Этот безумный, безумный мир... 3

Этот безумный, безумный мир... 3

Снова «Этот безумный мир»… уже третий по счету. Как бы мне хотелось, чтобы в мире, нашем мире, никогда не происходили события, способные заставить содрогаться от ужаса и сострадания.
Трагедии планетарного масштаба. Как бы хотелось, чтобы нам на помощь всегда приходили решительные и справедливые оперативники Первого (второго, десятого) Отдела, готовые отдать жизни за невинных. Как соединить реальность и вымысел?
Сразу хочу извиниться за то, что взяла за основу трагедию, которая потрясла всех. И за то, что кому-то мой рассказ может показаться недопустимым кощунством, вмешательством в реальность…
И за то, что вынуждена, в какой-то мере, манипулировать реальными людьми, хотя сразу оговорюсь, что участники события из жизни стали скорее собирательными персонажами и их характеры, внешний вид, звания и тому подобное совсем не совпадают с реальной действительностью.
Это еще одна моя попытка выговориться.


***
Все последние дни погода была на редкость ненастной. Практически непрерывно шел и шел мокрый снег, иногда больше похожий на дождь. Фонари, как могли, старались осветить продрогшие улицы застывшего города. Но тщетно, вокруг все равно было темно и неуютно. Мимо пробегали люди, зябко кутаясь в наскоро вытащенные из шкафов куртки и пальто, и, проклиная моросящую влагу, прикрывали хмурые, озабоченные лица редкими зонтами. Хотя, вряд ли можно было всему этому удивляться – на дворе стояла поздняя осень.
Изображение на экране монитора плавно изменялось, выхватывая из темноты то группы людей, то оголенные деревья, крытые брезентом грузовики, машины «скорой помощи», желто-зеленые фосфорицирующие полоски регулировщиков, беспрестанно размахивающих такими же полосатыми жезлами. Камера чуть заметно дрожала в руках невидимого оператора. Он, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, старался максимально полно обозреть панораму окрестностей, не упустить ни одной мелочи из развернувшейся перед ним картины. Но как ни крутись, в кадре, занимая почти все место, каждую секунду, мозолила глаза одна и та же картинка – вдалеке, на фасаде серого здания выхваченные мощными прожекторами из окружающего мрака белели огромные буквы…
«НОРД-ОСТ»…
Все остальное вокруг казалось просто темнотой…
Внизу, прямо под надписью, зловещей пустотой светился просторный холл известного, расположенного почти в сердце Москвы театрального центра…
Того самого театрального центра, где уже несколько лет с неизменным успехом шел очень популярный мюзикл …
Того самого мюзикла, артисты и зрители которого уже двое суток был захвачены террористами-смертниками…
Никита, почти не отвлекаясь, смотрела на экран одного из семи непрерывно работающих мониторов, хотя каждый требовал к себе повышенного внимания. Так бывало почти всегда, мир то и дело будоражили кризисы, военные действия, диверсии. Бесконечные сводки рекой стекались в Первый Отдел, и, анализируемые, они непременно попадали в Поднебесье. Но сейчас все внимание было приковано к новостям, поступающим из России. Прямые трансляции множества телекомпаний с места события, собственные разработки ситуации, графики, прогнозы, все это бесконечным видеорядом мелькало перед Никитой, которую сорок восемь часов назад срочным звонком отвлекли от общения с начальством. Само по себе это было бы даже желаемым, учитывая напряженность таких встреч, если бы не причина вызова… «Захват большого количества заложников с отягчающими обстоятельствами» - чрезвычайное происшествие класса А, наивысшего класса опасности по классификации Отдела. Из-за этого происшествия она уже двое суток не покидала Поднебесье.
Далеко не новички в своей работе, оперативники Первого, как на показательном уроке, перечислили бы множество подобных акций, случившихся в мире за последнее время. Постепенно Отдел стал в высшей степени экспертом по многочисленным захватам заложников в разных частях света. Но то, что уже два дня происходило в Москве, было крайне дерзким и вызывающим даже для них. Полсотни до зубов вооруженных мужчин и женщин-смертниц, обернутых взрывчаткой, объявили джихад всем неверным, решительно и жестоко пленив почти тысячу ни в чем неповинных людей. Заложниками стали ничего не подозревающие зрители, наслаждавшиеся вторым отделением модного спектакля, актеры, персонал театра, дети и преподаватели кружка ирландского танца, по несчастью находившиеся в то время в здании на очередном своем занятии.
- М-м-да, все выглядит гораздо хуже, чем плохо… - думала Никита, выслушав очередной комментарий очередного журналиста, находящегося вблизи захваченного задания, - похоже на кошмар…
Внезапно Поднебесье наполнилось пронзительным звуком. Девушка устало потянулась и, на секунду закрыв ладонями глаза, нажала несколько кнопок миниатюрной клавиатуры, расположенной на стене. Такой же маленький экран моментально отразил, сводки, поступившие из сектора планирования. Прогноз по теракту в Москве был неутешителен.
Пройдя все ступени в школе выживания Первого Отдела, впитав в себя уроки Эдриан и Пола, на практике оценив мудрое самоотречение Медлин и своего отца, наконец, став Шефом крупнейшей антитеррористической организации в мире, Никита давно уже не верила в справедливые правительства и благородных борцов за веру, без сожаления проливающих чужую кровь во имя свободы или собственных идеалов. Сколько таких встретилось на ее пути?… Всех и не вспомнить… Она ненавидела политиков, маскирующих грязные помыслы наивысшим благом, спасением человеческих ценностей, и прикрывающих себя неприкосновенностью. Все в этом циничном мире делалось ими ради денег. И даже Отдел существовал, для того чтобы в конечном итоге защитить от разрушения этот безумный мир. Но основными жертвами, как правило, всегда становились невинные люди.
Тяжело вздохнув, девушка попросила принести ей кофе и боковым зрением уловила внезапную смену картинки на ближайшем экране. Взволнованный комментатор какого-то русского телеканала предложил зрителям посмотреть интервью с авторитетным московским политиком, который поведал в прямом эфире о своем безрезультатном свидании с боевиками. Те в перерывах между молитвами и сооружением бомб неожиданно захотели пообщаться именно с ним.
- …Нужно продолжать вести переговоры, чтобы освободить хотя бы детей… - горячился пятидесятилетний подтянутый брюнет, глядя в камеру, - … нельзя прерывать этот процесс… нужны переговоры… я сам готов обменять себя на заложников, готов снова пойти туда… хотя они не производят впечатление людей, которые принимают решение, я призываю власти не начинать штурм…
Внимательно наблюдая за выражением его лица, спокойными, чуть водянистыми глазами, Никита, тщательно вслушивалась в отдельные слова, стараясь понять смысл произносимых им фраз и изредка прибегая к помощи синхронного переводчика. Рядом, как из ниоткуда, возникла чашка с дымящимся кофе, принесенная невысокой, худенькой блондинкой, которая так же бесшумно удалилась. Разобравшись в сути этого выступления, девушка тут же потеряла интерес к говорящему изображению.
- Кажется, он как-то по-своему переживает ситуацию и по-человечески сочувствует людям, но при этом пользуется моментом, напоминая о себе, - сделала она вывод, сконцентрировавшись на своих раздумьях, - …какие переговоры? Чушь… прошло пятьдесят часов, дальше вести переговоры бессмысленно. Если бы еще кого-то хотели отпустить, то отпустили бы. Заложники смертельно истощены, и промедление приведет к гибели от обезвоживания, тоски и болезней. К тому же сейчас, как показывает статистика, наступает удобный момент, момент «всеобщей усталости». Людей нужно спасать, это принцип Отдела, он не идет на сделки и не приемлет шантаж, так было всегда. Проанализировав все, я попыталась бы штурмовать… Хотя… Судя по снятым внутри кадрам, там столько взрывчатки, что на воздух взлетит весь район… И все равно я попыталась бы, ненавижу бездействовать… Куинн, дай мне сведения по Триполи, я давно не вижу сводок оттуда, на какой стадии операция?… Вызови Доннели и его группу, они скоро понадобятся в Эдинбурге, пусть готовятся… Выведи анализ ситуации на Бали после теракта… Что еще Джейсону удалось выяснить по «московским» боевикам?… Отправь данные мне…
Дав указания, Никита снова обратилась к московским событиям. Оперативницу ее уровня вовсе не удивляли странная беспомощность спецслужб и растерянность властей, так было всегда и везде, где внезапно случался подобный кризис. Принимать чудовищно трудные решения по силам не всякому. Но, по стечению обстоятельств, Никита в качестве Шефа Первого Отдела чуть больше полгода назад была в Москве. Она отлично помнила, как прекрасен этот город летним днем, как красивы его освещенные улицы и проспекты теплой ночью. Хоть поездка была довольно специфичной, и знакомиться с окрестностями совершенно не было времени, из окна машины девушке все же удалось разглядеть мегаполис, отличающийся цельностью своего образа, поражающий единением простоты и сложности, истории и современности, отличавшегося какой-то неевропейской и, в то же время, по-западному стильной внешностью. Просторные, широкие улицы, плавный, нескончаемый поток машин в обе стороны широченных магистралей, безоглядно спешащие люди, кто улыбается, кто грустит, фонтаны, зелень, яркие рекламные щиты… Бесконечный круговорот жизни…
Не будучи отравленной лозунгами холодной войны, Никита совсем не ассоциировала эту загадочную на первый взгляд страну с своим непримиримым врагом, разумно полагая, что у террора, подлости или безумия нет и не было национальности. Враг тот, кто в тебя стреляет. Только так… Разве могут быть враждебными простые люди, если только им самим не грозит опасность, лишь потому, что живут в том или ином месте на земле. И когда им нужна помощь, в ней нельзя отказать…
Москве, России, попавшим в страшную беду заложникам, всем, кто услышав о этом, забыл о себе, всем им именно сейчас была нужна такая помощь. Опытом, советом, рациональными предложениями. Людям была необходима поддержка, ведь, страх, ужас, подогреваемые бесконечными репортажами, истеричными интервью, сковали ночной город по ту сторону экрана, парализуя сознание, лишая мышление здравости и твердости. Людям была нужна надежда.
Все эти мысли крутились у нее в голове, когда Никита отвлеклась от мелькающих мониторов и включила микрофон.
- …В одном он, безусловно, прав, боевики действительно не уполномочены принимать решения и выполнить договоренности, их функции в другом – привлечь к себе внимание. Они выполняют грязную работу… Черт, как странно следить за ситуацией со стороны, очень хочется вмешаться, - вспомнив рассуждения русского политика, подумала девушка и связалась с Куинн, - Куинн, кто у нас сейчас в Турции?… Жасмин и ее группа? На какой они стадии?… Как только они закончат, переориентируй их на новое задание, пусть возьмут под наблюдение чеченцев, которых обнаружил там Джейсон… Кстати, проверь, нет ли кого-нибудь из этих повстанцев в «зеленом списке», было бы неприятно, если кого-то из них охраняет Отдел.
- Хорошо, - в наушнике немедленно откликнулась Куинн, - я все сделаю…
- Куинн… - Никита чуть запнулась, прежде чем задать вопрос. - Есть новости от Майкла? Он уже должен был связаться с Отделом.
- Нет, Никита, он еще не звонил…

Часы показывали без четверти три. Майкл равнодушно скользнул взглядом по темноте за окном, безликим серо-зеленым, каким-то больничного цвета, стенам небольшой, освобожденной от мебели, комнаты, куда его, вместе с другими зарубежными «экспертами по вопросам мирового терроризма», а проще сказать, специалистами западных спецслужб, привезли прямо с военного аэродрома. Впрочем, по непонятной иронии судьбы оказалось, что в здании действительно располагался госпиталь для реабилитации ветеранов постоянно вспыхивающих то здесь, то там локальных войн. Не смотря на глубокую ночь, спокойствием здесь и не пахло. Вокруг то и дело появлялись и исчезали молчаливые люди в военном камуфляже, не останавливаясь работали несколько мощных компьютеров, в соседних помещениях, надрываясь, трезвонили телефоны. Несколько отдельно стоящих столов были завалены стопками старых карт, архивных чертежей подземных коммуникаций, электрических цепей, туннелей метро. Рядом, склонившись над схемами, которые чертились прямо на ходу, тихо спорили несколько офицеров-спецназовцев. Майкл, расположился неподалеку и, не вмешиваясь, периодически прислушивался к их разговору, отмечая про себя очевидную дельность предложений. В углу непрерывно шумел огромный агрегат-кофеварка, заставленный пластиковыми стаканчиками. Иногда, робко приоткрывая, как правило, плотно закрытую дверь, в комнату заглядывали на первый взгляд совершенно посторонние люди с застывшими лицами и отсутствующими взглядами – уже освобожденные пленники, которые давали основную информацию о происходящем внутри. Правда, очень, очень нервную, и как следствие, противоречивую информацию. Совсем редко сюда заходили журналисты с блокнотами вместо камер и микрофонов для получения официоза, последние часы пресса испытывала информационный голод, утоляя его собственными рискованными усилиями. Гораздо чаще в этой комнате можно было встретить многочисленных, но, бесполезных политиков, пытавшихся быть на виду, и высокопоставленных чиновников, которые не могли игнорировать случившееся и помочь тоже, к сожалению, не могли. Зато сильно мешали.
Здесь, в этом экстренно выделенном помещении действующей больницы, в безликой комнате с серо-зелеными стенами уже третьи сутки шла напряженнейшая работа огромного количества людей, которые забыли про сон и отдых. Только сюда стекалась вся информация из всех возможных источников, тут выстраивались версии и готовились варианты спасения, анализировались аудио- и видеозаписи, телефонные разговоры, просчитывалось время, необходимое для штурма, возможное количество жертв среди заложников, последствия взрыва, который мог разрушить полрайона.
Все последние часы Майкл, представляющий Первый Отдел в качестве эксперта по терроризму, вместе «коллегами» из ЦРУ, ФБР, МОССАД, МИ-5, высшим руководством русских спецслужб находился в самом центре трагедии – в штабе по освобождению заложников, в старом госпитальном здании на Дубровке, выбранном не случайно, ибо, оно находилось в пятидесяти метрах от захваченного здания…
Обстановка вокруг была напряженной, все понимали, что речь идет о жизни огромного количества людей. Налив себе отвратительный кофе, Майкл вернулся к своему компьютеру и, с трудом сделав пару глотков, закрыл на секунду глаза. В памяти внезапно всплыло воспоминание о том, как его встретили на маленьком аэродроме под Москвой.
Небольшой самолет Отдела без приключений пересек враждебное раньше пространство враждебной страны и, пружиняще коснувшись земли, подрулил к небольшому освещенному со всех сторон лучами прожекторов зданию посреди летного поля. Перед тем, как его покинуть, Майкл еще раз связавшись с Никитой, дал необходимые инструкции летчикам, потом неторопливо спустился по ступенькам трапа и в сопровождении личной охраны направился к ожидавшим его военным. Сильный порыв ветра бросил ему в лицо целую пригоршню мокрого снега - на улице было отвратительно холодно и сыро. Оперативник, следующий позади, поморщился и поднял воротник пальто. Кажется, погода встречала их очень неприветливо. По привычке оглядевшись вокруг, Майкл остановился перед тремя офицерами безопасности и после секундной паузы протянул одному из них, старшему по званию, свои документы. Тот внимательно просмотрел бумаги и, вскинув руку в приветствии, произнес на чистейшем английском:
- Мы ждали вас, сэр. Надеюсь, приземление было мягким? Прошу за мной… нам приказано немедленно доставить вас прямо в штаб.
Майкл молча кивнул, потом, посмотрев в сторону, тихо спросил:
- Другие эксперты уже прибыли?
Зеленовато-серый взгляд, остановившийся на лице стоящего напротив капитана, не выражал ни усталости от перелета, ни интереса к окружающей обстановке. Впрочем, это было не так.
- Они уже на месте, - немедленно последовал ответ.
- Ну, так везите, офицер…
Минут через десять две машины, быстро набирая скорость, покинули военный аэродром и помчались в город…
Оказавшись среди своих коллег, Майкл сразу же заметил напряженное молчание и ледяные улыбки двух высокопоставленных спецагентов ЦРУ, отношения с их конторой у Первого Отдела были, мягко скажем, прохладными. Однако, его это мало интересовало. Руководитель Первого Отдела выше любых правительственных дрязг. «Потерпят», - в голове мелькнула равнодушная мысль. Окунувшись в царящую вокруг нервную обстановку, Майкл быстро вошел в курс дела и, подключившись к компьютеру Отдела, стал анализировать поступающую информацию, периодически делясь своими выводами с русскими военными…

… Прошло почти пять месяцев с тех пор, как Майкл вернулся в Первый Отдел. Это произошло после страшной авиакатастрофы, случившейся на границе Германии и Швейцарии в середине лета. Тогда Никита в буквальном смысле не на жизнь, а на смерть столкнулась с изощренным умом недосягаемого, неприкасаемого, страшно богатого маньяка, организовавшего циничное убийство семидесяти детей и взрослых. Ей нужна была помощь. И Майкл вернулся…
Когда это произошло, стало невозможно игнорировать пьянящее ощущение необходимости и нужности делу. И тяга к прошлому стала непреодолимой. Тогда он не захотел снова повернуться и уйти прочь. Что ж, Отдел старательно ломал попавших в него людей и, изменив навсегда, больше не отпускал прочь, ведь от себя убежать невозможно. И, если уж ты сумел стать человеком, для которого жизни других важнее собственной, пятипроцентником, как говаривал когда-то Вальтер, то останешься им навсегда.
И Майкл вернулся…
Теперь именно он был Шефом Первого Отдела, оперативником девятого уровня, как, впрочем, и Никита, которая без сожаления передала ему свои полномочия, заняв пост главного стратега…

Комната, где над планом штурма работали главные персоналии, постепенно стала душной и тесной от количества набившихся в нее людей и табачного дыма. Поначалу никто не обратил внимания на бесшумно открывшуюся дверь, в которую стремительно вошла, на ходу поправляя светлые, собранные в высокий пучок волосы, очень молодая, женщина. Стройная фигура, затянутая в черный обтягивающий комбинезон, источала необъяснимую энергию и уверенность, лицо, осунувшееся от усталости и недосыпания, было непроницаемым. Она остановилась, и прозрачные, стального цвета глаза медленно оглядели присутствующих. От неожиданности в комнате наступила ошеломленная тишина.
- Прошу всех сотрудников допущенных по уровню секретности ниже пятого покинуть помещение… - голос незнакомки был низким и хриплым, - пожалуйста, перейдите в соседние комнаты, там можно продолжить работу…
Немедленно, как по команде, все пришло в движение, и вскоре в помещении остались только несколько военных и зарубежные эксперты.
- Господа, - блондинка обратилась к группе иностранцев, без труда перейдя на английский, - прошу вас ознакомиться с последним отчетом.
С этими словами она открыла небольшой кейс и достала из него несколько одинаковых черных пластиковых папок, поочередно раздав их всем, кто остался в комнате. Майкл, привлеченный неуловимо знакомыми нотками в тембре ее голоса, внимательно следил за этой интересной блондинкой, которая выглядела в этой прокуренной комнате инопланетянкой, залетевшей с другой планеты. Буквально на секунду задержавшись перед ним, девушка заглянула в отливающие зеленью глаза и вместе с документами, чуть заметно улыбнувшись уголками губ, протянула сложенный вчетверо листок.
- Это вам просил передать ваш помощник, господин Саммюэль, - стараясь не привлекать внимания окружающих, тихо произнесла она.
- Спасибо, - машинально ответил ей вслед Майкл, пытаясь угадать содержимое записки, - спасибо… Мисс…?
Но девушка, проигнорировав его немой вопрос, стремительно направилась к двери. Уже на пороге незнакомка остановилась и, повернувшись, спокойно произнесла:
- Господа, генерал Васильев готов обсудить все ваши рекомендации с учетом новых данных через пятнадцать минут.
Потом, подхватив заметно полегчавший кейс, вышла прочь.
- Так… сейчас появится тяжелая артиллерия, но какое удивительное спокойствие. Кажется она мне кого-то напоминает, - усмехнулся Майкл и развернул записку.
На чистом листке было написано лишь несколько цифр, впрочем, он сразу понял, что речь шла о срочной необходимости выхода на связь.
- Нужно позвонить Никите… - ненужный листок перекочевал в карман. - Видимо, у нее есть для меня новости.
Быстро просмотрев полученные бумаги, которые содержали сведения о свежих перехватах телефонных переговорах террористов с абонентами на Ближнем Востоке, в Турции и в Москве, Майкл отложил их в сторону и достал мобильный телефон. Прикрепив к аппарату небольшой шифратор, он набрал секретный код и соединился с Куинн…

Куинн устало потерла глаза, ночь подходила к концу.
- Черт, неужели она может бодрствовать неделями… - скрывая раздражение, бормотала она себе под нос, подняв глаза на огромные, освещенные окна Поднебесья, где, наблюдая за работающими мониторами, стояла Никита, - я хочу спать… Жасмин, ты слышишь меня? Переключись на канал 5, для тебя есть информация…Может вызвать Джейсона?…Пусть сменит меня на полчаса… Нет, Кейт… ты ведь знаешь, что он занят в системном…значит, нужно выпить кофе…
Внезапно послышался настойчивый сигнал. Пощелкав клавишами, девушка выделила его и освободила канал связи для входящего звонка.
- Куинн, - послышался голос Майкла, заглушаемый шумом и расстоянием, - я получил сообщение, какие новости?
- Майкл, я соединю тебя с Никитой, она ждет… - подняв глаза вверх, Куинн поймала взгляд начальницы и, немедленно соединившись с Поднебесьем, переключила звонок, - Никита, это Майкл…

- Никита, ты слышишь меня? – голос в наушнике звучал ровно и бесстрастно.
Услышав его, Никита резко отвернулась от незатемненного окна Поднебесья и отошла вглубь, к мигающим мониторам. Она чувствовала себя совершенно счастливой. Так было все последние месяцы, после возвращения Майкла. Он вернулся, и постепенно все встало на свои места, появились уверенность и ощущение защищенности, возможность оттаять душой и желание жить дальше. И теперь даже звуки его голоса были способны заставить уголки ее губ ползти вверх, а глаза блестеть от навернувшихся слез.
Справившись с секундной слабостью, девушка откашлялась и ответила, машинально отметив, что телефон старательно транслирует чужие голоса. Видимо, Майкл был не один.
- Да, Майкл, я тебя слышу. У меня есть для тебя новости… Это насчет личностей боевиков и их заказчиков. Они с Ближнего Востока, Джейсон, что обнаружил несколько банковских счетов, принадлежащих солидным бизнесменам из Саудовской Аравии, кстати, нашим старым знакомым, пару суток назад сильно похудели. Мы установили за ними слежку, но пока нет ничего конкретного, кроме некоторых звонков. Деньги ушли в Европу, оттуда в Турцию. Там сейчас находятся несколько лидеров чеченских боевиков. Группе Жасмин приказано взять их под наблюдение. На мой взгляд, эти связи очевидны. Конкретные исполнители получают приказы напрямую из Турции… и еще из посольства в Москве…
- Я знаю… я, только что получил документы. Русские, прослушивая все сотовые звонки, перехватили сигналы из театра, и с помощью спутников отследили и выявили абонентов. С тем же результатом… теперь у них есть доказательства.
- Майкл, ты тридцать часов не выходил на связь. Были проблемы? Центр уже интересовался твоими успехами… Как обстановка на месте?
- Сложная. Если бы все зависело от меня, то максимум через два часа я бы отдал приказ о штурме. Но… насколько понимаю, слишком многое поставлено на карту.
- Политика? – Никита поморщилась.
- Да, - по его равнодушной интонации чувствовалось, что Майкл не хочет говорить откровенно, слишком много рядом было посторонних. - Никита, я хочу получить сведения, касающиеся заказчиков. Пусть Куинн передаст их на мой компьютер. Что касается Центра, то думаю, что им будет достаточно моего отчета.
- Хорошо, сейчас ты все получишь…
- Никита…
- Что?…
На несколько секунд в эфире воцарилось молчание.
- Майкл, - позвала Никита, - я тебя слушаю? Тебе нужно что-нибудь еще?
- Да… ты…
Теплая волна затопила ее сердце, и Никита опять улыбнулась.
- Я знаю…
Отсоединившись, Майкл на мгновение представил себе ее задумчивое лицо, и вернулся к компьютеру. Через пару минут на его экран начала поступать информация из Отдела.

Генерал Васильев был пунктуален, если не сказать больше. Он был педантично пунктуален, появившись в комнате ровно через пятнадцать минут после сообщения об этом. Этот высокий, подтянутый, на вид сорока пяти – пятидесятилетний мужчина обладал всеми качествами настоящего спецагента. Умен, гибок, точен, самокритичен, быстр в решениях, наконец, обладает интересной, очень европейской внешностью, хорошо одет, коротко стрижен и абсолютно сед. О его специфических талантах Майкл знал много, в Отделе имелось подробное досье, но лично с одним из руководителей ФСБ до сих пор никогда не встречался. Генерал появился не один, а в сопровождении давешней блондинки, которая держала в руках внушительный портфель. Расположившись в свободном кресле за одним из столов, Васильев ответил кивком на приветствие и небрежным жестом велел вытянувшимся подчиненным садиться, потом повернулся к сидевшим напротив экспертам и медленно произнес, делая паузы, во время которых его помощница переводила:
- Господа, прежде чем вы выскажете свои соображения и зададите интересующие вопросы, я хотел бы ввести вас в курс последних событий. Итак, мы по-прежнему имеем очень сильную головную боль в виде полсотни боевиков и, по приблизительным оценкам, семисот заложников, среди которых примерно двадцать детей и восемь граждан других стран. К сожалению, боевики не согласились отпустить ни оставшихся иностранцев, ни подростков старше двенадцати лет. Как выявила тщательная работа с освобожденными заложниками, в зале находится два, похожих на большие снаряды, мощных заряда с взрывчаткой. Один – в центре зала, вот здесь, - он показал на красный кружок, нарисованный на увеличенной схеме портера, - другой, такой же – на балконе, среди детей, которых в какой-то момент туда переместили… Каждая женщина-смертница имеет нательный пояс с бомбой, не исключено, что каждая такая бомба весит около килограмма и начинена металлическими предметами. Все они рассажены по периметру зала. На сцене лежат не менее сотни гранат, другие боеприпасы, каждый боевик вооружен автоматом… Теперь об их расположении… Мы настроились на частоту трансляции, которая ведется до сих пор, но ничего определенного из разговоров в зале понять нельзя, камеры настроены лишь на пространство сцены. Тут нам не повезло. Как показало инфракрасное и тепловое сканирование здания, определить нахождение бандитов в зале очень трудно, слишком велика скученность людей, но коридоры и подсобные помещения хорошо просматриваются. Наташа, план здания…
С этими словами он сделал паузу и обратился к сидящей рядом девушке.
- Значит, ее зовут Наташа, - Майкл на секунду отвлекся, наблюдая, как она тут же достала большой лист бумаги, сложенный вчетверо, развернула его и тщательно укрепила на демонстрационной доске, - красивое имя, впрочем, как и его хозяйка. Кто бы мог подумать, что здесь я встречу девушку, так похожую на Никиту… Да… когда вернусь, нужно будет ей сказать, что Никита – это совершенно русское имя, только мужское… вон того офицера зовут точно так же, НикИта…
- Итак, прошу внимания… - снова послышался хорошо поставленный голос привыкшего выступать перед прессой генерала.
- Первый этаж практически пуст, лишь три поста перед лестницами, зато в нескольких дверных проемах, в частности, вот здесь и здесь, - на плане появились синие точки, - установлены растяжки… На спектре это хорошо видно…
В эту минуту рядом неожиданно зазвонил лежавший на столе мобильник. Наташа, посмотрела на своего шефа и, получив его молчаливое согласие, взяла телефон, нажала на клавишу и внимательно выслушала невидимого абонента. Потом она наклонилась к сидящему рядом начальнику и что-то прошептала ему на ухо. В комнате мгновенно наступила напряженная тишина.
- Прошу прощения, господа… Продолжим… Второй этаж представляет собой большое количество обособленных комнат, связанных узкими коридорами про периметру, из которых можно попасть в зал. То же самое и на третьем этаже. Вот здесь, - он показал на жирно выделенное помещение, - располагается буфет и подсобные помещения. Именно в них сделана та самая запись интервью с Бараевым, которую вы уже видели. Следовательно, можно сделать вывод, что основные силы боевиков находятся на этих этажах, в зале и в этих подсобных помещениях…
- А как охраняются крыша и подвал, это ведь довольно слабые места для вторжения? – в паузе внезапно раздался голос Майкла, после чего в комнате снова наступила тишина.
Васильев слегка прищурился, внимательно посмотрев на задавшего вопрос эксперта, со стороны могло показаться, что он не ожидал вопроса. Но это было не так, ответ последовал немедленно.
- Крыша патрулируется парой боевиков с периодичностью в три часа, на соседних домах мы расположили снайперов, которые, получив приказ, немедленно ликвидируют цели… Что касается подвала, то рядом со входами в него выставлены посты. Это все…
- Можно ли это как-то использовать? Например, организовать проникновение через подвал. Такую возможность вы рассматривали?
- Да, такое проникновение было возможно, но мы решили отвести подвалу совсем другую роль. Наверняка, вы внимательно просмотрели карты подземных коммуникаций, и увидели, что в непосредственной близости с захваченным зданием проходят метротуннели и, вообще, с сейсмической точки зрения район очень сложен. В результате захвата здания боевиками в подвале были повреждены водопроводные трубы. Не исключено что, это была случайность, а может быть, они сделали это специально, чтобы затопить помещение, которое им сложно контролировать. Как бы то ни было, мы помогли им в этом, резко подняв давление в трубах. Вот здесь произошел прорыв, – он ткнул пальцем в пожелтевшую схему, где было изображено содержимое подвала.
- В итоге – подвал затоплен, и судя по показаниям приборов, это двадцать пять - тридцать тысяч кубометров воды, которые создадут гидроподушку на случай взрыва… Хотя, использовать подвал для проникновения тоже можно, час назад подвезено соответствующее водолазное оборудование.
- Какие еще сведения мы должны знать? – подал голос спецагент ЦРУ, разработавший на своем веку не мало операций по захвату зданий и освобождению заложников.
- Я уверен, что вы владеете максимальным количеством сведений, господин Джефферсон. И готов выслушать ваши рекомендации.
В комнате воцарилось молчание. Никто не брал на себя смелость начать.
Впрочем, одно мнение было известно заранее. Представитель израильской контрразведки, самой подготовленной, взращенной на постоянных военных действиях, с самого начала высказывался за необходимость штурма, он и сейчас не изменил свою позицию.
Еще раз просмотрев анализ, присланный Куинн, Майкл решил высказать свою точку зрения. Время шло, а решение не принималось, и как результат, люди с каждым часом теряли веру в положительный исход дела. Пожалуй, нужно было немного подтолкнуть события.
- Я хотел бы высказать свои соображения, господин Васильев…
- Прошу.
- Внимательно проанализировав все полученные данные, я выстроил модель захвата здания и готов ознакомить с ней всех.
- Я полагаю, что ваша рекомендация – штурм? Верно? – Васильев по привычке прищурился, внимательно оглядев сидящего напротив Майкла.
- Первый Отдел не ведет переговоров с террористами. Наша задача – действовать в любом случае. Ситуация и так сильно затянулась, уважая усилия по освобождению людей с помощью переговоров, я не могу согласиться с такой тактикой.
- Да? Вы полагаете, что мы уже третьи сутки занимаемся ерундой? – белокурая помощница генерала, просверлив оратора возмущенным взглядом, постаралась вложить в свой перевод весь сарказм, высказанный начальником. Впрочем, Майкл и так прекрасно его понял, ведь он достаточно хорошо владел русским.
- Если угодно… И еще, ситуация сильно осложняется дополнительными факторами. Нельзя штурмовать здание под телекамерами. Даже если сами боевики не смотрят телевизор, его, кажется, им доставили, это могут делать их заказчики, представители которых, как вы сами утверждаете, есть в Москве.
- Вот тут вы правы, мы, насколько это возможно, постарались удалить средства массовой информации с переднего края. Но ситуация настолько серьезна, что убрать журналистов вообще мы не можем. К сожалению, поверьте мне…
- Вот как? Вы сожалеете?
- Конечно. Ваша организация, господин Саммюэль, не связана подчинением конкретному руководству одной страны, поэтому вы можете себе позволить быть выше политики. Мы, еще раз повторяю, к сожалению, не можем игнорировать настроения в обществе. А формируют его средства массовой информации, которые с удовольствием распнут нас, если доступ к информации будет насильно прекращен или если все закончится трагедией. – генерал невесело улыбнулся. – Ничего не поделаешь, в стране расцвет демократии…
- Вы заботитесь о мнении средств массовой информации по поводу вашей работы?
- И об этом тоже. Кстати, сейчас я уже уполномочен заявить, что президент Путин назначил своего представителя для ведения переговоров о выводе войск из Чечни. Это генерал Казанцев, который в данный момент летит в Москву.
- Значит, начнутся переговоры? Штурма не будет?– эксперты недоуменно переглянулись.
- Отнюдь… Он готовится и при удачном стечении обстоятельств будет осуществлен. Хочу представить вам руководителей групп «Альфа» и «Вымпел», - Васильев указал на военных, сидящих чуть поодаль, - думаю, они вам знакомы… Их бойцы в полной боевой готовности, и ждут приказа о начале штурма. Но отметать вариант переговоров мы тоже не можем… Впрочем, мы сильно отвлеклись, ваша модель, господин Саммюэль… она учитывает данные о расположении взрывчатки, которые я только что сообщил?
- Разумеется… - Майкл встал и подошел к планам здания и, кивнув Наташе, которая тут же встала рядом с ним, чтобы переводить, стал объяснять. – Сейчас почти четыре часа ночи, значит можно быть уверенными, что большинство заложников и часть боевиков отдыхают. Если не спят, то находятся в расслабленном состоянии. Любое воздействие усыпляющего газа или другого подобного препарата может вывести из строя большинство боеспособных террористов, особенно женщин, которые могут взорвать бомбы.
- Да, мы рассматривали такую возможность. Здесь присутствует начальник института военной экстремальной медицины, который предложил на выбор несколько интересующих нас газов.
- Проблема в том, - перебил его Майкл, - что воздействию газа подвергнутся все сидящие в зале и, при плохой вентиляции возможность отравлений очень велика. А вот коридоры, где расположены основные силы боевиков, напротив, продуваются очень хорошо, а значит, действие газа будет минимальным. Однако, думаю, что ваши бойцы без проблем с ними справятся, проникнуть в здание можно вот здесь, здесь и здесь.
Он указал на несколько выходов, которые были помечены на плане, и повернулся к руководителям спецгрупп.
- Здесь охрана очень мала и сопротивления почти не окажет. Все должно произойти максимально быстро. Я особенно обращаю на это ваше внимание, потому что сразу после уничтожения основных сил боевиков самой главной задачей станет эвакуация людей из загазованного зала. Разумеется, если взрывные устройства не будут приведены в действие…
- Я понял вас… - генерал потер ладонями глаза и откинулся на спинку кресла. Только сейчас стало заметно, что они у него сильно покраснели от переутомления. – И со многим сказанным согласен. Примерно такую же модель разработали наши специалисты, ее и будем придерживаться. Наташа, немедленно вызови медиков, пусть они проинструктируют всех врачей в ближайших клиниках, чтобы те экстренно вызывали дополнительный персонал, и вместе с гаишниками нужно обговорить порядок движения машин скорой помощи, их должно быть много…На все у тебя полтора часа. Сделай так, чтобы все поняли насколько это срочно… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, в средствах не стесняйся… И еще мне нужен анальгин…
- Я все сделаю, - девушка кивнула и исчезла за дверью, а через минуту в комнате появился молоденькая медсестра, которая поставила перед Васильевым стакан воды и небольшую мензурку с лекарством.
- Ну вот, Наталья займется медициной, а мы еще раз обговорим план штурма, который предварительно назначен на семь часов утра, если не случится чего-то, что заставит нас изменить время…
- Господин Васильев, - в тишине раздался голос английского резидента, который, подбирая русские слова, медленно спросил, - вы доверяете такую важную часть всего плана девчонке? Ей же не больше двадцати пяти…
Внимательно посмотрев на задавшего вопрос эксперта, генерал усмехнулся, потом залпом выпил лекарство и, запив его водой, ответил:
- Эта, как вы говорите, девчонка, служит в моем ведомстве уже восемь лет, участвовала во многих боевых операциях, в том числе и на вашей территории. Думаю, в ваших ведомствах есть ее досье… Она имеет огромный опыт общения с гражданскими лицами. Конечно, дать гарантию, что все пойдет, как по маслу… о, прошу прощения, так как нужно… не может никто…
- В Отделе она, наверняка, хорошо известна… Странно, что я ничего о ней не помню… - Майкл вздохнул, - видимо, последнее время она не попадала в наше поле зрения…
Тем временем, Васильев продолжал говорить.
- Господа, если бы я мог, то вообще привлек бы к данной операции только военных врачей, но это невозможно, слишком много будет пострадавших, поэтому придется задействовать всех, кто есть… Ошибки, безусловно, будут, но надеюсь они не приведут с слишком большим потерям среди заложников…
- Вы так говорите, будто заранее знаете точное количество погибших, генерал, - несколько экспертов встали и приблизились к столу за которым сидел Васильев.
- Ну-ну, господа… не нужно лукавить, вам тоже заранее известна статистика обычных для таких операций потерь. Я надеюсь, что они не выйдут за десять – пятнадцать процентов…
- Я тоже на это надеюсь, - подумал Майкл и, вернувшись к своему компьютеру, связался с Отделом, не обращая внимания на окружающих.

Забыв про сон и отдых, Куинн, не отрывая взгляда от экрана, наблюдала, как перед ней постепенно разворачивалась многослойная матрица суперсекретного кода хранилища информации очень известного банка. Над этой проблемой она билась уже несколько часов. Колонки цифр постепенно заменялись символами, потом буквами, которые в итоге снова превращались в цифры.
- Джейсон, ты это видел? Разве есть зрелище более захватывающее? – девушка повернулась к сидящему рядом напарнику. – Я сделала это!!!
- Лапочка, я всегда знал, что ты - умница, - Джейсон похлопал ее по плечу и устроился рядом, накрыв ее ладонь своей.
- Но-но, не забывайся, мистер Совершенство, - Куинн с шутливым возмущением высвободила свою руку, - лучше займись текущими заданиями, а я посмотрю, что скрывалось за такими серьезными дверями.
- Вот так всегда!!! – с притворной обидой Джейсон отъехал в сторону. - Детка, ты слишком хороша для меня… Ну да ладно, ты ведь знаешь, что я всегда к твоим услугам… Итак, что там у нас происходит? Никита у себя, Майкл в Москве, Жасмин в Турции, группа Донелли летит в Эдинбург. Пять операций в разработке, три – ведет сектор планирования, тихое спокойное утро… Я ничего не забыл?…
- В общем, нет. Ты ничего не забыл, - девушка отхлебнула глоток остывшего кофе из большой глиняной кружки и, поморщившись, отставила ее прочь, - займись всем этим. Если что, зови…
Внезапно из общих динамиков раздался голос Майкла.
- Куинн… Ты меня слышишь?
- Привет, Майкл, - Джейсон быстро пощелкал клавишами, - что-нибудь нужно, я здесь.
- Джейсон, - голос Майкла не изменился, - я отправил тебе план операции. Мне нужен предварительный анализ…
- Уже запустил…
- И еще… задействуй Ватос… Мне нужен прогноз по времени операции и возможному количеству жертв…
Несколько минут тишину нарушало лишь мерное гудение компьютеров, шуршание дисководов, да частые сигналы устранения помех. Джейсон внимательно следил за процессом и, когда все было закончено, немедленно переправил результат Майклу.
- Ты уже видишь его, Майкл? Тридцать минут на операцию и двадцать процентов потерь в том случае если операция начнется в запланированное время. Так считает Ватос, и чем быстрее штурм начнется, тем больше понадобится времени на боевую часть, и меньшими будут жертвы…

Небо за окном постепенно светлело, хотя, может быть, это была иллюзия. Часы показывали начало шестого, до запланированного штурма оставалось не более двух часов. Монитор высветил результаты анализа, проведенного Джейсоном и прогнозы Вастоса, суперкомпьютера Отдела.
- Я вижу. Свяжи меня с Никитой… - Майкл откинулся на спинку кресла, - Никита, слышишь меня?
В наушнике послышался знакомый голос.
- Я слышу тебя, Майкл. Есть новости?
- Да. Джейсон отправил тебе план штурма?
- Разумеется. Я его уже просмотрела. И прогноз тоже… Ты считаешь, что это единственно возможное решение?
- Да…
- Можно уменьшить потери?
- Нет…
- Держи меня в курсе…
- Никита, будь на связи, думаю, что операция начнется очень скоро.
- Хорошо… - Никита на секунду замолчала, потом тихо произнесла. – Майкл, будь осторожен.

И все же, штурм пришлось начать раньше…
Примерно за полчаса до наступления назначенного срока, когда все напряженно ждали приказа сверху - быть или не быть штурму, боевики расстреляли двух заложников, у которых не выдержали нервы. Случившееся обрушилось, как гром среди ясного неба, дальше ждать было нельзя… И приказ начинать операцию последовал…
В штабе все завертелось колесом. Сначала стремительно появился Васильев, отдавший команду начинать штурм, следом за ним материализовалась его помощница с вестью, что врачи в относительной готовности, потом из комнаты вышли командиры спецназа, истерично затрезвонили телефоны, разом включились все переговорные устройства, их которых сухим треском посыпались слова и команды. Нельзя было терять ни секунды, ведь газ через вентиляцию уже поступал в зал.
В первые минуты штурма все шло, как по маслу. Как и предполагалось, проникнуть в здание оказалось довольно легко, на первом этаже бойцы почти не встретили сопротивления. Казалось, что за входами нет вообще никакого наблюдения. Оставшиеся в штабе – генерал Васильев, Наташа, эксперты – все собрались вокруг мониторов и внимательно наблюдали за происходящим внутри. Камеры установленные на плечах некоторых спецназовцев позволяли быть в курсе всего, старательно транслируя быстро изменяющуюся картинку. В полумраке коридоров то там, то здесь вспыхивало сопротивление, были слышны выстрелы, автоматные очереди, взрывы.
- Мы вошли на третий этаж. Двигаемся в сторону чердака… Вошли на второй этаж, комнаты, видимо гримерки, пусты… Двигаемся дальше… Саперы, проем заминирован… Все чисто… Первый, первый, у нас очаг сопротивления… входим в подсобку… здесь чисто… - слышались искаженные помехами голоса, сухие автоматные очереди, прерываемые частыми взрывами. - … Чисто… чисто… чисто… чисто… Пролет на третий этаж заминирован… нужны саперы… Чисто… чисто… чисто… Вошли в зал со стороны сцены, у нас бой… Ну ничего себе, сколько взрывчатки… Справа… У нас все в порядке… В зале взрывов не было…
Потом в кадре на одном из мониторов появилась рука в перчатке, указывающая вперед, и хриплый голос произнес:
- Проверяем вход в зал… Входим на балкон… Внимание, у нас чисто, входим в зал…
Вслед за этими словами, картинка внезапно изменилась, видимо, спецназовцы резко открыли двери в зал. Потому что на экране появилось ярко освещенное помещение с бордовыми рядами, спускающимися вниз. Внизу виднелась сцена, где тоже уже появились бойцы в черной униформе, потом камера медленно обвела бесстрастным взглядом балкон – на сидениях, уронив головы на грудь, сидели люди, некоторые упали на колени, лежали в проходах. И было хорошо видно, что большинство из них - дети.
Голос за кадром отреагировал немедленно.
- Здесь чисто, опасности взрыва нет… Большинство заложников без сознания… Быстро выносим их на улицу… - оперативник наклонился, подхватил бесчувственную тело девочки, которая сидела ближе всего, и бросился к выходу.
- О Боже… - Наташа так сильно сцепила ладони, что у нее побелели пальцы, - нужно что-то делать… Сколько там бойцов?… Сто пятьдесят? Мало… Быстро всех не вынести…
Она резко поднялась и стала нервно мерить шагами комнату от одной стены до другой.
- …Они спят и продолжают дышать газом… Концентрация была большой, нужно было обездвижить смертниц с их поясаи. Естественно, на голодных ослабленных людей он подействовал гораздо сильнее, как мы и опасались. Их нужно немедленно выносить на воздух, иначе не спасем и половины…
Девушка с надеждой посмотрела на своего начальника. В ее глазах стояла немая мольба.
- Иди, захвати еще людей, если найдешь, - нехотя кивнул тот, прекрасно понимая, о чем она просит.
Оценив ситуацию, Майкл тоже не собирался оставаться в стороне. Он тоже поднялся и, привычным движением заблокировав свой компьютер, подошел к спецоборудованию, сваленному в углу.
- Господин Саммюэль, куда вы? – вслед немедленно прозвучал вопрос удивленного генерала, - мы не можем допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось…
- А со мной ничего не случится, - немедленно отреагировал Майкл по-русски, выбрав из кучи противогазов облегченный респиратор с небольшим кислородным баллоном, - просто я в состоянии помочь и не собираюсь… как это по-русски?… Смотреть кино.
Потом он помог надеть такой же аппарат Наташе, и, на всякий случай проверив обойму пистолета, снял его с предохранителя.
- Мы можем идти, - девушка, решительно двинулась из комнаты.
Майкл обвел взглядом оставшихся в комнате людей и спокойно вышел за ней.

На балконе дым стоял коромыслом, вернее коромыслом стояла сизая дымка от сгустившегося газа. В несколько минут преодолев лестничные пролеты, они поднялись на третий этаж и забежали в зал. Вокруг творился невообразимый кавардак – туда-сюда носились огромные мужчины в черных костюмах и герметичных шлемах, кто на плечах, кто на руках, вынося безвольные тела заложников, под ногами путались, мешая продвигаться между рядами кучи вещей, сумки, обувь и даже одежда. Но, никто из спасателей не стоял на одном месте, все занимались единственно возможным в эти секунды делом. Подхватив на руки совсем юную девочку, свесившуюся через перила на соседнее сидение, Майкл быстро побежал на улицу. Наташа напротив задержалась, занимаясь соседним мальчиком лет десяти, который был довольно крупным для ее комплекции, но девушку это не остановило. Уже у двери в вестибюль, обернувшись, он увидел, как она, сняв с себя кислородную маску, быстро надела ее на оставшегося сидеть мужчину, потом резко подняла на руки ребенка и тоже двинулась к выходу. «Зачем она это сделала, ведь ей тоже нужно дышать… через несколько минут придется спасать и ее…» - в его голове мелькнуло удивление. Движение по неосвещенным пролетам лестницы требовало некоторого времени, поэтому Майкл поспешил вниз, там передал свою ношу медикам, работавшим на подобие конвейера, и снова вернулся на третий этаж.
Его неожиданная напарница, согнувшись под тяжесть безвольного тела, медленно двигалась по коридору к ближайшей лестнице. Даже со стороны было видно, что девушка, не выпуская ребенка из рук, изо всех сил борется с коварным, отравляющим сном, но все равно упорно движется к цели. Подбежав к ней, Майкл забрал у Наташи ребенка, положил его на пол, снял свой респиратор и, нащупав тоненькую жилку, бьющуюся на тоненькой шее, надел на него маску. Потом он усадил теряющую сознание девушку рядом, несколько раз сильно ударил ее по щекам, быстро добрался до окна и сильным ударом разбил огромное стекло, впустив в помещение струю свежего воздуха.
- Наташа, ты слышишь меня? – он запрокинул ее голову и громко сказал, - дыши… Слышишь меня? Не спи, дыши глубже, я сейчас вернусь за тобой…
Та, с трудом сопротивляясь наваливающемуся сну, неловко кивнула и, глубоко вдохнув сырой, морозный воздух, стала сильно массировать виски.
Подняв мальчика на руки, Майкл перекинул его через плечо и, прижимая к себе баллон с кислородом, спустился вниз, на улицу.
- Возьмите у меня его, - в общей суматохе, с трудом подбирая русские слова, покричал он бросившимся к нему медсестрам. – Он без сознания, но пульс есть…
Проследив, чтобы его забрали в вовремя подоспевшую машину скорой помощи, а не положили, как многих других, на голые, бетонные ступеньки, припорошенные некстати выпавшим снегом, Майкл снова возвратился в здание театра. На опустевшем балконе уже не осталось пострадавших заложников, всех их наконец вынесли наружу. Спасатели копошились внизу, в партере, но ситуация была полностью под контролем. Наташа сидела там, где он ее оставил. Немного оправившись, девушка сделала себе блокирующий укол и теперь пыталась связаться со штабом, но постоянные помехи мешали ей это сделать. Отобрав бесполезную рацию, Майкл помог ей подняться, перекинул ее руку, заставив опереться о его плечо, обхватил за талию и повел к выходу.
- Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он, не поворачивая головы и не сбавляя темпа. – Отвести тебя к врачам?
- Нет, мне нужно в штаб…Я уже почти в порядке, - с трудом переставляя ослабевшие ноги, прошептала девушка и, взглянув на его напряженный профиль, поблагодарила, - спасибо, Майкл…
- Ты все же покажись врачу, - Майкл покрепче обхватил ее талию, а когда они покинули здание, протестующе махнул рукой приближающимся медикам, - нет, нет… здесь помощь не нужна, с ней все в порядке…
Через несколько минут, они вернулись в штаб, быстро преодолев милицейское оцепление и пятьдесят метров, отделяющие их от здания госпиталя. Там Майкл передал девушку на руки двум медсестрам, которые тут же засуетились рядом, и, решительно отказавшись от какой-либо помощи, связался с Отделом.

Спустя десять часов небольшой самолет Первого Отдела был готов покинуть Россию. Основные события были кончены, штурм осуществлен, его первоначальные итоги известны. Больше Майклу делать здесь было нечего.
По-дружески попрощавшись с генералом Васильевым, он в сопровождении его помощницы и своей охраны покинул Москву. И уже через полчаса ожидал разрешения на взлет на военном аэродроме в Подмосковье. Сумерки с каждой минутой сгущались все больше и больше, где-то далеко, на западе, почти село солнце и, неожиданно прояснившееся небо стало фиолетовым.
Спрятав руки в карманы пальто, Майкл внимательно наблюдал за тем, как поодаль, за большим окном комнаты ожидания техники вместе с летчиками тщательно проверяли перед взлетом его самолет. Вокруг все ярче и ярче освещались взлетные полосы, и не было никакой суеты.
- Знаете, Майкл, я рада нашему случайному знакомству, хотя это странно и, наверное, неэтично, учитывая нашу профессию, - Наташа первой прервала затянувшееся молчание.
Майкл обернулся. Ее глаза были красными, будто заплаканными.
- Вы плакали, Наташа? – тихо спросил он.
- Нет… Хотя, вы правы, я плакала. Только никому не говорите.
- Не скажу, - Майкл улыбнулся.
- Конечно, не скажете… Вы ведь улетаете… Ненавижу, когда все получается именно так. Вроде бы все сделано верно, все хорошо просчитано, организовано. И все равно, погибло столько людей… Ведь, все было сделано правильно…
Девушка в сердцах махнула рукой и отвернулась.
- Никак не могу привыкнуть… столько лет уже работаю, и каждый раз плачу, когда остаюсь одна. Ну почему? Почему всегда случается так? – в воздухе повис вопрос.
Сильный сквозняк откидывал назад волосы и, в их светлом ореоле девушка была очень красива. Хотя, напряжение последних дней, несколько бессонных ночей сделали свое дело – ее лицо было похудевшим и уставшим, под глазами залегли синяки, уголки губ стремились вниз, а глаза потухли.
- Я не знаю, - просто ответил Майкл. – Сегодня случилось то, что случилось. И не нужно копаться в себе. И вы, и я, и остальные, мы сделали все, что смогли. Ведь семь сотен людей живы. А остальные? Видимо, они не захотели проснуться, не захотели вернуться в этот мир…
- Странно слышать это от вас… Вы не производите впечатление человека, который интересуется иными мирами, - девушка впервые за последние часы улыбнулась.
- Знаете, Наташа, вы мне сильно напоминаете одного человека, очень хорошего человека. Постарайтесь не меняться, сумейте остаться живой на этой чертовой работе. Обещаете? Обязательно оставайтесь такой…
- Как ее зовут?
- Никита… Она поступила бы точно так же, как вы… Так обещаете?
- Да… Прощайте, Майкл, вам уже пора… Впрочем, наши пути могут еще когда-нибудь пересечься…
- Не думаю… Прощайте, отважная девушка…

Провожаемый серыми, внимательными глазами самолет взмыл ввысь и направился на запад к солнцу. Майкл, в последний раз бросив взгляд в иллюминатор, нажал несколько клавиш на своем компьютере и, дождавшись соединения, спокойно сказал:
- Никита, ты слышишь меня? Через три часа я буду дома…


декабрь, 2002 г.