Мейсон и Мери

Цитата

Fyyf (Среда, 02 декабря 2009, 19:17:44) писал:

Ну, стараюсь всегда оставить себе лазейку
Потом сам факт наличия бороды ... я хоть и позволила милостиво Лэйну бриться или нет на свое усмотрение, но это еще не значит, что я не могу это прокомментировать

Сообщение отредактировал Мэйси: Понедельник, 02 августа 2010, 19:26:09

Придайте мне нужное направление, а то я в переводах обыскалась вся: где можно прочитать диалог М-М или посмотреть его на рус.яз. Это перед тем, как Мейс с Джиной в последний раз... Когда он у Мэри спрашивал, оставить её в покое или как.

Цитата

Тебе надо учиться у Джой, у неё их сразу все и не посчитаешь, собьёшься.

Кстати о делах : я успеваю сразу и суп сварганить, на ходу пылесосом помахать, клип новый посмотреть, пару постов написать, поспать одним глазом, всё накрыть медным тазом, и ещё на работу иду , чтоб деньгу заработать на еду.

Цитата

Я не поддающе-неподдающаяся ( за орфографию в кои-то веки не ручаюсь )

Julliana (Среда, 02 декабря 2009, 20:03:05) писал:

Jul, ты просто Цезарша наша!!!! Я горжусь, что такие люди еще есть у нас! Особенно мне понравилось про пылесосом помахать )))) У Мейса с метлой научилась что-ль????

Lucy (Среда, 02 декабря 2009, 21:28:58) писал:

Lucy, если я правильно поняла, это отрывок из 303 серии 1985 нашего архива.

Цитата

Спасибо. Пойду погляжу.

Julmers (Среда, 02 декабря 2009, 20:16:01) писал:

Обычный день матери двоих детей
Еще про "пропесочивание мужа" Jul забыла написАть и взбучку соседям

Julmers (Среда, 02 декабря 2009, 15:39:35) писал:

Всем пожалуйста! А слов было гораздо больше... (к нашей несказанной радости). Tут продолжение, а потом ещё и окончание "кабинета" будет.

402 XM

Mason: Mary, where are you? Are you upstairs?

He finds Mary on the porch.

Mary: It’s supposed to be a tried and true method.
Mason: What?
Mary: Cold shower.
Mason: Well… in that case I’d better join you.
Mary: I love storms.
Mason: You know, we’re both probably gonna be struck by a lightning.
Mary: May be we deserve to be.
Mason: No, we don’t.
Mary: Well, if we go, we go together.
Mason: You make it sound so appealing. (They both smile.) I’m… sorry. I pushed things too far.
Mary: No. It’s just… that we are a little bit… different. Well, we’re very different.
Mason: Of course we are. Look, I am… I’m not saying that… patience is easy. But where you are concerned, I feel like I could wait forever.
Mary: Does that mean I’m safe?
Mason: I can’t promise you safety. I don’t think there is such a thing where love is concerned. I think that’s one reason I managed to avoid it for so many years. Until now. Do you have any idea how good it makes me feel to say that I love you? Does it make you feel good to hear it?
Mary: Oh, yes. It… it… it’s just…
Mason: What? Tell me.
Mary: I keep wanting to look over my shoulder to see who you are talking to.
Mason: It’s you.
Mary: You know it’s not easy to erase all those years when… I wasn’t… supposed to think about… this kind of thing. I mean, I think it’s very common to imagine… a moment when… your eyes meet someone else’s and… you hear them say “I love you”… for the first time. But I wasn’t supposed to have those dreams so I…. pushed those thoughts aside and concentrated on… on goals of service and… and self-sacrifice. And now that I’m allowed to dream and even see some of those dreams coming true… it feels like it’s happening to somebody else.
Mason: What do you dream about us?
Mary: I don’t think I can put it into words.
Mason: Have we made love?
Mary: Mason…
Mason: If you knew how much I wanted you right now, you’d probably run away again. Come inside again.

They go back inside.

Mason: You look like a painting in that light. “Woman Drying Hair”. By who? Degas may be.
Mary: Didn’t he do dancers?
Mason: Well, yeah, he did. But his appreciation of the female form wasn’t limited only to ballerinas. He liked to paint women doing everyday things as well.
Mary: Did you ever paint?
Mason: Me? No! No, not an artistic bone in my body.
Mary: Oh, I don’t believe that. People who appreciate fine art usually are creative themselves. Well, now you are very creative with a spoken word. Did you ever try writing?
Mason: Ohhh… (gives a nervous laughter) I had some delusions of that nature when I was at Harvard. But I’ve since joined the ranks of countless others who have a Great American Novel staffed away back in the closet somewhere.
Mary: You wrote a novel?
Mason: Yeah.
Mary: Really? You… you still have it?
Mason: Oh… no. I’m sure… Ah, it’s been so long since I saw it. I’m sure… I threw it out.
Mary: Mason! Common! You know whether you have it or not. You just don’t wanna tell me ‘cause you think I’ll wanna read it.
Mason: Well, in that case, no. I definitely don’t have it.
Mary: I won’t demand.
Mason: Good.
Mary: I beg. Mason, let me read your novel. Common. Please. Some day… some day…
Mason: Mary… Mary, no, no, no. No, Mary… It’s drivel. Believe me, it’s self-indulgent and hopelessly naïve drivel.
Mary: And a perfect glimpse of who you were at that time.
Mason: Exactly. Two paragraphs and you’d decide you couldn’t stand me.
Mary: Impossible.
Mason: Trust me.
Mary: I wonder what it would’ve been like if I met you before I went into the convent. I bet it would’ve changed my life.
Mason: And mine.
Mary: But I’m enjoying my life now.
Mason: (kisses her fingers) I don’t think I had a life before now. (starts to kiss Mary but she pulls away) What is it?
Mary: I… I should go change and check on your father. I… I won’t be long.
Mason: If you’re not back in five minutes I’m coming after you.

The phone rings. Mason doesn’t want to let Mary go.

Mary: Ah… Answer the phone.

Mason picks up the phone. It’s Cruz calling re. Eden.

Mary checks on CC and then joins Mason in the study again.

Mason: May I have this dance?
Mary: I’m not dressed for it.
Mason: Neither am I. With this music I feel like I ought to be in a uniform. Home on leaves.
Mary: Yeah, it is a little bit before our time. Where did you find it?
Mason: It’s my father’s study. Remember? He has all sorts of things scrolled away in here including a thrilling nostalgic record collection.
Mary: Mm… I like it. Ahm… May be we’d better turn it down.
Mason: Why?
Mary: Well. I wanna be able to hear what’s happening upstairs.
Mason: (points at her beeper) Well, I thought that’s what this was for.
Mary: Yeah… I… I just don’t wanna be distracted.
Mason: By the music? Or by me?
Mary: Either one.
Mason: I wonder how many people plighted their troth with music just like this in USO’s during the war. Thousands I bet. Men going off to fight, not knowing if they’d ever come back, feelings running high. May be that would do it.
Mary: What?
Mason: I don’t remember if I told you that I was going off to… do battle risking my life. Would that convince you to… finally spend a night together?
Mary: Well… ahm… we’re not at war.
Mason: Curses… foiled again. (kisses her forehead) Let me turn the record on.
Mary: Listen, Mason, have a heart. Dancing with you is not the way for me to keep a clear head.
Mason: All right. You win. Nothing to do but to settle in for a rousing hand of canasta.
Mary: I hate canasta.
Mason: So do I.
Mary: (massaging his shoulders) You’re wonderful.
Mason: So wonderful you wouldn’t even dance with me.
Mary: No, I mean it. I feel bad. Tonight was supposed to be such a romantic evening. And instead… (sighs)
Mason: (turns around) I love you Mary. I really would never want you to feel bad about anything.
Mary: (strokes his head) Oh, Mason…
Mason: Ahm… Mary… If you want me to keep a clear head you’d better stop that. (Mary kisses him.)

***

Мейсон: Мери, ты где? Наверху?

Он находит Мери на крыльце.

Мери: Считается, что это проверенный метод.
Мейсон: Что?
Мери: Холодный душ.
Мейсон: Ну... в таком случае, мне лучше к тебе присоединиться.
Мери: Мне нравятся грозы.
Мейсон: Знаешь, нас может ударить молния.
Мери: Возможно, мы этого и заслуживаем.
Мейсон: Нет, не заслуживаем.
Мери: Ну, если нам суждено погибнуть, то мы погибнем вместе.
Мейсон: В твоих устах это звучит так привлекательно. (Они оба улыбаются.) Извини. Я слишком далеко зашёл.
Мери: Нет. Просто... мы немного... разные люди. Точнее, мы очень разные.
Мейсон: Конечно, разные. Послушай, я... я не говорю, что... терпение даётся мне легко. Однако когда дело касается тебя, мне кажется, что я готов ждать вечность.
Мери: Означает ли это, что я в безопасности?
Мейсон: Этого я не могу тебе пообещать. Мне кажется, что любовь и безопасность понятия несовместимые. Полагаю, здесь крылась одна из причин, по которым мне столько лет удавалось избегать этого чувства. До настоящего момента. Не знаю, можешь ли ты себе даже представить, как мне приятно говорить, что люблю тебя. А тебе приятно это слышать?
Мери: Да. Просто... просто...
Мейсон: Что? Скажи мне.
Мери: Мне хочется оглянуться и посмотреть, с кем ты разговариваешь.
Мейсон: С тобой.
Мери: Знаешь, непросто стереть из памяти все те годы, когда... мне... полагалось не думать о... подобных вещах. То есть, мне кажется, что люди часто представляют себе... момент, когда... ты встречаешься с кем-то глазами... и впервые слышишь... как этот человек говорит "Я люблю тебя". Но мне не полагалось об этом мечтать, так что я... отгоняла от себя подобные мысли и сосредотачивала все свои усилия... на служении Богу... и самопожертвовании. А теперь, когда мне позволено иметь подобные мечты, и даже видеть, как некоторые из них сбываются... у меня такое чувство, что все это происходит не со мной.
Мейсон: О чём ты мечтала, думая о нас?
Мери: Мне кажется, я не смогу это выразить словами.
Мейсон: А мы занимались в твоих мечтах любовью?
Мери: Мейсон...
Мейсон: Если бы ты знала, как сильно я тебя сейчас хочу, то снова убежала бы прочь. Пойдём в дом.

Они возвращаются в дом.

Мейсон: При таком освещении ты похожа на женщину с какой-нибудь картины. "Женщина, Сушащая Волосы". Чьей кисти? Возможно, Дега.
Мери: А разве он не танцовщиц рисовал?
Мейсон: Ну, да, рисовал. Однако его восхищение женскими формами не ограничивалось одними лишь балеринами. Ему также нравилось рисовать женщин, занимающихся повседневными делами.
Мери: А ты когда-нибудь писал картины?
Мейсон: Я? Нет! Нет, у меня совершенно нет художественной жилки.
Мери: А я этому не верю. Люди, умеющие ценить искусство, обычно и сами творческие натуры. Так, если подумать, у тебя очень хорошо подвешен язык. Ты когда-нибудь пробовал писать?
Мейсон: Ооо... (немного нервно смеётся) В гарвардские дни у меня были заблуждения на этот счёт. Но с тех пор я пополнил бесчисленные ряды писак, у которых их Великий Американский Роман пылится где-то глубоко в шкафу.
Мери: Ты написал роман?
Мейсон: Угу.
Мери: Правда? И он... до сих пор у тебя сохранился?
Мейсон: А... нет. Уверен, что нет... Прошло столько времени с тех пор, когда я видел его в последний раз. Я уверен... что выкинул его.
Мери: Мейсон! Да ладно! Ты же знаешь, сохранился он у тебя или нет. Ты просто не желаешь об этом говорить, потому что думаешь, что мне захочется его прочитать.
Мейсон: Ну, в таком случае, нет. У меня, его точно нет.
Мери: А я и не собираюсь требовать.
Мейсон: Замечательно.
Мери: Умоляю. Мейсон, ну позволь мне прочитать твой роман. Ну, пожалуйста. Пожалуйста. Когда-нибудь... хоть когда-нибудь...
Мейсон: Мери... Мери, нет, нет и нет. Нет, Мери... Моя писанина - сплошной бред. Поверь мне, просто безнадёжно наивный, самоублажающий бред.
Мери: Зато он позволяет взглянуть на тебя такого, каким ты был тогда.
Мейсон: Совершенно верно. Два абзаца, и ты решишь, что даже знать меня не желаешь.
Мери: Это невозможно.
Мейсон: Поверь мне.
Мери: Интересно, что бы было, встреть я тебя до того, как ушла в монастырь. Уверена, что эта встреча изменила бы всю мою жизнь.
Мейсон: И мою тоже.
Мери: Но я счастлива тем, какова моя жизнь сегодня.
Мейсон: (целует кончики её пальцев) А я думаю, что до этого времени и не жил вовсе. (хочет поцеловать Мери, но она отстраняется) В чём дело?
Мери: Мне... мне надо пойти переодеться и проверить, как дела у твоего отца. Я... я ненадолго.
Мейсон: Если ты не вернёшься через пять минут, я сам приду за тобой.

Раздаётся телефонный звонок. Мейсон не хочет выпускать Мери из своих объятий.

Мери: Ой... Возьми трубку.

Мейсон берёт трубку. Это звонит Круз, разыскивающий Иден.

Мери заходит к СС, а затем возвращается к Мейсону.

Мейсон: Могу я пригласить тебя на танец?
Мери: Я для этого не одета.
Мейсон: Да и я тоже. Слушая такую музыку, мне кажется, что на мне должна быть военная форма. Солдат в отпуске.
Мери: Ага, музыка в стиле ретро. Где ты нашёл эту запись?
Мейсон: Это же кабинет моего отца. Помнишь? У него здесь припрятано множество вещей, включая восхитительную ностальгическую коллекцию пластинок.
Мери: Мм... мне нравится. А... может нам стоит сделать звук потише?
Мейсон: Почему?
Мери: Ну, мне хотелось бы слышать, что происходит наверху.
Мейсон: (указывает на её звуковой сигнализатор) А мне казалось, что эта штуковина именно для того и предназначена.
Мери: Да... Я... я просто не хочу, чтобы меня что-то отвлекало.
Мейсон: Музыка? Или я?
Мери: И то, и другое.
Мейсон: Интересно, сколько людей во время войны именно под такую музыку предлагали любимым руку и сердце. Держу пари, что тысячи. Мужчины, уходившие на фронт, не знавшие, вернутся ли назад живыми. Всех переполняли бушующие чувства. Возможно, это принесло бы желаемый результат.
Мери: Что?
Мейсон: Не помню, говорил ли я тебе, что... ухожу воевать, рискуя собственной жизнью. Это убедило бы тебя... наконец-то провести со мною ночь?
Мери: Ну... эээ... мы же не на войне.
Мейсон: Проклятие... и этот план провалился.
Мери: Послушай, Мейсон, смилуйся надо мной. Танцуя с тобой, мне трудно не терять рассудок.
Мейсон: Хорошо. Ты выиграла. Нам не остаётся ничего делать, кроме как удовольствоваться зажигательной партией игры в канасту.
Мери: Я терпеть не могу канасту.
Мейсон: Я тоже.
Мери: (массируя ему плечи) Ты замечательный.
Мейсон: Такой замечательный, что ты даже не хочешь со мной танцевать.
Мери: Нет, я серьёзно. Меня переполняет чувство неловкости. Сегодняшний вечер должен был быть таким романтичным. А вместо этого... (вздыхает)
Мейсон: (поворачивается к ней лицом) Я люблю тебя, Мери. Я не хочу, чтобы ты вообще когда-либо испытывала чувство неловкости.
Мери: (гладит его по голове) Ах, Мейсон...
Мейсон: Э... Мери... Если хочешь, чтобы я сохранял трезвый рассудок, то тебе лучше остановиться. (Мери его целует.)

***

Как оказалось та самая фраза "Curses, foiled again" ( http://www.teleseria...ndpost&p=920137 ) уже мелькала и в этом эпизоде.

Ну и пара коротюсеньких комментов:

Канаста - это карточная игра.

А "Великий Американский Роман" (The "Great American Novel") - это целая литературная концепция. Произведения, написанные американцами и отражающие дух времени в США на момент их написания.

Сообщение отредактировал Clarisse McClellan: Вторник, 03 августа 2010, 09:44:02