Туман перед рассветом.

Темно-синий закрашена простая правда —
Я сделал все, что мог.
Так далеко от дома.

Вернуться к началу.
Слушай мое бьющееся сердце,
Старающееся не развалиться на части.
Не оставляй меня.

Мы убежим сейчас.
Мне нужно выйти на воздух,
Я не могу дышать здесь.
Так что держи меня за руку
И останься на моей стороне.
Тогда я буду в порядке.

Они сидели на полу, облокотившись спинами о кровать, держась за руки, их пальцы были переплетены. Голова Саманты покоилась на плече Джейсона. Близость, которую оба ощущали сейчас, затмевала все прочее за стенами провинциального дешевого гостиничного номера, где они оказались волею судьбы. Реальность сюда просто не проникала.
— Я не стану говорить, что понимаю, как больно терять родителей. Тем более в ситуации, когда ты только узнал свою маму. Когда умер дедушка, было больно. Слишком неожиданно его не стало. Я очень его любила. Но у него давно были проблемы с сердцем, и все мы знали, чем все однажды закончится.
Саманта и сама не знала, пытается она утешить Джейсона или отвлечь от боли, которую он испытывал, лишившись матери, за чью жить отчаянно боролся несколько последних месяцев.
— Врачи не обещали чуда. Не тешили нас напрасными иллюзиями. Мы с мамой тоже знали, каким будет финал. Но быть к нему действительно готовым невозможно.
Саманта крепче сжала его ладонь. Джейсон понимал, что погружается в опасную обманчивую иллюзию. Но ее присутствие рядом делало окружающий его ад менее мучительным.
— Знаешь, Сэм. Мама считала, что я должен перестать отталкивать тебя. Позволить нам быть вместе. Быть счастливыми.
— Джейсон…
— Я не забыл, что ты сейчас с Ченнингом. И не собираюсь…
Говорить о Чипе не хотелось. Она и так чувствовала себя виноватой. К тому же Саманта прекрасно знала, что Джейсон на самом деле имеет в виду.
— Потому что дело не в моих отношениях с Чипом, правда? Ты не изменил своего мнения относительно нас. Что бы там не считала твоя мама.
Джейсон вздохнул, отстранился на мгновение и поцеловал Саманту в макушку. Она всегда точно знает, что творится внутри него. Что он пытается порой скрыть за щадящими фразами.
— Мы с тобой родня. И нам этого не изменить.
— И для тебя это все еще важно? Почему?
— Зачем нам снова это обсуждать? В Париже…
Саманта отлично помнила все, о чем они говорили с Джейсоном в Париже. О его наркомании, родстве его бабки и деда, их собственном родстве. О том, что могло у них быть через десять лет, восемь из которых были еще впереди.
— Наверное, ты прав. Ни к чему снова…
— Ты любишь его? Чипа.
Саманта непонимающе уставилась на него, явно не ожидая подобного перехода. И прочел ответ на свой вопрос раньше, чем она произнесла его вслух. Сразу пожалев, что вообще поднял данную тему. Ведь хотел убедиться в обратном. Что Саманта живет настоящим и будущим, счастлива с Ченнингом Кастилио, и сюда прилетела лишь из сожаления и сочувствия. Родственных чувств.
— Я люблю тебя. Но Чип мне очень дорог. Он действительно тот, кто мне нужен.
— Прекрасный рыцарь на белом коне?
С усмешкой произнес Джейсон. Взгляд его карих глаз выражал боль, страх и обиду одновременно. Дело было в сказанном? Саманта не знала, какого другого ответа он ожидал от нее. Но явно не этого. И что больше задело его? Ее слова любви к нему или ее четкое понимание, кто ей действительно нужен рядом?
— Я вечно создаю тебе ненужные проблемы, Сэм.
— Я здесь потому, что считаю это правильным. Поддержать тебя. Не ищи в этом своей вины.
Джейсон вздохнул, решив выбрать более безопасную тему для разговора. Понимая, что поддаваться иллюзиям нельзя. Это опасно и безрассудно.
— Я, правда, рассказывал маме о тебе. Показывал твои фото. Она хотела познакомиться с тобой. Считала очень красивой.
— Жаль, что мы с ней так и не встретились, Джейсон. Я бы тоже очень этого хотела.
Саманта пыталась найти правильные слова утешения. Не стандартные соболезнования, что-то личное, действительно способное немного притупить боль Джейсона. Только она совсем не знала его маму. Говорить же об их расставании, осознал ли он наконец, что его поступок был ошибкой, смелости она уже не находила. Ведь в Бостоне ее ждал Чип. А Джейсон снова четко обозначил свою позицию.
— У тебя не будет неприятностей из-за прилета сюда?
— Я здесь, чтобы поддержать друга. Как бы то ни было, мы ведь все еще друзья.
Саманта и сама понимала, что ее слова полная чушь, но Джейсон не собирался акцентировать на этом. Даже если бы он раскаивался, что бросил Саманту когда-то, узнав, что они родня, правда состояла в том, что сейчас она принадлежит другому. У него нет права пользоваться ситуацией, чтобы изменить данный расклад. Их время упущено. Да, он и не раскаивался, что не позволяет утонуть Саманте в бездне рядом с собой.
Оба замолчали.
Именно так их и обнаружил Крейг. И он не казался шокированным, застав подобную картину. На его лице читалось не столько удивление или недоумение, сколько попытка трезво оценить ситуацию.
— Я не хотел помешать…
Саманта и Джейсон тут же поднялись, выпуская руки друг друга, словно их застукали за чем-то неподобающим.
— Ты не помешал, папа. Мы просто…
— Крейг, я пришла выразить Джейсону соболезнования, и мы…
Ситуация была неловкой, все трое это ощущали. Крейг не хотел спешить с выводами, но все выглядело так, как будто эти двое помирились и снова вместе. И он был бы лишь за, если бы ни один нюанс. Саманта сейчас не свободна.
— Я искал тебя, Джейсон, потому что беспокоился. Ты был сам не свой после разговора с какой-то девушкой.
Джейсон помрачнел после слов отца еще больше, если такое вообще возможно в данных обстоятельствах. Саманта вопросительно на него посмотрела.
— Это была младшая сестра Мелиссы. Лори. Пришла выразить соболезнования.
— Почему ты не сказал мне?
— Сэм…
Взгляд Саманты было тяжело вынести, а тут еще отец, который явно не совсем правильно оценивает ситуацию.
— Она была мила и добра. Мы вспомнили Мелиссу. Она не обвиняла меня, хотя знает, что я виноват в смерти ее сестры.
— Джейсон, это был несчастный случай, потому что вы оба были слишком молоды. Еще совсем дети. Очевидно, сестра Мелиссы отлично это понимает. — Тоном, не терпящим возражений, отчеканил Крейг.
Меньше всего он хотел сейчас разбираться со случившемся с Мелиссой Роуллес много лет назад, смерть матери для Джейсона и так огромный удар.
— Ты останешься здесь или спустишься вниз? Все поймут, если ты не захочешь возвращаться, Джейсон.
— Спущусь, но немного позже.
— Хорошо. Саманта, ты остаешься?
Вопрос Крейга прозвучал скорее утвердительно, с неодобрением.
Саманте хотелось остаться с Джейсоном, хотя бы еще ненадолго. Она точно знала, кузен, даже осуждая, позволит ей остаться. Но она вспомнила о Чипе, его предложении, об их ссоре перед ее отъездом, обо всем, сказанном Джейсоном, и поняла, что не может позволить себе усугубить и так сложную ситуацию.
— Я пойду с тобой, Крейг. Джейсон, если я понадоблюсь…
Саманта слегка пожала его ладонь. Джейсон улыбнулся ей. Знал, что она поступает разумно. И был ей благодарен.
— Еще увидимся, Сэм.
Крейг и Саманта ушли. Он вновь почувствовал полное опустошение внутри.

Мне нужно выйти на воздух,
Я не могу дышать здесь.
Так что держи меня за руку
И останься на моей стороне.
Тогда я буду в порядке.

— Ты действительно Джейсона искал? Или намеривался помешать…
— Чему, Сэм?
Они спускались по лестнице со второго этажа. Хотя Крейг и старался скрыть свое недовольство, что застал Джейсона и Саманту наедине, выходило у него не очень. Заходя в номер сына, он в самом деле боялся застать их с Сэм в компрометирующей ситуации. Что было бы не только неуместно и некстати во время поминок, но и сомнительно с точки зрения морали.
— Ты весь вечер только и делал, что держал меня подальше от Джейсона. Но нам необходимо было поговорить. Я прилетела поддержать его.
— Только для этого? И как твой отъезд воспринял Чип?
Саманта закатила глаза. Правду о реакции Ченнинга ей совсем не хотелось сообщать Крейгу. Да и его это не касается.
— Как мое искренне желание выразить Джейсону соболезнования.
Крейг не поверил Саманте. Не то чтобы он хорошо знал Ченнинга Кастилио. Но в целом парень был очень похож по характеру на отца, а зная Круза, вряд ли его сын воспринял спокойно, что его возлюбленная внезапно сорвалась к своему бывшему.
— Тогда зачем вам оставаться наедине?
— Потому что мы свободные люди, живущие в свободной стране?
— В Бостоне тебя ждет парень.
— Скажи то, чего я не знаю. Наличие парня не дает мне права общаться с Джейсоном?
— Последние два года вы оба прекрасно обходились без общения друг с другом.
— За что ты переживаешь на самом деле, Крейг? Что мое нахождение рядом с Джейсоном вызовет у него желание принимать наркотики? Не думал, что оно у него уже и так есть, из-за смерти матери? И мое присутствие, наоборот… Ты же всегда был за нас?
— Я все еще за вас, Сэм. Но не в момент, когда ты состоишь в отношениях с другим.
Слова кузена возмутили ее. Она едва не послала его куда подальше, но вовремя вспомнила, что они находятся на поминках матери Джейсона. Уже фактически спустились на первый этаж и вот-вот окажутся среди остальных скорбящих. И скандал с криками сегодня последнее, что нужно сыну, потерявшему мать.
— Я не собираюсь изменять Ченнингу с Джейсоном. Просто не могла оставаться в стороне.
— Надеюсь, ты действительно так думаешь, Сэмми. Джейсон сейчас очень уязвим. Когда ты рядом, он еще уязвимее. И у тебя может создаться иллюзия… Но это всего лишь иллюзия. Понимаешь?
Посмотрев на Саманту, Крейг увидел, что она не хочет принимать его слова за правду. В душе продолжая надеяться на то, чего, возможно, Джейсон ей никогда не даст.

Ченнинг первым вышел из машины, сказав Тиффани оставаться внутри, пока он не убедится, что вокруг безопасно.
Это был один из самых неблагополучных районов Бостона. Выезжать сюда приходилось чаще, чем в другие. Семейные скандалы, разборки соседей, воровство, перестрелки и прочее подобное. Обычная жизнь для людей, обитающих здесь. Где всегда шумно и довольно грязно.
Всего пятнадцать минут на стрельбище перед сменой помогли ему выпустить пар. Скинуть испытываемую злость на мишенях, представляя вместо них лицо Янга.



Поэтому в целом патрулирование прошло довольно спокойно. Они с Тиффани задержали пару грабителей, предотвратили аварию, отвезли домой потерявшегося ребенка. Но идеально никогда не бывало, и вот под конец смены им пришлось ехать в трущобы.
В глухом переулке, где они припарковались, было подозрительно тихо.
На коленях в свете фонарей машины стояла плачущая женщина в одной легкой сорочке. Выглядела она ужасно, вызывая беспокойство.
Чип поспешил подойти к ней.



— Мэм, у вас все в порядке? Вы вызывали полицию?
— Наверное, соседи.
Сквозь всхлипы ответила женщина. Ее лицо и обнаженные руки были покрыты свежими синяками.
— Мэм? Назовите ваше имя. Вам нужна помощь? Вы ранены? Вызвать скорую?
Спрашивал Чип спокойным голосом, присев на корточки рядом с женщиной.
— Эва… Меня зовут Эва Филдс. Мой муж напился и что-то принял, стал требовать денег. Но у меня нет денег. Он заперся в квартире вместе с нашей годовалой дочерью.
— Он удерживает ее в заложницах?
Миссис Филдс расплакалась еще сильнее.
— Номер квартиры, мэм?
Чип подал Тиффани знак, чтобы она выходила из машины и шла за ним.
Когда они с напарницей оказались у двери нужной квартиры, все любопытные соседи тут же повысовывали головы, чтобы узнать, что происходит. Кто же не любил быть свидетелем чужого скандала? Главное, находиться в безопасности в этот момент. Не пострадать самому.
Пострадавшая женщина держалась за их спинами, продолжая плакать. Из-за двери же, дешёвой и тонкой, прекрасно было слышен, как телевизор, со включенным на полную мощь звуком, так и истошный крик маленького ребенка.
— Мистер Филдс, откройте! Это полиция. Мы должны убедиться, что с ребенком все в порядке.
Никто им, конечно, открывать не собирался. Ченнинг снова постучался. Крик ребёнка усилился.
Он кивнул Тиффани, чтобы они с Эвой Филдс отошли подальше, а далее без всяких колебаний вышиб дверь ногой. Замок тоже был не высшего качества, поэтому поддался легко.
Далее их с Тиффани взору предстала малоприятная картина. Комната была больше похожа на хлев. Грязные жалюзи на окнах, кучи мусора на полу, вывернутые наизнанку шкаф и комод, около которых валялись скомканные вещи. Филдс явно искал припрятанные женой деньги.
Мужчина, примерно за тридцать, с лысой головой и приличной рыжей бородой, злой как черт, стоял у кресла, с ненавистью разглядывая их. На нем были потертые джинсы и пропитанная потом футболка. Обе руки от запястий до плеч в наколках.
У окна в довольно потрепанной детской кроватке с несколькими сломанными перекладинами стояла маленькая девочка в одной распашонке, плача и крича.
Миссис Филдс тут же бросилась к своему ребенку. Тиффани не сумела ее удержать. Женщина взяла на руки дочь, осматривая, не причинил ли собственный отец ей вреда.
Убедившись, что ребенок не пострадал, миссис Филдс собиралась покинуть квартиру, но ее муж ей помешал, встав на ее пути.
— Что, сука?! Копов вызвала?!
— Это не я, Мосс. Кто-то из соседей.
В голосе и выражении лица женщины сквозил страх. Она крепко прижимала к себе дочь, стараясь успокоить. Но малышка продолжала плакать.
— Не ври, сука!
Филдс замахнулся, собираясь ударить жену по лицу, но его удар, скорее всего, пришелся бы по девочке. Поэтому Чип поспешил встать между супругами, перехватывая руку мужчины.
— Сэр, вам следует проехать с нами.
Филдс прожег его испепеляющим взглядом, но все-таки поднял руки вверх, сдаваясь. В этот момент подошла Тиффани, чтобы вывести женщину с ребенком из квартиры. Чип держал ее муженька в поле своего зрения. Тот сделал шаг назад, ближе к окну. Словно принимая, что иного выхода, как вести себя тихо и послушно, чтобы избежать еще больших неприятностей, у него нет.
Но в момент, когда Тиффани оказалась к Филдсу спиной, мерзавец резко выхватил из сапога нож и бросился на нее.
Чип и сам не знал, как успел оттолкнуть Тиффани и перехватить руку Филдса. Но тот был крупнее его и выше, поэтому ловко вырвал свою руку, замахнулся и пронзил его ладонь лезвием насквозь. Из ладони тут же полилась кровь. А Чип стиснул зубы, превозмогая жгучую боль.
Это ублюдку с рук не сойдет. Военный опыт, боль и адреналин помогли Ченнингу быстро сориентироваться. Заехав Филдсу локтем в лицо, он разбил ему нос. Затем, удерживая за руку, выбил нож, ударив его запястье о свое колено. Филс разжал пальцы, и нож упал на пол. Чип оттолкнул нож ботинком к стене. А когда негодяй свободной рукой попытался схватить его за горло, чтобы его окончательно обезвредить, без всяких колебании и сожалений со всей силы вывернул руку Филдсу, сломав за пару секунд.
Мерзавец отпрянул к стене и завыл от боли, держась за сломанную руку.
Чип перехватил взгляд Тиффани. Совсем не испуганный, а серьезный и неодобрительный. Но Ченнинг и так знал, что действовал за пределами самообороны и последствия неминуемы. Только больше его сейчас интересовала раненная ладонь, по которой все еще стекала кровь. Он прижал ее к полицейской рубашке. По тонкой голубой ткани быстро расползалось алое пятно. Тиффани в этот момент уже вызывала скорую помощь по рации.

Когда он все-таки снова спустился вниз, пришедшие на поминки его матери уже начали понемногу расходиться. Бетани не была любимицей города, важной или неотъемлемой его частью, да и прожила здесь не так уж и долго. Вполне вероятно, что многие пришли сюда больше из сочувствия к ее родителям.
Джейсон обвел глазами банкетный зал в поисках Крейга, Натали или Сэм, но их нигде не было видно. Зато к нему подошли Томас и Элеонора Янг. Обняли по очереди. От этой неожиданной ласки с их стороны внутри него все содрогнулось.
— Нам так жаль, Джейсон.
Элеонора Янг промокнула носовым платком глаза. Муж обнял ее за плечи.
— Ты навещай нас, не забывай. Ведь это наша общая потеря.
Джейсону захотелось рассмеяться деду в лицо и крикнуть. Вы же ненавидели ее! Свою собственную дочь! И очень рады ее смерти! Лицемеры проклятые! Но вслух Джейсон ничего не произнес. Просто кивнул в ответ, словно обещая приезжать. Хотя, естественно, не собирался этого делать. Банковский счет, который Крейг открыл на их имя, уже давно сделал его визиты к деду и бабке необязательными и бесполезными.
— Такова жизнь, Джейсон, такова жизнь.
Назидательно произнесла Элеонора Янг, привычно снисходительно смотря на него, откровенно ожидая, что через секунду он обдолбается кокаином или вколет себе лошадиную дозу героина.
Затем его ненавистная родня покинула гостиницу. Успев перекинулся несколькими фразами с Натали Барр, которую он заметил у дверей банкетного зала.
Увидев его, распрощавшись с Янгами, она поспешила к нему. Снова пришлось выслушивать от нее милые слова сочувствия. А также о том, что она всегда будет рядом, поможет при необходимости и прочее подобное, намекающее, что мать Роберта готова заменить ему его слишком рано умершую маму.
Спустя пару минут в зал вошел отец. Один. Без Саманты. Они немного поболтали. Вернее, говорил в основном Крейг, утешая его и поддерживая. К его удивлению, не задав вообще никаких вопросов о Саманте.
Было почти одиннадцать часов, когда Джейсон поднялся на второй этаж гостиницы. Прошел в свой номер, развязал душащий его галстук, стянул пиджак и бросил прямо на пол. Сел на кровать, закрыв лицо руками. Не понимая, как смог пережить этот день.
Саманта как раз выходила из своего номера, собираясь спуститься вниз, понимая, что все равно не сможет заснуть. Возможно, в баре она столкнется с Крейгом или Натали, они немного поговорят, что поможет отвлечься ей от неуместных мыслей в своей голове. Что прямо сейчас она хотела бы быть рядом с Джейсоном.
Но, открыв дверь, Саманта увидела, как Джейсон заходит в свой номер в конце коридора. Ноги тут же понесли ее к его двери.
Стоя перед закрытой дверью номера Джейсона, она несколько секунд не решалась постучать. А постучав, тут же передумала, намереваясь уйти, понимая, что в очередной раз просто усложнит им обоим жизнь.
Но Джейсон открыл, прежде чем она ушла. Он выглядел уставшим и бледным, с застывшей болью во взгляде, пиджака на нем не было, лишь рубашка и ослабленный галстук.

Мне нужно выйти на воздух,
Я не могу дышать здесь.
Так что держи меня за руку
И останься на моей стороне.
Тогда я буду в порядке.

Я буду в порядке.

Я буду в порядке.

Мы будем…

Она шагнула к нему, ничего не спросив, не сказав, крепко обняла и начала целовать.
Джейсон знал, что может все остановить. Прервать поцелуй, отстраниться, выставить Саманту из своего номера, но не смог себя заставить сделать ничего из этого. Так много боли окружало его в последнее время, что хотелось забыть обо всем хотя бы ненадолго. Поэтому он, захлопнув за ней дверь, потянул Сэм вглубь номера.
Страсть мгновенно захватила обоих, отключая разум и инстинкт самосохранения. Они буквально срывали одежду друг с друга. Их тела и души слишком долго тосковали друг по другу и не могли насытиться. Близость сводила с ума, тела как никогда прежде стремились к друг другу, словно пытаясь проникнуть прямо под кожу, стать одним целым, забыв о долгой и мучительной разлуке.

Крейг сидел в баре гостиницы и пил виски, пока Натали провожала последних гостей поминок. Томас и Элеонора Янг ушли еще минут сорок назад, сославшись на усталость. Джейсон был наверху в своем номере. Где находилась Саманта, Крейг не представлял. Она не ответила ни на один его звонок за прошедшие десять минут. Поэтому он предполагал, вероятно сейчас она вместе с его сыном. И какие бы меры он не принял, вряд ли удержит Сэм и Джейсона друг от друга и того, что, кажется, неминуемо случится между ними. Но все-таки полагался на их благоразумие, осознавая, сколь это наивно с его стороны.
Его самого в этот момент одолевали воспоминания о прошлом.

После покупки яхты, Бобби первым делом решил обкатать ее, сплавав на Барбадос и пригласив его с собой. Обозвав их приключения — холостяцкими каникулами на двоих. Тонелл отпустил их на целый месяц со скрипом, взяв с них обещание постоянно быть на связи, когда они ему понадобятся. Яхта заранее была пришвартована в Майами. Они вылетели туда из Лос-Анджелеса. До Барбадоса добрались почти без приключений примерно за четыре дня. Снимать номер в отеле не стали, предпочитая отдыхать от развлечений на яхте. Но в итоге почти все время находясь вне ее. Завтракая, обедая и ужиная в ресторанах отелей. Остальное время проводя в приятной компании милых дам, как туристок, так и местных, наслаждаясь апрельским отпуском.
С Натали и Бетани они с Бобби впервые столкнулись на пятый день пребывания на острове. А после намеренно периодически заглядывали в «Санди Лэйн» — один из самых дорогих и пафосных отелей Барбадоса.
Натали работала администратором на ресепшене в холле, Бетани горничной и официанткой.
Каждый раз, когда они с Бобби обедали или ужинали в ресторане, Бет мелькала среди столиков, привлекая к себе внимание окружающих мужчин. Довольно стройная и высокая, с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу, с огромными карими глазами. Но выходило так, что их с другом столик она ни разу не обслуживала. Хотя явно сразу положила глаз на Роберта, буквально пожирая его глазами, когда проходила мимо, стараясь показать в лучшем ракурсе свою фигуру, которую не портила скромная униформа официантки. Бобби, явно оценив привлекательность Бетани, в целом остался к ней абсолютно равнодушным.
В один из вечеров они снова заглянули в «Санди» на ужин, собираясь позже отправиться в какой-нибудь ночной клуб.
Войдя в холл отеля, Роберт дольше обычного задержал взгляд на Натали за стойкой ресепшена. Она в этот момент что-то обсуждала с Бетани. Обе девушки весело смеялись, не замечая ничего вокруг, явно являясь подругами.
Натали была ниже, миниатюрная брюнетка, с каре и густой челкой, пронзительными карими, почти черными глазами.
Бетани первая заметила их, прервала разговор с подругой, приветливо улыбнулась им. Натали же внимание двух незнакомцев смутило, хотя при ее работе она уже должна была привыкнуть к постоянному мужскому вниманию.
Бет пожирала Роберта глазами. На ней был яркий летний сарафан, подчеркивающий каждый изгиб ее стройного загорелого тела.
Сам Крейг испытывал досаду. Бетани очень понравилась ему, он захотел ее с первого взгляда, еще в самый первый обед в «Санди», но, как частенько бывало, девушки чаще обращали внимание на Бобби, а не на него. Он не выдерживал конкуренцию рядом с приятелем.
Натали была весьма красива, собственно, более красивой, чем Бетани, но взгляд ее выдавал скромность и стеснительность, а это были одними из черт, которые его совершенно не привлекали в женщинах. Ее окружал ореол невинности, подсознательного желания обнять ее, позаботиться, защитить ото всех бед. Крейг предпочитал рискованных и авантюрных женщин.
Спустя какое-то время уже после продолжительного общения с Нат, Крейг понял, что первое его впечатление о ней было немного обманчивым. Натали была смелой и решительной, умной, знающей себе цену, но это не противоречило ее нежности, доброте и в целом мягкому характеру. И мурыжила она Бобби довольно продолжительное время, прежде чем они оказались в одной постели.
Впрочем, и Бетани оказалась не столь веселой, всему открытой, ветреной, временами стервозной и колючей. В глубине души Бет была весьма ранима.
— Может, наконец, познакомимся с дамами? — Предложил Крейг.
От него не укрылось, Натали сильно зацепила его приятеля.
Роберт разглядывал ее как хищник перед прыжком. Ничего ему не ответив, приятель оторвал взгляд от Натали и отправился в сторону ресторана.
Уже в там, ожидая заказ, они продолжили свой разговор относительно двух подруг.
— Значит, брюнетка?
— Определенно, брюнетка.
— Милая официантка, несомненно, положила на тебя глаз, Бобби.
Друг снисходительно глянул на него, немного поморщившись.
— И в чем интерес мне, Крейг? Она из тех, кто сразу лезет в штаны. Банально и скучно. Зато как раз твой вариант.
— Любишь завоевывать?
— Сложные задачи полезны для ума. Натали из тех, кто и поцеловать себя не позволит на первом свидании, об остальном и говорить не приходится.
— Натали? Когда ты успел узнать ее имя?
— Пока ты бездельничал на пляже, флиртуя во всеми девицами подряд. Натали Уэйд. Двадцать один год. В «Санди» работает ее старшая сестра Айрис, менеджером по финансам.
— И сколько времени ты себе даешь? Неделю? Думаешь, сможешь соблазнить ее за столь короткий срок?
— Это не спринт, Крейг. Увлекательная длинная дистанция.
— Посвятишь весь месяц, чтобы завоевать одну бабу?
Роберта позабавило его искренне возмущение. Сам Крейг не видел смысла терять кучу свободного времени на женщину, которая, возможно, в итоге может тебя отшить.
— У меня на нее грандиозные планы.
— Уже? Вы с ней даже еще не говорили. Или ты намекаешь? Снова твоя безумная идея окольцевать себя?
— Чтобы вести серьезный бизнес, чтобы «Барр Индастрис» воспринимали всерьез, необходимо стать серьезным человеком.
— Для этого не обязательно жениться. После пяти лет тюрьмы, имея возможность получить практически любую женщину, загонять себя в брак, быть верным одной женщине…
На мгновение Роберт нахмурился, но почти сразу на его лице снова появилась улыбка.
— Брак не повод отказываться от развлечений и искушений.
— Серьезно? Я, если женюсь однажды, буду верен жене.
— Ты умрешь холостяком, Крейг. И не только потому, что не можешь удержать своего друга в штанах, стоит красотке улыбнуться тебе. Ни одна женщина не свяжет с тобой свою жизнь, учитывая твою беспечность и безответственность.
— Я способен искренне полюбить. В чем сильно сомневаюсь относительно тебя, Бобби.
— Искренне ты любишь лишь себя, Крейг. И это единственное взаимное чувство в твоей жизни.
Подколки приятеля уже порядком надоели Крейгу. В целом он не считал себя принципиальным человеком, готов был при необходимости прогнуться и подчиняться, умел подстраиваться к обстоятельствам. Но узы брака всегда являлись для него священным понятием.
— Я живой пример, что происходит, когда кто-то не верен в браке.
— Ты понятия не имеешь, почему попал в приют. Измена не единственная причина…
— Все, хватит, Бобби. Давай спокойно поедим, а потом отыщем наших дам и познакомимся с ними поближе.

— Кажется, вечер наконец окончен.
Устало протянула Натали, усаживаясь на соседний с ним стул, вырывая его из плена воспоминаний.
Крейг с радостью сбросил с себя груз прошлого. Теперь двое из той их компании с Барбадоса мертвы.
— Выпьешь чего-нибудь? — С благодарностью глядя на Натали, что она взяла на себя столько хлопот, связанных с похоронами, спросил он.
— Вино было бы кстати
Крейг подал знак бармену.