Такие волшебные сны...

Такие волшебные сны…
(рождественская сказка)

***
Как больно, милая, как странно, cроднясь в земле, сплетясь ветвями, -
Как больно, милая, как странно раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана, прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана - прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду - душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду - любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду – не забывай меня, любимый, -
Ты понесешь с собой повсюду родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем от жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем от холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча, не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча, вернемся оба - я и ты.

(отрывки из замечательного стихотворения Александра Кочеткова «Баллада о прокуренном вагоне»)


***

Первый Отдел уже несколько суток подряд штормило. Главный зал последние тридцать шесть - сорок восемь часов больше всего походил на тонущий корабль. Все вокруг без перерыва бегали туда-сюда, сводки-донесения летали, каналы связи закрывались, мониторы перегорали… Месяц назад Никита, оперативница шестого уровня, правда теперь ее повысили, стала Шефом. А значит, начальство все еще очень хотело убедиться, что это назначение не было ошибочным.
Джейсон, изредка поднимая глаза на большие, освещенные и безупречно прозрачные окна Поднебесья, шептал себе под нос проклятья, что совершенно не соответствовало его веселому, жизнерадостному нраву.
- Сегодня Сочельник… - постоянно твердил он про себя, терзая клавиши персонального компьютера, - я хочу праздника и Рождества… Но, кажется, нам это не светит, по крайней мере, в этой жизни… Никита, пожалуйста, вспомни, что не только ты сама не спишь уже несколько дней, ты совершенно загоняла всех нас… Послушай, мы ведь не виноваты, что Майкл уехал, и все это безумное хозяйство свалилось только на тебя, хотя больше всего на свете тебе хотелось бы броситься на вокзал, купить билет и поехать за… У-ф-ф-ф, кажется, даже думать об этом опасно для жизни, ибо, что-что, а стрелять тебя научили отменно… Ну пожалуйста, вспомни, что завтра Рождество… все мы хотим немного расслабиться, почувствовать, что и для нас еще существует волшебство, что и мы не совсем еще мертвы. Впрочем, для многих он может стать последним, этот день… Там, на земле, лежит снег, улицы пропахли жареной индейкой и шоколадом. Красные шубы Санта Клаусов и длинные носки для подарков, белые бороды, зеленые ели… Никита, неужели ты не помнишь всего этого?…
Конечно, ничего подобного он не решился бы произнести вслух. По крайней мере, в обычный день… Но на Земле в эти часы и минуты разгорался Сочельник, и Рождество освещало души живущих на ней людей…
Джейсон закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы.
Вдруг, будто глас небес, сверху прозвучали слова, и окна Поднебесья яростно сверкнули.
- Джейсон, немедленно поднимись ко мне и захвати отчет по Гаване… Я хочу кое-что проверить…
Юноша машинально откатился в сторону и откинулся на спинку кресла, потом устало потянулся и, глядя вверх, с усилием поднялся.
- Ну вот, твой выход, Джейс, - сидящая рядом Куинн вымученно улыбнулась и ободрительно похлопала его по руке, - крепись, друг мой, буду ждать твоего возвращения. Может тебе удастся смягчить это каменное сердце…
Джейсон отступил на несколько шагов назад и, оглядев сидящую напротив брюнетку, на секунду задумался. Потом вдруг спросил:
- Кейт, вот скажи мне, только честно… Чего бы ты хотела сейчас больше всего на свете? Кроме свободы и повышения в Центр. А-а-а?
- А ты не будешь смеяться? – серьезно ответила девушка вопросом на вопрос.
- Ну, разумеется, нет…
- Сейчас я все бы отдала за огромную порцию шоколадного мороженного, политого патокой и взбитыми сливками.
- Я так и думал…
И они понимающе переглянулись.
- Джейсон, в чем дело? Ты забыл дорогу в мой кабинет? – голос Шефа был более чем нетерпеливым и, по пути кивнув Вальтеру, который вышел из своей Оружейки, юноша бросился наверх.

Никита нервно расхаживала по Поднебесью, пытаясь сосредоточиться на цифрах отчета, только что доставленных Джейсоном. Пригладив собранные на затылке волосы, девушка остановилась перед ним.
- Скажи честно, ты всерьез считаешь, что группа отчиталась на сто процентов? – ее обычно голубые глаза, сейчас потемневшие от усталости и гнева, в упор уставились на молчащего Джейсона. - Вот это можно передать в Центр? Где сорок пять секунд между второй и третьей позицией? Почему они молчали? Почему не доложили?…
Юноша не ответил, а, только, не желая встречаться с начальницей глазами, опустил взгляд вниз и принялся бесцельно рассматривать главный зал Отдела, застывший прямо под ними. Куинн медленно подняла глаза и как можно оптимистичнее улыбнулась ему уголками губ. Через несколько секунд воздух в кабинете звенел от напряжения.
- Что ты молчишь, Джейсон? Что со всеми вами случилось? – Никита окончательно разъярилась, перейдя на ледяной тон и такой же ледяной взгляд. – Вы забыли, как нужно работать?
Джейсон не ответил, потом обреченно поднял глаза, и Никита, хотевшая было снова накинуться на него со своими претензиями, осеклась, заметив в глубине его взгляда нечто такое, что заставило ее замолчать. Карие глаза стоящего напротив человека были полны тоски и смертельной усталости, незаслуженной обиды и странной покорности.
- Джейс, - тихо позвала она, - я так невыносима?
Он молча кивнул. Девушка отвернулась и медленно отошла вглубь кабинета, к противоположной стене.
Нервное молчание затянулось и, решившись, наконец, прервать его, юноша произнес невпопад:
- Никита, ты помнишь какое сегодня число?
- Сегодня? – удивилась его слегка оторопевшая начальница.
- Да, сегодня… Ты совершенно не помнишь, что сегодня Сочельник, что завтра наступит Рождество… Ты забыла, что перед тобой живые люди, и что даже, если мы находимся глубоко под землей, всем нам все равно хочется капельку света и праздника… Твое сердце стало каменным с тех пор как… с тех пор как… с тех пор… – Джейсон запнулся, не зная, как продолжить и судорожно обернулся в поисках спасительной двери.
- Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? – не веря своим ушам, прошептала Никита, на всякий случай прищурившись, потому что жгучие слезы уже наполнили глаза и были готовы вылиться наружу.
Она не верила своим ушам, но Джейсона было уже не остановить.
- Да, да… - почти кричал он, размахивая руками и уже не обращая внимание на ее побледневшее лицо, - ты стала бесчеловечной… Тебе безразлична наша жизнь и наша смерть… Из Гаваны не вернулись четверо, а тебя волнует, лишь то, что они уже не отчитаются за сорок пять секунд между второй и третьей позицией… А эти четверо уже никогда не встретят Рождество… И может для меня оно будет последним? И для Вальтера с Куинн? И для Жасмин?… Тебе наплевать… Главное, чтобы показатели выглядели убедительными… Раньше ты не была такой. Никита, очнись, наконец, ты спишь…
И тут юноша резко замолчал, осознав, что у него нет зрителя. В запале он и не заметил, как Никита, будто потеряв последние силы, медленно сползла по стене и сейчас, сидя на полу, тихонько плакала, закрыв лицо руками.
- Никита, - Джейсон испугался до смерти и стремглав бросился к ней, - прости меня… я не хотел… Черт, что я наделал!…
- Ты прав, - сквозь рыдания с трудом говорила она, - я уже умерла… Я забыла… Понимаешь? Я, действительно, забыла, что завтра Рождество… я вычеркнула из памяти все, что мешает и отвлекает. Это ты меня прости… Вы все меня простите…
- Нет, это мы во всем виноваты, - твердил он, сжимая ее холодные пальцы, пытаясь вложить в них белоснежный платок, который, волнуясь, выудил из своего кармана, - мы бросили тебя одну, взвалили на тебя все на свете и, как маленькие дети, требуем еще какого-то праздника… Ну не плачь, пожалуйста, не плачь… Хочешь, я принесу тебе водички?
Никита замотала головой, не выпуская его пальцы.
- Ну, хорошо… Хочешь, я найду тебе адрес Майкла? Что тебе мешает, в конце концов, навестить его? Ведь завтра Рождество…
Девушка еще энергичнее затрясла головой, а из ее глаз снова полились слезы, повергшие Джейсона в новое отчаяние…
- Что здесь происходит? – внезапно раздался голос Вальтера, который с задумчивым видом стоял на пороге кабинета. – Джейсон, сходи-ка вниз, там Куинн срочно нужна твоя помощь…
Проводив глазами немедленно ретировавшегося Джейсона, оружейник присел на корточки перед Никитой, которая, молча, отвернулась, пряча от него смесь тоски и отчаяния на своем лице.
- Ну, ну… Выше нос, сладкая моя, - Вальтер затемнил окна, помог ей подняться, отобрал судорожно сжатый платок и бережно вытер залитые слезами щеки, - ты должна быть сильной. Вот представь, что сейчас сюда зайдет Майкл… И что он увидит?… Извини, пример неудачный…Ну, перестань плакать…
- Вальтер, я стала чудовищем, - с трудом проговорила Никита, пытаясь сделать хоть глоток воды, которая как из ниоткуда материализовалась прямо перед ней, - я ненавижу себя… я стала мыслить объектами и секундами… жизнь мне стала мне безразличной, а смерть - повседневностью …
- Ну, не надо плакать, - старик легонько обнял ее, - не таким уж и чудовищем… Просто ты изо всех сил стараешься спасти наши шкуры. Верно?
Девушка закивала головой, спрятав лицо у него на плече.
- Вот видишь, ты думаешь о нас. Тебе вовсе не безразличны наши жизни… Ну, немножечко загоняла всех, бывает. Но, это ведь для нашего же блага… Майкл, поступил бы так же… Прости, дорогая, больше не буду… А знаешь, как мы поступим? Работы сейчас мало… Ни одной чрезвычайной ситуации за тридцать шесть часов. Мир отдыхает, отдохнем и мы… Давай устроим небольшой праздник прямо в Отделе, Джейсон займется едой – он все в округе знает, Куинн и остальные - украшениями, мы еще успеем нарядить елку…
Никита недоверчиво взглянула на него и залпом выпила оставшуюся воду.
- Ты всерьез думаешь, что это возможно? – девушка внимательно посмотрела на притихшего оружейника. – Я правильно понимаю тебя, Вальтер? А как же Центр?
- Мы же все будем на рабочих местах, золотко. Ну, что нам мешает чуточку попраздновать?
- А ведь ты прав… Мы там и поступим…

Следующие несколько часов превратили Первый Отдел в воплощенный волшебный сон. Услышав в наушнике голос Никиты, Джейсон глубоко вздохнул, и, приготовившись к самому наихудшему, поплелся наверх, провожаемый сочувственным взглядом Куинн.
- Ну, зачем, зачем я все это говорил… - бормотал он себе под нос, медленно переступая со ступеньки на ступеньку. – Кто меня тянул за язык?
- Джейсон, ты сегодня специально испытываешь мое терпение? – голос из Поднебесья был твердым, но теплым – Никита улыбалась. – Кажется, ты признанный знаток праздничных угощений, которые можно срочно заказать в округе. Займись этим… Сколько у нас сегодня оперативников на смене? Позаботься, чтобы у всех был кусочек праздничного торта или что там нужно? И маленький бокальчик шампанского… Но не больше…
Никита сделала строгое лицо. Впрочем, суровость была ни к чему, юноша и так стоял перед ней ни жив, ни мертв.
- Для Куинн тоже есть задание. Пусть она займется праздничными украшениями и елкой. Только установить ее нужно так, чтобы не попадала в камеры, если придется связываться с Центром. А под утро, если ничего не случится, можно будет немного потанцевать. Джейсон, пожалуйста, закрой рот и иди выполнять, пока я не передумала…
Через час в главном зале появилась елка, непонятно какими путями добытая в этот час. Ее густая пахучая хвоя наполнила ароматом все окружающее пространство, откуда ни возьмись возникли настоящие стеклянные шары, роскошные банты, рождественская звезда, фонарики, сверкающая мишура, свечи. Стоя в Поднебесье, Никита видела, что лица пробегающих мимо оперативников непременно озаряли радостные улыбки, и ей очень хотелось спуститься вниз и принять участие в этой необыкновенной праздничной затее. Поймав ее заинтересованный взгляд, снизу, улыбнувшись, подмигнул Вальтер. Все вокруг были счастливы, постепенно заразившись атмосферой чуда и волшебства. И на душе стало светло и спокойно.
Еще через некоторое время все было готово. Видя помолодевшие лица людей, с которыми бок о бок, каждый день, борется со смертью, Никита почувствовала легкий укол совести, ведь она еще несколько часов назад и не помышляла о таком подарке для них. Выпив глоток шампанского, пожелав всем счастливого Рождества, девушка расслабилась и уснула прямо посреди всеобщего веселья. Уснула впервые за многие дни и ночи, убаюканная теплом и спокойствием, за что была немедленно отправлена отдыхать все понимающим Вальтером.
- Пару часов мы справимся и без тебя, - просто сказал он. – Поспи, и пусть тебе приснится то, о чем ты мечтаешь… Или тот, о ком все время думаешь…

Никита изо всех сил зажмурила глаза, сопротивляясь необходимости открыть их. Кто-то несильно тряс ее за плечо, и необыкновенно знакомый голос вдруг произнес:
- Никита, нельзя спать в такую ночь…
- Майкл?!!! – Никита подскочила, как пружина, и увидела сидящего рядом Майкла. – Как ты сюда попал? Зачем ты здесь?
- Все потом… - ответил он, улыбнувшись, - я скучал…
«А как же Отдел??? Ему нельзя быть здесь… Нельзя…» - мысли вихрем понеслись в голове.
- Майкл… - оглядев свою пустую комнату, девушка попыталась было озвучить их, но была остановлена его пальцем, коснувшимся ее губ.
- Молчи… - Майкл помог Никите подняться и потянул ее наружу, - пойдем, сегодня ведь Рождество, а значит, все можно… И не думай ты о них… Мы сильнее…
Отовсюду звучала красивая музыка, нежная мелодия, под которую незнакомая певица пела о вечной любви.
- Я тебя люблю, - вдруг остановилась девушка, заставив его повернуться и посмотрев Майклу в глаза, - я тебя люблю, Майкл…
Он улыбнулся и поправил ее растрепавшиеся волосы. Зеленые глаза смотрели серьезно и ласково.
- Я тоже тебя люблю, Никита. Я тебя всегда любил… И всегда буду любить…
- Но ты ведь ушел, ты оставил меня одну, - Никита зажмурилась, отчасти чтобы не видеть его взгляда, но еще из-за того, что вдалеке появились целующиеся Джейсон и Куинн.
«Господи, я ведь проспала только час! Только час! И что творится вокруг…» - мысли метались, как сумасшедшие.
- Оставь их, - Майкл улыбнулся, - они всегда симпатизировали друг другу.
- Майкл, что ты говоришь? Майкл, это нужно прекрат… – Никита пыталась возразить, но остановилась под его взглядом.
- Пойдем, там наш столик, мы будем веселиться и танцевать всю ночь…
Вокруг мелькали знакомые лица, из Оружейки выглянул широко улыбающийся Вальтер. Никита улыбнулась ему в ответ.
- Вот видишь, сладкая. Это ведь волшебная ночь, сейчас время чудес… Майкл, она так скучала без тебя…
- Я знаю, - Майкл обнял девушку за плечи, - я тоже без нее скучал…
- Ну, так веселитесь, - Вальтер махнул рукой, - не стойте рядом со стариком, наслаждайтесь друг другом.
Никита порывисто приблизилась к оружейнику и крепко обняла его, поцеловав в щеку.
- Спасибо тебе Вальтер.
- Золотко, не заставляй меня окончательно расчувствоваться. Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе.
Майкл слегка подмигнул ему и потянул девушку к красиво сервированному столу. Свечи, серебро, белые с синим скатерти до пола, белоснежная посуда.
- Боже, как красиво, - только и смогла сказать она, почувствовав, как волосы, выпущенные на свободу, упали на плечи.
Майкл помог девушке снять пиджак, и окружившая со всех сторон музыка тут же подхватила их, унеся следом за собой. Ноги едва касались пола, крепкие руки обнимали талию, прижимая к себе. Положив голову на грудь своему мужчине, Никита, закрыла глаза.
«Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя…» - пела ее душа.
«Мы никогда не расстанемся. Никогда не расстанемся», - в такт музыке твердил разум.
- Я всегда буду рядом с тобой, - шептал на ухо Майкл, - мы никогда не расстанемся…
- Это правда? – Никита вырвалась из его рук и пристально посмотрела в потемневшие зеленые глаза. – Майкл, это правда?…
- Конечно… - серьезно произнес он. – Это самая правдивая правда в мире.
- Я верю тебе, - так же серьезно ответила она, - я всегда тебе верила…
Помедлив секунду, Майкл взял девушку за руку и подвел к прозрачной стеклянной панели, которая внезапно превратилась в зеркало. В ответ на удивленный взгляд, он произнес:
- У меня есть для тебя подарок.
И с этими словами торжественно достал из кармана легкое колье, миниатюрное сердечко на золотой цепочке.
- Это мое сердце, - вдруг став необыкновенно серьезным, произнес он, - я хочу, чтобы оно всегда было с тобой, даже когда рядом нет меня …
Услышав это, Никита почувствовала болезненный укол в самой глубине сердца, и, заметив непрошеную печаль, мелькнувшую на дне синих глаз, Майкл нежно сжал ее плечо.
- Я вернусь навсегда, Никита, слышишь? - твердо повторил он и снова сжал плечо. - Никита, ты слышишь меня?…

- Никита, ты слышишь меня? - Джейсон присел рядом с кроватью и несильно сжал плечо лежащей перед ним Никиты. – Никита, ты слышишь меня?… Проснись…
- Что?… Джейсон?… - девушка вскочила и, открыв глаза, увидела Джейсона. – Так это был сон?!…
- Сон? – недоуменно оглянулся юноша. - Тебе что-то снилось?…
- Что стряслось? – быстро взяла себя в руки Никита, изо всех сил стараясь спрятать свои печаль и разочарование.
- Извини, что пришлось тебя так внезапно разбудить, - Джейсон чувствовал себя неловко, - начальство требует тебя к себе…
- В Центр? – удивилась девушка.
Джейсон кивнул.
- У нас все в порядке? - с подозрением оглядев его, осторожно спросила Никита, в тайне боясь услышать его ответ. – Как прошла ночь?
- Все нормально, никаких происшествий, - облегченно зачастил юноша, - отчеты готовы, ты можешь спокойно ехать…
- Ты уверен?…
- Да, - теперь уже Джейсон поглядывал на нее с удивлением – волосы распущены, пиджак отброшен в сторону, взгляд мечтательный.
- Ладно, ты свободен, - Никита прекратила этот странный разговор. – Я сейчас приведу себя в порядок, умоюсь и поеду. Сообщи им время…
Джейсон исчез немедленно, а девушка встала и прошла в ванную.
«Значит, это был лишь сон…» - билось в голове разочарование.
«Это был лишь сон… Как жестоко…» - от отчаяния потемнело в глазах.
- Это был только сон, - четко произнесла она своему изображению и застыла, как вкопанная, поднеся руку к лицу.
Стоя перед зеркалом в ярком свете горящей лампы, Никита, почти не дыша, смотрела на себя. Смотрела и не верила глазам…
Ведь на ее груди солнечными брызгами искрилось маленькое нежное сердечко.

И на Земле наступило Рождество.

январь 2003 г.