30 марта, воскресенье. Франция, Париж, загородный дом Леона, 02:00

Леона доставили в его загородный дом, снятый накануне Этьеном, и отнесли в спальню, где тут же развернули целую медицинскую лабораторию.
Шетардьё и Пикет расположились внизу в гостиной, ожидая вердикта врачей.
Помощник стратега КЯ, от которого теперь уже ничего не зависело, угрюмо сидел на диване, мрачно поглядывая на Нольде.
-- Какого хрена твой Долохов делал на месте аварии?! – наконец, задал давно волновавший его вопрос Этьен. – Пикет, если я узнаю, что ты причастен к этой катастрофе…
Шетардьё угрожающе покачал головой.
-- Дубина, будь у тебя побольше мозгов, ты бы понял, что мне не выгодна смерть Леона, – устало огрызнулся Пикет. – Так что прибереги свой грозный вид для кого-нибудь ещё…
-- Тебе давно ничего не ломали?
-- А ты давно не получал по мозгам?
-- Он ехал от тебя…
-- И?
-- Леон аккуратно водит машину.
-- Может барышня за рулем «реношки» была неадекватна?
-- А может твой русский оказался в нужном месте в нужное время?
-- Этьен, уймись, – раздражённо оборвал помощника Леона Пикет. – Если тебя это утешит, Долохов ехал за Леоном, чтобы узнать, где он живёт.
-- Зачем? – лицо Шетардьё вновь потемнело.
Пикет пожал плечами:
-- Я хотел обсудить с ним преимущества французской хирургии перед австралийской. Теперь он её оценит и без моей помощи.
-- Ах ты, сукин сын! – кулаки Этьена сжались, он вскочил с дивана и сделал несколько шагов в направлении Нольде.
-- А ты думал, я так оставлю, что вы со мной сделали, дорогой? – казалось, Эмиль был даже удивлён. – Да ладно, даже ты не можешь быть так туп… не прикидывайся…
В руках Пикета оказался пистолет.
-- А теперь замри на месте и не дергайся. Твоего босса я не трогал. Если он на голову больной и не умеет водить машину, это не мои проблемы.
-- Ничего, теперь я сам обеспечу тебя проблемами, – процедил Этьен, медленно надвигаясь на Нольде.
-- Я всегда знал, что ты тупой, но чтоб до такой степени… – Эмиль взвёл курок, целясь в плечо Шетардьё.
Этьен не успел ничего ответить, на лестнице появился Гиз с Себастьяном, о чём-то оживлённо споря.
Шетардьё тут же забыл и про направленный на него пистолет, и про Пикета, повернувшись к медикам.
-- Как он? – резко спросил помощник Леона.
-- Жить будет, – кивнул Гиз. – Глубокая рана лицевой области, пришлось хорошенько поштопать; ожог 2-й степени плеча и основания шеи - это, конечно, больновато, некоторое время помучается; плюс перелом запястья, ну, и всякая мелочь… А вообще-то, ему крупно повезло!..
-- Когда он сможет вставать? – перебил Пикет.
Этьен обернулся к лидеру «Чёрной луны», пронзив его угрожающим взглядом.
-- Ну-у-у… было бы неплохо, если б завтрашний денёк он всё же провёл в постели, – заметил Гиз. – Всё-таки ожог нешуточный… Себ останется здесь, присмотрит за ним, а я всё, что мог уже сделал. Теперь мне нужно идти.
Шетардьё кивнул, проводив Гиза взглядом. А Себастьян снова поднялся наверх.
-- Тебе тоже пора, – бросил Пикету Этьен. – И не вздумай кому-нибудь рассказывать о случившемся!.. И Долохова своего предупреди, если хоть слово вякнет, я зацементирую его под триумфальной аркой вместе с его велосипедом!
-- Какое счастье, что бог не наградил меня сыновьями… не приведи господи, такой же идиот бы уродился, – покачал головой Эмиль, подходя к столику, чтобы забрать сотовый и ключи. – Антон собой рисковал, чтобы вытащить Леона… думаешь, оно ему надо было?
Эмиль, набирая телефонный номер, уже в дверях обернулся.
-- Горячий привет боссу. Завтра загляну проведать… Алло, детка, ты не спишь?.. Я уже еду, – Пикет вышел из дома.
Этьен поднялся к Леону. Тот лежал с закрытыми глазами.
-- Уснул? – шёпотом поинтересовался Шетардьё у Себастьяна.
-- Мы дали ему снотворного…
-- Тогда пошли, не будем ему мешать. Ты только заходи сюда каждый час, поглядывай…
Как только мужчины вышли, Леон открыл глаза. Меньше всего ему сейчас хотелось спать, но и разговаривать со своим помощником он тоже не собирался. Стратегу КЯ просто хотелось полежать в темноте и подумать… подумать о ней. Он больше не сердился на Оливию, не ненавидел её. Леон понял, что сам виноват… виноват в том, что придумал себе идеальный образ застенчивой, наивной и прекрасной «белой Мадонны». Образ, которому, на самом деле, Ливи никогда не соответствовала, просто он не дал себе труда рассмотреть её как следует. Мужчина последний раз перебирал в памяти счастливые моменты своей короткой супружеской жизни и вычёркивал их навсегда.
"Жаль только, ни разу не удалось потанцевать с ней…" – закрывая глаза и проваливаясь в лекарственный сон, вдруг подумал Леон.

Пикет бросил ключи от машины в прихожей и прошёл в гостиную, где его ждала Оливия.
-- Всё в порядке? – тревожно глядя на мужчину, спросила она.
-- Да, конечно. Все живы, здоровы, зря только переполох подняли… так и знал, что не надо было домой заскакивать, весь вечер нам испортили… – Эмиль устало улыбнулся.
-- Эм, даже не думай сам меня везти в отель, я вызову такси, а ты ложись спать! – Ливи взяла с дивана свою сумочку.
-- Ох, Лив… ну, хоть ты меня послушайся и дай сделать что-нибудь путное за весь день. Конечно, я тебя сам отвезу. Давай, пошли, детка, а то ты какого-то зелёного цвета.
Эмиль, пока добирался домой от особняка Леона, колебался, стоит ли рассказывать Оливии о том, что случилось со стратегом КЯ. После разговора с Долоховым, который рассказал ему, насколько неровно Леон вёл машину, лидер «Чёрной луны» не сомневался, что мужчина попал в аварию из-за того, что произошло в его квартире. Эмиль вспомнил как держался Леон с Оливией в Австралии, его безумную вспышку ревности, странную реакцию Этьена на жену босса… Как это ни противоречило всему, что он знал о Леоне, приходилось признать, что больше всего его чувство походило на любовь. Теперь они возможно и не желают слышать друг о друге (в том, что Оливия любила Леона, Нольде и не сомневался), но, насколько Эмиль знал Ливи, если ей сейчас рассказать о том, что случилось, она начнёт переживать и беспокоиться за мужа. И обида отступит… а Пикет не желал счастья этой паре. Он у них его просто не видел.
Мужчина, ещё раз улыбнувшись бледной как смерть Оливии, начал подталкивать её к выходу. Время работало на то, что проведённый вместе месяц вскоре сотрётся из их, загромождённой другими заботами, памяти.

Re: 30 марта, воскресенье. Франция, Париж, загородный дом Леона, 13:00 - ...
-- Душа моя! – на пороге спальни Леона появился сияющий на все 32 зуба Пикет с букетом и бутылкой в одной руке и маленьким чемоданчиком в другой. – Как твоё самочувствие, болезный? Что такое… что за взгляд? Если бы ты знал, сколько мне пришлось прорываться через кордоны, которые организовал наш добрый друг Этьен, ты бы на меня так не зыркал!
Пикет плюхнулся на стул рядом с кроватью Леона, бухнув бутылку на маленький столик и осторожно примостив чемоданчик около ножек стула.
-- Ах да, это тебе, – Эмиль торжественно протянул стратегу КЯ изящные белые тюльпаны. – Они в этом году поздно, так что радуйся!
Лидер «Чёрной луны» откинулся на спинку стула, разглядывая лежащего перед ним мужчину. Левая сторона лица Леона была пересечена ужасным шрамом, одеяло прикрывало тело только до пояса, так как на правую сторону груди и плечо была наложена толстым слоем белая мазь, а на основание шеи - повязка с растворами. Общую картину завершало загипсованное правое запястье, для фиксации примотанное бинтами прямо к поясу.
-- Н-да, ну и рожа у тебя, должен тебе заметить… – хмыкнул Пикет.
-- Будь пай-мальчиком, убери отсюда цветы, терпеть их не могу, – попросил Леон, практически не шевеля губами.
Вообще-то Леон не мог с некоторых пор терпеть именно эти цветы - белые тюльпаны, да ещё лилии.
Пикет пожал плечами и, отворив окно, выбросил цветы.
-- Бутылку тоже выкинуть? – непринуждённо поинтересовался он.
Стратег КЯ улыбнулся, тут же поморщившись от боли.
-- Нет-нет, – запротестовал он. – Налей… пока Себастьян не видит… он меня уже измучил своими капельницами и всякими глупыми предписаниями… благо хоть Гиза нет…
-- Значит, нарушаем больничный режим… – выливая воду из стакана и наполняя его бренди, усмехнулся Эмиль. – Правильно, я тоже терпеть не могу этих докторов. Человек сам знает, чего ему хочется, а чего - нет!..
Леон с трудом приподнялся на подушки и, взяв стакан, припал к нему, как к источнику влаги в жаркой пустыне.
-- Как это тебя так угораздило вляпаться? – поинтересовался Пикет, вновь подливая бренди. – Что, привык с шоферами всё время кататься, сам уже разучился рулить?..
-- Вроде того…
-- Ясно, – пряча пытливый взгляд, Нольде потянулся за чемоданчиком. – У меня для тебя хорошие новости. Сразу пойдёшь на поправку.
Мужчина поставил перед стратегом КЯ портативный компьютер и нажал несколько кнопок:
-- Наша красавица… Первичное тестирование показало прекрасные результаты, теперь надо опробовать в полевых условиях и уже начинать думать об «экране».
-- Отлично, где она сейчас?
-- В Дублине. Идеальных мест не бывает, но это почти идеально. Теперь твои программёры, на какой они стадии?
-- Тестирования ещё не было… – Леон разглядывал экран монитора, на котором воплотилась кропотливая работа последних двух лет - они давно об этом мечтали - теперь цель была близка. – Необходимо вывести мобильную станцию и обеспечить пути отхода на случай, если во время тестирования произойдёт утечка. Мы пока над этим работаем.
Эмиль кивнул:
-- Да, с этим лучше не торопиться. Если нас обнаружат - все труды псу под хвост, мы никогда не сможем вывести спутник.

30 марта, воскресенье. Франция, Париж, ресторан, 13:35 - …
Оливия потрясённо смотрела на сидящего напротив неё сына. Они обедали в новом модном ресторане, который выбрал Ричард. Вокруг громыхала музыка и Ливи казалось, что резкий оглушающий рок-энд-ролл только ещё больше отделяет её от сына.
Только что Ричард дал понять матери, что переходит работать на «Красную ячейку»… на Леона и теперь он, сложив руки на коленях и чуть опустив голову, ждал её реакции.
-- Риччи… – Оливия понимала, что её авторитет тут бессилен, у неё оставались только уговоры и что её мальчик всё-таки прислушается к голосу разума. – Я… ты уже взрослый… Я, правда, понимаю это! – торопливо воскликнула она, заметив скептическую улыбку на губах сына. – Возможно, я слишком часто давила на тебя… я не знаю… мне казалось, что мы понимаем друг друга и… нет, я не о том.
Оливия закрыла нижнюю часть лица ладонью, устало опираясь на локоть.
-- Мам… ты слишком близко всё принимаешь к сердцу, ничего же страшного не происходит…
-- Ты бросаешь учебу, Риччи! – воскликнула Ливи, пытаясь достучаться до сына, чтобы он понял, что именно её тревожит.
-- Ну и что? Мам, только из-за того, что вы с Леоном поссорились, ты не должна…
Ливи вздрогнула.
-- Риччи, наши отношения с Леоном здесь ни причём!
-- Да неужели?.. – молодой человек недоверчиво хмыкнул.
-- Именно так. Если бы ты уже закончил образование…
-- То, что изменилось бы, ма? Ты бы сказала, что лучше и надежней иметь какую-то специальность… поработать по ней, попробовать себя в обычной жизни… а потом решать…
Оливии захотелось закрыть глаза: она была так предсказуема?
-- Хорошо, ты не веришь мне. Считаешь, что я ничего не понимаю… тогда посмотри на Леона, он ведь нравится тебе… – если бы её сын знал, чего стоило Оливии произнести эти слова. – Однако, он получил образование, хотя ему было учиться гораздо тяжелей, чем тебе… тебе не нужно думать ни о стипендии, ни о жилье… всё что тебе нужно - это получить диплом.
-- Зачем?
-- Что значит - зачем? – Оливия даже немного опешила.
-- Зачем мне диплом, ма? Ты думаешь, он поможет мне в борьбе с Отделом? – в глазах юноши сверкнул вызов.
-- Что? – внутри Ливи всё сжалось от ужаса.
-- То. Отдел убил моего отца, я хочу помочь уничтожить Первый Отдел. Ты тоже когда-то этого хотела, ма… но, похоже, забыла… – Ричард приподнял бровь, в точности как это делал стратег КЯ. – А Леон посвятил свою жизнь борьбе с отдельцами и я хочу ему помогать. А раз я ему нужен, то не понимаю, причём здесь диплом.
Молодой человек поднялся на ноги и, бросив салфетку на стол, направился к выходу.
-- Риччи… – женщина попыталась окликнуть сына, однако, тот, не обращая внимания на мать, быстро оделся и выскочил на улицу.
Прерывисто дыша, Оливия спрятала лицо в ладонях, мечтая, чтобы всё это стало дурным сном: второй раз стратег КЯ пытался отнять у неё ребёнка и, похоже, на этот раз ему это удалось.

-- Диплом! Учёба! – цедил про себя Ричард. – Они не нужны мне, чтоб отлично справляться с моей работой!.. Я докажу тебе это, мам!.. Леон поверил в меня! И ты тоже поверишь! Сегодня же!.. Я сам проведу испытания «навигатора»!.. Вот тогда ты поймёшь, что я давно уже не ребёнок и могу принимать самостоятельные решения!!!

30 марта, воскресенье. Франция, Париж, загородный дом Леона, 20:00 - …
-- Всё-всё, сегодня больше капельниц не будет, – заверил Себастьян, вывозя из комнаты подставку с пустыми пакетами из-под растворов, так как опасался, что её постигнет та же участь, что и предшественницу - она будет сломана капризным больным.
-- И чтоб завтра я тебе здесь не видел! – крикнул вдогонку Леон, зажмурившись от боли.
-- О!.. Смотрю, тебе лучше, – улыбнулся Этьен, проходя в комнату. – А у меня для тебя подарок… прямиком из Германии…
Следом за Шетардьё вошла Элинор. Взгляд её на мгновение потускнел при виде шрама на лице, но она заставила себя беззаботно улыбнуться.
-- Шумахерам, привет! – подмигнула она, подходя к кровати Леона и присаживаясь на край. – Вообще-то, Этьен врёт!.. Я была в Дижоне по делам… но, поскольку, закончила раньше, решила заглянуть в Париж…
-- Да-да, – нежно улыбнулся стратег КЯ, – столицу моды, парфюма и любви…
-- Вот думала, с тобой встретиться, но твой мобильник молчал, поэтому позвонила Этьену…
-- О, мобильники - это наш бич, – хмыкнул Шетардьё, – я покупаю ему их каждый месяц… не знаю, что он с ними делает!.. Ладно, не буду вам мешать… у меня ещё дела…
Этьен быстро покинул комнату.
-- А где твой благоверный? – удивлённо поинтересовался Леон. – Он оставил тебя без присмотра? Во Франции?.. Хотя знал, что я тоже здесь?.. Впрочем, учитывая теперешний мой устрашающий вид, он может быть спокоен не только за тебя, но и за всех остальных женщин…
Элинор звонко рассмеялась.
-- Слушай, Франкинштейн, говорят, тебя ещё и поджарили?.. Дай посмотреть… – женщина отогнула одеяло, в её глазах появилось неподдельное любопытство, однако ожоги полностью скрывали повязки с растворами. – Нет, ты не Франки… ты - мумия… Это не интересно.
-- Эл, а твой Зигфрид в курсе, что у тебя не всё в порядке с…
-- Но-но! Что ещё за намёки?!.. – перебила немка, погрозив пальчиком.
-- Так всё-таки, где Пьяц?
-- Вчера вечером улетел в Канаду…
Леон подозрительно сощурился:
-- Это случаем, ни связано с проектом «Колосс»?
-- Связано-связано… только я тебе ничего не говорила! И вообще, хватит со мной болтать о делах и о муже! Раньше ты находил более приятные темы для наших бесед!
-- Раньше я не был прикован к постели и моя физиономия выглядела поприличней, – улыбнулся мужчина, накрывая рукой ладонь немки.
-- Разве ты не знал, что шрамы украшают мужчину?.. – кокетливо пролепетала Элинор. – Хотя - нет - это не в твоём случае!..
-- Ты добрая, как десять самаритянок, дорогая!.. Если ты пришла сюда смеяться надо мной, а не сочувствовать, то можешь проваливать ко всем чертям!
Женщина не смогла сдержать улыбки, потом вдруг сделала серьёзное лицо, изобразив сострадание.
-- Ну, вот это уже кое-что, – весело заметил Леон.
-- А хочешь, я тебя поцелую?..
Мужчина поспешно закивал, едва ни застонав от боли в плече.
-- Ну-ну… не переутомись, а то ещё потеряешь сознание, раньше времени…
Стратег КЯ обижено посмотрел на женщину, но та, проигнорировав его взгляд, осторожно коснулась губами его губ. Леон левой рукой обхватил её за шею, запуская пальцы в её густые волосы и требуя настоящего поцелуя.
-- Эй! Вы слишком шустры для тяжело больного, мистер Франки! – выворачиваясь, лукаво заметила Элинор.
Заколка слетела с её волос, теряясь где-то в покрывалах.
-- Ах, Эл… ну, где, скажи, я был раньше? – вздохнул мужчина. – Почему на тебе женат не я?..
-- Потому что ты вечно был занят делами, – печально улыбнулась немка. – Я была для тебя только на втором месте… всегда на втором месте…
-- Я так безнадёжен?
-- Просто ты никого не любил по-настоящему…