внутренне как-то объяснить себе странные метаморфозы с внешностью свекра, не удовлетворившись обманом зрения. Муж забрал из ее рук пустой бокал, чтобы передать ей другой. А она в итоге решила сегодня не забивать себе голову ненужными мыслями.
Тем более гораздо приятнее погрузиться в окружающую ее атмосферу. Светские приемы в Испании и Америке не так уж сильно отличались друг от друга. Разодетые гости, музыка и алкоголь, сдержанные и не всегда искренние беседы, весьма лестные, но по большей части лживые комплименты и заискивания друг перед другом. Возможно, испанские приемы чуть более консервативные, но Адриана умела в полной мере наслаждаться любой вечеринкой, как пафосной и официальной, так и дружеской и неформальной.
Они с Робертом пришли сюда около пятнадцати минут назад и мало с кем успели пообщаться. У нее было превосходное настроение, пока ее взгляд случайно не упал на вход в банкетный зал.
Роберт поставил на поднос официанта два пустых бокала из-под шампанского, взамен беря два полных, прикидывая в уме, с кем из гостей ему следует поговорить в первую очередь. Он рассчитывал завести несколько полезных знакомств сегодня.
Адриана же смотрела куда-то в сторону, недовольно хмурясь.
— В чем дело? — Протягивая жене бокал, спросил Роберт.
— Если бы я знала, что она будет здесь, предпочла бы отправиться в кино или осталась в Санта-Барбаре на показ «Армонти».
Адриана взяла бокал из рук мужа и сделала глоток шампанского, сверля взглядом Лорену — бывшую любовницу Роберта. Она всякий раз раздражалась, стоило пересечься с этой женщиной. Тем более учитывая, что та теперь девушка сына близких друзей матери и отчима Роберта, сталкивались они не так уж и редко.
Посмотрев туда, куда был обращен взор Адрианы, Роберт быстро сообразил, кто стал источником ее дурного настроения. Лорена под руку с Гусманом Моралесом только что появилась на приеме. В дерзком бирюзовом платье, буквально обтягивающим ее словно вторая кожа. Ее темно-рыжие волосы собраны в причудливую прическу, на лице, как обычно, чересчур яркий макияж. Из-за чего почти все мужские взоры теперь были устремлены на нее.



Моралес, облаченный в довольно вычурный смокинг, тоже купался во всеобщем внимании, в том числе к своей привлекательной спутнице, потакая собственному тщеславию. Которое, несомненно, было ему присуще. Благодаря блестящей банковской карьере, Гусману в последнее время прочили место в команде испанского министра экономики. А сам Роберт вспомнил о бутылке виски восемнадцатилетней выдержки из весьма редкой коллекции, которую он получил от Моралеса в знак признательности за знакомство с Лореной. Эта бутылка хранилась у него в укромном месте для особого случая.
Роберт, мягко обхватив ее рукой за плечи, развернул спиной к Лорене. Но Адриана продолжала хмуриться. Вечер мог быть чудесным, но теперь окончательно испорчен.
— Адри, не скрою, мне приятна твоя ревность. Но не обращай внимания на Лорену. Для нас обоих она должна остаться в прошлом.
— Я не ревную. Она мне просто не нравится. Гусман мог бы найти себе кого-то получше.
Роберт не поверил Адриане, что она не испытывает ревности. Смотря поверх бокала, прежде чем сделать глоток шампанского, читая жену как открытую книгу, он спросил:
— Гусман или я?
— Брось, Роберт. Я же сказала, дело…
— Что больше тебя злит? Что Лорена была моей любовницей? Или что я когда-то любил ее?
Роберт проницательно разглядывал ее своим гипнотическим взглядом зеленых глаз. Никакой возможности уйти от ответа или солгать.
В пару глотков она опустошила бокал. Иногда то, как хорошо муж знал ее, все ее мысли и чувства, раздражало и нервировало, хотя намного чаще вызывало ощущение полной гармонии между ними.
— И то, и другое. — Сдалась Адриана.