17 июня Цыганский табор Раннее утро

Корф проснулся с утра весь в поту.
Он какое-то время лежал не шелохнувшись и не издав не единого звука.
Он пытался вспомнить.
Перед глазами пробегали картинки из прошлой жизни: вот какая-то белокурая девушка, вышивающая наволочку, вот пожилой мужчина, кажется чем-то недовольный, вот молодой офицер, вот слуга, еще один...
Как Владимир не старался, он так ничего и не смог вспомнить.
Имя Степан, данное ему вчера цыганкой, было сейчас единственным маяком в его беспросветном казалось бы будущем.
Молодой человек попытался подняться. Острая боль отразилась во всем теле, и он снова погрузился в беспамятство.

Такое дивное утро должно бы оглашаться только шелестом пронизанной солнцем листвы и мирным щебетанием птиц.
Увы, оно оглашалось куда более грозными руладами:
-- Видно, много я грешил, что все демоны ада навязали мне на шею эту компанию никчемных, ленивых, безмозглых ничтожеств! Ничего поручить нельзя!
Рада распахнула глаза и по-кошачьи потянулась, черные кудри рассыпались по одеялу. Пестрый шатер был над головой, вместо неба, рядом спали цыгане. Девушка еще немного понежилась в одеялах, потом встала, на что ноги отозвались ноющей болью. Она танцевала почти всю ночь напролет, нужно было зарабатывать на хлеб для соплеменников. Но она снова в таборе, снова слышит утренние цыганские песни… Замечательная была ночь… Девушка довольно улыбнулась, подвязала волосы золотистым шелковым платком и вышла из шатра. Утро было чудесным, браслеты на руках Рады заиграли на солнце, радуясь ему вместе с хозяйкой.
Но что это за крики, кажется, Седой с утра разошелся. Изогнувшись кошечкой, юная цыганка начала ласнится к брату:
- Что случилось, родимый, - почти пропела она.
- Сегодня утром, вместо того, чтобы принести несколько золотых, эти идиоты притащили двух солдат, которые слишком много выспрашивают о нашем госте, - цыган понизил голос. - Ох, чует мое сердце, что то, что мы затеяли, не приведет нас к добру. Не приведет, - с глубоким, почти надвязным стоном повторил он.

Прошло должно быть не более часа, когда Владимир снова пришел в сознание. Ему стало как-то легче дышать, и он даже почувствовал прилив сил. Но когда барон попытался сесть, но понял, что это впечатление обманчиво, и на самом деле он очень слаб.

- Лежите, лежите, - сказала Рада, которая все это время находилась рядом. - Вам еще рано вставать. Сон лишь немного восстановил ваши силы.

- Хорошо, - Корф не стал спорить, на то у него были две причины: рядом была хорошенькая девушка, и он был действительно слаб и понимал это прекрасно. - Но вы мне так и не рассказали, как я здесь очутился? Вы ничего обо мне не узнали? - с горестью выдохнул мнимый Степан.

- Пока нет. (ВД: пусть старушку, что назвала Корфа Степаном будет зваться Рубиной?) Ни Седой, ни Рубина ничего мне не сказали. А вы сами ничего не можете вспомнить? - проговорила Рада и тряхнула волосами так, что они мягкой, теплой волной скользнули по лицу Корфа.

Сообщение отредактировал Евгения: Воскресенье, 03 июля 2005, 14:21:30

ВД: Этож как надо было тряхнуть головой?.. ну, ты сама этого хотела...
Нет, я-то не против, если ты не будешь использовать старушенцию, а если собираешься - оформляй как бота по правилам.

Лицо цыганки оказалось совсем близко, в ее глазах был заметен чуть уловимый дьявольский блеск, Корф не смог совладаться с собой, он левой рукой притянул девушку к себе и попытался поцеловать, но в следующий момент взвыл, резкие импульсивные движения причиняли адскую боль... Похоже то, что Владимир потерял только память, а привычки местного Казановы давали о себе знать в лучших традициях...

- Лежите. Силы возвращаются к вам постепенно. Еще рано, - сказала Рада. - Выпейте. Полегчает, - она протянула ему миску с лекарством. - А я пока пойду, пораспрашиваю других цыган, хорошо?

Сообщение отредактировал Евгения: Воскресенье, 03 июля 2005, 16:16:46

" Рада! Рада! Ты где?" послышались оклики цыган.
- Я иду! - ответила девушка. - Степан, лежите. Мне пора. Табор едет в город. Вернусь вечером. Еда рядом, - сказала Рада и пошла к выходу из шатра.

Сообщение отредактировал Евгения: Понедельник, 04 июля 2005, 15:26:32

Когда девушка покинула шатер, Корф остался один. Ворох мылей наволился тяжким грузом: Кто он? Что он здесь делает? А, главное, почему он ранен? Неожиданно для себя Владимир нашел ответ на все эти вопросы, простое объяснение всему, что с ним произошло. И перед взором тут же пробежала картинка из далекого прошлого: вот старый барон распекает маленького мальчика. Как хорошо одет этот мужчина... должно быть он и вправда его хозяин? Тогда понятно почему он, Степан, лежит здесь, раненный... должно быть он больше не мог выносить ужасного отношения своих хозяев или просто захотелось свободы, может он это сделал даже ради кого-то, например, ради любимой. Он Степан... он беглый крепостной.
Когда эта мысль ворвалась в его сознание, мужчина почувствовал себя значительно увереннее...