В аду гнева нет.

Взгляды обжигали ему спину. В воздухе пахло порохом и смертью.
- Ну, зачем... зачем… - захлебываясь плачем, бормотала Медлин, и его плечо уже стало мокрым от ее слез. – Он ведь такой… он мог быть полезным…
Они, не отрываясь, смотрели вслед. Пол, несколько оперативников из его группы и его женщина. Первый яростно-непроницаемо, вторые, делая вид, что им совершенно неинтересно. Никита же следила за уходящими Майклом и Медлин, застыв от изумления. Сказать, что никто из присутствующих не видел ничего подобного, означало ничего не сказать. Поэтому их вселенское удивление было вполне понятным. Тем не менее, даже кончиками пальцев, Майкл чувствовал растущее раздражение. Вернуться бы прямо сейчас да высказать все, что думается. Вот только зачем?
Склонившись к лицу Медлин и крепко прижимая к себе ее вздрагивающие плечи, он прошептал:
- Все будет хорошо, Медлин… Слышите меня?..
Когда очередная лестница из трех ступенек была преодолена, женщина вдруг резко остановилась и повернулась, явно намереваясь спуститься назад:
- Я хочу вернуться, я не хочу уходить, пока он там… Майкл… отпусти меня. Я не оставлю его с ними. Я не хочу…
Ее заплаканные глаза сверкнули гневом, взгляд был совсем осознанным, речь четкой и связанной, в голосе слышались отчаянные, почти вдовьи нотки. Всей душой она стремилась назад.
«Как они могли с ней так поступить?.. – с горечью подумал Майкл, потянув ее к новым ступенькам. – Ну почему именно с ней?»
- Там уже ничего не изменить, - тихо сказал он, медленно уводя женщину прочь. – Ничего.
И это было правдой. Но Медлин, не отрываясь, смотрела вниз, на развороченный пулями дверной проем комнаты, где все еще лежал мертвый Леон. Она никак не могла поверить в эту правду, хотя все же подчинялась его усилиям, пусть нехотя.
Внезапно перед глазами оперативника встала картина из «другой» жизни. Год назад, кто-то, точно так же утешал его жену, в один момент потерявшую почти всю свою семью. Кто это был? Доктор, лечивший Елену? Медсестра? Никита? Или пожилая мадам Бонье, жившая с ними по соседству? Этого Майкл не знал и не пытался узнать у других участников той тяжелой для него операции. И вряд ли любой их ответ облегчил бы его душу. Он догадывался, да что говорить, был уверен, что Елена тяжко переживала его «смерть», долго горевала, никуда не выходя, но в те первые трагические дни так и не смог заставить себя приблизиться к их общему дому, чтобы хоть издали понаблюдать за родными лицами. Тогда даже мысль об этом заставляла его думать о самоубийстве. И сейчас, именно в этот момент, Майкл почувствовал, что обязан здесь и сейчас дать Медлин те самые необходимые участие и силу, что задолжал другой женщине…

Осознав его замешательство, Медлин резко высвободилась из его рук. Она отпрянула в сторону, и в грудь Майкла уперлось дуло его собственного пистолета.
- Оставь меня, Майкл… Ты не понимаешь… - ее резкий голос дрожал.
- Медлин, - Майкл медленно развел свои руки в стороны, показывая ладони.
Он понимал, что сейчас женщина совершенно не в себе, и нужно не дать ей наделать глупостей. «Чертовы медики!» - мысленно выругался он, просчитывая варианты и молясь о том, чтобы их не услышал Шеф и остальная группа.
- Медлин, посмотри на меня… я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, - оперативник сделал шаг вперед.
- Нет, ты не можешь понять мою боль… я люблю его и не хочу жить без него, - Медлин, не отрываясь, смотрела на пистолет, дрожавший вместе с рукой.
- Ты забыла про Елену? – Майкл медленно опустил руки, и отвернулся. Со стороны могло показаться, что ему все равно выстрелит пистолет или нет. – Я тоже любил ее и потерял навсегда. Ты помнишь, я уверен. Но выжил, потому что мне было ради кого жить, потому что вы этого хотели. И тебе тоже есть ради кого жить, Медлин.
- Да? – женщина прищурилась, казалось она совсем взяла себя в руки и стала похожа на себя прежнюю. - Ты не представляешь себе, какова моя настоящая жизнь. Вокруг ненависть, боль, страх, смерть, интриги и снова ненависть… Даже ты вот сейчас лжешь мне, изображая сочувствие. Брось, Майкл, я знаю тебя лучше, чем ты сам.
- Нет. Все не так. Ты нужна всем нам.
- Нет, все это ложь.
- Это правда.
Женщина покачала головой, но в самой глубине ее взгляда засветилось некое подобие сомнения.
- Завтра все ЭТО, - Майкл махнул рукой, - исчезнет. Ты проснешься и поймешь, что жизнь продолжается.
- Тебе помогли бы эти слова, если бы там лежала Никита? - внезапно спросила его Медлин. От ее жесткого и неожиданного вопроса Майкл задохнулся. Мысли и слова улетучились сами собой и он медлил с ответом, понимая, что все очевидно. Женщина пристально смотрела на него.
- Нечего сказать? Я и без тебя знаю ответ…
- Леон закрывался тобой от пули, - не слишком настойчиво парировал оперативник. – Он прятался у тебя за спиной, как последний трус.
- Пусть… - прошептала Медди, прикрыв глаза. – Я все равно… его люблю и умерла бы, только бы он остался жить.
И она, все еще не выпуская пистолет, закрыла лицо руками.
- Он не стоит твоих слез, - прошептал Майкл, осторожно высвободив из ее пальцев свою беретту и бережно обняв за плечи. - Слышишь? Не стоит.
С этот самый момент наступил перелом, и Медлин совсем сникла, перестав сопротивляться. Она позволила ему довести себя до двери и уже не оглядывалась назад. В скорбном молчании они вышли на улицу, резкий ветер разбросал в стороны полы ее плаща. Женщина глубоко вдохнула морозный воздух и зябко закуталась в легкую ткань.
- Возможно, сейчас я сделала самую большую ошибку в своей жизни, - спокойно произнесла она. – Пистолет можно было использовать по назначению и для меня наконец-то все закончилось бы.
- А как же Пол? – в голосе Майкла слышалось недоверие.
- Пол сильный, он справится и без меня, - женщина упрямо вздернула подбородок.
- Нет, - покачал головой оперативник. – Я не смогу жить, потеряв Никиту, и Пол не сможет без тебя… Твоя смерть – его агония. Не забывай об этом.
Внимательно посмотрев на него, Медлин ничего не сказала, какой тут может быть ответ. Спрятав руки в карманы, она медленно пошла к фургону. Майкл молча двинулся следом.
У каждого из них было свое прошлое и свое будущее. И все же, сейчас они дышали вместе.