1 апреля, вторник. Франция, Париж, подстанция КЯ, 08:00 – …

ВИ: Всё равно игра впала в кому, т.ч. не обессудьте, но 1 апреля!.. 8)
________________________________________

Леон осторожно открыл глаза. Чувствовал он себя значительно лучше, температура спала и мысли прояснились. Повернувшись на бок, он увидел подле себя Оливию и едва сдержал возглас удивления, вспомнив, что они вытворяли ночью.
"Господи… Ну, у меня-то был жар, температура… а у неё-то что? – стратег КЯ изумлённо разглядывал женщину. – Вот так - взяла и отдалась человеку, которого ненавидит… Ну, и куда же подевались твои принципы и мораль, Ливи?!.. Вот она - цена женского слова!.."
На губах мужчины появилась презрительная усмешка: "Этьен прав, она просто потаскушка!.. То с Пикетом, то со мной… Говорят, недавно какую-то сделку c Боргезе заключила… Ха! С Боргезе, который в первую же их встречу заявил, что женщинам не место в террористическом бизнесе!.. Очень интересно, как это она его сумела переубедить?..".
Рука Леона повелительно легла на грудь Оливии, словно это была вновь отвоёванная территория, постоянно переходящая то одной стороне, то другой.
Почувствовав сквозь сон чужое прикосновение, Ливи потянулась и медленно открыла глаза, несколько раз моргнув, чтобы окончательно отогнать от себя дрёму. По всему телу женщины была разлита сладкая истома, дарящая ей ощущение блаженного покоя и безмятежности. Ей хотелось просто лежать, не шевелясь и не думая, чтобы не спугнуть чудесное состояние.
Однако думать приходилось. Бесцеремонная ладонь, сжимающая её грудь, выдернула Оливию из её парящего состояния. Ещё ночью она обещала себе, что не будет утром жалеть о том, что случилось. Совсем скоро её беременность станет заметной и тогда ей придётся вычеркнуть стратега КЯ из своей жизни навсегда.
Ливи беспокойно пошевелилась - не самое бережное обращение с налитой во время беременности грудью доставляло неприятные ощущения. Натянув по плечи простыню, Оливия повернула голову к Леону.
-- Доброе утро… – женщина попыталась улыбнуться, чувствуя себя ужасно неловко.
Наверное, нужно будет сохранять спокойствие и дружелюбие, забрать Ричарда и мирно уехать. Ничего ведь не изменилось… она всего лишь семикратно утяжелила себе задачу. Подумаешь, не в первый раз…
-- Доброе… – насмешливый голос стратега КЯ вкупе с презрительным взглядом, заставил женщину проглотить вопрос о его самочувствии.
Впрочем, всё было и так видно - выглядел Леон значительно лучше.
Ливи закусила губу: такой вариант ей в голову не приходил.
-- Как ночь? Тебе понравилось? – глаза мужчины лихорадочно блеснули.
-- Д-да… – затравленно прошептала Оливия, не зная, куда деться от раздевающего взгляда мужа.
-- Я боялся, что я был слишком неловок и груб…
Ливи сглотнула, вся напрягаясь под бесцеремонно шарящей под одеялом рукой Леона.
-- Н-нет… – запинаясь, произнесла она.
-- М-да… Точно больно не было?.. – сжимая бедро, тонко улыбнулся стратег КЯ.
-- Нет-нет, всё хорошо… – не понимая к чему, ведёт мужчина, быстро отозвалась Ливи, садясь на постели.
Рука Оливии придерживала простыню на груди, вторая неловко пыталась обмотать другой конец вокруг тела и закрепить. "Спокойно, Лив, спокойно… всё хорошо", – словно мантру твердила себе женщина.
Не спуская с лица Оливии внимательного взгляда, стратег КЯ скользнул рукой внутрь по бедру жены. Ливи бросила быстрый взгляд в окно.
-- Пора вставать, – послав мужчине натянутую улыбку, она соскользнула с кровати.
-- Разумеется, – усмехнулся Леон. – Не всё же развлекаться…
Оливия обернулась, бросив изумлённый взгляд на мужа, создавалось такое впечатление, что он просто издевается над ней.
-- В чём дело? – повёл бровью стратег КЯ. – Я тебе что-то должен?..
-- Что? – женщине показалось, что она ослышалась: «Развлекаться»?.. И причём здесь «должен», разве она что-то просила?.. Ливи не понимала.
-- Ну, дорогая, не делай такое ангельское личико, я уже давно не ведусь на это… – протянул стратег КЯ, с усмешкой наблюдая, как меняется взгляд жены. – Оно смотрится неуместно на товаре общественного пользования…
В комнате повисло гробовое молчание. Оглушенная Ливи пыталась осознать услышанное, смысл которого медленно, даже нехотя, доходил до неё. Огромные синие глаза женщины казались по-детски растерянными, по мере того, как она начинала понимать смысл слов Леона, краска сползала с её лица. Немного подумав, стратег КЯ поправился:
-- Хотя нет, я не прав… пожалуй, это придаёт некоторую пикантность процессу…
-- Ч-т… – пепельно-серыми губами попыталась выдавить из себя женщина, но голос отказывался её слушаться. – Что же ты… стал пользоваться… таким товаром?..
-- А почему нет? – Леон удивлённо посмотрел на жену. – Если товар неоднократно всеми проверен, значит - качественный!.. А ты действительно стоишь того, чтоб попользоваться тобой всласть…
Женщина, не двигаясь с места, молча смотрела на мужа, не в силах заставить себя не то, чтобы что-то сказать, а даже подумать над ответом. Ей сделалось так тошно на душе, так противно и мерзко за то, что произошло, за себя, что единственным желанием, которое у неё осталось, было навсегда исчезнуть из этого мира, чтобы не было никого, кто бы мог видеть её или говорить с ней, чтобы стёрлась всякая память о её существовании.
-- Если бы ты не был болен, я бы тебя ударила… – наконец, произнесла Оливия безжизненным голосом.
Подобрав полы волочащейся простыни, она медленно ступая ушла в ванну, где, вылив на себя два ведра остывшей за ночь воды, безуспешно попыталась оттереть с кожи, память о прикосновениях стратега КЯ.
-- И что помогает? – услышала она со стороны двери насмешливый голос Леона.
Ливи молниеносно подхватила простыню, укутываясь в неё.
-- Ба!.. Сколько стыдливости… – грубо рассмеялся мужчина. – Ты со всеми своими любовниками так лицемерна?.. Или я удостоился особой чести?
-- Убирайся отсюда! – прошипела Оливия, крепко сжимая на груди узел простыни.
-- Почему? – театрально изумился стратег КЯ, прислонившись к косяку. – Разве осталось что-то, чего я ещё не видел или к чему не прикасался?
-- Оставь меня в покое, я не могу слышать твой голос… – Ливи попыталась вернуться в спальню, однако мужчина, выставив вперёд левую руку, перегородил ей дорогу.
-- Дорогая, когда ты изображаешь негодование, это так возбуждает… – Леон потянул на себя простыню. – Может быть ещё одно пробное тестирование?.. Мне как постоянному клиенту полагается бонус…
Пальцы мужчины успели пройтись по обнаженной коже Ливи.
-- Не смей прикасаться ко мне!!! – срываясь на крик, Оливия, что есть сил, оттолкнула от себя мужа, не разбирая, куда бьют её руки. – Не смей…
С ненавистью повторила она и, не глядя на падающего Леона, бросилась в комнату. Там она прямо на голое тело быстро натянула костюм, оставив блузку валяться на ручке кресла и схватив сумочку, кинулась к двери. Однако, уже взявшись за ручку, она на секунду замерла и, немного подумав, обернулась к стратегу КЯ.
-- Всё кончено, Леон. Гарантийный срок истёк, – Ливи с трудом справлялась со звенящим голосом. – Ищи себе другую игрушку.
Оливия вышла в коридор, слыша как за спиной глухо захлопывается дверь. Сейчас она была до странного спокойна: гудящая пустота в голове; чёткая продуманность дальнейших действий; уверенные, правда, чуть замедленные, движения.
Ливи направилась к выходу из особняка, в надежде прозвониться «своим» и вызвать машину для транспортировки, однако вскоре поняла, что с подстанции КЯ ей не выйти. Молчаливая охрана у всех дверей особняка, преграждала дорогу и не желала слушать никаких объяснений. Внутри Оливии всё похолодело, она попала в самую настоящую ловушку, из которой не было выхода, кроме как через Леона. Женщина в отчаянье едва ни застонала и медленно побрела в комнату к сыну.
К своему удивлению, она нашла там стратега КЯ. Они с Ричардом о чём-то переговаривались, при этом их лица были такими серьёзными, что не составляло труда понять, что говорят они о работе.
При виде матери на губах Риччи появилась мягкая улыбка, заметив которую Леон медленно обернулся. Его взгляд не выражал ничего, словно он никогда раньше и не видел Оливию.
-- Через 10 минут прибудет вертолёт, – ровным голосом объявил стратег КЯ. – Вы с Ричардом сможете улететь.
-- Спасибо, Леон, – видя, что мать не собирается отвечать, отозвался Риччи.
Оливия с трудом сдерживала себя. В присутствии стратега КЯ её тело всё задеревенело, кожа покрылась мурашками, женщине нестерпимо, до зуда в ступнях, требовалось оказаться как можно дальше от него. Никогда больше не видеть, не говорить, не слышать, не чувствовать. Ещё нестерпимее было принимать от него, что бы то ни было, если бы у Ливи был выбор, она бы в жизни не села в этот вертолёт. Вынужденная принять помощь Леона, она чувствовала себя ещё более униженной.
Юноша украдкой посмотрел на них, огорчённо понимая, что зря надеялся на то, что раз они приехали вместе, то помирились. Ему очень хотелось, чтобы мать бросила заниматься «Сынами свободы» и была с Леоном. Он был уверен, что стратег КЯ позаботился бы о ней и никогда бы не оставлял одну, как отец. Однако что-то у них не складывалось и Ричард очень переживал из-за этого, посылая каждую неделю Виктории e-mail, в котором сообщал последние новости об их отношениях.
Леон отошёл к окну, пустым взором обводя окрестности.
Приблизившись к кровати, Оливия провела рукой по лбу сына, убирая непослушные волосы.
-- Как ты спал?
-- Хорошо, а ты как?
-- И я хорошо, дорогой, – Ливи нежно улыбнулась сыну, который и не догадывался, как всё содрогнулось внутри у его матери от этих слов.
На сотую долю секунды на губах Леона появилась брезгливая улыбка, но тут же исчезла, уступив место каменному выражению.
Через 10 минут за ними прилетел вертолёт и Ричарда с Сальваторе погрузили внутрь, пристегнув к полу с помощью специальных креплений. Спустя ещё 10 минут на подстанции КЯ не осталось ничего, что напоминало бы о том, что здесь были представители «Сынов свободы».

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 10:30 – …
Едва Леон открыл дверь особняка, перед ним вырос возмущённый Этьен.
-- Зачем вы остались ночевать на подстанции? – недовольно спросил тот. – А где Оливия?
-- Я позволил ей забрать сына в больницу…
-- Зачем?!..
-- Не волнуйся, мы с Ричардом обо всём договорились. Как только ему станет полегче, отвезёшь ему портативный и всё, что он потребует. Он будет руководить технической группой прямо из больницы, а когда поправится, вернётся на подстанцию.
-- А что твоя «мадам Леди», она тоже провела ночь на подстанции? – нахмурился Шетардьё. – Для чего?!..
-- Ублажала меня всю ночь, – усмехнулся Леон.
-- Что?! – Этьен сцепил зубы, тщетно пытаясь сдержать негодование в голосе. – Вы снова помирились?!
-- Нет… только переспали. Впрочем, что ещё делать со шлюхами?..
-- Ба! Что я слышу? – изумлённо воскликнул помощник. – Ты, наконец, прозрел?!
-- Да, ты прав, мой друг, все женщины - потаскушки…
Последнее слово так и застряло в горле стратега КЯ при виде стоящих возле дверей в гостиную Пьяцев.
-- Прости, Эл, ты - единственное уникальное исключение из этого правила, – виновато произнёс Леон, направляясь к немцам.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, 15:30 – …
После всех хлопот связанных с организацией и размещением Ричарда и Сальваторе в больнице Оливия вернулась в отель. Сначала она хотела перевезти их в Италию, что бы снизить риск нежелательного внимания к огнестрельным ранениям, однако, испугалась того, как они перенесут дальний перелёт и решила использовать уже проверенный вариант небольшой частной клиники, где не задавали лишних вопросов и, видимо, «дружили» с комиссариатом. Но, несмотря на все уговоры женщины, остаться на ночь с сыном, ей не позволили.
Вернувшись в номер, Оливия устало повалилась на кровать. Она чувствовала себя совершенно измотанной, ноги гудели от беготни по коридорам на высоких каблуках, желудок протестующе ныл, напоминая на то, что она последний раз ела вчера за обедом. Так было нельзя. За время беременности Ливи только худела, за что недавно получила нагоняй от своего врача. Она хотела быть сознательной пациенткой, регулярно проверяться, сдавать анализы, но из-за постоянных поездок делать это ей никак не удавалось. А конца обязательствам, которые необходимо исполнить видно не было. Оливия даже не была уверена, что сможет через пару месяцев спокойной уехать в Теормину и провести там остаток срока, как планировала раньше.
Чувствуя себя виноватой перед малышом, женщина потянулась к телефонной трубке и заказала обед в номер. Есть не хотелось… но нужно было проглотить хоть что-нибудь. Положив трубку, Оливия начала расстегивать пиджак и только тут вспомнила, что одела его прямо на голое тело. Бросив быстрый взгляд в зеркало, она с облегчением увидела, что смотрится это нормально, правда, немного откровенно, но, кажется, в меру.
Только тут Ливи обратила внимание, что ткань костюма неприятно натирает чувствительную кожу. Особенно дискомфортно было от соприкосновения воротника с шеей, очевидно за целый день она заработала себе раздражение. Однако сожалений по поводу потерянной блузки у женщины не было. Одно только воспоминание о том, что произошло, повергало её в такой ступор, что все остальные мысли исчезали, оставляя вместо себя острое чувства стыда и отвращения. Ливи не могла простить себе того, что случилось ночью… но вот воспоминание об утре наполняло её сердце какой-то злой радостью, словно это было достойным наказанием за её слабость. Злорадствуя она медленно раздевалась, в голове вертелась, забивая все остальные мысли, только одна фраза: «Так тебе и надо…». Стратега КЯ в этих мыслях не было. Видимо защищаясь её, мозг отказывался принимать воспоминания о нём и превратил его в некое абстрактное тёмное пятно, от которого шли острые приступы боли, стоило только сосредоточить на нём внимание.
Ливи схватила пульт и включила телевизор, чтобы хоть какие-то звуки забивали эфир.
Неожиданно зазвонил телефон, узнав номер Мартина Боргезе, Оливия, почувствовав беспокойство, сняла трубку.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 15:40 – …
Леон, Зигфрид и Элинор в саду в беседке пили чай.
Вернувшись с подстанции, стратег КЯ тут же угодил в руки Себастьяна, который (не без помощи Этьена) вновь уложил босса в постель под капельницу. Но ближе к обеду Леон всё-таки отвоевал себе право встать с кровати, правда, это было в отсутствие Шетардьё, так что стратег КЯ просто послал Себа подальше.
-- Говорят, ты был в Канаде… – обратился Леон к Зигфриду. – Как там погодка?
-- Хм… твои шпионы работают просто превосходно, – улыбнулся немец.
-- Это я ему сказала? – ничуть не смутившись, призналась Элинор.
-- Дорогая, ты в чьей команде? – иронично покачал головой Пьяц, укоризненно глядя на жену. – «Мирового протеста» или «Красной ячейки»?!..
-- В том, что касается дел "Колосса" мы все играем в одной команде, милый!
Леон задумчиво покачал головой, отхлёбывая чай, и вновь перевёл вопросительный взгляд на Зигфрида.
-- Да, – кивнул тот. – "Колосс" не остановится на западном полушарии. В самой ближайшее время они двинутся к нам… И здесь им потребуются союзники.
-- «Альянс»? – потирая подбородок, предположил стратег КЯ. – Боргезе вряд ли откажется нагреть ручки. Но одного Боргезе мало, иначе они не поглотят наш рынок.
-- Боюсь, что крупным оптовиком вполне могут стать и «Сыны свободы», – тихо заметила Элинора, – прости, Леон, как бы тебе ни было это неприятно слышать…
-- Нет-нет, Эл, ты права… я и сам это понимаю.
-- Ходят слухи, что у твоей жены появились общие дела с Мартином, – осторожно начал Пьяц. – Я, конечно, не склонен доверять непроверенной информации, но в свете дел с "Колоссом" не мешало бы всё уточнить… Поручи это своим людям…
-- Уже, – безучастно отозвался Леон: "Уж теперь-то я знаю, что значит - недооценить Оливию!".

1 апреля, вторник. Франция, Париж, отель 18:00 – …
В шесть часов вечера, отдохнув и приведя себя в порядок, Ливи вышла из номера, гадая, зачем вдруг лидер «Альянса» назначил ей встречу.
Мужчина ждал её в ресторане на первом этаже отеля. Увидев Оливию, итальянец приподнялся со стула.
-- Добрый вечер, Оливия, вы восхитительно выглядите, – Ливи не понравился огонёк, появившийся в глазах Боргезе, когда тот смотрел на неё.
И что за улыбка? Во время их последней встречи он вел себя гораздо сдержанней.
-- Благодарю, Мартин. Я была рада принять ваше приглашение, хотя признаться не ожидала увидеть вас в Париже…
-- Я здесь на пару недель, узнал, что вы тоже тут и подумал, почему бы нам ни провести вечер вместе… коль уж мы оба оказались рядом и даже в одном отеле.
Оливия едва заметно нахмурилась: сказать, что неожиданная инициатива Боргезе показалась ей странной - было мало… она её очень насторожила.
-- Действительно приятное совпадение… А как вы узнали, что я тоже в Париже?
-- Ливи… – с лёгкой укоризной протянул мужчина. – У нас же теперь общее дело… а я предпочитаю быть в курсе всего, что касается моих партнеров… тем более если они столь привлекательны…
Женщина хмурилась всё сильнее: мало того, что Боргезе с такой лёгкостью стал называть её коротким именем, он явно давал понять, что следит за ней.
-- Может быть сделаем заказ? – вежливо улыбнулась она, предпочитая оставить реплику мужчины без внимания.
В течение всего вечера Оливия умело уходила от знаков внимания и комплиментов лидера «Альянса», переводя разговор в нейтральное русло в то же время стараясь его не обидеть. Мартин был нужен ей и ссориться с ним, после того, как с таким трудом удалось добиться этой сделки не входило в её планы. Однако, настораживала та резкая перемена, которая произошла с Боргезе, мужчина был явно нацелен добиться её расположения, причём, видя, что Ливи увиливает, делался всё прямее. Наконец, игра в кошки-мышки ему наскучила.
-- Оливия, глядя на вас, я не могу не поражаться тому, как такая хрупкая женщина может управляться с целой организацией… вам, наверное, очень нелегко приходится…
-- Спасибо, Мартин, я справляюсь… – Ливи потянулась, чтобы взять бокал.
-- Да, конечно, я в этом убедился… однако, мы - люди так уж устроены, что всегда нужен кто-то… кто бы поддержал нас в наших начинаниях… вы со мной согласны?
-- Разумеется…
-- Наш успех зависит от стольких факторов… ум, решительность, удача, умение находить нужные контакты и поддержку нужных людей…
-- Вы правы… – Оливия быстро обвела взглядом зал, молясь, увидеть кого-нибудь из знакомых.
-- Особенно последнее… связи это так важно в нашем деле. Обидно терять прежние контакты, но ведь всегда можно найти им замену, не так ли?
-- Абсолютно с вами согласна, Мартин. Нет ничего, что нельзя было бы заменить…
-- Вы умная женщина, Оливия. Я знал, что мы поймём друг друга, – Боргезе тонко улыбнулся, отчего его испещрённое шрамами лицо причудливо исказилось. – Признаться, когда я впервые увидел вас на Кипре, вы мне сразу очень понравились… я ещё тогда позавидовал Леону. Теперь же я могу только радоваться, что у него не хватило ума оценить вас…
-- Вы несколько преувеличиваете… – Оливия с трудом удержала улыбку на лице.
-- Ничуть. Я буду рад, если мы сможем договориться, Ливи…
-- Я обязательно подумаю над вашим предложением, Мартин… обязательно, а сейчас, извините, мне нужно на секундочку выйти.
Оливия медленно поднялась из-за стола, стараясь, чтобы её движения казались плавными. Он что, сошёл с ума?! Она ни на секунду не давала Боргезе возможность думать, что между ними что-то возможно, да и сам мужчина раньше, похоже, понимал это. А теперь словно с цепи сорвался! Это был какой-то абсурд. Ливи чувствовала себя переходящим вымпелом на спортивных соревнованиях…

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 19:25 – …
-- А где Зигфрид? – поинтересовался Леон, заходя в гостиную.
Элинора убавила звук телевизора и лукаво улыбнулась:
-- У него свидание.
-- М-да?.. – недоверчиво хмыкнул мужчина. – И отчего ж ты тогда такая радостная?
-- Оттого, что мне не пришлось идти с ним…
-- Что, свидание деловое, но оппонент - дама? – предположил стратег КЯ, опускаясь на диван возле немки.
Эл расплылась в широкой улыбке:
-- Слушай, ты от природы такой сообразительный или много шоколада ешь?
-- Да… что-то меня последнее время сильно тянет на сладкое, – Леон приобнял женщину за плечи. – Может тоже устроим свидание, пока Зигфрида нет?
-- А может ты перестанешь вести себя так по-хамски? – предложила свой вариант Элинор, отводя руку стратега КЯ в сторону.
-- Почему «по-хамски»? – искренне изумился мужчина.
-- Послушай, я не знаю, да и не хочу знать, что тебе сделала Оливия, но то, что ты женщин за людей не считаешь - очевидно!
-- Эл…
-- Помолчи, я не давала тебе слово! – грозно оборвала немка, поднимаясь на ноги. – Я слышала, что ты утром сказал Этьену! Может он и твой поверенный, но нельзя так говорить в присутствие кого бы то ни было о своей жене!.. Это было очень некрасиво, Леон! Ты никогда раньше не был таким злым!
Стратег КЯ потёр лоб и устало провёл рукой по лицу:
-- Она спит с Пикетом, а может и с Боргезе… а возможно и ещё с кем-то… Она изменяет мне направо и налево… – мрачно процедил мужчина. – Я ненавижу её!.. Ненавижу!!!
Леон поник головой и закрыл лицо ладонью.
-- Вот так приехали… – ошарашено прошептала Элинор, растеряно глядя на стратега КЯ. – Ты уверен?
-- Увы… Я пытался, Эл… я честно пытался смириться с её любовниками… мне казалось, что я смогу это сделать… Но как только проходит волна страсти, охватывающая меня каждый раз, когда она рядом, я понимаю, что не хочу делить её ни с кем!.. Я уже дошёл до того, что начинаю ревновать её к Филиппу Райсу! Это просто абсурд! Когда я представляю их вместе… боже… Я не понимаю, как она могла быть с ним?!..
-- Ну, ты-то сам не многим лучше Райса, – назидательно заметила женщина.
-- Именно! – огрызнулся Леон. – Посмотри на меня!.. За что меня любить?!.. А она утверждала, что действительно любит!.. Значит - врала!!! Ложь на лжи!!! Господи, как же я устал!..
Элинор с минуту задумчиво смотрела на стратега КЯ, а потом осторожно предложила:
-- А может стоит попытаться выкинуть её из головы, а?.. Заведи себе любовницу…
-- Угу… а лучше рыбок или кошку.
-- Нет, я вполне серьёзно. Не зацикливайся на Оливии. Иначе она действительно станет твоей навязчивой идеей.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, отель, 20:15 – …
Закутавшись в махровый халат, Оливия вышла из ванной и прошлёпала босыми ногами в комнату. В этот момент раздался такой оглушительный грохот в дверь, что женщина невольно вздрогнула. Бросив быстрый взгляд на столик, где был уже сервирован ужин, Ливи подошла к двери.
-- Кто там?
-- Лив, какого дьявола, ты не открываешь?! – заорал с другой стороны Пикет, ещё раз приложившись кулаком о хлипкое дерево.
-- Ты с ума сошел, Эм? Ты что творишь… – Ливи распахнула дверь, изумлённо глядя на друга.
-- А какого хрена ты пропала и телефон твой вырублен?!! – Пикет, отстранив женщину, прошел в номер.
-- Не ругайся… – женщина прикрыла дверь и вернулась в комнату вслед за Нольде.
-- Ты ещё ругательств настоящих не слышала, – буркнул мужчина, недовольно разглядывая Оливию. – Ты где была?
-- Я ездила за Ричардом, ты будешь ужинать?
-- Буду. И куда ты за ним ездила? – Эмиль уселся за столик, всё так же хмуро глядя на женщину. – Что, нельзя было телефон подзарядить?
Оливия тихонько вздохнула и, поправив халат, села напротив.
-- На подстанции КЯ глушат звонки, почти невозможно прозвониться…
Рука Пикета, тянущаяся к графину с соком, замерла так и не достигнув цели.
-- Как?
-- Ну, я не уверена, но, кажется, существует специальная аппаратура…
-- Мать твою, Лив… – Пикет всерьёз задумался над тем, что иногда хочет задушить Оливию. – Я прекрасно знаю, как глушатся звонки, я спрашиваю, как ты там оказалась?!
-- Эм…
-- Я понял, понял, потом извинюсь. Сначала ответь на вопрос.
-- Меня отвёз туда… – Ливи поняла, что не может заставить себя выговорить имя Леона.
Несколько секунд ожидания, что впавшая в прострацию женщина продолжит свою фразу, закончились капитуляцией Пикета.
-- Леон… – подсказал он, вопросительно глядя на Оливию.
-- Да.
-- Ага, как интересно… а ты чего, кстати, не ешь? – Эмиль подложил себе салата. – Заказала человек на 10 и сидишь вся пасмурная как осенний день. Или ты ждёшь кого-нибудь?
Оливия отрицательно покачала головой.
-- Отлично, приятно чувствовать, что ты вовремя, – усмехнулся мужчина. – Ну-с, родная, забрала ты значит Ричарда… и…
-- И отвезла его в больницу, – послушно продолжила Ливи.
-- А что с ним?
-- Он ранен, но врач сказал, что самое страшное позади, он поправится…
-- А нафига ты попёрла его в больницу? Раненого…
-- Я испугалась…
-- Ууу… да, оно понятно… веское основание. Ну и, конечно, чтобы держать подальше от КЯ…
Ливи кивнула, опустив голову.
-- Гениально. Способ - самое то…
-- Эм, когда ты ерничаешь, ты невыносим…
-- А ты невыносима, когда сидишь вот так и из тебя надо каждое слово силой вытягивать! Или это типа угрызения совести за рожу Леона? Забей, он сам виноват…
Женщина удивлённо посмотрела на друга:
-- Ты о чём?
-- Это не угрызения совести?.. Странно, я думал, он постарается сыграть на этом и ты расчувствуешься… увидел, расстроился, попал в аварию, шрам, ожог… ах-ах… бедный мальчик, – Пикет театрально прижал ладони к щекам и закачал головой в разные стороны. – Ну, и слава богу.
Оливия отложила в сторону вилку, которой ковыряла свой ужин и подняла глаза на Эмиля.
-- Так. А теперь, по порядку. Что ты хотел этим сказать? Что он увидел такого, из-за чего попал в аварию?
Лидер «Чёрной луны» на секунду замер, глядя на женщину.
-- А, забудь… если всегда слушать, что я несу… – мужчина, уткнувшись в тарелку, принялся торопливо есть салат.
-- Эмиль, я хочу знать, что ты имел в виду. Ты мой друг или нет?!
-- Дожевать дай…
-- Эмиль!
-- Хорошо-хорошо, – Нольде раздражённо отодвинул тарелку. – Леон попал в аварию, когда ехал от нас… после того как ты выперла его из моей квартиры, Долохов ехал за ним и видел как это случилось. Ну что, довольна?
Ливи молчала, пытаясь переварить услышанное. Она сама не знала, что чувствовала, а может и вовсе - ничего.
Пикет отпил из стакана сок.
-- Тьфу, с вами беременными поведёшься - трезвенником станешь…
-- А причём здесь я? – Оливия грустно улыбнулась. – Ты стал таким романтичным, Эм. Неужели на тебя так подействовала эта девушка?
Эмиль послал Ливи обиженный взгляд:
-- Издеваешься, да?
-- Ни капельки, я очень за тебя рада. Правда… – женщина провела рукой по покрывшемуся испариной лбу.
-- Ну, а что там у тебя с господином стратегом?
Оливия снова улыбнулась:
-- Ничего. Поломалась педалька…
-- Что?
-- Срок годности истёк вместе с заводным механизмом…
-- Лив, ты какая-то странная… – Пикет оторопело смотрел на нервно подрагивающие кончики улыбающихся губ Оливии.
-- Ничуть, – весело продолжила женщина. – Знаешь, есть такие товары народного потребления… они помогают поддерживать жизнеобеспечение и входят в потребительскую корзину, без них ну никак… максимальный уровень цен на них устанавливается государством, поэтому обычно они дешёвые, всегда есть в наличие и все их получают, когда захотят. Вот представь…
-- Ты что несёшь? – Эмиль по-настоящему испугался. – Какие товары…
-- Нет, ты не дослушал!.. Есть ещё такие пробы, которые ставят на товар после его тестирования…
-- Лив, детка… – Пикет сполз со стула и опустился на колени возле женщины, притягивая её к себе за плечи. – Ты что… что с тобой, моя радость?
Оливия крепко обхватила мужчину за шею, в свою очередь сползая со стула и прижимаясь к нему всем телом.
-- Эм… я что, не человек, да?.. Я не человек???
Эмиль с трудом разбирал прорывающиеся сквозь рыдания слова.

Осторожно притворив за собой дверь, Пикет прислонился к противоположной стене коридора и достал сигарету. С Оливией был врач и он, зная, что Ливи была бы против его присутствия, оставил их вдвоем.
Состояние Ливи потрясло его до глубины души. Впервые за много лет он видел её такой и даже не представлял себе, что вызывало у женщины такой стресс.
-- Ублюдок… – глубоко затянувшись, пробормотал Эмиль, быстро поворачиваясь навстречу вышедшему из номера доктору. – Как она?..
-- Прямо скажем: неважно, – озадачено заметил врач. – Конечно, все беременные склонны к истерикам и депрессии, но она на нервной почве совершенно запустила своё состояние… у неё нервное истощение и если так пойдёт дальше, то она может потерять ребёнка…
-- А это… её состояние, оно потом как-то может сказаться… ну вы понимаете? – слова с трудом выходили из горла лидера «Чёрной луны».
-- На развитии плода? Нет, не думаю, но она может элементарно не доносить ребёнка и тогда я уже не берусь предсказать, как это скажется на состоянии вашей супруги. Вы должны быть сейчас очень внимательны к ней… не давайте перенапрягаться, если это возможно, отправьте отдохнуть в какое-нибудь спокойное место. Ограничьте нагрузки, особенно эмоциональные… Ещё один подобный срыв и я буду рекомендовать прервать беременность…

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 22:05 – …
Автомобиль Пикета (лишь на долю секунды задержавшись возле ворот) на полном ходу подлетел к особняку стратег КЯ. Не глуша мотор и даже не захлопнув дверцу, разъярённый Нольде ворвался в дом, оглушительно заорав:
-- Леон!!! …твою мать, где ты, чёрт тебя дери?!..
Эмиль бросился было наверх, но ровный голос (выходящего из гостиной стратега КЯ) остановил его:
-- Ну, здесь я. Чего ты так раскричался?
Пикет резко обернулся, в мгновение ока оказавшись возле Леона, и со всего размаха заехал ему по физиономии.
Стратег КЯ, не удержавшись на ногах, отлетел обратно в гостиную, сшибая по пути стеклянные двери. Эмиль кинулся след за ним, одним рывком поднимая его с осколков, и врезал ему коленом в живот. Грузно рухнув на пол, Леон согнулся пополам от дикой боли.
-- Это тебе за Ливи, ублюдок!.. – процедил Пикет, нанося своим тяжёлыми ботинками стратегу КЯ удар за ударом в область почек. – Ещё раз приблизишься к ней, я тебя убью, сволочь!..
Следующий удар пришёлся по ожогу Леона, отправляя его в темноту. Он уже не успел почувствовать, как ботинок Эмиля опустился на кисть его левой руки, ломая пальцы.
-- А это, чтоб ты, скотина, на всю жизнь запомнил, как к ней прикасаться!!!
В следующую секунду Нольде ощутил тупую боль в затылке. Медленно обернувшись, он увидел перед собой Элинор. У неё в руках рассыпались осколки керамической вазы, которой она заехала по голове Пикету. Голову мужчины пронзила острая боль и он рухнул на лежащего у его ног стратега КЯ.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 22:20 – …
Пикет со стоном открыл глаза, голова раскалывалась от боли, отдававшей даже в глаза. Дотронувшись рукой до затылка, Эмиль нащупал большую шишку.
-- Пришёл в себя? – раздался над ним грозный голос Элиноры.
Мужчина зашипев сжал руками виски:
-- Не шуми, я и так по твоей милости идиотом сделаюсь…
-- Только сделаешься? – изумилась немка. – Тогда тебе совсем немного осталось.
-- Элинор, не остри, а… – попросил лидер «Чёрной луны» недовольно хмурясь.
Пикет приподнял веки, боль не усилилась и мужчина уже смелее открыл глаза: Элинора стояла над ним с пистолетом в руке, чуть в стороне маячила разъярённая рожа Шетардьё.
-- Что такое? – несмотря на боль, Эмиль хмыкнул. – Тебя отрядили моим конвоиром?
-- Болван, я о тебе же забочусь… не даю разобрать на составные части… желающих масса, – сухо проинформировала его Элинора, едва кивнув в сторону Этьена.
-- Эта мразь очувствовалась?! – прохрипел помощник Леона, появляясь из-за спины женщины. – Отойди-ка…
-- Стой, где стоишь, Этьен, – предупредила его немка, однако была тут же грубо отодвинута в сторону.
-- Посмотрим, как ты со мной разберёшься, красавчик, – отправляя Пикета в нокаут, прорычал Шетардьё.
-- Этьен! Отойди от него! Я не шучу! – предупредила Элинор, наводя пистолет на помощника Леона.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 23:30 – …
Приходить в себя с набухшей от боли головой и раскалывающимся затылком - было не самым любимым способом проводить вечера, поэтому из груди мужчины вырвался мучительный стон, едва сознание вернулось к нему.
-- …ять, – простонал он, дернувшись рукой к голове, однако, обнаружил, что не может пошевелить ни левой, ни правой конечностью.
-- Твой способ выражать свои мысли, просто впечатляет, – раздался совсем рядом с ним сиплый голос.
Эмиль повернул голову: в двух шагах от него, на точно такой же кровати, лежал подсоединенный к капельнице стратег КЯ. Взгляд Пикета скользнул по замотанной в гипс левой кисти и остановился на закрытой марлевой повязкой левой щеке мужчины.
-- Пошёл на …, – закрывая глаза и отворачивая голову, откликнулся Эмиль.
Кровь дикой пульсацией отзывалась болью в висках.
-- При всём своём желании, ходить пока не могу, – усмехнулся стратег КЯ, морщась от боли в отбитых почках.
-- Жаль, что только «пока», – огрызнулся Нольде.
-- А что ты так взъелся?.. Я что, попортил товарный вид твоей орлеанской девственницы? – презрительно фыркнул стратег КЯ.
-- Не смей говорить о ней так, сволочь!.. – Пикета перекосило при слове «товарный», в памяти всплыла Оливия воодушевлено читающая ему лекцию по экономике.
-- Почему это? – с явной насмешкой протянул стратег КЯ. – Твоя любезная сообщила тебе, где ночь провела?
-- Закрой пасть, Леон, меня это не …т и мне по …ю, что там у тебя с мозгами делается, когда ты с кем-то потрахался, но если я увижу тебя с Оливией, можешь забыть о нашем сотрудничестве…
-- Да ради бога, Эмиль, забирай её себе. Секонд-хенд - по твоей части.
-- Ну, ты и мразь, Леон… хорошо, она поняла это, – Пикет приподнял голову с подушки и что есть сил заорал: – Элинор! Развяжи меня, я уже отдохнул!
-- Не ори, скоро полночь, все уже давно спят, – со спокойным (даже скучающим видом) заметил стратег КЯ.
-- Я не собираюсь провести с тобой всю ночь в одном лазарете!
-- Может тогда проведёшь со мной эту ночь, – заходя в комнату, злорадно поинтересовался Шетардьё.
-- Ну, если ты настаиваешь, – нараспев произнёс Пикет, внимательно наблюдая за тем, как помощник Леона приближается к нему. – Может, тогда развяжешь меня… или ты предпочитаешь держать ситуацию под контролем, ммм?
На губах лидера «Чёрной луны» заиграла пошлейшая полуулыбка.
-- Ты договоришься, Нольде, – сквозь зубы процедил Этьен, склоняясь над Пикетом и приближая своё лицо почти в плотную к нему. – Однажды тебя найдут с раскроённым черепом, так что никто не сможет опознать твоё смазливое личико…
Весело глядя в пылающие яростью серые глаза Шетардьё, Эмиль расслабленно откинулся на спину:
-- Далось тебе моё лицо, Тьё… неужели, я - твоя любимая фантазия? Мне даже как-то неловко… тебе не стоило молчать столько времени…
-- Слушайте, вы двое… кончайте своё воркование в другом месте! – рявкнул Леон, раздражённо глядя на Пикета и своего помощника. – Этьен, он уже очухался… пусть убирается ко всем чертям…
Не отпуская взгляда с лидера «Чёрной луны» Шетардьё дернул медицинские ленты, перехватывавшие запястья Эмиля, и рывком поднял его с кровати.
-- Я тебя провожу, милый… – губы помощника Леона обнажили зубы в оскале.
-- Да уж, доставь мне радость, сладкий, – гадая, насколько сильно ему удалось на этот раз достать Шетардьё, Пикет поиграл бровями.
«Насколько» Эмиль понял, когда, выйдя из дома, в свете фонаря увидел свою разбитую машину. Сцепив зубы, мужчина медленно повернулся к Шетардьё, ошпаривая его полным бешенства взглядом.
-- Сколько страсти, сладкий… если я тебя так возбуждаю, может стоило просто пойти трахнуть кого-нибудь? Или на худой конец у тебя всегда есть твоя правая рука…
В следующую секунду Пикет уже был пригвождён к капоту своей машины, а его горло сжимала стальная хватка Этьена.
-- Меня достали твои шуточки, Нольде, сейчас увидишь, зачем мне моя правая рука…
Шетардьё был сильнее Эмиля, зато лидер «Чёрной луны» более гибким и стремительным.
Со всего размаху, врезав кулаком по уху Этьену, Пикет соскользнул с машины и, оказавшись позади оглушённого Шетардьё, опустил тяжёлый ботинок на голень мужчины. Помощник стратега КЯ рухнул на колени, однако, тут же перехватив ногу Пикета, дернул её на себя, роняя, потерявшего равновесие, Эмиля на землю.
Ещё несколько минут молчаливого мордобоя и возни по земле окончились тем, что обе стороны, порядком измотанные, замерли на месте. Тяжело дыша, они не отрывали друг от друга яростных взглядов, ожидая, кто первый ударит.
-- По домам? – наконец, осведомился Пикет.
-- Да пошёл ты…
-- Вау, как горячо, – Нольде скривил губы в воздушном поцелуе, но тут же получил кулаком в нос.
-- Вот теперь можешь проваливать, – поднимаясь на ноги и направляясь в дом, процедил Этьен.

Пикет тихонько зашел в номер Оливии, прислушиваясь к тишине. Было похоже, что после ухода врача Ливи так и не просыпалась. Осторожно приоткрыв дверь спальни Эмиль увидел спящую на постели женщину, однако, когда он уже было собирался выйти из комнаты, Оливия заворочалась и открыла глаза:
-- Эм, это ты? – вглядываясь в темноту, пробормотала она.
-- Я, детка, спи… я просто зашёл тебя проверить, – мягко отозвался лидер «Чёрной луны», перешагивая порог спальни.
-- Что сказал доктор, с ребёнком всё нормально? – Ливи снова положила голову на подушку.
-- Да, всё будет хорошо… он велел тебе отдохнуть, – Пикет осторожно присел на край кровати и взял женщину за руку. – Тебе надо вернуться домой на Сицилию. Отдохнуть, набраться сил…
-- Я не могу, – сонно пробормотала женщина, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. – Ричард в больнице…
-- Он не выдержит там и трех дней. Вот увидишь. Тебе сейчас нужно думать о другом ребёнке.
У Оливии не было сил на протесты, глаза сами собой смыкались, а на тело наваливалась приятная дремота. Организм радовался, что, наконец, может расслабиться и отдохнуть.
Пикет ещё несколько минут смотрел на спящую женщину, затем, проведя рукой по густым волнистым волосам и нежно коснувшись губами её лба, вышел из комнаты.