Когда я узнала, кто такой Гельмут Фолькер на самом деле, он стал мне вполне симпатичен, ничего против него не имею. И к нему нельзя не испытывать искреннего и сильного сочувствия, потому что он куда более одинок, чем та же Никита. Есть ли у него хоть кто-то, с кем он может быть САМИМ СОБОЙ, не разыгрывая из себя человека, который противен ему самому? Боюсь, что нет... по крайней мере, на это нет даже намека - и он говорит Никите, что, кроме нее, у него никого...
Многие на форуме справедливо замечали, что Никита ощутила в нем родственную душу - в том числе и из-за его неприятия напрасно-излишних жертв. Совершенно согласна. Вообще о переживаниях Гельмута Фолькера думают несравнимо меньше, чем о переживаниях Никиты и Майкла.
Их разговор после похорон Кристофа... Фолькер позволяет себе выплеснуть свою тоску по человеческой привязанности, по жажде иметь рядом человека, перед которым не нужно притворяться... и, как мне показалось, еще и усталость от такой жизни, которую он добровольно выбрал. Но не похоже, чтобы он захотел ее бросить, даже если бы ему предложили - он, как и раньше, считает себя обязанным защищать отца.
Кстати, интересно, если бы задания в Гааге со всеми его последствиями не было и Фолькеру не пришлось бы бежать и скрываться - как бы выглядела его жизнь в дальнейшем? И оставили бы Никиту при нем или под каким-нибудь предлогом забрали (раз уж Отдел выяснил, что он не тот, за кого его принимали, а, наоборот, сотрудник родственной организации, коллега, можно сказать)? Надолго ли хватило бы у него сил вести прежнюю жизнь-работу под прикрытием в полном одиночестве, тем более что у него не осталось родных, ради которых он некогда на это пошел? Не уверена... Вряд ли короткие контакты с его начальством (единственная ситуация, когда он может не изображать наркомана-развратника-бездельника) были бы для него достаточной моральной и дружеской поддержкой. Особенно если сравнить с положением Никиты - к ее услугам и Майкл, и Вальтер, и даже Беркоф - есть с кем "побыть самой собой", к кому обратиться за утешением и помощью.
Не стал ли опыт общения с Фолькером, знакомство с его жизнью для Никиты поводом оценить свое собственное везение? "Принципиальная разница между раем и адом - это люди, которые нас окружают" (моя любимая Лоис Макмастер Буджолд, один из моих любимых ее романов "Гражданская кампания"). Если судить по этому критерию, то Никита, возможно, и не в раю, но... вспомните еще раз всех тех, кому она дорога!..