Фанфик по "Спруту" - Спрут | La Piovra

Народ, я фанфик по "Спруту" написала!

Правда, здесь читать его особо некому - спрутодяди таким не питаются, а спрутотёть здесь раз два и обчёлся. Но ничего. Раз фанфик написан, его нужно выложить. А хоть сколько-то читателей любой фанфик найдет.

Движухи в нем нет, событий - тоже, практически. Зато розовых соплей столько, что всем другим розовым соплям на зависть!

Критики не боюсь.

«Ricordo d’infanzia»[1]

«Всего лишь бронхит… ничего серьезного», — убеждал себя Каттани, пока автомобиль Треви легко нес его по миланским улицам по направлению к больнице. Однако тревога не отступала, как он ни старался её унять. — «…Но ведь в больницу не попадают, когда ничего страшного… Зато в больнице она под наблюдением… Но совсем одна… И Паола иногда бронхитом болела, это ничего… Но от неё в этом случае мама на шаг не отходила. К тому же, моя дочь не была таких хрупким ребёнком».
— Комиссар, я Вас здесь подожду, — сказал Треви, притормаживая у входа.
— Не жди, я надолго.
— А мне некуда спешить. Пока учебник почитаю. А то дома не могу себя заставить, всё время что-то отвлекает.
Коррадо вошел в здание больницы и навел справки о Грете Антинари. Ему сказали, что девочку привезли утром одну — Бернардо не может оставить других детей, пока не найдет кого-нибудь, кто за ними присмотрит. С тех пор Грета плачет, стоит кому-нибудь к ней приблизиться. Как раз сейчас медсестра пытается ей капельницу поставить — Грета не дается, хоть привязывай. Коррадо пообещал помочь медсестре в этом нелегком деле и рванул в палату.
Грета лежала, завернувшись в одеяло, повернувшись к стене. Рядом с ней — медсестра с беспомощным видом что-то ласково говорила малышке.
— Грета! — Коррадо в один миг оказался около ребенка и крепко прижал малышку к себе. Она спрятала заплаканное лицо у него на груди.
— Коррадо… я так тебя ждала! — малышка крепко обхватила его руками за шею.
— Девочка моя ненаглядная, — Коррадо коснулся губами её лба — он пылал. Но комиссар всё равно почувствовал, что тревога его отпускает. — Всё хорошо, успокойся, солнышко.
— Коррадо, мне плохо… вот здесь, — девочка положила ладонь себе на грудку.
— Конечно плохо — ты ведь не даешь этой милой синьорине помочь тебе, — он указал на медсестру, которая в ответ слабо улыбнулась. Коррадо осторожно уложил Грету обратно на подушку, взял её ручку и закатал рукав.
— Я боюсь, это больно! — малышка снова захныкала.
— Милая, тебе нечего бояться, я ведь рядом и это не больно, — Коррадо взглядом дал знак медсестре, продолжая держать ребенка за руку. Грета с ужасом наблюдала, как медсестра ищет вены на её руке:
— Сожми кулачок, детка.
К счастью, Грета повиновалась.
— Грета, туда не надо смотреть. Посмотри, что я тебе принес, — Коррадо достал любимую Гретину игрушку — плюшевую собачку, потертую временем. — Она скучала без тебя, и Бернардо отпустил её сюда.
Малышка радостно прижала игрушку к щеке. Коррадо краем глаза увидел, что медсестра ввела иглу в венку. Наконец-то, слава Богу.
— Грета, больно? — спросил Каттани.
— Нет.
— Я же тебе говорил.
— Синьор, Вы пока здесь будете? — спросила медсестра.
— Да.
— Я тогда позже зайду. Пожалуйста, следите, чтобы игла на месте была.
— Хорошо.
Медсестра вышла.
— Я всю ночь не спала, а утром меня сюда привезли, — пожаловалась Грета.
— Грета, послушай меня, это очень важно: если ты плохо себя почувствовала, всегда сразу говори об этом Бернардо, ты меня поняла?
Малышка кивнула.
— Я расскажу тебе интересную сказку, а ты постарайся уснуть — во сне выздоравливают.
Грета прикрыла глаза, поудобней расположившись на подушке и уложив собачку рядом, а Коррадо начал рассказать одну из любимых сказок Паолы, которую дочь часто просила рассказать, когда была маленькой. Через некоторое время он прервался на середине — Грета спала. Коррадо внимательно смотрел на нежное личико ребенка — какая же она красавица! Любовь и радость в его беспросветной жизни!
«Amore…»[2], — шептал он, беря Грету на руки, когда нашел её в доме Тано после её прибытия в Милан.
«Tesoro mio»[3], — шептал он, беря на руки новорожденную дочь. «Tesoro mio», — безнадежно повторял он во время нервного срыва Паолы за несколько дней до её смерти. Воспоминания о дочери придавливают его тяжелой плитой всякий раз, когда он просыпается по утрам, а просыпается он, как правило, после очередного ночного кошмара.
Коррадо посмотрел на Гретины слипшиеся от слез реснички. Его собственная дочь намного проще переносила неприятности и болезни, даже когда была младше, чем Грета сейчас. Заболев, уверяла родителей что не так уж ей и плохо и совсем скоро она поправится. И действительно быстро поправлялась. Солнечный характер. Единственный обожаемый ребенок. В Гретином возрасте у Паолы всё было безоблачно — любящие и любимые родители, книжки, игрушки, рисунки, друзья. Грета совсем другая и жизнь у неё другая. Если что-то не так, она либо плачет, либо замыкается в себе. И как она будет жить с таким характером в этом страшном мире?
С самого рождения дочери Коррадо воспринимал её как нечто постоянное в его жизни, то, что должно быть и всегда будет, тогда как Грета — далекий мерцающий огонек. Задаваясь вопросом, какой будет Паола, когда вырастет, ему и в голову не приходило, что этого он никогда не увидит. При этом Коррадо знает наверняка, что не увидит взрослой Грету — он не доживет — щупальца спрута дотянутся раньше. Как будет Грета без него?
Тихо вошла медсестра и убрала капельницу. Малышка проснулась.
— Коррадо… ты здесь… не уходи только.
— Я ещё побуду с тобой. Потом мне нужно будет уйти. Но я ещё приду к тебе, и Сильвия придёт…
— Нет, останься со мной! — Грета снова расплакалась. Коррадо словно ножом по сердцу полоснули. Он прижал ребенка к себе.
— Не плачь, сокровище моё, всё хорошо… о тебе здесь позаботятся, скоро ты поправишься, и Бернардо снова заберет тебя. Только ты здесь веди себя хорошо, поняла? — однако вид Греты говорил о том, что ничего она не поняла и не хочет оставаться одна.
— Почему Бернардо сюда не пришел?
— Ему не с кем оставить других деток. Если он найдет кого-нибудь, кто за ними присмотрит, он обязательно тебя навестит, — Коррадо гладил Грету по щеке.
— Мы с Винченцино читали интересную книжку… Пусть Винченцино тоже ко мне придет.
— Я поговорю с Бернардо об этом. Винченцино — хороший мальчик?
— Да.
Вы с ним дружите?
— Да, — похоже, Грета немного успокоилась. — А что дальше было в твоей сказке?
Коррадо продолжил рассказывать.
Паола и Грета… Никто никогда не занимал в его сердце столько места, сколько они. Ни женщин, ни друзей он не любил так сильно, как двух своих девочек. Паолу он не смог уберечь, а Грете не может дать семью и чувство защищённости.
Что, если бы он женился на Сильвии, они бы удочерили Грету и улетели бы на Луну по поддельным документам, чтобы находиться в безопасности? Мама, папа и дочь. Это уже было в его жизни и больше никогда не повторится.
Грета снова спала, Коррадо осторожно коснулся её лба — вроде жар спадает. Или ему так кажется? Он тихо вышел из палаты, поговорил с Гретиным врачом и вышел на улицу в ранние сумерки. Уже девятнадцатое марта, а всё ещё по-зимнему холодно. Или это у него изнутри идет могильный холод?
— Садитесь, комиссар.
— Треви! Дождался, всё-таки!
— Как малышка?
— Вроде ничего страшного. Слушай, кто у нас в отделении хорошо с детьми ладит? Нужно, чтобы кто-то присмотрел за подопечными Бернардо, чтобы он смог Грету навестить.
— Я подумаю над этим вопросом.
— Завтра с утра мне нужно отвезти Лореллу к Фроло.
— Вас отвезут.
— Но на обратном пути никакого эскорта!
Зря Вы так, комиссар, — Маурицио сосредоточился на дороге, отгоняя предчувствие, коснувшееся сердца могильным холодом…

[1] «Воспоминание детства» - композиция Э. Морриконе из Саундтрека к «Спруту».

[2] В русском переводе в разных озвучках: «радость моя», «девочка моя».

[3]Сокровище мое.

Сообщение отредактировал Clair: Пятница, 18 мая 2018, 04:30:10