Нет, ну сто раз смотрела эту серию, сегодня Никита что-то дура, как никогда...
И вроде такие слова правильные она говорит, и так все справедливо, и честно, и безысходно для нашей девочки с персиками; и не та она, за кого ее принимают, и друзей она не может завести, и Майкл такая сволочь, которой нет доверия...
Слушай, детка, но ведь вот только что, когда Майкл от отчаяния врал про твой косяк первое, что в голову взбредет, Шеф с выражением лица, не предвещающим никаких пряников, говорил ему "My office. Now!", что же ты не влезла в разговор и не сказала все то, в чем упрекаешь теперь каждого, что носится с тобой, торбой писаной-описанной?
Ну выйди, скажи, что он не виноват, хоть раз. Так нет, за его спиной стоишь со своим sorry, а потом бьешь " я тебя не просила меня защищать" наотмашь по беззащитному, без панциря.
Пошла ты , знаешь куда и со своей записочкой, и со своим пистолетиком, и со своими рефлексиями. Христос из тебя очень, очень сомнительный, милая, дешевый такой Христос.
Убила б ты себя, спасла планету, м.
Но нет, я, грит, хочу, грит, быть свободной.
И ведь правда - верит в это искренне. Искренне. Плачет сидит. Это, грит, решение моих проблем.
Я невольно реагирую так же, как Мэдлин в Голосах в ответ на ее "я никогда не буду одной из вас".
И мне жаль. Мне правда, очень, очень жаль. Но не скажу, чего.